Шпаргалки по философии

Природу революции, ее особенности  и значение Сорокин раскрывает в  работе «Социология революции». Социолог уверен, что причина всех революций  кроется в недовольстве народа, в  «подавлении его базовых инстинктов и невозможности их даже минимального удовлетворения». Причем ВСЕХ инстинктов, начиная с инстинкта самосохранения и заканчивая инстинктом самовыражения. Таким образом, народ видит в революции надежду на улучшение экономико-культурного положения. Вот почему солдат, уставший от войны, идет в Советы, вот почему поэт, задавленный цензурой, воспевает революцию…

«Человек. Цивилизация. Общество»  – «Кризис нашего времени». Кризис современности в наши дни ощущается  всеми трезвомыслящими людьми. Существует множество концепций и мнений, касающихся кризиса современной цивилизации. Н.Я. Данилевский, например, считал, что «гниющую» культуру ведущей цивилизации мира – западной – оздоровит вливание славянской культуры. О. Шпенглер и вовсе предписывал Западу мучительную смерть. Сорокин опровергает эти теории, полагая, что мир пережил уже не один цивилизационный кризис, но в итоге постоянно перерождался заново. Социолог не отрицает факт наличия кризисных явлений во всех сферах общественной жизни и кризис этот он видит, прежде всего, в упадке основополагающих форм культуры: изящных искусств, права и этики. Сорокин не признает «заката» Запада, он выделяет 3 системы, которые сменяют друг друга в случае упадка одной из них: идеациональную (основанную на сверхчувственном царстве Бога), чувствительную (основанную на реальности, эмпирических чувствах) и идеалистическую (нечто среднее между идеациональной и чувственной).

П.А. Сорокин, по свидетельствам современников, «тонко чувствовал конфликты времени  и находил для них достойное выражение». Выступал Сорокин и в роли пророка, еще в XIX веке предсказав грядущие войны, революции и кризис западной культуры. Тем не менее, его труды не были оценены по достоинству современниками, не до конца поняты они и по сей день. Вдвойне печально, что такой выдающийся человек работал и мыслил не на родине, а за границей, где его поставили в один ряд с ведущими социологами и где он по праву считался «своим». Однако составители сборника выразили надежду, что с выходом «Человека. Цивилизации. Общества» «долгое путешествие» Сорокина завершилось и он, наконец-то, вернулся в Россию.

Сорокин клеймит многие пороки современности, он и не стремится скрывать их наличие, равно как и свое отношение  к ним. Однако его работы все же оставляют нам, простым людям, шанс. Шанс на то, что все еще можно изменить. Шанс, что современная цивилизация не погибнет, а напротив, вновь омолодится и будет продолжать жить, зиждясь уже на совершенно новых основах. Другими словами, он оставляет читателям – обыкновенным людям – некую спасительную нишу, то самое, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ, что принадлежит им по праву, и только от них зависит, как они этим человеческим распорядятся…

23. Тейяр де  Шанден Пьер Феномен человека

Согласно Тейяру, эволюция - космический, целенаправленный процесс, в ходе которого материя-энергия, составляющая Вселенную, прогрессивно развивается в направлении возрастающей сложности и духовности. Частицы первобытного хаоса находились первоначально в состоянии бесконечного разнообразия. Пройдя последовательные этапы, на которых происходил их синтез, они соединились в такие сложные сущности, как атомы, молекулы, клетки и организмы. Наконец, в человеческом теле нервная система достигла такой степени сложного единства, что возник самосознательный, целеустремленный и морально ответственный разум. Таким образом, жизнь, разум, дух и свобода возникли из материальной матрицы, и человек начал обретать способность к сознательному контролю над собственными действиями. Направленность и прогресс очевидны в эволюции материи-энергии, которая привела к образованию Земли и формированию литосферы, превратившейся благодаря эволюции живых существ в биосферу. В свою очередь биосфера, вследствие эволюции разумных существ, стала ноосферой (от греч. nous - разум). Тейяр был убежден, что эволюция не закончилась на человеке как индивидууме, но продолжается по мере того, как человечество объединяется в сообщества с возрастающей дифференциацией индивидуальных функций и соответственно увеличивающейся степенью взаимозависимости, - тенденция, необычайно ускоренная современной технологией, урбанизацией, телекоммуникациями и развитием вычислительной техники. Глобальная сеть знаний, исследований и чувство взаимозависимости людей образуют то, что Тейяр называл ноосферой. Эволюционный процесс он графически изображал как "конус пространства - времени", в основании которого помещал множественность и хаос, а на вершине - точку последнего объединения в сложное единство, "точку Омега". Для Тейяра точка Омега есть Бог, который благодаря силе Своего притяжения дает направление и цель прогрессивно эволюционирующему синтезу. В процессе эволюции Тейяр видел естественное приуготовление к сверхприродному порядку, указанному Иисусом Христом. Когда в ходе эволюции материя-энергия истощит весь свой потенциал к дальнейшему духовному развитию, конвергенция космического природного порядка и сверхприродного порядка приведет к "парусии", Второму Пришествию Христа, "уникальному и наивысочайшему событию, в котором Историческое соединится с Трансцендентным". Божье сотворяющее Слово (Logos), имманентное природе с самого начала, есть синтезирующая сила, которая "творит, объединяя", приводя элементы во все более невероятные сочетания вопреки тенденции к энтропии. Благодаря воплощению в историческом Христе Слово Божье обнаружило свою эволюционную мощь в высшей форме - личной любви. В самопожертвовании Христа раскрывается Божья любовь к человеку, призыв отвратиться от греха (эгоцентрического сопротивления божественной объединяющей любви), чтобы сконцентрироваться на Христе, истинном "центре всех центров". Воскреснув, Христос продолжил свое движение как "космический Христос" к последнему полюсу притяжения (Омеге), приводя людей их собственным волеизъявлением в органическое единство друг с другом с центром во Христе. Тем самым верующие люди избавляются от господства низшей, биологической детерминации. Таким образом, основой и завершением научной космогонии Тейяра является его теология, пронизанная глубокой верой и личным благочестием философа, его видением Церкви как сообщества людей, вдохновленных возвышающим и общиннопостроительным влиянием Иисуса Христа. Церковь, следовательно, является "головным отрядом эволюционирующего человечества". Однако, с точки зрения Тейяра, учение Церкви зачастую выражается в терминах слишком статичного и дуалистичного мировоззрения, разрывающего природу, историю, спасение человека и сверхприродную благодать Божью. Поскольку человек призван сотрудничать в завершении Божьего творения, вера должна подвигать его не на бегство от материи и истории, а на стремление к воссоединению с Богом через посвящение себя жертвенной задаче продвижения процесса творения и создания подлинно человеческого сообщества. Тейяр оставил два больших труда: Феномен человека (Le Phnomne humain, 1955) - книга, обращенная к людям с научным складом ума; Божественная среда (Le Milieu divin, 1957) - труд, написанный для религиозно-ориентированного читателя. Другие работы Тейяра - Возникновение человека (L'Avenir de l'homme, 1956); Взгляд в прошлое (La Vision du pass, 1957) и Наука и Христос (Science et Christ, 1965) - представляют собой сборники эссе и лекции.

24. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории

Жизнь цивилизаций продолжительна,

 они занимают обширные территории, а 

 число людей, охватываемых 

 цивилизациями, как правило,  велико.

 Они имеют тенденцию к  распростране-

 нию путем подчинения и  ассимиляции 

 других обществ…

А. Дж. Тойнби

Тойнби считает, что столкновения между цивилизациями – наиболее вероятный путь, по которому может  в будущем пойти человечество. Влияние Запада на остальной мир и ответные контрудары, контрвлияние других цивилизаций будут определять облик и перспективы мира уже в обозримом историческом будущем. Делая подобное умозаключение, Тойнби руководствуется не политическими пристрастиями, а опирается, как и подобает историку, на опыт нескольких тысяч лет со времени появления первых цивилизаций.

«Шесть тысяч лет – это  бесконечно малый срок в сравнении  с возрастом человеческого рода, млекопитающих и жизни на Земле  вообще»*, но он дает немало примеров столкновения цивилизаций. Возьмем историю наших предшественников – Греко-римской цивилизации, опыт которой, по мнению Тойнби, имеет парадигматическое значение. Экспансия и мощь распространения этой цивилизации (большая часть Старого Света вплоть до Индии, Британии и даже Китая и Скандинавии) впечатляют даже по современным масштабам. Греко-римская цивилизация в течение нескольких веков успешно отражала контрудары оружия, но потерпела поражение от другого контрнаступления – духовного. Это было наступление новых религий, в особенности христианства. С империей рухнула и цивилизация.

Тойнби также указывает основные линии, по которым будет происходить  «разлом цивилизаций». Прежде всего  он говорит о Западе и России.

Запад всегда с опаской относился  к России, особенно после второй мировой войны. В глазах западных европейцев Россия всегда представлялась агрессором. Запад и Россия принадлежат к Христианскому миру, но к двум его противостоящим частям – католической и православной. История России глубочайшими корнями уходит в Византию, а Византия и Запад всегда были враждебны друг другу. Все рассуждения Тойнби слишком общи, чтобы быть исторически строго точными.

25. Фейерабенд Пауль Избранные труды по методологии науки

Пол Фейерабенд, сам принадлежащий  к когорте методологов науки, критикует эту школу "изнутри". Он показывает, что представления о науке, научности и рациональном дискурсе не являются непреложными аксиомами, а оценка чего-то как "научного" - не последний неопровержимый аргумент, однозначно характеризующий рассматриваемое явление.

Сама идея рациональности культурно  и исторически обусловлена. Они  возникают в запдноевропейской  цивилизации, а затем начинают претендовать на всеобщее, унниверсальное значение. "Научность" становится оценочной, аксиологической категорией. П.Фейерабенд показывает, что, несмотря на это самомнение науки, научное знание далеко не всегда может объяснить те явления, с которыми человечество успешно справлялось в мифологически, магически ориентированных культурах. Более того, он доказывает, что во многих своих постулатах наука сама содержит "иррациональные" элементы. Один из важных выводов Фейерабеда заключается в том, что необходима более осторожная и взвешенная оценка различных проявлений человеческой культуры; главным ориентиром должна служить свобода развития человеческой личности.

Фейерабенда иногда называют "методологическим анархистом". Трудно сказать, насколько  справедлива такая оценка, однако к идеологии левого движения он довольно близок. Для современных методологов  науки этот автор довольно "неудобен": на него не очень часто ссылаются. Впрочем, эти и понятно. Для того, чтобы с ним спорить, необходима более широкая образованность в самых разных областях: истории, искусствознании, религии.

26. Фукуяма  Ф. Конец истории

Первая часть книги открывается исследованием исторического пессимизма нашего времени, закономерного результата мировых войн, геноцида и тоталитаризма, характерных для ХХ века. Обрушившиеся на человечество бедствия подорвали не только присущую XIX веку веру в научный прогресс, который идёт только во благо цивилизации, но и все представления о направленности и непрерывности универсальной истории. Тем не менее, Фукуяма задаётся вопросом, насколько оправдан наш пессимизм, и прослеживает глубокой кризис авторитаризма, характерный для последних десятилетий, и всё более уверенное шествие либеральной демократии: «С приближением конца тысячелетия на ринге остался единственный соперник, претендующий на потенциальную универсальность идеологии — либеральная демократия, доктрина индивидуальной свободы и народоправства». Ее воспринимает все большее число стран, в то время как ее критики не в состоянии предложить последовательную альтернативу. Она превзошла и обескровила всех серьёзных политических противников, дав гарантии, что представляет собой кульминацию в истории человечества. Рассматривая в историческом контексте авторитарные режимы XX века Фукуяма приходит к выводу, что «…ключевой слабостью, которая в конце концов и обрушила эти сильные государства, была неспособность к легитимности — то есть кризис на уровне идей … Если не считать режима Сомосы в Никарагуа, не было ни одного случая, когда старый режим был бы отстранен от власти вооруженным мятежом или революцией. Перемена режима становилась возможной из-за добровольного решения по крайней мере части деятелей старого режима передать власть демократически избранному правительству. Хотя это добровольное отречение от власти всегда провоцировалось каким-то непосредственным кризисом, в конечном счете оно становилось возможным из-за набирающего силу мнения, что в современном мире единственный легитимный источник власти — демократия». Именно легитимность, то есть идеологическое обоснование права на существование, по мнению Фукуямы, даёт неисчерпаемый кредит доверия демократии.

Во II и III частях книги Фукуяма дает два самостоятельных, но дополняющих друг друга очерка универсальной истории, которая, по его мнению, свидетельствует о логическом финале человеческой эволюции с наступлением всеобщей победы либеральной демократии. В первом очерке, подчеркивая всеобщий характер современных естественных и технических наук, автор сосредоточивается на императивах экономического развития. Общество, которое стремится к процветанию или просто защищает свою независимость от технически более развитых государств, вынуждено вступить на тот же путь модернизации. Хотя коммунистическое планирование из центра как будто предлагает альтернативный путь западной индустриализации, эта модель оказалась абсолютно неадекватной в условиях постиндустриальной экономики. Таким образом, в противоположность К. Марксу, логика экономического развития ведет к крушению социализма и триумфу капитализма.

Хотя эта экономическая интерпретация  позволяет точно описать победу либерализма, Фукуяма предупреждает, что она недостаточна для объяснения движения к либеральной демократии. Он отмечает, что рыночно-ориентированные авторитарные страны Южная Корея, Тайвань, Испания при Франко и Чили при Пиночете добились исключительных экономических успехов, но при этом отступили от политической демократии. Здесь нужно другое объяснение, и Фукуяма находит его, интерпретируя мысль Гегеля в изложении Александра Кожева. Фукуяма предполагает, что главная движущая сила истории есть то, что Гегель — Кожев называют борьбой за признание. Стремление к тому, чтобы окружающие признали их человеческое достоинство, изначально помогло людям не только преодолеть в себе простое животное начало, но и позволило рисковать своей жизнью в сражениях. В свою очередь это привело к разделению на господ и рабов. Однако такое аристократическое правление в конечном счете не смогло удовлетворить стремление к признанию не только рабов, но и господ. Противоречия, которые порождает борьба за признание, могут быть устранены только с помощью государства, основанного на всеобщем и взаимном признании прав каждого гражданина.

Фукуяма отождествляет жажду признания  с платоновским понятием thymes (духовность) и понятием Руссо amour-propre (самолюбие), а также с такими общечеловеческими  понятиями как «самоуважение», «самооценка», «достоинство» и «самоценность». Привлекательность демократии связана не только с процветанием и личной свободой, но и с желанием быть признанным, равным друг другу. Важность этого фактора увеличивается с ходом прогресса и модернизации: «По мере того, как люди становятся богаче, образованнее, космополитичнее, они требуют признания своего статуса». В этом Фукуяма видит объяснение стремления к политической свободе, даже в условиях экономически успешных авторитарных режимов. Жажда к признанию — это «утраченное звено между либеральной экономикой и либеральной политикой».