Философия атомизма Демокрита

время)  не  сделает  невозможным  ни  возникновение,  ни   уничтожение,   ни

движение, ни множественность вещей. Признав  все это в согласии с  явлениями,

он в  согласии  с  теми,  кто  доказывает  единство  (целого),  признал,  что

движение  невозможно без пустоты, а пустота  -  это  несуществующее,  однако,

ничуть  не менее реальное, чем существующее, но то, что существует  в  прямом

смысле  слова, является наполненным. Тем не менее подобная вещь не  едина,  а

представляет  собой бесконечные по  числу  (частицы),  невидимые,  вследствие

малости  каждой  из  них.  Эти  частицы  носятся  в  пустоте,  ибо   пустота

существует;  соединяясь,   они   приводят   к   возникновению   (вещей),   а

разъединяясь, к уничтожению». Таким образом, Аристотель связывает  появление

атомизма - и не  только  Демокрита,  но  и  Левкиппа  -  с  критикой  учения

элеатов; чтобы возможно было мыслить движение, возникновение  и  уничтожение

вещей, Левкипп и Демокрит допустили  существование неделимых частиц -  атомов

- и пустоты,  в которой движутся атомы и  без которой они немыслимы.

   Атомизм, таким образом, возникает  отнюдь  не  в  результате  эмпирических

наблюдений (например, движения мельчайших пылинок  в  солнечном  луче),  а  в

результате  развития  определенных   теоретических   понятий.   Эмпирические

наблюдения  привлекаются уже потом,  в  целях  демонстрации,  и  играют  роль

наглядных моделей атомистической  теории.  «Учение  Демокрита,  -  пишет  Э.

Кассирер,  -  возникло  не  благодаря  ослаблению,  а,  напротив,  благодаря

усилению  строгих понятийных требований элеатов, благодаря их  более  точному

проведению  и их более последовательному  применению к явлениям.  Он  пытается

восстановить  не непосредственный чувственный  мир  -  последний  резче,  чем

когда-либо раньше, характеризуется  как  продукт  неистинного  познания:  он

познает и представляет в твердых логических  очертаниях  все  общее  понятие

опыта и эмпирического бытия.

      В  этом  смысле  учение  атомистов  -  это  дальнейший  шаг   на   пути

освобождения   философского   и   научного   мышления   от    мифологических

представлений; раннее пифагорейство, пытаясь все  сущее объяснить  с  помощью

чисел, в гораздо большей степени  привлекало на помощь числам  мифологические

образы, чем это делали элеаты, а тем  более атомисты. Однако при этом у  всех

философов досократического периода (за исключением, может быть, элеатов,  да

и то только отчасти) есть одна общая черта: отсутствие логический  рефлексии

по  поводу  своих  научно-теоретических  построений.  Эту   их   особенность

отмечает  и Э. Кассирер: «Однако при всей свободе и широте взгляда... все  до

сих пор  пройденные фазы  (Кассирер  имеет  в  виду  греческую  философию  до

Сократа) характеризуются общей связывающей  их границей. Все  они  превращают

содержание  бытия в содержание мышления; но их внимание при  этом  направлено

только  на продукт, а не на процесс  этого  преобразования.  Функция  чистого

понятийного мышления еще полностью скрывается за ее результатами  и  еще  не

достигает обособленного, сознательного определения».

    Действительно,  ни  у  пифагорейцев,  ни  у  атомистов  нет   сознательно

производимой  рефлексии по  поводу  тех  научных  и  философских  понятий,  с

помощью которых они хотят обрести  истинное  знание  о  мире.  Есть,  правда,

вполне  осознанное  различение  истинного  знания   и   ложного   и   вполне

последовательное  отделение  тех  путей,  посредством   которых   обретается

истинное  знание, от путей «мнения», «темного знания».  Но  никогда  (даже  у

элеатов)  не  подвергается  специальному  анализу  тот  процесс,   благодаря

которому  открывается этот самый «путь  истины». 
 

Атом  Демокрита и физическое тело

  Рассмотрим  теперь ближе понятие атома.  Само слово «атом»  образовано  от

глагола   «резать»,   «разрезать»,   «разрубать»,    «рассекать»;    «атом»,

следовательно,  переводится   как   «неразрезаемое»,   «нерассекаемое».   Он

обозначает  такое  физическое  тело,  которое  в  силу  его  твердости   (по

некоторым соображениям, также ввиду его  малости) не может быть разрезано  на

более  мелкие  части.  В  то  же  время  поскольку  атом  -  это  мельчайшее

физическое  тело, то в нем можно мысленно различить еще более  мелкие  части.

Так, Фемистий сообщает: «Те, которые принимают  неделимые,  не  говорят,  что

они чрезвычайно  малы,  поскольку  в  них  находится  (нечто),  что  мысленно

допускает (дальнейшее) деление на семь частей: они говорят еще, что  это  не

делится  на  более  мелкие  части»,  то  есть  не  делится  фактически   или

физически. Что это за семь частей, можно  понять из текста Августина:  «Сколь

бы мало ни было такое тельце, конечно,  оно  имеет  правую  и  левую  часть,

верхнюю и нижнюю, заднюю и переднюю, или, иначе  говоря,  наружные  части  и

среднюю.  Ибо  мы  должны  признать,  что  это   по   необходимости   должно

наличествовать  в сколь угодно малой мере тела».

    Допущение этих простейших  «частей»  необходимо  атомистам  потому,  что

иначе атомы превратились бы в неделимые  точки,  не  имеющие  частей,  и  из

соединения  их тогда  не  возникали  бы  тела  чувственного  мира.  Неделимые

точки, линии и плоскости, т.е.  математические,  а  не  физические  единицы,

допускали,  согласно  сообщениям  древних  авторов,  пифагорейцы  (возможно,

современники  Платона) и Платон, а также Ксенократ  («неделимые  линии»),  но

они в  отличие  от  атомистов  не  утверждали,  что  тела  чувственного  мира

состоят из этих неделимых  амер.  «Пифагорейцы,  -  сообщает  Сириан,  -  не

составляли  вещей из амер, как школа Демокрита  -  из  атомов.  И  еще  более

определенно тот же Сириан пишет: «Когда  же  (пифагорейцы  утверждают),  что

величина  состоит из неделимых (частиц), то они  не хотят  этим  сказать,  что

атомы, собравшись вместе и будучи как бы  прибиты  друг  к  другу,  образуют

расстояние; такова теория Демокрита, противоречащая геометрии и всем,  можно

сказать, прочим наукам... Судя по этому отрывку, Сириан хочет  сказать,  что

пифагорейцы не составляли континуум из неделимых (точек, линий,  плоскостей)

путем простого сложения (сцепления: «как  бы  прибиты  друг  к  другу»)  их,

поскольку неделимые  пифагорейцев  были  амерами,  т.е.  не  имели  «частей»

(измерений), а складывание  единиц,  лишенных  измерений,  не  даст  никакой

величины.  Другое  дело  -  атомы,  физические   тельца,   имеющие   «части»

(измерения), и понятно, что атомисты  образовывали  тела  путем  «сцепления»

атомов, «прибивания» их друг к другу.

    Таким  образом,   следует   отличать  атомы  Демокрита   как  элементарные

физические  тела от «неделимых» пифагорейцев и  Платона. Хотя и  те  и  другие

ведут свое происхождение  от  нерасчлененного  и  неясного  поэтому  понятия

«монады»  ранних пифагорейцев, однако именно благодаря  Левкиппу и  Демокриту,

с одной  стороны, и Платону и Ксенократу - с  другой,  это  исходное  понятие

«единицы» «расщепилось» на физический  атом  и  математическую  амеру.  В.П.

Зубов  пишет  в  этой  связи:  «У  нас  нет  достаточных  данных  утверждать

существование  у  Демокрита  представления,   будто   наряду   с   физически

неделимыми  атомами (или, так сказать, внутри них) существуют в  качестве  их

компонентов еще более мелкие неделимые части, или «амеры». Д. Ферли в  своей

книге «Два исследования о греческих атомистах»  (1967)  различает  делимость

физическую  и теоретическую: «Мы должны различать  два рода деления,  -  пишет

он. - Я  называю первый род физическим делением:  это  деление,  при  котором

прежде  соприкасавшиеся  (contiguous)  части  отделяются   друг   от   друга

пространственным  интервалом.  Этому  противоположно  теоретическое  деление:

объект  является теоретически делимым, если части  могут быть разделены в  нем

умом, даже если эти части не могут быть отделены от других  пространственным

интервалом». Таким  образом,  физическую  делимость  Ферли  отождествляет  с

возможностью  практически  разделить  тело  на   части;   теоретическая   же

делимость означает, что тело может быть мысленно разделено  на  части,  даже

если  его  и  невозможно  разделить  физически.  Однако  и  при   физической

делимости (неделимости), и при делимости  теоретической речь  идет,  согласно

Ферли, о возможности или невозможности  разделить  физическое  тело.  Именно

такого  рода теоретическую (а не только  физическую)  неделимость  физических

тел - атомов, по мнению Ферли, отстаивали Левкипп  и Демокрит. Но отсюда  еще

не следует, подчеркивает он, что Демокрит утверждал  также  и  математический

атомизм,  т.е.  неделимость  уже  не  тел,   а   пространственных   величин.

«Математическим атомистом будет  тот,  кто  полностью  отрицает  бесконечную

делимость  для  всех  протяженных  величин,  т.е.  кто  утверждает   принцип

конечной  делимости  в  геометрии.  И  я  не  уверен,   что   Демокрит   был

математическим  атомистом в этом смысле»,  -  говорит  Ферли  во  введении  к