Слияние и поглащение компаний

Среди способов защиты компании можно назвать такие, как: реорганизация  компании, так чтобы разделить  ее на несколько небольших предприятий, ни одно из которых не будет объектом враждебного захвата; передача наиболее важных активов полностью принадлежащим  дочерним компаниям; новый выпуск в дочерних компаниях акций друг для друга, которого было бы достаточно для того, чтобы уменьшить долю холдинговой компании в каждой дочерней компании до размера менее 25%; организация управления каждой дочерней компанией лояльными менеджерами; удаление всех генеральных директоров из дочерних компаний, концентрация управления в управляющей компании; передача всех бухгалтерских функций полностью принадлежащей (дружественной) бухгалтерской фирме; передача акций офшорным компаниям, реорганизация компании таким образом, чтобы «размыть» или иным образом избавиться от пакетов акций, которые могли бы препятствовать ее основной хозяйственной деятельности; изучение договора с существующим реестродержателем и проверка его лояльности либо заключение договора с новым реестродержателем; уменьшение количества акционеров, с тем, чтобы избежать законодательного требования об использовании независимого реестродержателя; передача акции в доверительное управление; залог акций, выплата всех непогашенных долгов; прекращение всяческого использование векселей; изучение всех долгосрочных договоров поставки и продажи; выпуск дополнительных акций; приобретение дополнительных пакетов акций на вторичном рынке с целью компенсирования пакетов акций потенциальных захватчиков; привлечение для этой цели финансирование; удостоверение в лояльности существующего менеджмента компании; внесение дополнений и изменений в устав, с тем чтобы максимально затруднить замену существующих членов совета директоров и руководителей. Все эти методы являются действенными при защите компании от враждебных поглощений. Следует заметить, что данный перечень не является закрытым.

Вместе с тем необходимо предусмотреть ряд процессуальных мер, направленных на защиту компании. Если нападение произошло, следует  проанализировать следующие вопросы: что можно предпринять на внеочередном собрании акционеров, как обезопасить  реестр акционеров, как вести хозяйственную  деятельность, как предохранить банковские счета, как сохранить физический контроль над компанией и имуществом, какова должна быть стратегия связей с общественностью и взаимоотношений  с государственными органами, как  обеспечить личную безопасность.

Большинство компаний, против которых направлены враждебные захваты, а также их акционеры и менеджмент не готовы осуществить проведение обеспечительных  мер. Как показывает практика, типичными  примерами «силовых поглощений»  являются следующие:

— создание системы двойного менеджмента, использование определений  судов общей юрисдикции по искам  акционеров для осуществления попытки  силового захвата предприятий;

— создание системы двойного реестра, двух составов акционеров.

Такие примеры можно приводить  до бесконечности. С точностью можно  сказать лишь следующее: вероятность  «силовых захватов, поглощений» или, другими словами, «корпоративных войн»  в настоящее время постоянно  возрастает. Появляются новые ухищренные методы нападения. Защищаться приходится, обжалуя решения судов, используя  связи в политических кругах, а, к  сожалению, не на основе законодательства, регулирующего положения о слиянии  и поглощении юридических лиц.

Целесообразно для компаний, которые могут быть объектом захватнических действий, иметь в штате квалифицированных  юристов, которые могли бы не только вести текущую деятельность, связанную  с решением возникающих правовых вопросов и сопровождением сделок, договоров, в которых участвует  компания, но и трезво оценить ситуацию компании с точки зрения возможности  враждебного нападения.

Представляется необходимым  для предотвращения враждебного  поглощения иметь независимых консультантов-юристов, которые могли бы вести непрерывную  и самостоятельную оценку положения  дел в компании, что не исключает  наличия у компании штатного юриста.

При этом не должно быть конфликта  между обслуживающими предприятие  консультантами-юристами и собственным  юристом, работающим на постоянной основе.

Независимые консультанты-юристы имеют более широкий опыт предотвращения враждебных захватов, нежели юристы, работающие непосредственно в компании, подвергшейся поглощению. Безусловно, совместная плодотворная работа и независимых консультантов, и штатных юристов является одним  из основополагающих факторов борьбы с враждебными поглощениями.

В любом случае компания, обладающая ценными активами, которые  она не хочет потерять, должна в  первую очередь провести правовой анализ для выявления уязвимых мест. Следует  предпринять упреждающие меры для  создания механизмов правовой защиты от широко распространенных методов  захвата, до того, как станет слишком  поздно.

2. Практические аспекты слияний  и поглощений

2.1 Особенности слияний и поглощений в различных странах

США и Великобритания. В странах англосаксонской модели корпоративного управления слияний и поглощений — традиционный механизм корпоративного контроля. Этому способствует развитой (возможно, даже гипертрофированный по сравнению с реальным сектором экономики) фондовый рынок, распыленность акционерного капитала, культурные традиции («предприятие — всего лишь пакет акций для собственника»). В 80–90-е годы наблюдался особенно резкий рост операций по слияниям и поглощениям. Так, только в период 1995–2000 годов в США произошло слияние 26 тыс. компаний на сумму около 5 трлн. долл. В то же время качественно изменился характер подобных сделок. Если раньше слияния и поглощения осуществлялись в основном в интересах стратегического развития бизнеса и с согласия обеих сторон, то волны 80–90-х годов приносят новую тенденцию.

Глобализация финансовых рынков и новые стандарты информационной прозрачности приводят к появлению  нового вида участников рынка —  raiders («налетчики», «захватчики», «рейдеры»), цель которых — агрессивная скупка недооцененных компаний с целью краткосрочного повышения ее рыночной стоимости и последующей перепродажи. При этом, как правило, компания дробится на отдельные подразделения и распродается по частям. Именно рейдеры чаще всего применяли выкуп компании с использованием долгового финансирования (выпуск «мусорных облигаций»). Отношение общества и бизнеса к рейдерам явно неоднозначное. С одной стороны, они выполняют роль «санитаров леса», заставляя компании повышать свою эффективность и конкурентоспособность; с другой стороны, конфликт между краткосрочными и долгосрочными целями бизнеса приводит к противоположному эффекту: компаниям приходится заботиться прежде всего о повышении курса своих акций, повышении текущих (квартальных) прибылей («тирания квартальных отчетов»). «Давление биржи» как реакция на событие становится важнее самого события.

Рынок M&A в США в августе 2009 года составил 13 миллиардов долларов, что является рекордно низким показателем  для августа с 1992 года.

Европейская («рейнская») модель. Для Европы традиционно характерно отношение к предприятию не только как к исключительной собственности акционеров, но и как к некоторому социальному институту, ответственному также перед своими сотрудниками, контрагентами, местным сообществом. Кроме того, концентрированная структура собственности «привязывает» предприятие к стратегическому собственнику, заинтересованному в его долгосрочном развитии. Преобладают «дружественные» поглощения, «недружественные» в принципе отвергаются и осуждаются обществом и бизнесом. Поэтому операции рейдеров по скупке и перепродаже предприятий с чисто спекулятивной целью значительно менее распространены, чем в США.

Япония. Особенность данной модели — принцип исключительной добровольности объединения. Для недружественных поглощений существуют жесткие «институциональные и социальные барьеры». Институциональные барьеры заключаются в том, что менеджмент компании обеспечивает себе «постоянных акционеров» — обычно это компании из той же холдинговой группы («кэйрецу») или дружественные банки. При этом широко распространено перекрестное владение акциями. «Постоянные акционеры», которым принадлежит 60–80% акций, снимают угрозу поглощения компании путем скупки акций на рынке. При этом компании могут сосредоточиться на стратегических целях. Социальные барьеры означают, что культурные традиции японского бизнеса рассматривают предприятие, в том числе, как сообщество пожизненно работающих на нем сотрудников с определенной неформальной иерархией и системой карьерного роста. Поэтому «поглощение» компании вместе с сотрудниками жестко осуждается. Как правило, сотрудники, профсоюзы, администрация и основные акционеры занимают солидарную позицию относительно предполагаемой сделки. Сопротивление служащих является основным препятствием для западных компаний при попытке поглотить японские предприятия. Возможно, именно «закрытость», ориентация на внутренние источники роста помогли японской экономике осуществить устойчивое послевоенное развитие и «прорыв» в тройку наиболее развитых стран. Однако стагнация 90-х годов может означать, что данная модель корпоративного управления исчерпала свои возможности и требуется ее модификация для повышения эффективности.

Российская специфика. Для России слияния и поглощения также приобретают особую актуальность. Процессы слияний банков и промышленных предприятий начались еще в начале и середине 90-х годов (формирование официальных и неофициальных финансово-промышленных групп). В результате изменения макроэкономических условий в течение нескольких лет появились рентабельные нефинансовые предприятия с достаточно большими потоками свободных денежных средств. В то же время они сталкиваются с объективными ограничениями для дальнейшего роста за счет вынужденного взаимодействия с неплатежеспособными потребителями продукции, завышающими стоимость сырья поставщиками, конкурентами из той же отрасли. Формируются межотраслевые технологические цепочки, предназначенные для более эффективного управления активами. Цели — получение синергетического эффекта за счет экономии «на масштабе», снижения издержек на управление, финансирование, маркетинг; совершенствование технологических цепочек; увеличение доли рынка.

Однако первоначально  спецификой российских слияний и  поглощений являлось то, что они  практически не затрагивали организованный фондовый рынок и рыночная цена акций  на вторичном рынке не имели существенного  значения. Несколько крупнейших российских «голубых фишек», котирующихся на фондовых биржах и в РТС с относительно ликвидным рынком, в наименьшей степени  могли стать объектом поглощения, даже если их рыночная стоимость существенно  занижена по сравнению с потенциальной. В отличие от традиционных форм слияний и поглощений с достаточно высокой долей добровольных, «дружественных» слияний, тут они практически всегда носят жесткий, вынужденный характер. Одна из основных проблем российских слияний и поглощений — практически поголовная идентичность менеджеров предприятий и их владельцев.

Одна из наиболее распространенных форм поглощения — скупка акций  у миноритарных акционеров (сотрудников  предприятия или внешних акционеров) — тем проще, чем менее ликвидны акции компании (акционеры не знают  их реальную стоимость и готовы продать  по достаточно низкой цене). Еще один широко распространенный в России способ агрессивного поглощения компаний —  механизм банкротства (скупка долгов). Западный способ агрессивного поглощения компаний через предложение ее акционерам премий к стоимости акций российским предпринимателям недоступен по финансовым причинам. Вместо него они используют менее затратную технологию с  использованием механизма банкротства. В 2001 году она стала основным фактором развития сельскохозяйственного производства и текстильной промышленности.

Основные методы защиты от поглощения для России — «тяжба», выкуп акций менеджментом или  аффилированными структурами, вывод  привлекательных активов, использование  альтернативных органов управления обществом (два общих собрания, два  совета директоров, два генеральных  директора). Еще одна особенность  российских корпоративных слияний  и поглощений — наиболее высокие  требования к доле в акционерном  капитале для осуществления контроля над предприятием. Если в США в  условиях распыленности акционерного капитала пакет в 10–12% акционерного капитала может рассматриваться  как контрольный, то в России и  контрольного (50% + 1 голос) обычно оказывается  недостаточно, так как все ключевые решения требуют одобрения квалифицированным  большинством (75% + 1 голос). Поэтому для  снятия постоянной угрозы «блокирования» всех решений необходимо приобретать  долю не менее (75% + 1).

Соотношение показателя объема рынка M&A к ВВП России в 2007 году составил более 10% - рост в 2,2 раза по сравнению  с 2006 годом (в2006 году - 4,5%, 2005 году - 4,3%). В 2008 году этот показатель составил около 7%. (В развитых странах отношение  объема M&A к ВВП – 6-7% является нормальным).

В тройке отраслей-лидеров M&A по количеству и по объему сделок были финансовый сектор, электроэнергетика  и пищевая промышленность (приложение 2, приложение 4,5).

Абсолютным лидером 2008 года был финансовый сектор. В нем произошло 54 сделки на общую сумму $22,21 млрд. Понятно, что причиной этой тенденции стал мировой финансовый кризис. Учитывая «настрой» властных и регулирующих органов, а также объективные  экономические причины, в 2009 году видимое  сокращение числа российских банков – до 700-800. Электроэнергетика была второй по количеству сделок M&A – 41 транзакция дала в сумме $9,53 млрд. Третий лидер - пищевая промышленность – в  ней было завершено 35 транзакций в  суммарном объеме $7,50 млрд. Средняя  стоимость сделки в этих отраслях составила соответственно $411,32 млн., $232,53 млн. и $214,46.

В «середнячках» – в  отраслях, где количество сделок M&A варьировалось от 20 до 33 - оказались  ритейл (21), нефтегазовая отрасль (22), телекоммуникации (29), строительство и недвижимость (33).

В диапазоне от 15 до 20 транзакций - были транспорт (15), химия (16), СМИ, машиностроение и информационные технологии (по 17), металлургия и горнорудная отрасль (по 18).

Меньше всего было сделок в 2008 году было завершено в сегменте гостиничного бизнеса, досуга и туризма – 8.

Чтобы стать M&A-лидером  месяца, отрасли достаточно было «набрать»  по 5-6 сделок - в сумме от $5-6 млрд.

Так было в январе2008 – 6 транзакций в размере $3,62 млрд. в пищевой отрасли. В феврале- 5 сделок в электроэнергетике  на сумму $3,15 млрд. В марте- 5 сделок в  металлургии на сумму $2,77 млрд. (Приложение 1)

Крупнейшая сделка этого  месяца – покупка российским гигантом черной металлургии ОАО "Мечел" британского производителя феррохрома Oriel Resources Plc. Держатели его 95,69% акций согласились на условия оферты "Мечела" – $2,2 за акцию ($1,5 млрд. за всю компанию) (Приложение 3).

В апреле – 5 сделок на сумму $3,32 млрд. в нефтегазовом секторе. Крупнейшая транзакция в этом списке – выкуп 50,0% минус 1 акция "Сибур Холдинга" менеджментом компании у ОАО "Газпромбанк" за 53,5 млрд. рублей ($2,23 млрд.) – стала и одним из самых масштабных разочарований на рынке после вынужденного разрыва договоренностей, последовавшего осенью. В итоге месячная емкость рынка скорректировалась до $5,05 млрд., а вклад нефтегазовой отрасли – до $1,09 млрд.

«Несмотря на то, что сделка не состоялась, она не отменила тренда по скупке акций предприятий их менеджментом, - говорит Антон Смирнов, главный  редактор журнала «Слияния и Поглощения». В этом году он будет иметь развитие. В условиях, когда стоимость бумаг  публичных компаний снизилась до 90,0%, их приобретение может оказаться  очень заманчивым для менеджеров».