Покушения на преступление

Незавершенность действий при покушении на преступление характеризуется, как уже было отмечено, ненаступлением указанного в законе преступного результата.

В то же время в случаях, если преступный результат, предусмотренный законом, наступает не сразу, а через некоторое время (например, смерть наступает спустя какой-то период после нанесения ножевых ранений с целью убийства), преступление следует считать оконченным. Уголовное законодательство не знает так называемых критических сроков развития причинной связи между действием и последствием. Уголовный закон признает деяние оконченным, если преступный результат (умышленных действий виновного) наступил, независимо от того, сколько прошло времени после совершения виновным общественно опасных действий2.

Покушение характеризуется как ненаступлением преступного результата, что характерно для материальных преступлений, так и тем, что преступление не было доведено до конца. Таким образом, понятие покушения применимо к преступлениям, как с материальным, так и с формальным составом.

При этом стоит отметить, что покушение в материальных составах чаще связано с ненаступлением последствий. Например, проникнув в квартиру, субъект не сумел изъять ценности. В формальных составах незавершенность посягательства связана с фактом несовершения всех действий, которые образуют объективные признаки конкретного состава преступления.

Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" дается разъяснение, что "дача взятки или незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, а равно их получение должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, считаются оконченными с момента принятия получателем хотя бы части передаваемых ценностей. В случае, когда должностное лицо или лицо, осуществляющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, отказалось принять взятку или предмет коммерческого подкупа, взяткодатель или лицо, передающее предмет взятки или подкупа, несет ответственность за покушение на преступление, предусмотренное статьей 291 УК РФ или соответствующей частью статьи 204 УК РФ".

Причины и обстоятельства, в силу которых преступление не доводится до конца, могут быть самыми разнообразными. Однако, их объединяет то общее, что они не зависят от лица, совершающего посягательство, не связаны с его желанием и волей3. Это могут быть обстоятельства, связанные с непригодностью орудий и средств совершения преступления, наличием непреодолимых препятствий, появлением нежелательных очевидцев, активным сопротивлением потерпевшего, отсутствием предмета преступления и т.п. Если преступление не доводится до конца самим субъектом в силу каких-то внутренних побуждений (например, в силу жалости к жертве), содеянное рассматривается как добровольный отказ (ст. 31 УК РФ).

В-третьих, преступление не доводится до конца по причинам, независящим от субъекта преступления. В законодательном определении покушения содержится важное указание на то, что покушением на преступление признается умышленное действие. Тем самым подчеркивается основной субъективный признак покушения. Покушение на преступление характерно только для умышленной преступной деятельности. Не может быть покушения, так же как и приготовления, при совершении преступления по неосторожности. Лицо, делающее попытку совершить преступление, стремящееся достигнуть его завершения, не может действовать неосторожно. В этих случаях уместно говорить только об умысле лица. Если субъект не желает совершить преступление, следовательно, не будет и пытаться.

Субъективная сторона покушения на совершение преступления характеризуется виной в форме прямого умысла: лицо сознает, что его действия (бездействие) непосредственно направлены на совершение конкретного преступления, и желает довести преступление до конца.

Так и судебная практика обоснованно исходит из того, что покушение на преступление способно быть совершено исключительно с прямым умыслом. Так, в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" содержится категорическое разъяснение, что "покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.)"4.

Н.С. Таганцев говорил о деятельности, составляющей стадию покушения на совершение преступления, как о деятельности, "которая дает нам возможность с точностью установить наличность энергетической, твердо решившейся на преступление, воли"5.

Кроме этого, в п. 6 Постановления от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" подчеркнуто: "Кража и грабеж считаются оконченными, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом). Разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия"6.

Отсюда следует, что нанесение потерпевшему побоев, не повлекших расстройства здоровья, при попытке отнять принадлежащее ему имущество квалифицируется как покушение на грабеж.

Таким образом, Пленум Верховного Суда Российской Федерации исключает возможность квалификации деяния как покушения на преступление при установлении его совершения с косвенным умыслом. Покушение на совершение преступления - это умышленное действие (бездействие), непосредственно направленное на совершение преступления или ведущее к совершению оконченного преступления

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Виды покушения на преступление.

В самом уголовном законе нет подразделения покушения на виды. В теории уголовного права, как правило, называются два его основных вида:

1) оконченное;

2) неоконченное;

Кроме того, выделяют еще и так называемое негодное покушение. К сожалению, судебная практика в большинстве случаев не придерживается такого подразделения, хотя оно, несомненно, имеет и чисто практическое значение.

Среди специалистов нет единства в вопросе о критериях деления покушения на виды. Одни из них берут за основу критерий субъективный, другие – объективный, третьи говорят о необходимости сочетания обоих критериев.

Суть субъективного критерия сводится к тому, что вид покушения определяется в зависимости от оценки степени завершенности преступных действий самим виновным. Сторонники объективного критерия полагают, что покушение будет неоконченным либо оконченным в зависимости от фактической завершенности действий, исходя из их описания в диспозиции конкретной статьи Особенной части Уголовного Кодекса.

Смешанный критерий предполагает совпадение степени фактической завершенности действий виновного и оценки им самим этой степени. Очевидно, что принятие за основу смешанного критерия было бы наиболее обоснованным. Однако в реальной действительности оценка действий виновным и фактическая их завершенность далеко не всегда совпадают.

Например, зав. складом материальных ценностей в целях сокрытия произведенной им растраты поджигает склад, полагая, что пожар уничтожит все оставшееся там. Однако, очаг пожара затухает и склад не сгорает. В такой ситуации виновный убежден, что он сделал все для завершения преступления, хотя в действительности нужны были еще дополнительные действия (несколько очагов пожара, проверка действительного возгорания и его распространения и т. п.). Поэтому, исходя из принципа субъективной ответственности и общепринятого положения о том, что уголовно-правовая оценка деяния определяется прежде всего виной лица, его совершившего, целесообразно положить в основу деления покушения на виды субъективный критерий.

Приняв его за основу деления покушения на виды, покушение следует считать неоконченным, если виновный не совершил всех тех действий, которые, по его убеждению, были необходимы для «успешного» окончания преступления. Так, намереваясь совершить кражу, лицо проникает в квартиру, складывает для последующего выноса наиболее ценные вещи и обнаруженные им деньги, но внезапно возвратившиеся владельцы квартиры задерживают его. Оконченным покушение будет тогда, когда лицо совершило все действия, которые, по его мнению, были необходимы и достаточны для завершения преступления. Характерной особенностью этого вида покушения является то, что виновный убежден (да и фактически это типично для оконченного покушения) в том, что не требуется с его стороны каких-либо дополнительных действий или усилий для того, чтобы преступление было доведено до конца. Преступление при этом не завершается по не зависящим от преступника причинам (допущенная им ошибка, активное вмешательство других лиц, немедленная медицинская помощь и т. п.). Типичными примерами оконченного покушения будут:

1) производство  выстрела с целью лишения жизни  потерпевшего, если виновный промахивается  либо причиняет лишь ранение;

2) дача в тех  же целях большой дозы сильного  яда, действие которого пресекается  в связи со срочной врачебной  помощью и др.

Подразделение покушения на два основных вида имеет существенное значение для практики применения закона. Во-первых, по общему правилу оконченное покушение обладает большей опасностью сравнительно с покушением неоконченным. Здесь преступник сделал все необходимое для окончания преступления и убежден, что оно само по себе завершится. Этот вид покушения наиболее близок к оконченному преступлению и, как правило, должен влечь и более суровое наказание. Во-вторых, это деление практически значимо для решения вопроса о добровольном отказе от окончания преступления. 

Данное умозаключение подтверждают примеры из судебной практики. Например, Президиум ВС РФ указал, по одному из дел, что «Квалификация действий виновного по ч.1 ст.30 и п. «а» ч.3 ст.162 УК РФ признана излишней, поскольку они охватываются оконченным составом преступления (п. «а» ч.3 ст.162 УК РФ)».

Установлено, что в середине сентября 1999 года организованная группа в составе Губайдуллина, Жемчугова, Валиахметова на автомашине под управлением Давлетова с целью совершения разбойного нападения приехала на квартиру потерпевших Г. Открыв дверь, потерпевшая узнала Жумчугова и заявила, что вызовет милицию, после чего все члены организованной группы с места преступления скрылись.

20 октября 1999 года эта же организованная  группа вновь приехала на квартиру  потерпевших в целях совершения  разбойного нападения. Встретив  потерпевшего Г. в подъезде дома, участники группы напали на  него, требуя ключи от квартиры. В ходе борьбы, удерживая потерпевшего, Жумчугов по неосторожности произвёл выстрел из пистолета, в результате чего потерпевший Г. был убит.

Указанные действия Жемчугова суд (с учётом внесённых изменений) квалифицировал по ч.1 ст.30 и п. «а» ч.3 ст.162 УК РФ, п. «а» ч.3 ст.162 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 года) и ч.1 ст.109 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 года).

Президиум Верховного Суда РФ изменил судебные решения в отношении Жумчугова, исключил осуждение его по ч.1 ст.30 и п. «а» ч.3 ст.162 УК РФ.

В постановлении Президиум указал следующее.

Действия Жемчугова, совершённые в середине сентября 1999 года, суд квалифицировал как приготовление к разбою, то есть как неоконченное преступление.

Между тем преступление было окончено, поскольку, как установил суд, 20 октября 1999 года организованная группа в том же составе вновь выехала с целью совершить разбойное нападение на квартиру потерпевших Г. и, угрожая оружием, напала в подъезде дома на Г. с целью завладеть ключами от квартиры.

Таким образом, действия Жемчугова в отношении одного и того же объекта преступного посягательства, направленные на достижение единого результата, совершённые с теми же целями и мотивами, следует рассматривать как единое преступление, не требующее дополнительной квалификации действий Жемчугова, предшествовавших оконченному нападению, как приготовление к преступлению7.

В связи с этим квалификация действий Жемчугова по ч.1 ст.30 и п. «а» ч.3 ст.162 УК РФ является излишней, так как его действия охватываются оконченным составом преступления.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

7Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за второй квартал 2007 года [Электронный ресурс]: Право и закон. – http://pravoakt.ru

4. Основание уголовной ответственности

Уголовная ответственность возможна только за конкретный акт (или акты) внешнего поведения человека, а не за мысли, настроения или репутацию лица. При этом закон исходит из принципа «мысль не наказуема» ( cogilationis poenam non pafitus ).

Указание ст. 13 УК на то, что уголовную ответственность несет лицо, совершившее деяние, содержащего все признаки состава преступления, означает, что уголовная ответственность возможна лишь в том случае, когда изменения во внешнем мире вызван именно действием (или бездействием) конкретного лица в качестве исполнителя, подстрекателя, пособника или организатора, т.е. обязательна объективная причинная связь между действием (или бездействием) лица и совершением преступления, которое может выразиться объективно или причинении общественно опасного последствия или в создании реальной угрозы наступления этих последствий.

Закон четко и строго определенно устанавливает рамки уголовной ответственности, ограничивая эти рамки наличием в деянии признаков предусмотренного в нем состава преступления. Деяния, хотя и отрицательные, вызывающие осуждение окружающих, но лишенные признаков состава преступления, не могут считаться преступлениями и совершение их не служить основанием уголовной ответственности. Эти поступки влекут ответственность административную, дисциплинарную и иные формы воздействия.