Теория двойственной истины в средневековой схоластике

Стремясь сохранить независимость  науки от религии, Боэций отвергает  попытки выдать нелепости веры за научные истины. Он открыто заявлял  о том, что истины веры не только не могут быть доказаны разумом, но даже противоречат самим основам  науки. Боэций изгонял веру из области  науки, однако, отдавая дань времени, он вынужден был признавать истину откровения. Боэций допускал, что положения  веры, отрицаемые с точки зрения науки, могут быть истинными по велению  высшей божественной воли.

Сторонниками теории двойственной истины в Англии этой эпохи были номиналисты Иоанн Дунс Скот и  Уильям Оккам. Номинализм, заключавший  в себе теоретические предпосылки, на которых базировалась теория двойственной истины, олицетворял в ту пору, как  известно, прогрессивное направление  в средневековой философии.

Опираясь на номинализм и  теорию двойственной истины, Дунс Скот считал необходимым отделение науки  от религии. Он говорил, что религия  некомпетентна в делах науки, что она лишена разумного основания  для вмешательства в дело познания природы. Задача науки, по его мнению, познание природы, а не служение богу. Но Дунс Скот непоследовательно проводил учение о двойственности истины и  допускал религию в качестве верховного судьи в делах науки. Прогрессивное направление теории двойственной истины было углублено Уильямом Оккамом.

Обосновывая принцип двойственной истины с позиций номинализма, Оккам  пришел к выводу, что наука познает  природу монопольно. Религия же компетентна  лишь в делах «спасения души». Разграничивая сферы компетенции  науки и религии, Оккам обосновывал  независимость научного познания.

В заключение настоящего раздела можно отметить, что в эпоху античности преобладала точка зрения о том, что наука выше теологии. Греческие материалисты открыто противопоставляли науку и религию, находя противоречия между знанием и верой.  Они требовали разумного объяснения природы и отрицали веру в Бога. Религия для них являлась следствием невежества человека и его страхом перед грозными явлениями природы, которые, по их мнению, принадлежали воле Бога. Однако в эпоху средневековья, в условиях засилья религиозной идеологии, наряду с истиной науки признавалась и истина религии. Ибн Рушд – крупнейший критик религиозных авторитетов, говорил, что истина принадлежит науке, а не религии. Но, понимая, что его слова вызовут недовольство среди духовенства, ему все-таки пришлось прийти к компромиссу с религией. Он признал религию в качестве морального фактора, но требовал при этом невмешательства религии в дела науки. Истинное в науке ложно в теологии, а истинное в теологии ложно в науке – положение, которое легло в основу теории двойственной истины. Сторонниками этой теории в Англии были Дунс Скот и Уильям Оккам, которые считали, что религия не компетентна в делах науки. Однако в дальнейшем ситуация немного меняется.

Глава 2. Проблема взаимоотношения науки и религии  и теория двойственной истины

Многие проблемы в эпоху  средневековья, в том числе и  естественнонаучные, обсуждались и  решались с помощью толкования текстов  Священного писания. В то время не подразумевалось, что природа есть что-то самостоятельное, что-то, что  несет в себе свои цели и свои законы, как это мы видели в античности. Она здесь создана Богом, прежде всего,  для блага человека. Бог  – творец, он всемогущ, и может  поспособствовать тому, что в любой  момент времени, если ему заблагорассудится,  нарушит естественный ход природных  процессов для осуществления  своих целей. Люди впадали в ужас во время грозы, урагана, извержения вулкана. Сталкиваясь с этими  необычными, пугающими и одновременно поражающими воображение явлениями  природы, человек воспринимал их как чудо, как некий промысел Божий, непостижимый для человеческого  разума, который слишком ограничен  в своих возможностях.

В Средние века проблемы истины решались теологией, а не наукой и философией. Задачей науки в этой ситуации было лишь решение чисто практических задач. Арифметика и астрономия носили прикладной характер, они были необходимы только для того, чтобы вычислить даты религиозных праздников. В отличие от античной науки, где познание истины осуществлялось ради самой истины, а не для каких-либо практических результатов, у средневековой науки было чисто прагматическое отношение.

Любая деятельность человека, которая противоречила догматам церкви, была под строжайшим запретом. Воззрения объявлялись еретическими и даже подвергались суду, если расходились во мнении с принятыми воззрениями церкви. Инквизиция жестко пресекала любое инакомыслие при помощи жестких пыток. Открытия законов природы, которые противоречили догматам церкви, стоили жизни многим ученым в ту эпоху. В конечном итоге это привело к регрессу и стагнации научного познания в целом.

Ситуация в средневековой  науке стала меняться в лучшую сторону с XII века. Именно тогда в научном обиходе стали использовать научное наследие Аристотеля. Оживление в средневековую науку внесла схоластика, которая использовала научные методы (аргументацию, доказательство) в богословие. Самыми популярными книгами эпохи средневековья являлись энциклопедии, которые отражали иерархический подход к объектам и явлениям природы.

Самое сильное течение  средневековой философии, то, которое  выражало схоластику в наиболее точном значении этого слова, не сразу нашло  свое собственное выражение, поскольку  не имело, подобно пантеизму, готовых  образцов и должно было самостоятельно создавать свои методы и теории. Великий философ появился лишь на рубеже XI и XII вв. Им был св. Ансельм, "отец схоластики". Ансельм был последователем Августина. В средние века его называли "вторым Я" Августина. Ансельм воспринял от него очень многое, и, прежде всего, принципиальную концепцию отношения веры к разуму и принципиальную концепцию Бога.

Появлению Ансельма предшествовал  спор о ценности диалектики, или  о достижении истины только разумным путем. В то время противостояли  друг другу крайние взгляды. Если одни выступали за использование  исключительно диалектики, то вторые отказывали ей в какой-либо ценности. Диалектика, примененная к теологическим проблемам и одновременно лишенная возможности доказать свои результаты, по сути дела, легко становилась софистикой.

Ни один схоласт не применял диалектику в более широкой области, чем Ансельм: он старался доказать, что Бог не только существует, но и обладает какими-то характеристиками, что мир сотворен из ничего, что душа бессмертна и свободна, он даже пытался обосновать "таинства" веры, Троицу, воплощение и искупление. Основанием, которое ему давало возможность для такого понимания истин веры, была идея о рациональности Бога и мира.

Доказательства существования  Бога из всех идей Ансельма имели наибольшее значение; благодаря им он обрел  славу философа.

а) Доказательство, которым  он пользовался в "Монологе", было следующим. Если существуют вещи, которые - по отношению к какой-либо вещи - обладают относительно сравнимой характеристикой, то должна существовать и эта другая вещь. Имеются относительные блага, которые более или менее благие, обосновывающие существование того, что является абсолютно благим. А абсолютное благо - это Бог. Аналогично этому, каждая относительная величина свидетельствует о том, что является абсолютно большим, или о Боге. Любое относительное бытие обосновывает собой абсолют, или существование Бога.

б) Кроме этого, Ансельм  был автором вполне самостоятельного доказательства, которое он изложил  в "Прибавлении к рассуждению". В действительном, реальном мире имеются  основания для предположения, что  существует Бог; здесь Ансельм предпринял попытку доказательства существования  Бога безотносительно к миру, но исключительно только на основе понятия  Бога. В теологии обыденным делом  было выведение из понятия Бог  его характеристик: либо они свидетельствовали, что он един, либо - что он вечен. Ансельм  на этом пути искал доказательства существования Бога. Он опирался на понимание Бога как наиболее совершенного существа, или, как он говорил, "наивысшего" существа.

Ансельм проводил доказательство следующим образом: если мы постигнем  понятие наиболее совершенной сущности, то оно будет существовать в нашем  мышлении. Но существует ли оно только в нашем мышлении или оно есть в реальности? Если наиболее совершенная  сущность существует в реальности, то она обладает той характеристикой, которой она была бы лишена как наиболее совершенная сущность, существующая в нашем мышлении, именно - особенностью реального существования, поскольку она более совершенна, чем все остальное, обладающее этой особенностью. Поэтому наиболее совершенная сущность, если бы она существовала только в мышлении, не была бы наиболее совершенной, ибо она была бы чем-то противоречивым. Следовательно, наиболее совершенная сущность не может существовать только в мышлении, а должна существовать и в действительности,- это следует из понятия Бога. Это доказательство, которое, исходя из логического понятия, предполагает существование его объекта, известно под названием онтологического доказательства.

Ансельм сформулировал метод  средневековой философии в соответствии с принципом "веры, ищущей разумения"; начал строить средневековую  метафизику. Эта метафизика была такой  же теоцентричной, как и у Эриугены, однако от нее совершенно отличной. Бог в ней не был идентичным с миром, но являлся его троякой  причиной, образцом, создателем и целью. Эта метафизика была дуалистической.

Пьер Абеляр считал, что  помимо авторитета Священного писания  в решении многих вопросов так  же не исключено то, что существует и другой способ пути достижения истины, который он видел в диалектике и логике как о науке речи. Развивая этот метод, он подчеркивал то, что логика подразумевает в себе работу только с именами и языковыми понятиями; логику интересует не истина вещей, а истина высказывания, чего мы не можем сказать о метафизике. В этом смысле философия Пьера Абеляра является  по большей части критическим лингвистическим анализом.

У Абеляра вера должна иметь  разумное обоснование, вследствие того, что он отдавал предпочтение разуму, знанию перед верой.  По его мнению, мы можем совершенствоваться в вере, только в том случае, если будем  совершенствовать свои знания посредством  диалектики. По Абеляру вера -  "предположение" о вещах, которые недоступны человеческим чувствам, как то, что имеет дело не с природными вещами, познаваемыми науками. В произведении "Да и нет" Пьер Абеляр анализирует взгляды "отцов церкви", он использует выдержки из Библии и их сочинений, и показывает противоречивость приводимых  там высказываний. Затем, в результате этого анализа появляются сомнения в некоторых догматах церкви, христианского вероучения. С другой стороны, Абеляр нисколько не сомневался в основных положениях христианства, а только призывал к тому, чтобы их осмысленно  усваивали. Он писал, что тот, кто не понимает Священного писания, подобен ослу, стремящемуся извлечь из лиры стройные звуки, ничего не понимая в музыке.  Согласно Абеляру, диалектика должна состоять в том, чтобы подвергать сомнению утверждения авторитетов, в самостоятельности философов, в критическом отношении к теологии.

Альберт Великий, в стремлении согласовать богословие и науку, считал, что первая является сверхъестественным опытом, а вторая — опытом естественным. Наука -  низшая ступень теологии, вместе они соединяются в единое универсальное знание. Смог совместить схоластику и физику Аристотеля тем, что утверждал сотворенность времени и материи. По Альберту Великому, первыми, что появилось в процессе творения, были так называемые четыре "совечные" сущности: материя, время, природа ангелов и небо эмпирея. Он предполагал существование составных нематериальных сущностей (ангелы и деятельные разумы — бессмертные части любой человеческой души). Различал "простое", чья сущность совпадает с источником его бытия, и "составное", чье бытие не является тождественным его сущности.

Главным методом научного исследования он считал наблюдение. Космос, по Альберту Великому, — совокупность форм, которая наполнена различными силами. Разум неотделим от чувств, познание есть единство взаимодействия чувственного восприятия и мышления. Высшее доступное человеку состояние — растворение в созерцании Бога. Соединение с Богом возможно лишь через отрешение от мира путем очищения нашего видения Его от чувственных образов, логических категорий и собственно идеи бытия, удерживающей Его среди тварных вещей. Противопоставление души и тела он считал неправомерным. Мораль человека — продукт совести, которая относится к практическому разуму, а не его рассудка.

Для Фомы Аквинского вещи по своей природе двойственны, и  познать их можно двумя путями. Одна сторона вещи доступна разуму, другая – недоступна ему. Отрицая  возможность божественной формы, теолог считает невозможным проникнуть в саму сущность вещей. Отсюда он приходит к выводу, что чувства, данные природой, не могут удовлетворительно выразить сущность Бога и сущность отдельных вещей. «Чувственные восприятия природы недостаточно отражают и божественную сущность, и какие-либо другие отдельные сущности…»⁸.

Фома Аквинский считает, что «истина определяется как  согласованность между интеллектом  и вещью» и «отсюда познать  эту согласованность означает познать  истину. Но последнюю чувственное  восприятие не познает никоим образом»⁹.

Таким образом, теология, утверждает Аквиант, исходящая от Бога и нисходящая, чем философия, восходящая к Богу от его творений и дополняющая  теологию. Знания о Боге, даваемые философией косвенны и относительны, знания же о Боге, даваемые теологией, абсолютны.

Философия и частные науки  объявлялись служанками теологии. Аквинский  писал: теология «не следует другим наукам… но прибегает к ним  как к подчиненным ей служанкам»¹⁰. Теология использует науку в целях лучшего понимания «истин» откровения. Но это не свидетельствует о том, что теология нуждается в разуме своей слабости, напротив, это есть следствие, вытекающей из убогости человеческого ума.

Истины теологии и истины науки имеют разные источники. Истины теологии – откровение, а истины науки – чувственный опыт и  разум. Соответственно различию источников и знание делится на знание, получаемое с помощью естественного света  разума, как, например, арифметика и  геометрия, черпающие свои основы из откровения.

И теология, и наука могут  иметь общую область исследования. Одна и та же проблема может служить  предметом изучения различных наук и теологии.

«Эта наука (теология) может  взять нечто от философских дисциплин, - указывал Фома, - но не потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради большей доходчивости преподаваемых  ею положений»¹¹.