Уголовно-правовая охрана интеллектуальной собственности

Содержание понятия «незаконное использование» (ст. 180 УК), как правило, рассматривается как любая деятельность, связанная с введением в гражданский оборот товаров (рекламной продукции и др.).

Хотя высказывалось и иное мнение. В.А. Кондрашина считает, что только использование средств индивидуализации на реализуемых товарах, их упаковке, в рекламе и т.д. (реальный ввод в хозяйственный оборот) составляет объективную сторону посягательств на средства индивидуализации3. Но, согласно п. 18 постановления "О  практике  рассмотрения  судами  уголовных  дел  о  нарушении  авторских, смежных,   изобретательских   и   патентных   прав,   а   также   о   незаконном использовании товарного знака", незаконное использование определяется как применение товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения без разрешения правообладателя указанных средств индивидуализации:

1) на товарах, этикетках, упаковках этих товаров, которые  производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации либо хранятся и (или) перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации;

2. при выполнении работ, оказании услуг;
3. на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот;

• предложениях о продаже товаров;

4. в сети Интернет, в частности в доменном имени и при других способах адресации.

Следовательно, ответственности подлежит не только непосредственная реализация товаров с незаконно используемыми средствами индивидуализации,

но и само нанесение товарного знака или знака обслуживания без разрешения правообладателя. Материалы судебной практики содержат пример привлечения к уголовной ответственности лица (по ч. 1 ст. 180 УК), осуществлявшего хранение продукции с незаконно нанесенным товарным знаком. Это деяние не причинило крупный ущерб, наличие факта неоднократности также не было установлено.

В январе 2011 г. Мировой судья судебного участка № 1 г. Оби Новосибирской области Прибытков С.Г. вынес приговор в отношении Го Лимина,обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 180 УК РФ13.

Го Лимин, являясь директором ООО «С», действуя умышленно, из корыстных побуждений, с целью незаконного использования чужого товарного знака и извлечения материальной выгоды в результате последующей реализации текстильной продукции потребителям, организовал в швейном цехе изготовление спортивных брюк с маркировкой «Адидас», не имея на то разрешения правообладателя товарного знака, тем самым незаконно использовал чужой товарный знак. В швейном цехе ООО «С» были изготовлены спортивные брюки с указанной маркировкой в количестве 1332 шт. Реализовать продукцию не успели, она хранилась в цехе. Пошитые спортивные брюки планировали продать по 200 руб. за штуку. Правообладатели - «Адидас АГ» и «Адидас Интернэйшнл » - заявили, что им был причинен материальный ущерб в сумме 1 622 376 руб., что является крупным ущербом.

Суд пришел к выводу о том, что Го Лимин незаконно использовал чужой товарный знак, причинив при этом крупный ущерб, при этом действовал умышленно, осознавал общественно-опасный характер своих действий. Это явилось основанием для признания Го Лимина виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 180 УК РФ (незаконное использование чужого товарного знака, если это деяние причинило крупный ущерб). При этом не уточняется, как именно было установлено причинение крупного ущерба.

Также в приговоре указано, что гражданский иск, заявленный представителем правообладателей товарного знака ООО «Власта-Консалтинг» в интересах компаний «Адидас» и «Адидас Интернэйшнл», о взыскании с гр. Го Лимина директора ООО «С» денежной компенсации за нарушение прав на товарные знаки в размере причиненного правообладателям ущерба, составляющего 1 622 376 руб. не может быть удовлетворен в рамках рассматриваемого уголовного дела и подлежит оставлению без рассмотрения.

Поскольку истцами не мотивировано, по каким основаниям требования предъявляются к физическому, а не к юридическому лицу, не конкретизированы и не мотивированы требования о том, в каком размере истцы просят взыскать с ответчика денежную компенсацию в пользу каждого из соистцов.

Если рассматривать незаконное использование товарного знака как преступление против предпринимательской деятельности (и добросовестной конкуренции), то квалификация правонарушения по ч. 1 ст. 180 УК РФ, по нашему мнению, была ошибочной. Го Лимин не осуществил реализацию продукции, содержащей незаконно используемые средства индивидуализации товара, и, следовательно, не мог причинить ущерб правообладателю. Его деяния, рассматриваемые с  позиций  охраны  порядка  экономической  деятельности, следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 180 УК РФ (как покушение на совершение незаконного использования товарного знака в крупном размере).

Исходя из количества найденной у Го Лимина контрафактной продукции, можно предположить, что в результате ее продажи ущерб, причиненный правообладателям, мог быть расценен как крупный (но преступный умысел был не реализован по причинам, не зависящим от осужденного). При этом посягательство на исключительные права правообладателей состоялось.

Если считать, что объектом преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 180 УК выступают интеллектуальные права, то деяния Го Лимина были квалифицированы справедливо. Согласно положениям Постановления (п. 18), как уже отмечалось, хранение на складе продукции с незаконно нанесенным товарным знаком, охватывается понятием «незаконное использование» и относится к числу преступлений, предусмотренных ст. 180 УК.

Противоречие заключается в том, что, исходя из структуры Особенной части УК, законодатель не рассматривает исключительные права как непосредственный объект преступлений, посягающих на права правообладателей средств индивидуализации товаров и услуг.

Несмотря на это, любой вариант введения в гражданский оборот товаров (услуг) с незаконно используемыми средствами индивидуализации (при наличии указанных в УК признаков) подлежит ответственности, т.е. фактически осуществляется охрана исключительных прав правообладателей. Хранение на складе товаров с незаконно нанесенным товарным знаком (или предложение к продаже) не может повлиять на деловую репутацию правообладателя, причинить ему какой-либо имущественный ущерб, т.е. негативно повлиять на упорядоченность экономической деятельности. Таким образом, положения УК, устанавливающие уголовно-правовую охрану прав на средства индивидуализации, должны быть размещены в главе , в рамках которой предлагается осуществлять охрану иных объектов интеллектуальной собственности.

Квалификация деяний по ч. 1 ст. 180 УК связана с трактовкой указанных в ней признаков, которые обусловливают признание правонарушения преступлением. Одним из таких признаков является совершение деяния «неоднократно». Неоднократность как вид множественности исключена федеральным законом от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации». Тем не менее, она продолжает применяться в некоторых нормах УК РФ (ст. ст. 154, 180). При этом в статьях главы 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» (за исключением ст. 180 УК РФ) признак неоднократности как необходимое условие наступления уголовной ответственности отсутствует.

Некоторые исследователи указывают на необходимость исключения из действующей редакции ст. 180 УК РФ признака неоднократности1.

Действительно, использование указанного термина законодателем вызывает споры. Отсутствует единство взглядов в понимании сущности признака «неоднократность» даже среди сторонников его применения.

В исследованиях прошлых лет авторы отмечали, что использование этого признака целесообразно, если первое деяние, предусмотренное ст. 180 УК РФ было преступным, т. е. причинило крупный ущерб. Таким образом, по их мнению, незаконное использование товарного знака, совершенное неоднократно, должно включать в себя совершение лицом ранее, по меньшей мере, двух деяний, каждое из которых является преступлением. Теоретически это возможно лишь в случаях, когда оба (все) деяния преступны по признаку причинения крупного ущерба. Установление двух или более фактов незаконного использования товарного знака, если деяние ни в одном случае не повлекло крупного ущерба, не может рассматриваться как неоднократное деяние.

Понятие «незаконное использование» предлагается трактовать также как и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» (определение этого понятия было представлено выше).

В  ч.  1  ст.  180  УК  РФ  в  качестве  криминообразующего  признака, альтернативного признаку   «неоднократно»,   указан   «крупный   ущерб.   В соответствии с примечанием к статье 169 УК РФ ущерб, причиненный деяниями, указанными в статье 180 УК РФ, считается крупным, если он превышает один миллион пятьсот тысяч рублей.

Состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 180 УК РФ является материальным в случае, если привлечение к уголовной ответственности обусловлено причинением крупного ущерба, а не неоднократностью. В уголовно- правовой науке отсутствует единое мнение по поводу критериев оценки ущерба14.

Многие исследователи предлагают связывать величину ущерба с упущенной выгодой правообладателя, которая рассчитывается на основании того, какие доходы получены правонарушителем2. Однако в диссертационном исследовании В.А. Кондрашиной приводится пример, когда правонарушитель реализует товары, маркированные чужим товарным знаком в одном регионе, а правообладатель – в другом. В данном случае, несмотря на то, что размер дохода правонарушителя может превышать полтора миллиона рублей, не приходится говорить о том, что  действия преступника влияют на уровень доходов правообладателя и влекут последствия в виде упущенной выгоды.

§ 4. Соотношение объектов интеллектуальной собственности и объектов

информационной безопасности

В УК РФ в разделе IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» существует глава 28 «Преступления в сфере компьютерной информации». В современной России отмечается увеличение количества преступлений в сфере компьютерной информации с 1997 по 2015 годы, при этом рост количества преступлений значительно выше роста количества преступников, их совершающих. Многие исследователи отмечают высокую латентность15 таких деяний, замалчивание их правоохранительными органами, трудности правоприменения рассматриваемых норм.

Объектом, преступлений, предусмотренных ст. ст. 272-274 УК РФ исследователи называют информацию16; информационные общественные отношения5, технические средства (компьютеры и периферия) как материальные объекты или программное обеспечение и базы данных, для которых технические средства являются окружением17; общественную безопасность и общественный порядок7; общественные отношения, связанные с безопасным использованием информационных систем18.

Представляется справедливой точка зрения Т.Г. Понятовской, что родовым объектом преступлений, предусмотренных ст. ст. 272-274 УК, является общественная безопасность и общественный порядок. Видовым объектом преступлений главы 28 УК являются условия безопасности хранения и использования компьютерной информации19.

Преступления,   предусмотренные   главой   28   УК   РФ,   посягают   на «информационную безопасность». В уголовно-правовой науке существует множество определений данного понятия. Д.Г. Коровяковский считает, что информационная безопасность это состояние защищенности национальных интересов страны (жизненно важных интересов личности, общества и государства) в информационной сфере от внутренних и внешних угроз.

Это понятие также трактуется как «снятие относительно объективно и субъективно существующих реальных и потенциальных угроз за счет контроля над мировым информационным пространством и наличие возможностей, условий и средств для отражения этих угроз, что в совокупности определяет уровень информационной безопасности каждого субъекта». Информационная безопасность понимается как невозможность причинения ущерба объекту, с одной стороны, и, с другой стороны, как свойство самого объекта не наносить вред другому объекту в информационной сфере.

С.С. Шахрай дает определение термина «информационная безопасность» основанное на Доктрине информационной безопасности РФ4 (утв. Президентом РФ 09.09.2000 № Пр-1895) – состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества, государства в информационной (сфере) среде от внешних и внутренних угроз, обеспечивающее ее формирование, использование и развитие в интересах граждан, общества,государства.

Совершение деяний, предусмотренных ст. ст. 272-274 УК, может привести к тому, что большое количество людей окажется без электро- и водоснабжения, что в определенных случаях может явиться причиной болезни и гибели людей. В 2005 г. в Октябрьском районном суде г. Липецка был осужден В., который используя вредоносные программы для ЭВМ, осуществлял сеансы удаленного доступа с попытками подбора паролей учетных записей пользователей корпоративной сети ОАО «Липецкая генерирующая компания», создания новых записей с правами установки и запуска новых программных приложений. На пятнадцати рабочих станциях, серверах и маршрутизаторах корпоративной сети ОАО «Липецкая генерирующая компания» были установлены вредоносные программы. Для предотвращения их дальнейшего распространения сотрудниками компании было обесточено активное оборудование локальных вычислительных сетей управления и отделение тепловых сетей, а также прекращено функционирование сервера удаленного доступа и произведена полная переустановка систем на «инфицированных» станциях и серверах.