Структура цветочного культурного кода в Японии

Одним из основоположников семиотического направления в нашей  отечественной науке является Ю. М. Лотман (1922 - 1993). Он видел в культуре знаковую систему и определял  ее как "семиосферу" (по аналогии с понятием "биосфера", введенным В. И. Вернадским), подчеркивая тем самым ее глобальный характер. "Область культуры - всегда область символизма". Основную социальную роль культуры он видел в том, что она является "негенетической памятью коллектива", хранит и передает накопленный опыт.

По его словам, символ отличается от конвенционального знака наличием иконического элемента, определенным подобием между планами выражения и содержания. Отличие между иконическими знаками и символами может быть проиллюстрировано антитезой иконы и картины. В картине трехмерная реальность представлена двухмерным изображением. Однако неполная проективность плана выражения на план содержания скрывается иллюзионистским эффектом: воспринимающему стремятся внушить веру в полное подобие. В иконе (и символе вообще) непроективность плана выражения на план содержания входит в природу коммуникативного функционирования знака. Содержание лишь мерцает сквозь выражение, а выражение лишь намекает на содержание. В этом отношении можно говорить о слиянии икона с индексом: выражение указывает на содержание в такой же мере, в какой изображает его. Отсюда известная конвенциональность символического знака.

Итак, символ выступает  как бы конденсатором всех принципов  знаковости и одновременно выводит за пределы знаковости. Он посредник между разными сферами семиозиса, а также между семиотической и внесемиотической реальностью. В равной мере он посредник между синхронией текста и памятью культуры. Роль его — роль семиотического конденсатора.

Обобщая, можно сказать, что структура символов той или иной культуры образует систему, изоморфную и изофункциональную генетической памяти индивида.⁴

   Нам наиболее близка информационно-семиотическая теория культуры, детально разработанная А. С. Карминным. Согласно этому подходу, культура понимается как: «…фактор, определяющий специфику человеческого образа жизни в отличие от природного образа жизни животных. Культура возникает благодаря тому, что разум человека дает ему возможность особыми, неизвестными природе способами добывать, накапливать, обрабатывать и использовать информацию. Эти способы связаны с созданием специальных знаковых средств, с помощью которых информация кодируется и транслируется в социуме… Таким образом, человек живет в созданной им самим информационной среде – в мире предметов и явлений, являющихся знаками, в которых закодирована разнообразная информация. Эта среда и есть культура».⁵ Такое понимание культуры позволило нам ввести понятие культурного кода, речь о котором пойдет ниже.

 Кроме того, мы предполагаем, что культура – это некий феномен человеческого бытия, основанный на принципе системности. Это означает, что любое рассматриваемое явление культуры может выступать одновременно и как система, и как элемент системы. В сознании конкретного человека культура формирует некоторое пространство культуры, включающее в себя опыт прошлых лет, осознание бытия настоящего и прогнозирование будущего. В свою очередь, это пространство культуры состоит из неких элементов, через которые происходит осознание культуры. В нашем случае роль этих элементов играют культурные коды.

1.2 Культурный  код как структурная единица  в культуре

Культуру можно  рассматривать как информацию, а  любую отдельно взятую культуру как "информационную структуру", в  которой информация принимается или создается, отыскивается, передается, используется и даже утрачивается.

Фундаментальной особенностью современной культуры является лавинообразный рост количества текстов, передача всяческой информации. Понятие информации (от лат. information – ознакомление, разъяснение) получило широкое распространение в связи с появлением новых средств связи и управления во второй половине ХХ в. (от телефона с телеграфом и до компьютеров). С этих времен информация, так или иначе отличается от родственных выражений («знания», «сведения» и т. п.). Прежде всего, тем, что информация измерима количественно; а кроме того, информация в значительной степени обезличена, носит межсубъективный характер. Основы общей теории информации были заложены в книге К. Шеннона и У. Уивера «Математическая теория связи» (1949). Эти авторы предложили вероятностные методы определения количества информации; ввели схему информационной связи (источник информации, передатчики, линия связи, приемник, адресат, источник помех); сформулировали теоремы о пропускной способности, помехоустойчивости, кодировании и других характеристиках информационных процессов.

Клод Шеннон обосновал вероятностную теорию информации. Он предложил понимать информацию как меру определенности той или иной ситуации, поведения системы.⁶ Противоположностью информации выступает энтропия, т. е. мера неопределенности, неупорядоченности любой системы, идущей к своему распаду. Неопределенность возникает в том случае, если по причине отсутствия или недостатка информации необходим выбор из двух или большего числа возможностей. Информация позволяет ее получателю уменьшить неопределенность, организовать систему, выбрав правильный шаг. Для общей теории информации не суть важно, стихийно это происходит (как в живой природе), или же сознательно (как у людей).

Основоположник  кибернетики Норберт Винер распространил  информационный подход на процессы управления и связи в природе, человеческом обществе и работе машин (в особенности  компьютеров, специально предназначенных  для накопления и переработки информации на основе ее электронного кодирования). Важно подчеркнуть, что информации нет без какого-то носителя; что она качественно отличается в неорганической природе; в биологических системах (живых, самоуправляющихся телах); в поведении сознательных существ.

С точки зрения теории информации человеческое сознание и культура как его конечный продукт  представляет собой один из механизмов выработки, передачи, приема, преобразования, накопления и использования информации самого разного рода. В рамках этого подхода оставляются в стороне личностные, субъективные стороны психики людей; обращается внимание на то, что объединяет ее работу с техническими устройствами обработки информации (компьютерами и т. п.).

Информация  сегодня фиксируется и передается преимущественно через текст. Описанная ситуация нашла свое окончательное выражение в теориях постструктурализма, сосредоточившего свое внимание на процессах порождения текстов в культуре и устранившего проблему индивидуального авторства.

Если все  феномены культуры рассмотреть как факты коммуникации, как сообщения, то понять их можно лишь в соотнесении с каким-то посредником, потому что связь знаковых систем с отражаемой ими реальностью не является непосредственной. Потребность в таком посреднике обнаруживается тогда, когда различные феномены сравниваются между собой и сводятся в единую систему. Поэтому и необходима система особых смыслоразличимых признаков — кодов культуры.

Словари русского языка дают следующие дефиниции  термину и понятию код: “Список условных сокращений, например, для переписки по телеграфу, для сигнализации. Телеграфный код. Сигнальный код. Коммерческий код”⁷; “Система условных знаков и сокращений, употребляемых для сообщений по телеграфу, радио, для сигнализации и т. п. Телеграфный код. Сигнальный код. Приходил начальник связи штаба перелета. Мы согласовывали коды, переговорные таблицы. В радиограмме сообщалось по коду, что эсминец "Мощный"сорван с якорей льдом”⁸;

“1. Система  условных знаков или сигналов для  передачи (по каналу связи), обработки и хранения (запоминания) различной информации.

2. Система условных  знаков или сигналов для передачи  сведений по телефону, телеграфу, радио и т. п.”.⁹

Мы видим, что  словари еще не фиксируют тех  значений слова  код , в которых сегодня это слово широко употребляется (ср. генетический  код , штрих-код, дресс-код, кодовый замок и т. д.), и тем более — тех специальных значений, которые встречаются в работах по  культурной  антропологии и этнолингвистике, таких как растительный  код , зоологический код, пищевой код, астрономический код, космологический код и т. п. Несколько лет тому назад А. К. Байбурин и Г.А. Левинтон сделали попытку разобраться в “культурологических” употреблениях слова код, систематизировать и осмыслить их.¹⁰ В их статье разные значения слова код (и особо форма множ. числа коды) соотнесены на основе семиотических понятий плана выражения и плана содержания и далее на основе введеных Ельмслевом понятий формы и субстанции, т. е. выделяются четыре разных употребления (значения) слова код/коды, коды, определяемые:

1) по характеру  субстанции плана содержания (мифологический  сюжет, изложенный на языке  космологическом, охотничьем, аграрном  и т. д.)

2) по субстанции  плана выражения (музыкальный,  жестовый, хореографический, словесный и т. д. коды)

3) по форме плана содержания (свадебный код в погребальном обряде или погребальный код в свадебном, когда “цитируются” целые тексты или крупные фрагменты обряда)

4) по форме  плана выражения (разные “жанровые”  и стилистические разновидности  одного субстанционального кода, например, для словесного кода — прозаический, стихотворный и песенный коды, для акционального — жестовый и хореографический и т. п.).

Код — это  набор знаков, служащих для выражения  некоторого содержания, построения текстов (сообщений). Единичное обозначение еще не составляет кода (например, изображение женской и мужской фигуры на дверях туалета или красный и синий знак на кранах с горячей и холодной водои вряд ли можно назвать кодом, в крайнем случае, это примеры простейшего, элементарного кода). Но какие требования предъявляются к такому набору, или какими свойствами должен такой набор знаков обладать? Прежде всего, это требование гомогенности, т. с. знаки (элементы кода) должны быть субстанционально однородными. Если мы на пешеходном переходе встречаем сигналы светофора, которые сопровождаются звуковыми сигналами, то мы должны говорить не о гетерогенном коде, а об одновременном использовании двух разных кодов — цветового и звукового (акустического). В некоторых случаях к ним присоединяется и третий код — изобразительный, когда на фоне зеленого цвета светофора появляется изображение человека. Точно так же, когда мы говорим о синкретичности текста (сообщения), например, текста обряда, мы имеем в виду совмещение в нем элементов разных кодов, а не некий единый синкретичный код, составленный из субстанционально разнородных элементов. Следовательно, синкретизм — это свойство текстов (сообщений), а не языка (кода). Итак, первое условие — это субстанциональная гомогенность (однородность) элементов кода, их материальной формы.

Однако что  считать субстанцией знаков, как  и на каком уровне абстракции ее определять? Прежде всего, природа знаков может быть по-разному определена в зависимости от того, имеем ли мы в виду материальную субстанцию самих передаваемых знаков или характер их восприятия получателем (адресатом) и способ их передачи отправителем (адресантом). Когда говорят, например, о визуальном или акустическом кодах, имеют в виду характер их восприятия адресатом, при этом сами знаки могут быть в случае визуального кода — предметом, изображением, надписью, жестом и т. п., а в случае акустического кода — только звуками, в случае одористического кода — только запахами и т. д. Для отправителя (адресанта) тот же, скажем, звуковой знак может быть продуктом речевого “действия” (крик), физического действия (стук) и т. п.

Еще важнее уровень  абстракции, на котором определяется субстанция знаков. В известной статье Н.И. Толстого “Из грамматики славянских обрядов” ¹¹ дано многократно цитируемое в литературе определение обряда как текста, составленного из элементов трех разных кодов — акционального (обрядовые действия), реального (предметного) и вербального (слова и тексты на естественном языке). Вообще говоря, если добавить к этому перечню музыкальный и изобразительный код, то этого будет достаточно для описания любого обряда (т. с. каждый элемент любого обряда однозначно может быть отнесен к одному из этих кодов). Более того, при еще более высоком уровне абстракции и вербальный, и музыкальный, и изобразительный коды могут быть распределены между акциональным для отправителя (произнесение слов и текстов, пение или игра на музыкальном инструменте, создание или демонстрация изобразительной картинки) и предметным для получателя (продукт речи — слово, текст, продукт музыкального действия — звук, песня, продукт изобразительного действия — картинка, изображение, поза и т. д.).

Если, однако, спуститься вниз по линии абстракции, то каждый из названных уровней может быть представлен как некоторая сложная  структура, отдельные элементы или фрагменты которой будут субстанционально (по своей физической, материальной природе) различны. В самом деле, что такое реальный (или предметный) код в схеме Н.И. Толстого? Он объединяет все, что в философском, логическом смысле может быть понято как предмет (и противопоставлено предикату, признаку). Но в него входят не только предметы в обыденном смысле слова (природные, как камень, звезда, река, или артефакты, как веник, одежда, веретено), но и человеческие существа (исполнители обряда, адресаты, зрители и т. д.), животные (ср. обряды вождения коня, похорон лягушки и т. п.), растения (дерево, зелень, зерно, плоды и т. д.), явления природы (дождь, засуха, радуга), мифологические персонажи, высшие силы и т. п. Все это “предметы”, но все это субстанционально, онтологически разные предметы. То же относится к акциональному коду, который включает в себя как разнообразные физические действия разной степени сложности, с применением орудий или без них (ср. поклон, битье посуды, обливание водой и т. д.), так и целые микрообряды (принесение бадияка, украшение свадебного деревца, обряжение покойника и т. п.). Особенно сложным устройством отличается то, что называется в схеме Н.И. Толстого вербальным кодом (разные жанровые формы словесных элементов обряда), о чем дальше будет сказано подробнее. Каждый из названных кодов низшего уровня (“подкодов”) может быть, в свою очередь, подразделен на подкоды еще более низкого уровня (например, для одежды в рамках предметного кода могут быть релевантны признаки цвета, формы, способа изготовления и др.).