Контрольная работа по "Экономическая теория"

По подсчетам экспертов общественной организации «Технология -ХХI век», мелкие предприниматели тратят по всей стране на взятки чиновникам минимум 500 млн. долларов в месяц. В год это оборачивается суммой в 6 млрд. долларов [25] . Если к этому добавить еще и ущерб, наносимый коррупцией «верхних эшелонов» государственных служащих в виде предоставления эксклюзивных прав, льготных кредитов, противозаконного лоббизма в законодательных органах, перевода государственного имущества в акционерные общества и использование в корыстных целях распределения бюджетных средств - сумма экономических потерь от коррупции может составлять от 10 до 20 млрд. долларов в год.

Сегодня в России более 1 млн. чиновников, в чьей власти «дать» или «не дать», решить или не решить тот или иной вопрос. В связи с доминированием механизмов локального корпоративного (монополистического) регулирования [26] бюрократия получает особые возможности определять условия деятельности коммерческих структур. При крайне неравномерном распределении в обществе доходов в связи с его разделением на сильно- и слабокорпоратизированные секторы платой бюрократии за обеспечение коммерческим структурам благоприятных условий хозяйствования становится взятка. При этом она превращается в основной стимул деятельности чиновника и становится средством все более тесного сближения коррумпированных представителей власти с организованной преступностью.

В период проведения реформ получили распространение не только традиционные формы подкупа чиновников в виде денежных взяток и дорогих подарков, но и открытие для них счетов в зарубежных банках, приобретение недвижимости за границей, включение их в число соучредителей вновь создаваемых акционерных обществ, организация выездов за рубеж за счет различных частнопредпринимательских структур под предлогом чтения лекций, участия в симпозиумах с оплатой самих поездок и выдачей больших сумм в валюте в виде «командировочных».

Однако действующий уголовный закон регламентирует лишь часть форм коррупции должностных лиц, являющихся, по мнению законодателя, уголовно наказуемыми: получение взяток (ст. 290 УК РФ); злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) и их превышение (ст. 286 УК РФ), незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 289 УК РФ), служебный подлог (ст. 292 УК РФ).

Между тем в настоящее время существует масса других различных видов некриминализированных коррупционных технологий, совершение которых не влечет за собой уголовной ответственности, но которые влекут за собой те же последствия, что и уголовно наказуемые формы коррупции. Среди них можно назвать, например, такие, как предоставление эксклюзивных прав для своей корпоративной группы с отвлечением государственных доходов; использование подставных лиц, родственников в коммерческих структурах; манипулирование информацией с целью извлечения личной и корпоративной выгоды; лоббирование при принятии нормативных актов в интересах корпоративных групп и т.п.

Расширение масштабов коррупции происходит по следующим направлениям:

- прямой подкуп должностных лиц, общественных и политических деятелей, имеющих возможность содействовать успеху коммерческой структуры;

- - вложение государственных средств в частные структуры под каким-либо благовидным предлогом и т.д. [27]

Многочисленны и сферы, которые поражены все более развивающейся в них коррупцией. Прежде всего следует назвать сферу приватизации государственной собственности, которая во всех странах служит серьезным источником коррупции. В России это обстоятельство усугублялось масштабностью приватизации и слабостью контроля за ее ходом. Еще на начальной стадии около 30% постановлений по приватизации, по данным правоохранительных органов, содержали нарушения норм действующего законодательства. Практиковалось включение чиновников в число акционеров, необоснованные отказы лицам, подавшим заявки на участие в аукционе или конкурсе, внесение подлогов в договоры аренды и многое другое. По данным МВД, каждое десятое должностное преступление из числа выявленных в период с 1994 по 1997 год совершалось в сфере приватизации (5600). В 1998 году окончено расследование 1512 уголовных дел этой категории, из которых 1156 (76,5%) направлены в суд. За 1999 год совершение должностных преступлений в сфере приватизации выросло в 1,5 раза, сумма ущерба от их совершения за последние два года превышает 400 млн. руб. Почти в половине регионов России к уголовной ответственности привлечены занятые приватизацией чиновники из руководства администраций, территориальных комитетов по управлению имуществом, фондов имущества [28] .

Сюда же следует отнести коррупционные нарушения, не подпадающие под прямую уголовную ответственность: оценивание приватизируемых объектов по заниженным суммам, манипуляции условиями конкурсов, скупка предприятий чиновниками через доверенных лиц.

Еще одна благодатная сфера для коррупционеров - распределение бюджетных средств. По свидетельству экспертов взяткой сопровождается почти половина актов по выдаче государственных кредитов или распределение бюджетных средств. Этому благоприятствует неуклюжая налоговая система, согласно которой деньги, собираемые в регионах, должны попасть в федеральный бюджет, а потом снова вернуться в регион в виде трансфертов. Коррупцию подстегивает нереальный, нереализуемый бюджет, который позволяет чиновникам решать, кому сколько недодать, кому перевести деньги раньше, кому позже. По той же причине недостаточного финансирования создаются внебюджетные фонды различных ведомств, манипуляции которыми также сопровождаются коррупцией. Отсутствие контроля за расходованием бюджетных средств в регионах питает коррупцию на этом уровне.

Распределение бюджетных средств происходит также через государственные заказы и закупки, где до последнего времени царили закрытость и бесконтрольность, порождающие здесь безудержную коррупцию (особенно это относится к Вооруженным Силам).

Кроме того, допускаемые высшими чиновниками злоупотребления при распоряжении бюджетными средствами нередко сопровождаются покровительством со стороны государственной власти и, зависимой от нее, прокуратуры.

Так, по данным заместителя председателя Счетной палаты Российской Федерации Ю.И. Болдырева, Генеральная прокуратура обычно воздерживается от возбуждения уголовных дел, если речь идет о вскрытых злоупотреблениях такого рода. Для иллюстрации этой ситуации, был назван факт изъятия из бюджета страны в 1995 году суммы, эквивалентной 9 млрд. долларов США, которые «растворились неизвестно где». Ю.И. Болдырев объясняет эту позицию Генпрокуратуры тем, что Генеральный прокурор назначается на должность и освобождается от нее Президентом и, соответственно, зависим от него [29] .

Правильность этих суждений подтвердил последовавший скандал, связанный с отставкой Ю.И. Скуратова, который лишь попытался привлечь к уголовной ответственности некоторых из кремлевских чиновников, злоупотреблявших своими полномочиями по использованию бюджетных средств.

Предоставление эксклюзивных прав (льгот, в том числе по экспорту и импорту, налогам, лицензирование и т.п.) - широчайшее поле для коррупции. К этой же категории следует отнести такие коррупционные рычаги, как отсрочки налоговых платежей, предоставление льгот заемщикам бюджетных средств, продление кредитных договоров, предоставление государственных гарантий.

Региональные власти не уступают федеральным в использовании права предоставления льгот для получения взяток. По данным Генеральной прокуратуры, в одном только Ставропольском крае в 1995 году было выявлено 130 преступлений должностных лиц в этой сфере.

Банковская сфера в России стала преобразовываться одной из первых, на рубеже 80 - 90-х годов фактически происходила ненормативная приватизация существенной части государственного банковского сектора. Создание системы уполномоченных банков, которым передавались в управление бюджетные средства, в условиях высокой инфляции было для последних источником получения колоссальной прибыли. Сотрудничество чиновников с коммерческими банками позволило цивилизовать формы получения взяток, и от традиционных конвертов (а затем чемоданов) с наличностью перейти к льготным кредитам, завышенным в десятки раз процентам по вкладам и другим, более утонченным, формам благодарности.

Еще в 1996 году Генеральная прокуратура сообщала о своей озабоченности положением дел в Центральном банке России и его территориальных управлениях, а в 1998, после возбуждения Генеральной прокуратурой нескольких уголовных дел в отношении руководящих работников Центробанка, выяснилось, что сам Центральный банк перед кризисом, вместо того чтобы пытаться удержать рубль, стал активно сбрасывать ГКО, зарабатывая огромные деньги и усугубляя ситуацию в стране. Сами же ГКО служили своеобразной стиральной машинкой для высших чиновников и представителей криминалитета [30] .

Противозаконный лоббизм в законодательных органах труднее всего поддается контролю и уголовному преследованию, прежде всего из-за гипертрофированной депутатской неприкосновенности. Именно поэтому из общего числа должностных лиц, привлеченных к ответственности за деяния, которые можно квалифицировать как коррупцию (хотя этого термина и нет в Уголовном кодексе), законодатели составляют 3% [31] .

Серьезно коррумпированы российские правоохранительные органы [32] . Коррупция в этой сфере проявляется через многочисленные злоупотребления служебным положением, содействию за взятки в прекращении уголовных дел, сращивании с криминальными структурами, противоправном участии в предпринимательской деятельности, в том числе в незаконном оружейном бизнесе и контрабандных сделках. Действия (или бездействие) коррумпированных служителей закона позволяют преступникам длительное время уходить от ответственности, создают у населения мнение о неспособности и нежелании властей бороться с преступностью, особенно организованной, в конечном итоге приводят к перерастанию малых преступных групп в крупные межрегиональные преступные формирования.

В 1996 году за взяточничество было привлечено к уголовной ответственности 404 сотрудника правоохранительных органов, в 1997 - 466 человек, в 1998 - 1466, а за полгода 1999 - уже 825. Согласно результатам опросов, проведенных сотрудниками Института проблем укрепления законности и правопорядка, почти каждый четвертый предприниматель давал взятку сотрудникам правоохранительных органов за непринятие законных мер по факту нарушения ими законов [33] .

Согласно собственным исследованиям автора, 72,2% опрошенных бывших должностных лиц, отбывающих наказание в спецколонии Иркутска, получали в период их государственной службы взятки, о которых до сих пор не осведомлены правоохранительные органы. Почти треть из них (30,5%) отметили, что это были постоянные выплаты определенных структур; при этом 39,5% из них работали в органах внутренних дел; 16,3% - в органах государственной власти; по 14% в суде и прокуратуре; 6,9% - в налоговых службах; 4,6% - на таможне [34] .

Суммарный объем числа зарегистрированных фактов уголовно наказуемой коррупции, несмотря на постоянно декларируемое внимание государства к этой проблеме, составил немногим более 0,5% общего объема зарегистрированной в 1997 году преступности. Коэффициент интенсивности коррупционной преступности составил 9,8 преступлений на 100 тыс. человек. Однако, если рассчитать специальный индекс коррупции, т.е. на 100 тысяч человек, осуществляющих публичные функции, то показатель интенсивности коррупции увеличился бы в 9 раз.

Структура зарегистрированной коррупционной преступности в России в соотношении основных ее видов в 1997 году представляла собой следующую картину: злоупотребление должностными полномочиями - 19,8%; дача и получение взятки - 39%; служебный подлог - 40,5% [35] .

Статистические данные о коррупционных действиях, совершенных в России за последние 10 лет. свидетельствуют, что регистрация должностных хищений, присвоений и растрат сократилась практически вдвое, а судимость за них снизилась почти в 10 раз. Аналогичные тенденции демонстрируют сведения о взяточничестве и должностных злоупотреблениях. По всем трем видам деяний на одного осужденного приходится 11 зарегистрированных коррупционных преступлений, 15 злоупотреблений, 13 хищений и 5 взяточничеств [36] . В 1997 году только 49% из числа всех обвиняемых за взяточничество осуждены за совершение преступления [37] .

При увеличении за последние два года количества выявленных должностных преступлений более чем на 40%, а должностных лиц, подозреваемых в их совершении, в 2 раза, число привлеченных к ответственности возросло лишь на 50% и составляет около 60 - 70% от числа выявленных лиц. Выявляется же, согласно данным В.В. Лунеева, не более 2% от совершенных преступлений, (а по экспертным оценкам президента Ассоциации работников правоохранительных органов А.А.Аслаханова показатель выявления коррумпированных должностных лиц составляет приблизительно 0,002%), реальное же наказание несут

лишь 0,2 - 0,5% коррупционеров [38] .

Таким образом, соотношение между состоянием фактической коррупции, уровнем зарегистрированных должностных преступлений и реально осужденными чиновниками (см. табл. 5) составляет несколько порядков.

Степень латентности коррупционной деятельности, которая к тому же далеко не укладывается в рамки уголовного закона, является максимальной среди всех известных преступлений. Так, средний коэффициент латентности всех видов коррупционных преступлений в начале прошлого десятилетия в нашей стране составил 10 (по оценкам экспертов). А коэффициент латентности наиболее выявляемого среди коррупционных преступлений - взяточничества, по данным экспертных опросов 126 сотрудников подразделений по борьбе с экономическими преступлениями, проведенного в 1992 году, составил 18. Однако уже в 1995 году уровень латентности взяточничества оценивался аналогичной группой экспертов коэффициентом, превышающим 2000 [39] .