Уголовный кодекс о неприкосновенности частной жизни

– соблюдение прав и свобод человека и гражданина;

• установленный порядок выполнения оперативно-розыскных мероприятий;
• законность решений, принимаемых органами, осуществляющими ОРД.

Итак, данное преступление будет оконченным с момента незаконного ознакомления с содержанием конфиденциальной корреспонденции, подслушивания телефонных переговоров и т.д.

Еще раз отметим, что состав исследуемой нормы является формальным, так как в статье не предусмотрено наступление последствий, в качестве обязательного признака.

Для уяснения содержания объективной стороны исследуемого преступления необходимо определиться, что же представляет собой «нарушение» тайны личной корреспонденции.

В теории принято считать, что нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений может выражаться в ознакомлении с почтово-телеграфной и радиокорреспонденцией или иных сообщений, а также в прослушивании телефонных переговоров.

Для «ознакомления» необходимо получить доступ или изъять названные предметы и потом ознакомиться. Для осуществления прослушивания необходимо подключиться к линии телефонной связи и уже потом прослушивать.

Вряд ли кто-либо станет утверждать, что изъятие и подключение к линии не является составляющей объективной стороны нарушения тайны личной корреспонденции.

Несомненно то, что прекращение преступной деятельности на данных этапах по независящим от виновного обстоятельствам должно признаваться приготовлением или покушением на преступление, предусмотренное ст. 138 УК

Каким же образом мы должны привлекать к ответственности работников почты или узла связи, которые сами не ознакамливаются и не прослушивают информацию, составляющую тайну личной корреспонденции, но предоставляют возможность это сделать другим лицам.

Так работник почты передает запечатанное письмо третьему лицу, а работник узла связи дает доступ к телефонным переговорам с третьего телефона.

Так, например, высказывалось мнение, что в тех случаях, когда лицо использует свое служебное положение для обеспечения прослушивания, к примеру, телефонныхпереговоров или ознакомления с иными сообщениями не для себя лично, а в интересах других лиц, оно должно отвечать за пособничество преступлению, предусмотренному либо ч. 1 ст. 138 УК РФ, либо ч. 2 ст. 138 УК РФ в зависимости от характера совершаемых исполнителем действий. Так, мастер телефонной станции, обслуживающий абонентов телефонной сети, в интересах другого лица (в данном случае исполнителя преступления) осуществляет подсоединение его телефонного аппарата к телефонному номеру соседа, разговоры которого будут прослушиваться. Если при этом работник телефонной станции знал о противоправных намерениях исполнителя и сознательно оказывал ему содействие, совершая указанные действия по подсоединению номера, то он подлежит уголовной ответственности как пособник.

Далее, следует указать, что помимо действия по нарушению тайны личной корреспонденции, то есть ознакомления с информацией, содержащей ту или иную тайну, лицо должно разгласить некоторым образом информацию, ставшую ему известной, то есть передать как минимум одному лицу.

В ином случае применение к нему нормы уголовного права о нарушении тайны связи становится невозможным, так как факт нарушения им тайны без факта разглашения не может стать известным.

В научной литературе поднимался вопрос о том, как квалифицировать сам факт отправления клеветнических сведений в письме. В доктрине уголовного права принято считать такое деяние лишь началом исполнения объективной стороны, что образует стадию покушения.

Однако каким образом правоохранительным органам станет известно о таком отправлении? Оно будет оценено как клеветническое только в случае его обнаружения. Либо когда оно дойдет до адресата, либо в случае его изъятия раньше. Таким образом, мы будем иметь оконченный состав клеветы.

Подобную позицию можно применить и к исследуемому составу. В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством уголовное дело о преступлении предусмотренном ч. 1 ст. 138 УК РФ является делом частно-публичного обвинения (ч. 3 ст. 20 УПК РФ), то есть возбуждается только по заявлению потерпевшего.

Каким же образом потерпевшему станет известно о факте нарушения его права на тайну личной корреспонденции?

Как уже отмечалось в первой главе, факт разглашения сведений, составляющих личную или семейную тайну, после нарушения тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений образует совокупность преступлений, предусмотренных соответствующими частями ст. ст. 137 и 138 УК РФ.

Однако в литературе вполне общепризнанным считается, что разглашение таких сведений является частью объективной стороны исследуемого состава.

Так, еще Н.И. Загородников применительно к подобному составу УК РСФСР 1960 г. писал, что нарушение тайны переписки граждан выражается в незаконном вскрытии писем, телеграмм и другой корреспонденции с целью ознакомления с ее содержанием, а также в оглашении содержания вскрытой корреспонденции.

Несколько позднее Ю.В. Солопанов высказал еще более категоричное суждение. По его мнению «нарушение будет налицо, когда без согласия корреспондентов с содержанием их почтовой или телеграфной корреспонденции знакомятся третьи лица либо это содержание предается огласке».

Употребление в этом утверждении разделительного союза «либо» позволяет сделать вывод, что названный автор предлагал установить два альтернативных деяния составляющих объективную сторону исследуемого состава – «ознакомление» и «оглашение».

Подобную позицию высказывала и Тяжкова И.М. Однако вместо «ознакомления», как одного из альтернативных действий, образующих объективную сторону она называла «вскрытие» корреспонденции.

Объединяет эти две позиции, делая их дополняющими друг друга, В.С. Орлов. Он указывает, что с объективной стороны нарушение тайны переписки граждан может выражаться в различных действиях: в незаконном вскрытии писем и другой корреспонденции с целью ознакомления с их содержанием, в самом ознакомлении с их содержанием, в оглашении содержания корреспонденции другим лицам и 110

Такой подход нам представляется не соответствующим букве действующего уголовного закона, хотя отметим, что поскольку в УК РСФСР не было нормы аналогичной ст. 137 УК РФ, возможно в то время такая позиция имела право на существование.

Однако еще более «интересная» точка зрения по исследуемому вопросу была высказана до названных выше. Кузнецов А.В. так определил объективную сторону нарушения тайны переписки: «преступление может быть осуществлено путем ознакомления с содержанием писем, телеграмм и т.п. без согласия отправителя, посредством оглашения содержания писем или иной корреспонденции другим лицам».

Исходя из указанного определения, можно заключить, что А.В. Кузнецов предлагал считать оглашение таких сведений единственным способом ознакомления с корреспонденцией.

Нам представляется, что и в то время нельзя было признавать разглашение сведений составляющих тайну личной корреспонденции способом ее нарушения, поскольку сам факт ознакомления и тогда, и сейчас образует состав оконченного преступления.

Справедливости ради отметим, что названные высказывания делались применительно к составу, предусмотренному ст. 135 УК РСФСР. Однако подобные суждения существуют и в настоящее время.

Так авторы учебника под редакцией Рарога А.И. пишут, что с объективной стороны нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений заключается в ознакомлении с почтово-телеграфной и радиокорреспонденцией или иных сообщений граждан (без их согласия на это), в прослушивании телефонных переговоров, а также в разглашении содержания такой корреспонденции, переговоров и сообщений.

То есть если нарушена тайна личной корреспонденции и затем разглашены сведения, составляющие личную или семейную тайну, то по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 138 и 137 УК РФ.

В теории уголовного права считается общепризнанным, что совершение деяния полностью в преступлениях с формальным составом образует стадию оконченного преступления.

Таким образом, если придерживаться указанных позиций, сам факт вскрытия письма образует оконченное преступление и ответственность наступает на общих основаниях.

Нам представляется, что такой подход не соответствует букве и духу уголовного законодательства.

Вскрытие корреспонденции не может признаваться самостоятельным деянием образующим объективную сторону исследуемого состава. Как уже отмечалось выше, подобные действия должны расцениваться как покушение на преступление. А отказ от прочтения содержания такого письма по личным мотивам, в соответствии с предписаниями ч. 2 ст. 31 УК РФ является обстоятельством, исключающим уголовную ответственность. Высказанную позицию поддержали 77% опрошенных работников.

Далее представляется необходимым рассмотреть иные возможности нарушения тайны личной корреспонденции. Так, отдельные авторы, анализируя исследуемый состав, под нарушением такой тайны понимают задержку писем, их уничтожение и выбрасывание.

Представляется, что названные способы нарушения тайны личной корреспонденции вряд ли могут образовывать объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 138 УК РФ по следующим соображениям. Сразу же оговоримся, что с таким утверждением согласны 72% анкетированных.

В случае задержки корреспонденции, на наш взгляд, ни малейшего нарушения ее тайны не происходит. Такой вывод очевиден, поскольку в этом случае адресат все равно получает адресованное ему сообщение, и более эти сведения не становятся известными никому.

То есть в случае задержки корреспонденции сама тайна корреспонденции не страдает. В этой ситуации можно говорить о нарушении иных прав лица. В этом случае им причиняется какой-либо (возможно даже довольно серьезный) вред, однако говорить о возникновении уголовного правоотношения, в данном случае не представляется возможным.

Говоря об уничтожении корреспонденции можно применить подобную аргументацию и не признать его способом нарушения тайны переписки.

Хотя в науке уголовного права высказывалось мнение о том, что «в целях наиболее полной и всесторонней охраны прав личности следовало бы в ст. 138 УК в качестве уголовно наказуемых деяний указать уничтожение телеграфных, почтовых и иных сообщений».

Свою позицию Устинова Т. обосновывает тем, что «эти действия могут причинить более ощутимый вред гражданину по сравнению с простым прочтением письма».

Такая аргументация нам представляется не вполне убедительной. Как было показано в первой главе этого исследования объектом охраны ст. 138 УК РФ является тайна личной корреспонденции.

Поэтому, вне зависимости от того, какой вред был причинен иным правам адресата, тайна личной корреспонденции в случае уничтожения таковой не подвергается посягательству.

Вследствие сказанного уничтожение телеграфных, почтовых и иных сообщений не образует объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 138 УК РФ.

Спорен вопрос о том, является ли составляющей объективной стороны исследуемого состава хранение информации, полученной в результате ознакомления с ней без законных на то оснований. Без всякого сомнения это действие также представляет собой определенную степень общественной опасности.

Заметим, что уголовным законом запрещено лишь нарушение тайны личной корреспонденции. Применительно к последующим действиям в отношении такой корреспонденции, как уже отмечалось выше можно говорить об ответственности за иные преступления.

К сожалению уголовный закон не предусматривает хранение сведений, составляющих личную или семейную тайну в качестве конструктивного признака состава преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ.

В силу этого складывается парадоксальная ситуация. Нарушение тайны личной корреспонденции, содержащей личную или семейную тайну, и последующее ее разглашение требует совокупной квалификации по ст. 138 и ст. 137 УК РФ.

Нарушение же подобной тайны и последующее хранение таких сведений охватывается признаками ч. 1 ст. 138 УК РФ и совокупной квалификации не подлежит, в силу того, что данное деяние не предусмотрено ни одной из статей УК РФ.

Из вышесказанного следует, что в деяние «нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений» могут входить действия по ознакомлению с информацией, содержащей ту или иную тайну, хранению этой информации.

Вместе с тем, состав данного преступления является оконченным с момента ознакомления с любой информацией, посредством незаконного к ней доступа. А действия по хранению лишь связываются с продолжением нарушения личных прав и не являются обязательными для квалификации.

Однако следует уточнить, что разглашение информации, ставшей известной субъекту при незаконном ее получении, в виду того, что данное деяние причиняет больший вред, было бы разумно считать обстоятельством, отягчающим ответственность.

Возможно, назрела необходимость, в целях усиления уголовно-правовой защиты конституционных прав личности, а именно, уголовно-правовой охраны тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений, внести изменения в уголовный закон.

Представляется целесообразным сформулировать положение об ответственности за разглашение и хранение в целях разглашения тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений, в качестве квалифицирующего признака ст. 138 УК РФ.

Итак, ч. 2 ст. 138 УК РФ содержит следующий признак, относящийся к объективным признакам состава преступления – средства совершения преступления.

По мнению законодателя, нарушение тайны личной корреспонденции, совершенное с использованием специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации существенным образом повышает общественную опасность исследуемого преступления.