Філософія як духовні вправи

 

42                 «Духовные упражнения» или «забота  о себе» 

 

 

 

ит именно в этой ее универсализирующей способности. Если

 

для Фуко в его интерпретации  заботы о себе акцентируется про-

 

цесс интериоризации субъекта, движения его души внутрь себя

 

и тем самым конституирования себя, то для Адо оно неотдели-

 

мо от движения экстериоризации, от внешнего вектора направ-

 

ленности души, соединяющего человеческого индивидуума с

 

универсумом Природы.

 

     Пьер Адо объясняет те или иные умолчания Фуко общей

 

направленностью его исследования: описание «практик себя» 

 

в названном труде Мишеля Фуко не только является историче-

 

ским исследованием. Фуко решает наряду с этим и специфиче-

 

скую  задачу –  он  предлагает  современному  человеку  опреде-

 

ленную модель жизни, называя  ее «эстетикой существования».

 

По словам Адо, очевидно, что она вполне вписывается в «об-

 

щую тенденцию современной мысли, тенденцию, скорее ин-

 

стинктивную,  чем продуманную»,  где  обобщенные  понятия

 

«универсального разума»  и «универсальной природы» не обла-

 

                                 22

 

дают отдельным смыслом             . Именно здесь Адо выражает свое

 

принципиальное несогласие с такой исследовательской уста-

 

новкой, которая пытается свести философскую практику сто-

 

иков и платоников исключительно к сфере отношения челове-

 

ка к самому себе, к  культивированию себя, к удовольствию и 

 

наслаждению собой. Он настаивает на том, что чувство при-

 

надлежности к Целому является принципиальной и неотъем-

 

лемой чертой античного миропонимания. С точки зрения Адо,

 

смысл духовных упражнений, а в конечном счете, и всей ан-

 

тичной философии раскрывается только в «космической пер-

 

спективе»,  в  которой единственно и становится  возможным

 

подлинное отношение человека к самому себе. Противопостав-

 

ляя эстетизму Фуко свое представление о возможности прак-

 

тического приложения традиционных «духовных упражнений»

 

античной мудрости к контексту  современной жизни, Адо ре-

 

зюмирует  свою  позицию формулой,  также взятой  из  письма

 

Сенеки (LXVI, 6): «Toti se inserens mundo» – «Погружаясь в це-

 

локупность мира».

 

 

 

22 Адо П. Размышления о понятии «культуры себя». С. 302.

 Ритуалы, таинства, церемонии, литургии – все это атрибуты коллективного поклонения. Это – инструменты, с помощью которых индивидуальные верующие, собравшись вместе, напоминают друг другу об истинной Природе Вещей, о правильном отношении друг к другу, к вселенной и к Богу. Духовное упражнение – этот тот же ритуал, но отправляемый не в коллективе, а индивидуально. Духовное упражнение – это инструмент, которым пользуется отдельно взятый индивидуум, когда он запирается у себя в комнате и просит Отца о том, что является его тайной. Как и всеми другими инструментами, от псалмов до гимнастики, от логики до двигателей внутреннего сгорания, духовные упражнения можно использовать во благо и во вред. Одни люди применяют духовные упражнения и продвигаются вперед по дороге духовности; другие выполняют те же самые упражнения и топчутся на месте. Вера в то, что духовные упражнения либо являются составляющими просветления, либо гарантируют его достижение – обычное суеверие и идолопоклонство. А нежелание их выполнять, нежелание узнать каким образом они могут помочь нам в достижении главной цели и могут ли помочь вообще, есть не что иное, как самонадеянность и упрямое мракобесие.

Святой Франциск Сальский говорил: "Повсеместно я слышу речи о совершенстве; но я вижу, что только очень немногие люди достигли его. И у каждого есть свое представление о совершенстве. Один человек думает, что совершенство заключается в покрое его одежды, другой – в посте, третий – в раздаче милостыни, или в частом посещении Святынь, в медитации, в каком то особом даре созерцания, или в экстраординарных способностях; но все они, с моей точки зрения, ошибаются, потому что путают средства или результаты с целью и причиной. Что касается меня. то единственное известное мне совершенство – это искренняя любовь к Богу и умение полюбить ближнего своего как себя самого. Любовь к ближнему – это единственная добродетель, которая по настоящему единит нас с Богом и людьми. Подобное единение и является нашей главной целью, а все остальное – просто иллюзия".

Жан Пьер Камю

Святой Франциск сам рекомендовал выполнение духовных упражнений, как  средств достижения любви к Богу и своему ближнему, и утверждал, что  подобные упражнения заслуживают того, чтобы относиться к ним с величайшим вниманием; но он предупредил, что пристрастие  к определенным формам и времени  умственной молитвы не должно перерастать  в манию. Не обращать внимания на отчаянный  призыв к любви или послушанию только потому, что наступило время  выполнять духовные упражнения –  значит пренебрегать целью и наилучшими средствами во имя средств не только не лучших, но и вообще непригодных  для достижения высшей цели.

Духовные упражнения представляют собой особую разновидность аскетизма, цель которой прежде всего состоит в подготовке интеллекта и эмоций к тем высшим формам молитвы, в которых душа совершенно пассивна по отношению к божественной Реальности; а во вторых, это самостоятельно достигнутое просветление приводит к большему самопознанию, которое вызывает еще большее отвращение к самому себе, а оно, в свою очередь, способствует изменению характера.

На Востоке духовные умственные упражнения были систематизированы  еще в глубокой древности, хотя и  неизвестно когда именно. И в Индии, и в Китае духовные упражнения (сопровождающиеся или предваряющиеся более или менее сложными физическими  упражнениями, особенно дыхательными) применялись за несколько сотен  лет до рождества Христова. На Западе фиванские монахи значительную часть  дня проводили в медитации, считая ее средством созерцания или обретения  знания, единящего их с Богом; и  на протяжении всей истории христианства, более или менее методичная "умственная молитва" активно использовалась в качестве дополнения к молитве, произносимой вслух в ходе актов коллективного или индивидуального богослужения. Но преобразование "умственной молитвы" в стройную систему духовных упражнений произошло только в самом конце Средневековья, когда реформаторы Церкви стали популяризировать эту новую форму духовности, пытаясь вдохнуть новую жизнь в загнивающее монашеское движение и укрепить позиции религии среди светских слоев общества, озадаченных Великим Расколом и глубоко потрясенных продажностью священнослужителей. Наиболее влиятельными среди первых систематизаторов были каноники Виндесхайма, которые находились в тесном контакте с Поборниками Простой Жизни. В шестнадцатом и начале семнадцатого века духовные упражнения, если можно так выразиться, стали почти модными (в положительном смысле этого слова). Первые иезуиты, добившиеся удивительной трансформации характера, продемонстрировали, какой силы воли и истовости может достичь человек, если он систематически выполняет интеллектуальные упражнения, разработанные святым Игнатием Лойолой; поскольку в то время в католической Европе иезуиты пользовались очень большим авторитетом, то и духовные упражнения стали очень престижным занятием. На протяжении первого столетия Контрреформации были составлены, опубликованы и разошлись большими тиражами многочисленные системы духовных упражнений (многие из которых, в отличие от системы Лойолы, были чрезвычайно мистическими). После дискуссии к квиетистами мистицизм впал в немилость, а вместе с ним и многие некогда популярные системы, разработанные их авторами для того, чтобы помочь душе отыскать путь к созерцанию. Более подробную информацию по этому интересному и важному вопросу читатель может найти в "Христианской духовности" Пурра, "Искусстве молиться про себя" Беда Фроста, "Духовном развитии и умении молиться про себя" Эдварда Лина и "Духовных упражнениях" Эльфрида Тилльярда. В данной книге у нас есть возможность только привести несколько характерных цитат представителей разных религиозных традиций.

Знай, что когда ты научишься  терять себя, ты дотянешься до Любимого. Это единственное, чему стоит учиться, и единственная достойная цель, которая  мне известна.

ан сари ал Харави

Шестьсот лет спустя святой Франциск Сальский сказал почти то же самое молодому Камю и всем остальным, пришедшим к нему с наивной верой в то, что он раскроет им какой то несложный и безотказный фокус, с помощью которого они смогут обрести знание, единящее их с Богом. Но секрет очень прост – нужно отказаться от себя и раствориться в Любимом. Тем не менее суфии, как и их христианские коллеги, активно использовали духовные упражнения. Разумеется, не как самоцель и даже не в качестве оптимальных средств, а как средство обретения наилучшего средства для единения с Богом, а именно – бескорыстного и любовного созерцания.

Я выковывал свою душу в  течение двенадцати лет. Я поместил ее в печь аскетизма и обжег  огнем сражения, я положил ее на наковальню упрека и бил ее молотом  стыда до тех пор, пока она не превратилась в зеркало. В течение пяти лет  я был зеркалом самого себя и все время полировал это зеркало всевозможными актами поклонения. Затем в течение года я сосредоточенно смотрел в него. На своей талии я увидел пояс гордыни, тщеславия, самодовольства, уверенности в своей вере и одобрения трудов своих. Я трудился в течение еще пяти лет, пока пояс не распался и я не стал заново исповедовать ислам. Я оглянулся вокруг себя и увидел, что все сотворенные вещи были мертвы. Я произнес над ними четыре акбиры , я похоронил их всех, на пути моем больше не стояла ни одна сотворенная вещь и с одной только Божьей помощью я смог дотянуться до Бога.

Байазид ал Бистами

Самой простой и наиболее распространенной формой духовного упражнения является повторение божественного имени или какой либо фразы, подтверждающей существование Бога и зависимость души от Него.

А потому, когда ты настраиваешь себя на эту работу (созерцание) и  чувствуешь призыв Бога, то подними  свое сердце к Богу на покорной волне  любви. И думай только о Боге, который сотворил тебя, который поставил тебя на твое место, который милостиво дал тебе все, что ты имеешь. И думать ты должен только о единении с Богом: ибо голого желания единения с Богом, причиной которого является только он сам, вполне достаточно. И если ты хочешь выразить это свое желание одним словом, чтобы тебе было легче говорить о нем, тогда выбери односложное слово, поскольку оно лучше, чем двусложное; ибо, чем короче слово, тем больше оно соответствует работе духа. И таким словом является слово "Бог" или слово "любовь". Какие бы слова тебе не нравились, лучше всего односложные слова. И пристегни это слово к своему сердцу, дабы оно навсегда осталось там, чтобы ни случилось. Это слово будет и твоим щитом, и твоим мечом, и в дни мира, и в дни войны. Этим словом ты разгонишь облака и тьму, сгустившиеся над тобой. Этим словом ты прогонишь все другие мысли в царство забвения. И если кто то начнет докучать вопросом, что ты за все это будешь иметь, отвечай только одним этим словом (Бог или любовь). И если кто то, очень ученый, предложит объяснить тебе это слово, скажи ему, что ты получишь это знание целиком, а не отдельными частями. И если ты будешь неуклонно идти к своей цели, то будь уверен – другая мысль тебе не придет в голову.

"Облако незнания"

В другой главе "Облака" его автор высказывает предположение, что слово, символизирующее нашу главную цель, периодически должно заменяться словом, указывающим наше нынешнее положение относительно этой цели. "Грех" и "Бог" – вот какие слова следует повторять в ходе этого упражнения.

Пусть твой пытливый разум  не пытается разобрать эти слова  на составные части и объяснить  их, полагая, что этим он укрепит  твою веру. Я полагаю, что в этом случае и в этой работе это совершенно не нужно. Воспринимай эти слова  целиком; а под "грехом" понимай "сгусток" чего то, чего ты никогда  не знал, но что есть не что иное, как ты сам... И поскольку до тех  пор, пока ты проживаешь свою несчастную жизнь, ты должен все время чувствовать  этот грязный вонючий сгусток греха, словно он полностью слился с субстанцией твоего бытия, ты должен попеременно поизносить оба эти слова – "грех" и "Бог". Ты должен усвоить общее правило: если бы у тебя был Бог, то у тебя не было бы греха; и если бы у тебя не было бы греха, у тебя был бы Бог.

"Облако незнания"

Шейх взял меня за руку и  привел в монастырь. Я сел в  галерее, а шейх взял книгу и начал  читать. Как и любой ученик, я  не мог не заинтересоваться тем, что  это была за книга. Шейх прочитал мои  мысли. Он сказал: "Абу Саид, все  сто двадцать четыре тысячи пророков были посланы на землю для того, чтобы проповедовать только одно слово. Они просили людей говорить "Аллах" и посвящать себя Ему. Тем, кто воспринимал это слово  одними только ушами, оно входило  в одно ухо и выходило через  другое; но воспринявшие это слово  душой, запечатлели его в своих  душах и повторяли его до тех  пор, пока оно не пропитало их сердца и души, а все их бытие не стало  одним этим словом. Им больше было не нужно произносить это слово; они освободились от необходимости  слышать его звучание. Поняв духовное значение этого слова, они настолько растворились в нем, что уже не осознавали своего небытия".

Абу Саид

Возьми короткий вариант  псалма, и он станет тебе щитом от всех твоих врагов.

Кассиан, цитирующий аббата Исаака

В Индии повторение божественного  имени или мантры (краткого утверждения  религиозного или житейского характера) называется джапа и является любимым духовным упражнением членов всех индуистских и буддистских школ. Самой короткой мантрой является ом – речевой символ, вобравший в себя всю философию Вед. Этой и другим мантрам индусы приписывают некую магическую силу. Повторение их представляет собой священодейство, получение благодати ex opere operate. Подобную силу приписывали и приписывают священным словам буддисты, мусульмане, иудеи и христиане. Разумеется точно так же, как традиционные религиозные обряды обладают способностью вызывать к жизни существа, спроецированные в психическую объективность истовой верой многих поколений верующих, так и освященные многими тысячелетиями слова и фразы становятся проводниками энергии, гораздо более мощной, чем та, которой обладает индивидуум, их произносящий. И действительно, постоянное повторение слов "Бог" и "любовь" может при благоприятных обстоятельствах оказать глубокое воздействие на подсознание. порождая ту бескорыстную целеустремленность воли, мышления и чувства, без которой невозможно обретение знания, единящего индивидуума с Богом. Более того, если просто произносить это слово, "не пытаясь разобрать его на составные части" и проанализировать, то Факт, который это слово обозначает, может явиться душе в форме целостного интуитивного ощущения.