Заключение

      Несомненно, что за последний десяток лет  ТРО привлекла к себе большое  внимание экономистов. Все, на кого линия рассуждений ТРО оказала влияние, склонны несколько иначе смотреть на макроэкономическую теорию.  Привлекательность ТРО объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, как и в случае с монетаризмом, ТРО представляется концепцией, способной заполнить пробел, образовавшийся в результате того, что кейнсианство якобы не в силах объяснить и поправить с помощью политики положение, при котором инфляция и безработица существовали одновременно в 1970-х и начале 1980-х годов. Во-вторых, ТРО твердо опирается на теорию рынков, или, иначе говоря, на микроэкономическую теорию. Следовательно, ТРО стремится установить связь между макро- и микротеориями, которую экономисты давно ищут.

      Наш анализ коснулся различных сторон ТРО, поэтому далее целесообразно будет сделать несколько заключительных замечаний, дающих представление о современном состоянии дискуссии в макроэкономической теории.

      Во-первых, кейнсианство, исторически выдвинувшееся  в конце 1930-х годов на передний план, доминировало в макроэкономической теории и политике на протяжении 1950-х годов и вплоть до 1960-х. Затем, в 1960-х и особенно в 1970-х годах, ему был брошен вызов со стороны монетаризма. 1970-е годы породили и ТРО с ее критикой макроэкономической политики.

      Во-вторых, большинство экономистов готово признать присущую как кейнсианству, так и монетаризму убедительность. Обе теории предлагают полезные схемы, позволяющие анализировать макроэкономику. Меньшее единодушие существует среди экономистов  относительно  правдоподобности и уместности ТРО. Однако следует помнить, что новые идеи, которые поначалу кажутся нереалистичными и революционными, имеют свойство становиться со временем правдоподобными и общепринятыми.

      Наконец, и, может быть, это самое важное, полемика носила здоровый характер в  том смысле, что она заставила экономистов всех направлений переосмыслить некоторые наиболее фундаментальные аспекты макроэкономической теории. Произошел значительный пересмотр позиций, и был достигнут важный компромисс. Сегодня очень немногие экономисты придерживаются крайнего Кейнсианского взгляда, согласно которому "деньги не имеют значения", или противоположной монетаристской крайности, согласно которой "только деньги имеют значение". Иначе говоря, несмотря на важные различия между кейнсианством и монетаризмом, не следует упускать из виду тот основополагающий факт, что в обеих моделях деньги воздействуют на ЧНП в одинаковом направлении. Согласно обеим теориям, расширение денежного предложения увеличивает ЧНП, и наоборот. Полемика сосредоточена на количественном значении этих изменений. Далее, благодаря упору монетаристов на эффект вытеснения экономисты и политики более полно осознали необходимость координации кредитно-денежной и фискальной политики. Если фискальная политика порождает эффект вытеснения, сила которого понижает эффективность фискальной политики, то очевидна необходимость одновременного проведения соответствующей кредитно-денежной политики для исключения какого-либо потенциального вытеснения частных инвестиций. Кроме того, экономисты всех направлений придают теперь значение анализу, как совокупного спроса, так и совокупного предложения. А благодаря ТРО экономисты и политики уделяют гораздо больше внимания возможному влиянию ожиданий на результаты изменения политики, связям между микро- и макроэкономическими теориями. Мы все больше узнаем, как совокупные уровни объема производства, занятости и цен зависят от функционирования отдельно взятых рынков продуктов и ресурсов. Таким образом, монетаризм и ТРО оказали сильное влияние на макроэкономическую теорию и политику, хотя общепринятая точка зрения остается по своему происхождению кейнсианской.

     В заключении можно сделать вывод  о том, что никакие экономические  теории  не являются абсолютно верными и никакие теоретические  заключения  не  являются исчерпывающими и  действительными на все времена, Но в  то  же  время  зерно истины содержится в любой экономической теории.

     Отличие экономической науки от других наук в том,  что  в  ней  нет  неизбежного перехода от меньшей к большей достоверности, в ней  нет  истины, которая будучи   однажды   раскрыта,   будет   истиной   вечной.   Развитие экономической науки в чем-то напоминает  «принцип  маятника»,  когда иногда кажется, будто экономика подвергается вперед, влекомая  чувством  симметрии, которое требует, чтобы каждая новая теория  всегда  была  противоположностью старой.  В  качестве  примера  можно  привести  отказ  от  трудовой   теории стоимости и разработку представителями австрийской школы  в  70-х  годах  19 века теории предельной полезности как теории ценообразования. Или  столь  же резкий  переход в этот  период  от анализа макропроблем, в частности исследования причин «богатства народов» и законов, регулирующих распределение  созданного продукта, к проблемам микроэкономики, когда предметом экономической науки становится исследование поведения экономического субъекта в условиях ограниченных ресурсов. Но через какое-то время появляются теории, которые несут существенные  черты экономических теорий,  ранее  отвергнутых. И теория рациональных ожиданий является современным вариантом неоклассических теорий, смертельный удар по основным положениям которых, как казалось, нанес Дж. Кейнс.