Общество как предмет философского исследования

В процессе научного анализа  общества можно далеко уйти от человека, живущего изо дня в день в мире повседневности. О чем бы ни рассуждали теоретики, не следует забывать, что  общество - продукт деятельности людей. Зададим теперь вопрос, каким образом "отдельный" человек в процессе жизни конструирует (воспроизводит) социальную реальность. Мы употребляем  слово "конструировать", а не "отражать", подчеркивая производительный характер этого процесса. Каждый человек производит свою жизнь. Он действует вместе с  другими людьми, пользуясь средствами, которые были созданы историей, т.е. теми поколениями людей, которые  жили до него.

Рождаясь, человек постепенно входит в мир повседневных взаимодействий. Повседневная реальность - мир, каким  он дан человеку. Это его ближайшее  окружение. Он воспринимает свою повседневность как понятную, нормальную и самоочевидную. Так происходит потому, что эта  реальность упорядочена и систематизирована. Порядок вещей возник до появления  конкретного человека на сцене жизненного театра. Нормы его поведения задаются посредниками в деятельности людей, которые человек воспринимает как  данность.

По мере удаления от протекающей  здесь и сейчас повседневной жизни  анонимность посредников возрастает. Есть "свой круг", где все знакомы, а взаимодействия понятны. Повседневный мир кажется нам прозрачным и  понятным. Когда он перестает быть таковым, речь идет о кризисной ситуации человека или целого общества.

Есть анонимные абстракции, которые по самой своей природе  не могут стать понятны человеку в процессе взаимодействий от лица к лицу. Тем не менее эти абстракции являются важными элементами повседневной жизни, выполняя посредническую роль в  отношениях между людьми. Мы пользуемся каждый день деньгами, кто-то умело, кто-то не очень. Но это не значит, что человек, который расплачивается ими, знает, что эти бумажки представляют собой товарную форму как отношение  людей.

Ради абстракций люди готовы подвергнуть себя ограничениям. Одни предпринимают те или иные поступки ради денег. Другие жертвуют ради абстракции, представленной словами "жизнь будущих  поколений". Пусть не мы, но наши дети...

 Без социальных посредников  продолжение повседневной жизни  невозможно.[2]

Возможности социальной философии  действительно во многом определяются существующими структурами и  характером человеческого бытия. Но являются ли эти ограничения непреодолимыми?

Да, в самом общественном процессе мы сталкиваемся с невидимыми, а часто и явными границами  социальной и индивидуальной жизни  людей; может, просто признать эти границы?

Но ведь они как-то возникают, воспроизводятся, даже меняются. Форма  этих границ задается каким-то процессом, где действуют конкретные силы. Постоянный переход этих границ является условием существования общества: если бы эти  границы постоянно не преодолевались деятельностью людей, общество не могло  бы ни существовать, ни развиваться. Что  случилось бы, если бы люди – совершим такой мысленный эксперимент  – на достаточно короткое время  остановились в деятельном самоутверждении?..

Вопрос о силах социального  процесса практически решается везде, где люди пытаются что-то реально  сделать. Так не пора ли на уровне философской  теории представить человеческих индивидов  с присущими им связями жизни  и деятельности как «ядерную структуру» или «ядерную силу» социальности?

Не пора ли социальной философии  соединить общие характеристики человеческого процесса как абстрактного предмета своих забот с конкретным предметом забот человеческих индивидов, их предметным самоутверждением в общественной жизни? Не пора ли приложить усилия для конкретного объединения  социального и гуманитарного  познания на общей основе?..

Вопросы эти отнюдь не риторические. Соединение внешней социальности и  присущей людям индивидности представляет собой проблему, возможно, самую  трудную из тех, что приходится решать человечеству. Люди повседневно решают эту проблему и не могут воспользоваться  плодами своей деятельности. Общество создает новые стимулы для  решения этой проблемы, но трудностей на пути от этого становится не меньше. Возможно, полное осознание трудности  этой проблемы и делает ее предметом  социальной философии.[3]

2. Специфика социального познания

Сложность выполнения социальной философией своих функций вызвана  тем, что до сих пор все попытки  создать единую и единственную социально-философскую  теорию общества заканчивались неудачей. Вообще говоря, существование многих решений основных проблем социальной философии вполне правомерно. Каждое философское направление может  по-разному оценивать современное  состояние общественной жизни и  перспективы на будущее - от наивно-оптимистических  взглядов до апокалипсических. Разнообразие теоретических подходов и поиск общего в них представляют собой две стороны бесконечного процесса развития социально-философской мысли.

Содержательный разговор требует решения вопроса о  том, чем отличается рассмотрение общества в общетеоретической философии  как учении о бытии от рассмотрения общества с позиций социальной философии.

Специфика социально-философского взгляда на общество заключается, в  частности, в рассмотрении его как  дифференцированной и сложноорганизованной целостности, выявлении его существенных черт, строения, закономерностей функционирования и развития. Это есть социальная онтология, т.е. знание о бытии общества, об условиях его существования как  такового; знание, раскрывающее фундаментальные  основы общества посредством создания определенной системы категорий. Общество рассматривается как надприродная реальность, способ существования которой  принципиально отличается от других видов бытия объективного мира. Эта  реальность возникает и существует только в процессе деятельности людей. Вне и помимо их деятельности существование  такой реальности признает только религиозная  социальная философия.

Другими словами, социальная реальность, т.е. само общество, возникает  и существует как некоторая совокупность, устойчивая общность людей, имеющих  определенные потребности, удовлетворение которых возможно лишь в результате их заинтересованной, совместной целенаправленной деятельности, предполагающей удовлетворение этих потребностей.

В этом суждении указаны  исходные характерные черты общества как некоторой сложноорганизованной целостности. Таковыми его всеобщими  чертами являются: а) устойчиво существующая общность людей с их потребностями  и интересами; б) совместная деятельность людей как непрерывный процесс; в) общественные отношения между  людьми, возникающие в процессе совместной деятельности, которые, как правило, имеют организованный характер, что  достигается через возникновение  в ходе истории различных социальных институтов (государство, семья, община); г) общие для живущих вместе людей цели. [4]

Одной из важнейших задач  философии является разработка принципов  познания действительности. На всех этапах своего развития философия предлагала немало разных подходов в познании мира, в том числе в познании человека и общества. Однако более  основательные подходы в познании собственно социальных явлений были разработаны философией не сразу. Античная мысль, например, не противопоставляла  природу и общество, рассматривая их в едином контексте космоса, что, естественно, не влекло за собой понимания  своеобразия познания общества, его  истории.

Первые попытки разграничить и выявить специфику социального  познания можно найти, пожалуй, в  философии Нового времени, прежде всего, у Ф. Бэкона. Правда, Ф. Бэкон, как  и другие философы Нового времени, распространяет на социальные объекты методы познания механического естествознания. Сомнение в вещи устраняется с помощью  разума. Разум - самодостаточен, субстанционален. Сознание, очевидно, является таковым, каким оно предстает перед  самим собой. Поэтому для философии  эпохи Просвещения, взявшей за основу такого рода рационализм, своеобразным девизом стал принцип: "Имей мужество пользоваться собственным умом". Именно философия Просвещения и  построила унифицированный образ  науки как универсального, единого  знания, которое должно быть очищено  от всего второстепенного и субъективного.

Только Кант с его различением  мира феноменов и мира ноуменов, показав, что вещи имеют две грани, одна из которых - их значение, то есть то, что они представляют, когда  их подвергают истолкованию, а другая - "материальность", то есть то, что  их определяет до и сверх любого истолкования, стал говорить не только о познании вещей, но и самопознании состояний познающего сознания. И. Кант, в отличие от Р. Декарта, считавшего субъекта наблюдателем, утверждает, что  только в случае, если субъект в  некотором смысле "создает" свой объект, этот объект может быть познан. Иначе говоря, пассивного картезианского субъекта он заменяет субъектом, который  в своей основе активен. Таким  образом, получается, что субъективность и объективность в гносеологии  Канта неразрывны.

Согласно Гегелю, строившему свою философию на принципе тождества  мышления и бытия, знание заключается  в соответствии, но не между сознанием  и чем-то внешним для него, а  исключительно между нашей точкой зрения на объект и объектом этой точки  зрения внутри сознания. Именно поэтому  Гегель признает разные перспективы  познания, но при этом настаивает на объективном знании. Законы истории  должны доказываться фактами и извлекаться  из фактов - таков, собственно, гегелевский  эмпирический метод. Однако факты, как считает Гегель, сами по себе ничего не раскрывают - они лишь адекватно отвечают на поставленные вопросы. Подлинно научная объективность требует применения строгих категорий, которые организуют данные фактов в их актуальной значимости, а не в их пассивном принятии. По мнению Гегеля, философия и должна вырабатывать такие общие категории для направления исследований во всех специальных областях. Таким образом, Гегель говорит о всеобщем упорядочении знаний, в которых первенствует абсолютное - разум, реализующий себя в истории. "Познай самого себя - эта абсолютная заповедь, - говорит Гегель, - не имеет значения только самопознания, направленного на отдельные способности, характер, склонности и слабости индивидуума, но значение познания того, что подлинно в человеке, подлинно в себе и для себя, - познания самой сущности как духа".

Основываясь на тезисе о  том, что актуальным субъектом или  движущей силой истории является дух, Гегель утверждает, что всемирно-исторический процесс совершается разумно. Преимущество такого идеализма состояло именно в  учете духовной стороны человеческой жизнедеятельности, в признании  того, что свобода необходимо предполагает ее осознание. Вот почему философия, считает Гегель, должна изучать общественную историю в том виде, в каком  она существовала. Философия должна учить, что все свойства духа существуют лишь благодаря свободе, что все  они являются лишь средствами для  свободы, все только ее ищут и порождают.

Гегель - диалектик и поэтому  он настаивает на том, чтобы философский  анализ руководствовался принципом  развития. Исторический процесс, подчеркивает Гегель, диалектичен, и философия  тоже должна рассматривать его диалектически, показывать в движении и развитии.

Таким образом, задачей философии  является выяснение, как сам Гегель выражается, того материала, в котором  осуществляется разумная цель. "Всемирная  история есть прогресс в сознании свободы, - прогресс, который мы должны познать в его необходимости".

Дальнейшее развитие философии  развенчало эти иллюзии, убежденность во всесилии, всевластии разума. Это  связано, прежде всего, с тем, что  сам рационализм оказывается  ограниченным бытием, которое чаще всего не дает возможность осуществить  те или иные цели деятельности, порожденные  сознанием. Кроме того, рациональное начало человеческой деятельности принципиально  зависимо от позиций и самого субъекта, а поэтому оно должно стать  предметом исчерпывающего самоанализа. Ведь гегелевский метод при всей его ценности в целом имеет  тот недостаток, что рассматривает  историю лишь как поток, как бы не исследуя дна, над которым данный поток протекает. В гегелевской философии люди - "агенты мирового духа", не более того. Они жертвы высшей необходимости, которая сама действует, не сообразуясь с их жизнями; они остаются только орудиями исторического процесса. Этот метод по существу превращает и общество, и его историю в непрерывный интеллектуальный акт, каким он не является. Вот этот-то момент и стал исходным пунктом для К. Маркса с его идеей о включенности мышления в практику.

Учение К. Маркса об обществе строилось на основе доказываемого  им принципа единства теории и практики. Если у Гегеля объективный источник истории, общества - в духе, мировом  разуме, поскольку человечество сознательно  и бессознательно есть носитель духа, то у К. Маркса история - развитие, имманентное  бытию. Объективный источник развития общества в нем самом, поскольку  история общества - это деятельность, преследующего свои цели человека. Согласно Марксу, именно люди являются авторами и актерами своей собственной  всемирно-исторической драмы. Следовательно, и в познании этой всемирно-исторической драмы уместно применение логического  и исторического методов анализа  на основе их взаимодополнительности. Логический метод, используемый в философском  осмыслении социальной действительности, есть не что иное, как результат  исторического процесса, но данный не в хронологической последовательности со всеми его случайностями и  индивидуальными особенностями  развития, а в его сущности. Логический (философский) способ анализа - это отражение  исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс общественного  развития.