Управление развитием монастырского хозяйства в современных условиях на примере Владимирского подворья

Феодосий (около 1036–91) и собравшиеся вокруг него монахи создали мужской общежительный монастырь, ставший впоследствии Киево-Печерской лаврой. В деятельности Феодосия, который стал игуменом этой православной обители, ярко проявились черты национально-русского подвижничества, в особенности стремление не замыкаться только на личном самоусовершенствовании, но и активно воздействовать на мир. Это было уже проявлением нового русского христианства, оказавшим огромное влияние на национальное самосознание.

Из «Жития преподобного Феодосия Печерского» и дошедших до нашего времени его произведений, а также из «Киево-Печерского патерика» можно составить представление об образе жизни в этом древнем монастыре.

Братия монастыря выполняла все работы, необходимые для ее жизни. При этом игумен Феодосий был примером для всех. На работу он выходил прежде всех, и в храм являлся раньше других, и последним из него выходил. Когда его просили послать кого-нибудь из свободных монахов носить воду или колоть дрова, игумен отвечал, что он свободен, брал ведро или топор и делал то, что требуется. Другие монахи, видя, как трудился их наставник, тут же бросались на помощь ему, и работы выполнялись быстро. Игумен охотно помогал пекарям месить тесто и выпекать хлебы.

Настоятель носил ветхую одежду, и вряд ли кто-нибудь из монахов решился бы щеголять красивым платьем. Еда была простой и скудной: в будни — хлеб и вода, в субботу и воскресенье — каша или овсяный суп. Другие потребности иноков также были сведены к минимуму.

Монахи вели полевые работы, ухаживали за скотом, ловили рыбу, имели пасеку. Некоторые продукты обители приходилось приобретать за деньги, поэтому ремесленники монастыря плели лапти и шляпы на продажу. На вырученные деньги монахи закупали зерно, которое сами и мололи.

В Киево-Печерском монастыре зародилось и русское летописание.

Чернец Илларион - искусный книгописец - дни и ночи переписывал книги в келье Феодосия, а тот тихо распевал псалмы и вил нитки для сшивания листов или прял шерсть. Книги тогда писали на выделанных шкурах животных и стоили они очень дорого. Возможно, книгописание служило одним из источников дохода монастыря и средством его просветительской деятельности.

По образцу Киево-Печерского монастыря стали создаваться и другие обители. Причем, не только в Киеве, но и в других местах Древней Руси.

В ХII веке прежде единое государство — Киевская Русь - распалось на ряд самостоятельных удельных княжеств, и в конце 30-х годов ХIII века Русь сотрясло нашествие монголо-татарской Орды. Потом понадобились многие десятилетия, чтобы начался процесс политической и хозяйственной консолидации.

Подъем русского монашества оказался связанным с деятельностью преподобного Сергия Радонежского (1314–92) и возникновением «монастырей-пустыней».

Сергий, будучи отроком Варфоломеем, вместе со старшим братом Стефаном удалился в глухой лес. Здесь братья, кормясь плодами со своего огорода, терпя голод, холод и всевозможные лишения, предались аскетическим подвигам. Стефан не выдержал и ушел, Варфоломей, принявший при пострижении имя Сергий, остался один. Постепенно к нему присоединились еще несколько иноков, и образовался монастырь.

По существу это был уже иной, более высокий уровень христианского подвижничества. Сергий, совершенствуясь в своей духовной жизни, в своем внутреннем делании со ступени очищения души поднялся на ступень духовной просветленности, стал первым русским мистиком и достиг высших ступеней духовности.

Сергий строго оберегал монашеское общежитие как основу монастырской жизни - носил «худые ризы», а во время богослужения — простые льняные одеяния, причащался из деревянных сосудов. О бедности монастыря в начале его существования свидетельствовало то, что порой богослужебные книги в нем писали на бересте. Поэтому монастырское хозяйство по степени сложности мало отличалось от обычного крестьянского хозяйства.

Однако уже при первом преемнике Сергия монастырь получил движимое и недвижимое имущество, и монахам приходилось исполнять послушания в миру.

ХV век стал на Руси «золотым веком монашества». Новые монастыри возникали десятками и охватывали все новые территории, преимущественно на Севере, многие из них были основаны учениками преподобного Сергия. Быт новых обителей оставался строго аскетическим, монастырское хозяйство — весьма простым: огороды, скотные дворы, сенокосы, рыбные ловли, небольшие мастерские по изготовлению утвари, переписка книг, написание икон (в женских монастырях занимались вышиванием).

Однако к концу ХV века положение во многом изменилось.

В 1453 году под напором турок-османов пала Византия, и Русь как единственное из Православных государств оставшееся независимым, была провозглашена преемницей Византии и мировым центром Православия. К тому же, Московское княжество, достигнув больших успехов в собирании русских земель, превратилось в могущественное государство. Особый вес Руси на европейской арене придала и женитьба Ивана III на византийской принцессе Софье Палеолог.

Произошедшие перемены не могли не сказаться на Русской Православной Церкви, в которой не первую роль вышел настоятель Иосифо-Волоколамского монастыря преподобный Иосиф Волоцкий, ставший ближайшим советником Ивана III.

Иосиф захотел сделать основанный им монастырь политическим и нравственным центром всего общества, а важнейшей практической задачей монастыря - подготовку высших кадров для управления Церковью.

Для вовлечения в монашество образованных людей – бояр - Иосиф создал соответствующие условия. Он благоустроил и украсил монастырь, службы в нем сделал пышными, создал условия для интеллектуальных занятий, а высокопоставленных иноков освободил от тяжелых и грязных работ.

Для выполнения последних были назначены монастырские слуги — конюхи, пастухи, рыболовы, бортники и другие работники.

Иосиф охотно принимал вклады состоятельных людей — вещи, деньги, земельные угодья. Он также брал села с крестьянами, которые ему дарили и которые располагались не только вблизи монастыря, но и в других частях страны.

В итоге его монастырь превратился в процветающее хозяйство, имевшее сотни сел и половину города Осташкова, а также монастырские слободы в ряде других городов. Земли монастырь сдавал в аренду крестьянам, ремесленники слобод работали на монастырь. Все эти города, слободы и поселения были освобождены от податей в пользу государства и приносили монастырю большой оброк деньгами и натурой. В самом монастыре жили более 100 ремесленников — плотников, каменщиков, столяров, бочаров, кузнецов, портных, шорников, золотых и серебряных дел мастеров и др. ремесленников, которые выполняли необходимые монастырю работы, шили одежду и обувь для монахов.

Иногда монастырь получал землю при условии, что в нем будет построена крепость или размещена воинская часть. Благодаря своему превращению в крепость выдержали длительную осаду в Смутное время Троице-Сергиев и Псково-Печерский монастыри. Соловецкий же монастырь устоял даже при бомбардировке его военными кораблями противника в Крымскую войну.

Если хозяйство монастыря времен Сергия Радонежского можно было уподобить крестьянскому хозяйству, то хозяйство такого монастыря, как Иосифо-Волоколамский, скорее походило на хозяйство крупного помещика, владевшего имениями в разных частях страны.

Другие монастыри пошли по тому же пути, что и Иосифо-Волоколамский, а некоторые, например, Троице-Сергиев, даже превзошли его в размерах земельных владений и накопленного богатства. Располагая крупными денежными капиталами, монастыри вели крупные торговые операции, торговали хлебом, солью, рыбой, икрой, медом, воском, содержали в торговых городах свои подворья. Принимали земельные владения в заклад, давали, несмотря на строжайшие запреты, деньги взаймы под проценты.

Линии Иосифа противостояли так называемые «нестяжатели» - последователи преподобного Нила Сорского, который полагал, что монастыри не должны владеть селами и крестьянами, а обязаны трудиться и кормиться от трудов своих. В скитах его подвижников хозяйственная деятельность была сведена к минимуму, а главное внимание уделялось воспитанию души, борьбе со страстями.

Иосиф же доказывал, что при таких порядках невозможно будет оказывать материальную помощь нуждающимся, заниматься благотворительностью, православным просвещением, вовлекать в монашество состоятельных и образованных людей высших сословий.

В итоге, линия Иосифа победила. И к рубежу ХVI — ХVII веков монастыри почти повсеместно перешли от общежительного к особножительскому устройству монастырской жизни.

Все это привело к обмирщению монашества. В его среде получили распространение грехи земного обогащения, пьянства и другие.

Серьезные последствия для судеб русского монашества имел церковный раскол ХVII века. Многие монахи участвовали в расколе как зачинщики оппозиции против реформ патриарха Никона. Таким образом, они противопоставили себя государству, и это впоследствии дало основание Петру I относиться к монашеству с подозрением.

При Петре государство стало вмешиваться в дела Церкви. Сокращалось количество монастырей и их штат, на пострижение в монахи требовалось особое разрешение. В монастыри направлялись сироты, больные, душевнобольные, инвалиды войны. Монахам запрещалось держать в кельях перо и бумагу. Неудачное для России начало Северной войны, когда была потеряна вся артиллерия, заставило Петра снять колокола храмов и перелить их на пушки.

Гонения на Церковь и монашество продолжились и после смерти Петра I.

Екатерина II отобрала у монастырей землю. Монастырям назначалось скудное денежное содержание. Монастырские здания ветшали, во всем ощущался упадок.

Лишь при Николае I, когда быстро богатели купцы, монастыри стали получать большие пожертвования. В XIX веке улучшение материального положения монастырей продолжилось. Как и в «золотом веке монашества» духовные достижения старцев сочетались с успешной хозяйственной деятельностью. Наиболее привлекательными были обители преподобного Серафима Саровского, в Соловецком монастыре и в Оптиной Пустыни.

Например, монастырское хозяйство Оптиной Пустыни включало в себя леса, поля, луга, фруктовый сад, пасеку, скотный двор, конюшню, птичник, лесопилку, кирпичный и черепичный заводы, иконописную и иконостасную мастерские, паром через реку Жиздру, ряд гостиниц и столовых с разным уровнем комфорта и другое. Территория монастыря была благоустроена, покрыта цветниками.

ХХ век принес монашеству в России новые испытания – диктатуру атеизма, репрессии, Великую Отечественную войну, гонения, запреты, разрушения храмов. Таких утрат, людских и материальных, какие Русская Православная Церковь понесла в годы советской власти, она не знала за свою историю никогда.

И только в последнее десятилетие ХХ века РПЦ, а вместе с нею и монастырская жизнь, начала возрождаться. Причем, завидными темпами. К концу 1988 года – пику так называемой перестройки - на территории СССР было 22 монастыря, через десять лет, в 1998-м, - 478 монастырей (рост почти в 22 раза!), к концу 2000 года – около 500, а по состоянию на 2005-й год – более 600!

«В 1991 году Русская Православная Церковь имела более 12000 приходов, 117 монастырей, 2 духовные академии, 7 духовных семинарий, 12 духовных училищ, 4 регентские школы, 1 аспирантуру. Это общецерковное возрождение коснулось и Ивановской, Владимирской и Костромской епархий, начался активный процесс открытии и реставрации поруганных в годы советской власти православных святынь – храмов и монастырей»1.

Минуло еще десять лет, и стало ясно: возрождение состоялось. Летом 2002 года в московском Выставочном зале «Манеж» на открытии выставки «Монастырская экономика в прошлом и настоящем» было подчеркнуто, что сейчас в России действуют около 560 монастырей, что в последнее десятилетие все силы были отданы их восстановлению и строительству. «Теперь, по-видимому, начинается новый этап развития монашества в России. Одной из главных задач монастырей становится социальное служение. При монастырях создаются бесплатные столовые для нуждающихся, паломнические центры, центры помощи наркозависимым, крупные современные издательства, организован промышленный сбор лекарственных трав и другое»6.

Таким образом, история экономической жизни показывает, что монастырские хозяйства неизменно существовали в любой экономической системе, оставаясь вполне жизнеспособными даже в условиях экономических кризисов.

В чем же истоки такой живучести? Что дает нам право утверждать, что монастырское хозяйство есть особый экономический организм?

Думается, ответы на эти вопросы лежат все-таки за пределами политэкономических категорий.

Во-первых, - это цель. Труд в монастырском хозяйстве направлен не на выполнение заказа клиента, не на достижение наивысшей выработки, а на совершенствование внутреннего мира человека во время труда.

Из этого вытекает и вторая особенность – в монастырском хозяйстве нет понятий «передовик производства», «лучший по профессии», нет трудовых званий. Здесь чрезмерное выделение одного или нескольких работников чревато негативными последствиями для всей общины.

В-третьих, монастырское хозяйство есть в некоторой степени замкнутый, отгороженный или даже удаленный от светского мира участок производства. Людям, которые трудятся в нем, комфортнее ощущать себя в некотором уединении, в среде очень близких по духу соратников.