Философия Артура Шопенгауэра

1. 
Она алогистична : ей чужды наши законы достаточного основания : пространство , время , причинность и подчиненность законам мысли . Ее независимость от законов мысли делает понятным , почему противоречивость этого понятия ( воли –вещи в себе )не должна нас смущать .
2. 
Она бессознательна : раз сознание есть условие существования мира-представления , воля , как потусторонняя сущность мира , должна быть чем-то лежащим вне условий сознания , чем-то бессознательным .
3. 
Она едина : раз принципы индивидуальности ( пространство и время ) неприложимы к сущности явлений , последняя должна быть единой .
4. 
К ней , строго говоря , неприложимы и понятия и духовного , и материального – она представляет нечто возвышающееся над этими противоположностями , не поддающийся логически точному определению в области понятий : слепой стихийный побуд , движение и в то же время стремление к жизни , к бытию в индивидуальных чувственных формах .

    Титаническая борьба  сил в неорганической природе , вечное зарождение новой жизни , жадное , непрерывное , безмерно-изобильное  в природе ( гибель бесчисленного  множества зародышей ) – все это  свидетельствует о непрестанном  распадении ил воплощении единой  воли в множестве индивидуальностей . Хотя мировая воля едина , но  мире-представлении ее воплощения  образуют рад ступеней объективации . Низшей ступенью объективации  является костная материя : тяжесть , толчок , движение и т.д. представляют  аналог влечениям – в основе  их , как внутреннее ядро так  называемых материальных явлений , лежит воля , единая сущность  мира . Органические формы растительные  и животные возникли из низших  видов материи , но их происхождение  не сводимо к физико-химическим  процессам : вся природа образует  устойчивую иерархию сущностей ; этим ступеням воплощения воли  соответствует мир неподвижных  образцов для воплощения воли , мир Идей в платоновском смысле  слова . Этот мир Идей является  как бы третьею промежуточной  областью между единою мировою  волею и миром-представлением . Шопенгауэр  был трансформистом , т.е. предполагал  происхождение высших животных  форм из низших , а последних  из костной материи . Сознание  появилось в мире только с  появлением животных , Его нет  у минералов , у растений есть  лишь квази-сознание , лишенное познания. Как объяснить существование  досознательного бытия ? Шопенгауэр  дает следующий ответ : “Предшествовавшие  всякой жизни на земле геологические  перевороты не существовали ни  в чьем сознании , ни в собственном , которого у них нет , ни в  чужом , ибо его тогда не было”. Так же он горит : “Оно ( объективное  существование ) в сущности гипотетично, т.е. если бы в то первоисконное  время существовало сознание , то  в нем изображались бы такие  процессы. К этому приводит казуальный  регресс явлений , следовательно  в вещи в себе заключалась  необходимость изображаться в  таких процессах”.Значит , вся эволюция  досознательного мира обладает  эмпирической реальность. В человеческих  индивидуумах воля находит себе  окончательное и полное воплощение :не человечеству , как роду , но  каждому человеку соответствует  особая идея или потенция в  мировой воле ; следовательно в  человеке воля индивидуализируется  во множественности единичных  “умопостигаемых характеров”. Самое  первичное , исконное , коренное в  человеке – то , чем 4

характеризуется его сущность, это – воля ( чувствования и страсти Шопенгауэр включает в понятие воли , в противоположность познавательным процессам ). Интеллект – другая основная психическая способность – играет по отношению к воле служебную роль . Нами постоянно руководит воля – она всячески влияет на интеллект , когда он расходится с ее стремлениями . Господство воли над интеллектом и ее вечная неудовлетворенность являются источником того , что жизнь человека есть непрерывный ряд страданий . Важнейшие его доводы сводятся к указанию на непрочность , мимолетность наслаждений и на их иллюзорный характер .Как только желание5 достигнуто нами , снова возникает неудовлетворенность , и мы вечно переходим от страдания к скуке и обратно через кратковременные промежутки неполного удовлетворения . К этому следует добавить всю ту массу зла , которую вносит в мир несчастный случай , человеческие эгоизм , глупость и злоба . Единственными оазисами в земном существовании служат философия наука и искусство а так же сострадание другим живым существам . Шопенгауэр в значительной степени смягчает свой пессимизм указанием на моральное значение мира . По Шопенгауэру , распадение воли на множественность индивидуальных существований – утверждение воли к жизни есть вина , и искупление ее должно заключаться в обратном процессе – в отрицании воли к жизни . В связи с этим у Шопенгауэра своеобразное воззрение на половую любовь . В этом явлении прослеживается метафизическая основа жизни Любовь есть неудержимый инстинкт , могучее стихийное влечение к продолжению рода . Влюбленный не имеет себе равного по безумию в идеализации любимого существа , а между тем все это “военная хитрость” гения рода , в руках которого любящий является слепым орудием , игрушкою . Такой взгляд на любовь между полами делает женщину главной виновницей зла в мире , ибо через нее происходит постоянное новое и новое утверждение воли к жизни . “ Узкоплечий , широкобедрый , низкорослый пол” лишен всякой истинной оригинальности духа , женщины не создали ничего истинно великого , они легкомысленны и безнравственны . Благодаря их мотовству и стремлению к роскоши , происходит 9/10 экономических бедствий человечества. В конце концов Шопенгауэр смог сказать вместе с Пшибышевским , что женщина – это та веревка , на которой черти тащат души грешников в ад . Итак , подтверждение воли к жизни ведет человечество лишь к бедствиям , и только обратный процесс отрицания воли к жизни ведет к облегчению . Кроме философского познания , есть три стороны в жизни человека , смягчающие тягостность существования и содействующие облегчению благодатного процесса искупления ,- это эстетическое созерцание , мораль сострадания и аскетический “квиетив воли”.

    Эстетика Шопенгауэра . С раннего детства Шопенгауэр , имея возможность путешествовать , мог развивать свой эстетический  вкус , а чувство красоты пробудилось  в нем с особенной силой  при знакомстве с классическим  миром .Сущность искусства сводится  к наслаждению безвольным созерцанием  вечно совершенных Архетипов-Идей  и мировой воли – идей , поскольку  последние находят себе выражение  в образах чувственной красоты. Самые идеи вневременны и внепространственны , но искусство , пробуждая в нас  чувство красоты в прекрасных  образах , дает нам возможность  прозревать сверхразумным мистическим  путем сокровенную сущность мира . Отдельные искусства и их  роды соответствуют преимущественно  отображению определенной ступени  объективации мировой воли . Высоко  ценя трагическое в искусстве , Шопенгауэр отводит надлежащее  место и комическому , предлагая  особую теорию смешного . В своей  эстетике Шопенгауэр ограничивается  преимущественно указанием метафизического  содержания искусства , сравнительно  меньше он останавливается на  формальных условиях красоты .

    Этика Шопенгауэра . Кроме  художественного прозрения в  сущность мира , есть еще другой  путь к освобождению себя от  страданий , это – углубление  в моральный смысл бытия . Моральную  проблему Шопенгауэр тесно связывает  с вопросом о свободе воли . Воля едина , но , как сказано , она  включает в себя мистическим  образом множественность потенций  объективации в виде Идей и  некоторую множественность “умопостигаемых  характеров” , численно равную числу  человеческих индивидуумов в опыте . Характер каждого человека в опыте строго подчинен законам достаточного основания , строго детерминирован .

Ему свойственны следующие черты :

1. 
он прирожден , мы появляемся на свет , наследуя строго определенный характер от отца и умственные способности от матери .
2. 
он эмпиричен , т.е. по мере нашего развития мы постепенно узнаем его и иногда против собственного ожидания открываем в себе известные присущие нам черты характера .
3. 
он постоянен . В своих существенных чертах характер неизменно сопровождает человека от колыбели до могилы .  

    Поэтому нравственное  воспитание , с точки зрения Шопенгауэра , невозможно. Воля человека , как  эмпирической личности , строго детерминирована . Но та сторона воли , которая  кроется в “умопостигаемом характере”  человека и пренадлежит воле  как вещи в себе , внепричинна  и свободна . Шопенгауэр пишет : “Свобода - это такая мысль , которая , хотя , мы ее и высказываем и отводим  ей известное место , на самом  деле не может быть нами  отчетливо мыслима . Следовательно , учение о свободе мистично”.

      Человеческой деятельностью  руководят три главных мотива : злоба, эгоизм и сострадание , Из  них только последний есть  мотив моральный. Признание сострадания  единственным мотивом моральной  деятельности Шопенгауэр обосновывает  психологически и метафизически . Раз счастье – химера , то  и эгоизм , как стремление к  призрачному благу не может  быть моральным двигателем. Раз  мир лежит во зле и человеческая  жизнь преисполнена страданий , остается  лишь стремиться к облегчению  этих страданий путем сострадания . Но и с метафизической точки  зрения сострадание есть единственный  моральный мотив поведения . В  акте сострадания мы мистическим  образом прозреваем в единую  сущность мира , в одну волю , лежащую  в основе призрачной множественности  сознаний . С указанием на сострадание , как на путь к отрицанию  воли к жизни , Шопенгауэр соединяет  проповедь аскезы. Аскеза , т.е. пренебрежение  всем , привязывающим нас к плотскому , земному , приводит человека к  святости .

2.1. Положение о воле.

Главное положение Шопенгауэра о том, что воля есть абсолютное, родилось в ходе теоретического анализа Канта и Фихте. Теорией идей или ступенями волевого феномена он обязан Платону, а общей трезво-пессимистической направленностью философии - учением об отрицании воли - буддизму. Жизненным идеалом философа был буддистский отшельник. Несмотря на перекличку идей с восточными учениями, Шопенгауэр постоянно подчеркивал самостоятельное происхождение своей философской системы.

По мнению Шопенгауэра, которое вполне совпадает с кантовским, мир есть не что иное, как мое представление. Но отсюда вовсе не следует, будто никакой реальности, кроме духовной, не существует. Следует различать мир в себе, независимый от моих чувств, и мир, каким я его вижу и познаю, то есть мир феноменальный. Наши фактические познания относятся не к самому миру, каков он есть на самом деле, а лишь к миру явлений. Познающее сознание воспринимает мир через сетку особых категорий, которые просто упорядочивают наши представления.

Но мир, рожденный процессом познания, как полагает Шопенгауэр, отличается от реального мира, о котором нам трудно судить. Не следует, стало быть, абсолютизировать духовные сущности. Вот почему философия Шопенгауэра «не признает столь умно придуманную профессорами и ставшую им необходимостью басню о непосредственно и абсолютно познающем, созерцающем или воспринимающем разуме, который стоит только в начале навязать своим читателям, чтобы затем 6

уже самым покойнейшим образом... въезжать в решительно раз и навсегда нашему познанию Кантом закрытую область, за пределами возможности всякого опыта, где уже прямо являются основные догмы новейшего оптимистического христианства непосредственно раскрытыми и превосходно изложенными».(3*)

Итак, Шопенгауэр различает два мира. Один - как явление, как представление. Другой отделен от него целой пропастью. Это мир реальностей, мир-воля. В первом царит причинность, как и во всем, что находится во времени и пространстве. Второй не соотнесен со временем и пространством. Он свободен от всяких пределов и ничем не сформирован, не стеснен. Провести различие между этими двумя мирами - задача философии по Шопенгауэру.

«Мир - это мое представление». Этой формулой Шопенгауэр начинает свой основной труд, воспроизводя в ней философию Индии, существо философских систем Лейбница, Беркли, Юма и Канта. Разве не кажется эта формула очевидной? Ведь глаз различает краски, ухо воспринимает звуки, рука ощупывает поверхность предметов. Но все это лишь представляется нам. Мир феноменальный, по Шопенгауэру, это моя идея, продукт моей умственной организации. Предположим, я был бы организован как-то иначе. Что это означало бы? Мир преобразился бы, представился бы мне совершенно иным, сотканным из других феноменов. Стало быть, он зависит от субъекта, который воспринимает мир.

Итак, две разные сферы: область феноменов, которая не содержит в себе ничего реального и нечто совсем иное, покуда неразгаданное, таинственное, возможно, принципиально непостижимое... Это уже не представление, а воля... Читатель должен сразу уяснить, что это понятие в рассуждениях Шопенгауэра возникает не в житейски тривиальном смысле. Воля - начало всего существующего. Оно обозначает сущность скрытого бытия феноменов. Воля - это абсолютно свободное хотение, не имеющее ни причины, ни основания (4*).

«Казалось бы, из такого весьма неопределенного положения» - отмечает Т. А. Кузьмина, - точнее из положения, в принципе отрицающего какое бы то ни было определение сути мира, нельзя получить для философии никаких более или менее фиксированных утверждений, установить какую-нибудь последовательную линию рассуждения, вывести какие-то конкретные следствия.

Шопенгауэр так не считает. Более того, он уверен, что предлагаемый им тип философствования должен будет не только изменить облик и задачи самой философии, но и привести к переосмыслению человеком самого себя, своей жизненной позиции и назначения».7

Шопенгауэр проводил различие между аналитико-рефлексивными и интуитивно-созерцательными компонентами культуры. Отдавая предпочтение последним, он рассматривал музыку как высшее из искусств, поскольку она имеет своей целью не воспроизведение идей, а непосредственное отношение самой «мировой воли» (5*).

«Композитор раскрывает сокровеннейшее существо мира, - подчеркивал он, - и высказывает глубочайшую мудрость на языке, которого его разум не понимает: как магнетическая ясновидящая дает разгадки вещей, о которых она наяву не имеет понятия» (6*). И далее: «...Всюду музыка выражает только квинтэссенцию жизни и ее событий, никак не их самих... именно эта исключительно ей свойственная общность, при точнейшей определенности, сообщает ей то высокое достоинство, которым она владеет как панацея всех наших страданий. Если таким образом музыка слишком старается приладиться к словам и событиям, то она силится говорить языком, который не есть ее собственный» (7*).