Диалектика. Проблема развития современной философии и науки

 

На тот  же закон опирается главный научный  вывод К. Маркса в первом томе «Капитала». «Капиталистическая частная собственность  есть, – пишет Маркс, – первое отрицание индивидуальной частной  собственности, основанной на собственном  труде. Но капиталистическое производство порождает с необходимостью естественного  процесса свое собственное отрицание. Это отрицание отрицания. Оно  восстанавливает не частную собственность, а индивидуальную собственность  на основе достижений капиталистической  эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим  трудом средствами производства» (курсив мой. – В.С.) Но и сам Маркс как  идеолог, и его политические преемники  не поняли этого вывода. Ф. Энгельс (вероятно, с ведома Маркса) толкует индивидуальную собственность в приведенном  отрывке как собственность только на предметы потребления, а не на средства производства. Хотя и в контексте  работы Маркса, и в контексте политэкономии  вообще такая трактовка – явная  нелепость, к ней присоединяются Ленин и другие представители  марксизма.

Тот же закон  проясняет истоки и перспективы  самой коммунистической идеи. Изначально она отражала ситуацию в коммунах – средневековых торгово-ремесленных городах, освободившихся из-под власти феодалов. Лат. communis означает общее (мое и каждого), а socialis – общественное, односторонне коллективное (не мое). В коммуне полноправный гражданин был, как правило, собственником средств обеспечения своей жизни и продолжения рода (ремесленная база или оборотный капитал), а община – собственником средств решения социальных задач. Существовали частное предпринимательство и развитой рынок, но капитал не мог поработить общество, так как индивиды и государство были хозяйственно самостоятельны. Фактически это именно то устройство, которое Маркс предполагал в «Манифесте» и бессознательно описал в процитированном отрывке из «Капитала»¹⁷.

Communa означает  также община или общность. В  современном буржуазном сознании  это расценивается как тоталитарная  общественная структура, в отличие  от socium’а как структуры плюралистической; поэтому, напр., преследуется коммунизм,  но допускается социализм, как  одна из тенденций внутри буржуазного  сознания (что верно заметил уже  Энгельс). Действительно, коммуна  и в ее средневековом историческом  облике – целостное образование,  в котором государство слитно  с гражданским обществом, индивиды  вовлечены в неформальные связи  типа цеховой организации, и  в подавляющем большинстве политически  активны. Но это не примитивная  синкретическая целостность наподобие  первобытной родовой общины или  соседской общины азиатского  типа, которые основаны на отсутствии  личности или отсутствии индивидуальной  собственности. Это целостность  синтетическая, где экономически  самостоятельные индивиды в своем  свободном единении реализуют  общественное призвание человека, как существа творческого. Она  выражает надорганический тип  целостности (см. выше), лежащий за  пределами современной социальной  действительности и современного  идеологического сознания.

По существу, в коммуне повторилась античная форма собственности, как ее определял  К. Маркс (хотя уже не только в виде собственности на землю), а вместе с тем – и устройство классического  полиса (естественно, в общих чертах). Не случайно именно в средневековых  городах вызрела эпоха Возрождения  античной культуры. – Но такая форма  собственности выступает именно как продукт отрицания отрицания  и как синтез в отношении к  двум ранее развившимся типам  собственности: односторонне индивидуалистической (по Марксу, германской), и односторонне коллективистской (азиатской). И в  древности, и в Средние века этот синтез отмечен величайшим расцветом  общества и культуры. Но полис и  коммуна имели ограниченную производственную базу и быстро пришли в упадок, а  пролетарский коммунизм уже на утопической  стадии фактически заменил communis на socialis, ибо другой общности пролетариям  не дано.

 

Эта подмена  сохранилась и в марксистском «научном коммунизме».

К. Маркс  решился отличить коммунизм от социализма только по способу распределения  продукта: якобы, уже не по труду, а  по потребности. Но в его собственной (кстати, там же повторно изложенной) логике способ распределения не может существенно изменяться без смены формы собственности на средства производства. А в хрущевской Программе КПСС коммунизм прямо определен как (якобы) «общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства». Фактически это определение не коммунизма, а только полного социализма; иначе и не могло быть в официальной программе социалистического государства.

Как видим, трагедии случаются не только с людьми, но и с понятиями. На наших глазах эти "абстрактные" трагедии оборачиваются  личными трагедиями миллионов людей  и чудовищным духовным кризисом общества. Понятие – оружие сильнее и  опасней термоядерного, а человечество пока обращается с ним весьма небрежно. Большинство идеологов все еще  думает, вслед за Марксом или за Ницше, что слово можно произвольно  подчинять животному инстинкту  или движению социальных стихий; в  отместку извращенное понятие приводит общество в исторический и нравственный тупик. Выход из этого тупика возможен только на основе «исправления имен»: не консервативного, конфуцианского, а  научного, диалектического. Ведь законы истории объективны только в том  смысле, что создают предпосылки  для исторической активности человека.

В свете диалектики, сегодня эти предпосылки достаточно ясны. Социализм формально подобен  азиатскому способу производства, а  на смену последнему пришел античный полис. Аналогичной смены следует  ожидать и по завершении современных  реставрационных и иных переходных процессов. В первом приближении, это  именно та перспектива, которая описана  в приведенном выше отрывке из «Капитала». Мы не знаем, где и когда  она впервые осуществится, ибо  философские формулы не содержат пространственно-временных параметров; но осуществится непременно. Отвергая пролетарский марксизм, общество все  же идет к состоянию, намеченному  самим К. Марксом; но не Марксом –  идеологом пролетариата, а Марксом  – гением науки.

Вместе с  тем, оно идет к такому состоянию, когда становится возможной диалектизация  политической идеологии. До сих пор  союз идеологии с диалектикой  возникал только внутри прогрессивных  партий в периоды активных преобразований общества. Однако их взаимная склонность отмечалась и в те времена, когда  хозяйственная основа общества имела  синтетический характер. Ведь совместное бытие самостоятельных индивидов, тесно взаимосвязанных, однако не угнетенных социальными «абсолютами», суть родная почва диалектики. Этим объясняются  и само возникновение диалектики в Древней Греции, и диалектические порывы эпохи Возрождения.

Но в прошлые  «синтетические» эпохи диалектика еще не созрела и не могла стать  идейной опорой общества. Попытка  сделать ее таковой в советские  времена – «первый блин», который  обычно выходит комом, но без которого нет «блинов» настоящих. Сегодня  диалектика научно дозревает, и против ее союза с синергетикой не устоит ничто. У диалектики славное прошлое, трудное, но творческое настоящее, и  великое будущее, – как в науке, так и в общественной жизни  людей.

 

Заключение:

 

Таким образом, изучив данную тему, можно сказать  следующее:

 

1. Диалектический метод по своей природе предназначен прежде всего для «работы» в высших сферах познания и практики. Не следует «тащить его в низшие сферы - на уровень обыденного сознания, повседневной, житейской практики. Здесь достаточно четко «работает» метафизическое мышление: границы, в рамках которых оно пригодно, различны почти для каждого случая и обусловливаются природой объекта. Как только познавательная или практическая ситуация требует выхода за рамки этих границ, в «дело вступает» диалектический метод.

 

2. Из многообразия определений диалектики можно выделить три наиболее характерных: учение о всеобщей связи; учение о развитии в его наиболее полном и свободном от односторонности виде; учение о единстве противоположностей («ядре» диалектики). Эти три дефиниции могут быть обобщены и синтезированы в определении, принадлежащем Ф. Энгельсу: диалектика и есть не более как наука о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления. Основанный на ней метод и есть диалектико-материалистический метод - система требований, вытекающих из наиболее общих законов всякого движения и поэтому имеющих силу в любой сфере деятельности и самого мышления. Тем самым объективный мир и человеческое мышление подчинены одним и тем же законам - законам диалектики. Это значит, что они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а должны согласовываться между собой.

 

3 Диалектический  метод правомерен прежде всего  при рассмотрении именно тех  явлений, которые обладают ярко  выраженными диалектическими характеристиками  самовоспроизведения и самодетерминации. Он неправомерен тогда, когда  его пытаются применить к тем  явлениям, которые такими характеристиками  в достаточной степени не обладают  и получают импульсы изменения  извне, будучи элементами движения  некоей более широкой целостности.

 

Также к вышесказанному можно добавить, что современная наука, как никогда раньше, востребует диалектический метод познания во всей его сложности и звристичности, и это особенно важно по той причине, что в современных условиях, богатых глобально-кризисными ситуациями, наука становится не только средством дальнейшего развития общества, как было раньше, но и важнейшим средством его спасения и сохранения.

 

 

 

 

 

Список  литературы:

 

1. Гегель, Г.  Феноменология духа. – М., 1959. –  С. 3.

2. Гегель  Г.В.Ф. Энциклопедия философских  наук. Т.1. Наука логики. М.:”Мысль”, 1974.

3. Исаев И.Т.  Диалектика и проблема развития. М., 1979.

4. Майр, Э.  Популяции, виды и эволюция. –  М., 1974. – С. 19.

5. Пригожин  И. Философия нестабильности// Вопросы  философии. 1991. №6. С.46.

6. Пригожин  И., Стенгерс И. Порядок из хаоса.  Новый диалог “Человека с природой”.  М., 1986.

7. Самченко  В.Н., «Диалектика: понятие и судьба»  Москва, 2000 г.

8. Урманцев  Ю.А. Начала общей теории систем// Системный анализ и научное  знание. М., 1978.

9. Энгельс  Ф. Диалектика природы. М.: Политиздат, 1982.

 

 

 

 

¹ Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. М.:”Мысль”, 1974. (тема 3)

² Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. М.:”Мысль”, 1974.

³ Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. М.:”Мысль”, 1974.

⁴ Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. М.:”Мысль”, 1974. (тема 8)

⁵ Исаев И.Т. Диалектика и проблема развития. М., 1979.

⁶ Пригожин И. Философия нестабильности// Вопросы философии. 1991. №6. С.46.

⁷ Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог “Человека с природой”. М., 1986.

⁸ Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог “Человека с природой”. М., 1986.

⁹ Урманцев Ю.А. Начала общей теории систем// Системный анализ и научное знание. М., 1978.

¹⁰ Энгельс Ф. Диалектика природы. М.: Политиздат, 1982.

¹¹ Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. М.:”Мысль”, 1974. (тема 8)

¹² Энгельс Ф. Диалектика природы. М.: Политиздат, 1982.

¹³ 5. Урманцев Ю.А. Начала общей теории систем// Системный анализ и научное знание. М., 1978.

¹⁴ Майр, Э. Популяции, виды и эволюция. – М., 1974. – С. 19.

¹⁵ Гегель, Г. Феноменология духа. – М., 1959. – С. 3.

¹⁶ Гегель, Г. Феноменология духа. – М., 1959. – С. 3.

¹⁷ В.Н. Самченко, «Диалектика: понятие и судьба» Москва, 2000 г.