Развитие неоклассической теории благосостояния

Идея состоит в том, что при данной этике распределения  имеется некое компромиссное соглашение между индивидами А и В, в соответствии с которым, если сравниваются два результата и один из них ставит А в положение несколько лучшее, чем В, не существует никакого преимущества одного результата перед другим, и оба они обладают одинаковым индексом социального благосостояния. Все социально-экономические ситуации, порождающие одинаковый индекс социального благосостояния, образуют кривую социального безразличия. Исходя из общих индексов предпочтения, относящихся к индивидуумам на рисунке 2, кривая В₁В₁', например, является единственной. Названная кривая показывает, что ни одна из пар (u^А, u^В), принадлежащих ей, не обладает большим или меньшим социальным предпочтением по сравнению с другой парой, лежащей на той же кривой. Это свидетельствует о том, что общество безразлично к выбору между всеми результатами, лежащими на данной кривой. Кривая В₂В₂' представляет другое множество результатов, выбор между которыми является для общества безразличным. С учетом того что функция социального благосостояния подчиняется критерию Парето, обе кривые должны иметь наклон вниз. Если бы кривые имели наклон вверх, это означало бы безразличие общества между такими парами результатов, при которых обоим индивидам было бы лучше, чем одному из них. Это также означает, что все результаты на кривой В₂В₂' для общества более предпочтительны, чем все результаты на кривой В₁В₁', поскольку первая кривая характеризует лучшее положение индивидов, нежели вторая. Степень наклона кривых безразличия отражает господствующую в обществе этику распределения. Несмотря на высокую степень абстракции, концепция функции социального благосостояния в научном отношении отнюдь не бесплодна.

В этом можно убедиться, если вернуться вновь к «потенциальным»  компенсационным критериям, называемым критериями Калдора. В случае, представленном на рисунке 2, критерий Калдора указывает, что ситуация в точке V лучше, чем в точке Т. Но если компенсации не произошло, то положение индивида А в точке V стало явно хуже. В случае, если В способен компенсировать А, можно, конечно, воспользоваться этикой распределения, которая способна провести сравнение ситуаций в точках Т и V, и прийти к заключению, что Т лучше, чем V. Это будет оценкой, полученной исходя из анализа кривых социального безразличия на рисунке 2. Такова этическая оценка реальных экономических результатов.

Выводы, полученные в  публикациях 30-х гг. и касающиеся оценочных критериев, являются весьма важными. В практическом отношении они показали, что критерий Парето недостаточно широк, чтобы использоваться во многих аспектах экономического анализа. Потому понадобились оценочные суждения относительно распределительных процессов. Компенсационные критерии выполняют именно эту задачу, но не обязательно тем путем, который согласуется с распределительной этикой общества.

3  Нерыночные взаимозависимости неоклассической теории благосостояния

Модели Вальраса и Парето предполагают, что все ресурсы находятся в частной собственности и могут использоваться кем угодно после продажи их на рынке факторов производства. Упущенная выгода падает при этом на продавца, но цена, уплаченная покупателем, отражает и компенсирует данную потерю. В целом все вещи, способные удовлетворить личные потребности индивида, в принципе доступны покупателю на рынке потребительских товаров, если имеет смысл использовать ресурсы на производство именно этих вещей, а не каких-либо других. Удовлетворение личных потребностей зависит только от количества закупленных товаров, перешедших в ведение данного индивида. В результате цены отражают все выгоды и издержки, вызванные действиями отдельного экономического субъекта.

Но что  случится, если некоторое количество ресурсов будет использоваться по ценам, которые не отражают потери, связанные с отказом от иных вариантов их использования? Что будет, если покупка и использование товара определенным лицом влечет за собой выгоды либо дополнительные издержки для других? Эти случаи нерыночных взаимозависимостей не рассматривались Вальрасом и Парето. Ситуация резко изменилась в межвоенный период, главным образом благодаря влиянию английского экономиста А.Пигу. Основные аргументы были приведены в его многократно переиздававшейся книге «Теория благосостояния» (первое издание — 1920 год).

Пигу считал, что нерыночные связи глубоко проникают в  индустриальную  экономику  и  представляют  большой  практический  интерес, двинув в качестве основного критерия практику, а не теоретическую точность, за которую ратовали Вальрас и Парето, Пигу легко сформуровал правило, необходимое в данной ситуации, в соответствии с которым экономика достигала максимума социального благосостояния при значительном вмешательстве правительства на частных рынках, пои растущих налогах и субсидиях. Но сначала полезно, рассмотреть случай, который Лигу никогда тщательно не анализировал, хотя он является экстремальным случаем взаимозависимости. Это случай так называемых общественных товаров (public good).

В 1919 году шведский экономист Э. Линдаль опубликовал работу, содержащую очерк, известный сейчас под названием «Справедливое налогообложение - Позитивная теория». Этот очерк являлся своеобразным мостиком к работе Уго Маццолы  (1880 год) и, что особенно важно, содержал в себе идеи великого учителя Линдаля Кнута Викселля, которые тот высказал в  1896 году в публикации, известной сейчас под названием «Новая теория справедливого налогообложения». Согласно центральному тезису этой работы существует класс товаров (общественных товаров), который не подвержен воздействию рынка в том виде, как это изображается в описаниях рыночной экономики у Вальраса и Парето. Но даже если бы такое воздействие имело место, предельные условия Парето не могли бы точно определить условия, необходимые для  наилучшего обеспечения людей товарами  данного вида.  Согласно Линдалю, общественные товары обладают  свойством неделимости, они предоставляются всем гражданам одновременно. Это означает, что отдельные лица не в состоянии обеспечить себе особых условий  для  удовлетворения  индивидуальных предпочтений. Например, освещение городских улиц - это некоторое количество полезного эффекта, одновременно потребляемое всеми лицами на данной территории. Понятие неделимого предложения для всех лиц обычно предполагает существование двух других отличительных свойств.

Первое свойство означает, что потребление общественного  товара одним лицом не исчерпывает  его до конца и, следовательно, не уменьшает его количество, которое могут потребить другие; скорее, это тот случай, когда все индивиды могут потребить весь объем произведенного товара. Данная ситуация является полной противоположностью стандартным вальрасовским товарам, известным как частные блага или товары, когда любое индивидуальное потребление только прибавляется к общему объему. Предельные условия Парето для общественного оптимума пригодны для частных, но не для общественных товаров. Если один из товаров является частным, а другой общественным, каждая дополнительная единица общественного товара может потребляться любым человеком в противоположность частному товару, которым может пользоваться только один человек.

Здесь правильное предельное условие заключается в том, что  общее количество частного товара, от которого все лица желают отказаться  в  обмен  на дополнительную единицу    общественного    товара, должно быть равно той доле, на которую производство частного товара должно быть уменьшено, чтобы обеспечить производство дополнительной единицы общественного товара.  С  формальной точки зрения общая сумма предельных полезностей для всех индивидуумов должна быть равна сумме предельных издержек, что, как мы уже напоминали, не  является условием, с которым мы ранее сталкивались    при    рассмотрении товаров в трудах Вальраса и Парето. Данное условие оптимума четко выявлено Линдалем, который также показывает, что для его достижения требуется, чтобы с различных индивидов брали разную цену, отражающую их собственные доли предельных полезностей в общем объеме потребления. Данное условие трудно выполнить на частном конкурентном рынке, даже если отвлечься от второго свойства общественного товара; последнее же делает это практически совершенно невозможным.

Вторым свойством  является неисключаемость из потребления, которое означает, что когда некоторое количество общественного товара становится доступным, каждый может потребить данное количество полностью, независимо от того, может ли он заплатить за этот товар. В стратегическом плане это побуждает людей не обнаруживать, как они ценят товар, сколько готовы за него заплатить. Каждый индивид скорее предоставит другим возможность уплатить за общественный товар, который затем будет доступен и для тех, кто не платил. Викселль хорошо понимал этот мотив и полагал, что он явно препятствует поставке на рынок оптимального количества общественных товаров за счет частных источников. По его мнению, защитой от этого могло стать предоставление общественных товаров со стороны правительства за счет налогоплательщиков.

Следующей задачей было создание правительственных учреждений, способных обеспечить выполнение условий социального оптимума. Это была задача «справедливого налогообложения», которая привлекла внимание Викселля и Линдаля. Для них это означало политический выбор, при котором налоги устанавливались бы таким образом, чтобы каждый желал голосовать за оптимальное предложение общественными товарами. Викселль лучше, чем Линдаль, осознавал, что это невозможно и что предложение со стороны правительства, финансируемое за счет налогов, будет редко удовлетворять соответствующим предельным условиям.

Итак,  установив,  что  государственное    вмешательство    способно лишь несовершенным образом исправлять недостатки частного конкурентного рынка, мы можем вернуться к Пигу. Ключевым понятием концепции Пигу является дивергенция  (разрыв) между частными выгодами и издержками, выступающими как результат экономических решений отдельных людей, с одной стороны, и общественной выгодой и затратами, выпадающими на долю каждого, - с другой. Разрыв является результатом внешних выгод и затрат, так как они выпадают на долю иных личностей  (не тех, которые напрямую связаны с данным экономическим   решением).   Вообще   люди   принимают  экономические решения для лучшего удовлетворения своих собственных частных интересов. Но дело заключается в том, что совокупность частных экономических решений производит нечто меньшее, чем социальный оптимум, Причины таких внешних выгод и затрат должны как-то влиять на природу товара  или исходного ресурса, то есть препятствовать их разделена на части. Иначе говоря, существуют препятствия для поставщиков получать выгоды посредством цен, которые побуждали бы устанавливать оптимальные размеры предложения. Как указывалось выше, общественные товары  представляют собой  случай,  для  которого  необходим специальный анализ.

Поскольку общественные товары характеризуются отсутствием  соперничества  при  потреблении,  а  также  всеобщей доступностью,  цена единицы общественного товара в сделке между поставщиком и отдельным покупателем может отражать только затраты, понесенные поставщиком, и предельную выгоду покупателя. Покупка общественного товара, однако, приносит прибыль всем другим людям, которые желают получить данный товар, но для поставщика и покупателя нет способа получить дополнительный доход, переложив часть издержек на других индивидов. В результате частные интересы участников сделки в данном случае не учитывают эти дополнительные внешние выгоды.

Так образуется разрыв между  частными выгодами в рамках отдельной сделки и общественными выгодами, полученными в результате нее. Именно общественные выгоды должны быть приняты во внимание для достижения социального оптимума. В этом смысле общественные товары действительно представляют специальный случай разрыва, который хотел рассмотреть Пигу. Хотя чаще всего он рассматривал случаи, когда общественные издержки товара были больше частных издержек поставщика, в результате чего частое предложение, подверженное прибыльным мотивам, оказывалось неадекватным оптимальному с точки зрения всего общества распределению ресурсов по различным отраслям производства.

Подходящим  примером является фабрика с дымящей  трубой, выпускающая потребительские товары. По ряду причин технологического и общественного характера воздух не является частной собственностью, и, таким образом, на частном рынке не существует субъекта, который бы обвинил фабрику в использовании воздуха в качестве свалки для дыма. При принятии решения, сколько производить товаров и сколько выбросить дыма в атмосферу, владельцы фабрики учитывают только стоимость оплачиваемых ими затрат. Загрязненный воздух исключает возможность получения выгоды, которую могли бы иметь производители и отдельные лица в случае, если бы воздух был чист (посредством меньших затрат на техническое обслуживание, чистку, окраску зданий, уменьшения проблем со здоровьем и просто проблем внешнего вида). И фабрика раньше других получает право на альтернативное использование воздуха и возлагает на других внешние издержки так, что они не учитываются в ее частных издержках. Но для достижения социального оптимума эти внешние издержки должны приниматься во внимание.

Для Пигу это был просто один из примеров нерыночных (в связи с использованием неоплачиваемого ресурса) зависимостей, неучтенных Вальрасом и Парето. Расширение предельных условий Парето, которое предложил Пигу, подчиняется правилу, согласно которому для каждого произведенного товара социальный оптимум требует, чтобы предельная общественная выгода (отражает сумму, которую все люди желали бы уплатить за все выгоды от использования дополнительной единицы товара) была равна предельным общественным издержкам, то есть сумме, которую люди согласились платить за альтернативное использование ресурсов. Когда величины частных и социальных (общественных) выгод расходятся, частный конкурентный рынок становится бессильным. Что же тогда делать?

Средством, предложенным Пигу, была система государственных налогов и субсидий. В случаях, когда предельная социальная выгода превышает предельную частную выгоду, соответствующую решениям индивида купить товар, правительство должно субсидировать производство или покупки (а возможно, и то и другое), чтобы снизить рыночную цену и способствовать большему потреблению товара. Когда предельные общественные издержки превышают предельные частные издержки, правительство должно установить налоги на товар или по крайней мере обложить налогом экономическую деятельность, связанную с дополнительными издержками (например, выброс дыма), чтобы частные издержки и цена товара отражали бы потом эти внешние издержки.

В принципе существует система налогов и субсидий, которая  может быть соединена с частной собственностью и рыночной организацией экономики. Это дает результат, удовлетворяющий соответствующим предельным условиям, но вряд ли нужно говорить, что здесь имеются практические трудности и не последней из них является определение политическими средствами необходимого уровня налогов и субсидий. Пигу никогда долго не рассуждал на эту тему, и хотя множество людей согласились бы с тем, что попытка навязать полный набор предельных условий была бы безрассудной, люди были бы согласны и с тем, что в некоторых случаях, особенно связанных с важными свойствами окружающей среды, рекомендации Пигу по проведению государственного вмешательства являются очень своевременными, возможно и не в такой форме, как он предполагал. Это подводит нас к последнему соображению.