Уголовно-правовая характеристика общественной опасности как признака преступления

Понятие виновности (форм вины) раскрывается в ст. 24 УК, где  закреплено, что виновным в совершении преступления признается лицо, совершившее  деяние умышленно или по неосторожности. Такая трактовка полностью соответствует одному из основных принципов уголовного закона — принципу вины, согласно которому лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Фактически виновность означает, что человек, совершая преступление, обладает интеллектом и волей в том необходимом объеме, который определен в уголовном законе и, тем не менее, осознанно делает свободный выбор между преступным и непреступным поведением. Привлечение такого субъекта к ответственности означает субъективное вменение. Уголовную ответственность за невиновное причинение вреда, т.е. объективное вменение, закон не допускает (ст. 5 УК).

Преступное поведение  совершается под контролем сознания и воли. Это предполагает такое  состояние психики человека, которое  уголовный закон именует вменяемостью, т.е. возможностью осознания лицом  фактического характера и опасности  своих действий (бездействия) и возможностью руководить ими. Наряду с этим виновность предполагает достижение лицом установленного законом возраста уголовной ответственности.

Вменяемость, как и  возраст уголовной ответственности, являются важнейшими составляющими  вины. Без них невозможны нормальное и правильное восприятие окружающей действительности, ориентация в ней и свободный выбор вариантов поведения. Поэтому не могут быть признаны преступлениями деяния малолетних и невменяемых.

Не менее важный признак  преступления — его наказуемость. Следует помнить, что речь идет не о каком-то реальном наказании, а о возможной каре за совершение преступного деяния. Преступление не бывает без наказания. Без него понятие преступления было бы весьма условным, не имеющим смысла. Мера наказания и его виды определяются государством в уголовном законе и могут применяться только по приговору суда.

Возможность освобождения лица от уголовной ответственности  и наказания не меняет тезиса о  наказуемости как обязательном признаке преступления. Запрещенность деяний под угрозой наказания означает, что, во-первых, оно закреплено именно в уголовном законе, а не в каком-либо правовом акте; во-вторых, в санкции уголовного закона за подобное деяние предусмотрено наказание, которое и является реальным признаком преступления и не должно смешиваться с наказанием как неизбежным следствием совершения преступления. Именно угроза наказания, а не реальное наказание, которое в конкретном случае может и не последовать, является признаком преступления.

Вместе с тем наказуемость — не просто последствие преступления. Таким последствием является наказание как конкретная мера государственного принуждения, применяемая за конкретное преступление. Наказуемость же более абстрактное и более широкое понятие, которое скорее характеризует правовую норму, имеющую уголовно-правовую санкцию. Каждая отрасль права имеет свои санкции, присущие и уголовному праву. Они предусматривают различные меры уголовного наказания за нарушение норм именно уголовного права. Если бы преступление не влекло за собой уголовного наказания, то не было бы никакой необходимости в существовании уголовного права. Именно угроза уголовного наказания следует за совершением преступления, неотвратимость наказания при наличии к тому оснований является основным условием его предупредительного воздействия. Поэтому формула «преступление влечет за собой наказание» является правилом, гарантирующим неотвратимость ответственности. Запрет деяния, не сопровождаемый прямо обозначенной уголовно-правовой санкцией, означает, что оно по тем или иным причинам не может считаться преступным.

В уголовном законе предусмотрено  единство материального и формального  признаков преступления. Формальный признак означает, что деяние обладает противоправностью и признается преступлением лишь в случае его запрещенности непосредственно в самом уголовном законе. Уголовное право твердо придерживается принципа «нет преступления без указания о том в законе». По сути, признак противоправности деяния — это есть юридическое отражение общественной опасности. Данный признак означает также, что применение уголовного закона по аналогии не допускается.

Любое общественно опасное  действие или бездействие может  долгое или короткое время оставаться таковым в правосознании людей, но лишь после их законодательного запрета правоохранительные органы получают возможность борьбы с ними правовыми мерами. Значит, только с момента объявления деяния преступным, оно практически получает статус преступления со всеми вытекающими последствиями. Таким образом, противоправность есть свидетельство того, что вопрос борьбы с данными общественно опасными действиями (бездействием) стал вопросом государственной важности. Следовательно, признание деяния противоправным представляет собой официальное признание государством общественной опасности соответствующего поступка. Запрещение же его уголовным законом есть признание значительной степени его общественной опасности. Вот почему все законодательные акты начинают определение преступления с указания на его противоправный характер. Таким образом, объявление поступка уголовно наказуемым является правовым актом государственной власти.

Также деяние должно обладать важнейшим качественным признаком — быть общественно опасным. Это так называемый материальный признак преступления, означающий, что оно причиняет существенный вред охраняемым уголовным законом отношениям, интересам, ценностям либо угрожает причинением такого вреда.

Данный признак мы подробно рассмотрим во второй главе  настоящей работы.

Глава 2. ХАРАКТЕРИСТИКА ОБЩЕСТВЕННОЙ ОПАСНОСТИ КАК ПРИЗНАКА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

2.1. Понятие и характеристика общественной опасности

В первоначальной редакции ст. 7 УК РСФСР 1960 г. преступление характеризовалось как общественно опасное деяние, посягающее на советский государственный строй, социалистическую систему хозяйства, социалистическую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права граждан, а равно иное, посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью этого Уголовного кодекса. При подготовке проекта ныне действующего УК РФ его разработчики, желая «отказаться от идеологических штампов, а также подчеркнуть мысль о том, что уголовное право охраняет от преступлений не только общественные интересы, но и права и законные интересы каждого отдельного человека», предложили признавать преступлением не общественно опасное деяние, а деяние, «причиняющее или создающее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству». Не восприняв идею замены термина «общественная опасность» на словосочетание «причиняющее вред или создающее угрозу причинения вреда», УК РФ 1996 г. вместе с тем с данным термином связал деяния, опасные для: 1) личности, 2) общества и 3) государства (ч. 2 ст. 2). Было бы ошибкой считать, что такого рода идея возникла на пустом месте. Ее появление обусловлено целым рядом причин, главными из которых являются весьма неоднозначные представления об общественной опасности преступления. Эта неоднозначность находит свое выражение в решении всех или почти всех основных вопросов понятия общественной опасности преступления, и прежде всего в том, что касается главного: ее сути. Довольно часто она увязывается со способностью деяния причинять какой-то вред, вследствие чего общественную опасность обозначают как материальное свойство преступления. Но существуют и другие взгляды. Так, например, П. А. Фефелов полагает, что сущность общественной опасности заключена не во вредоносности деяния, а в его способности служить «социальным прецедентом» (примером для подражания), создавать угрозу повторения антиобщественного поведения⁴. Предполагая концептуально иное решение вопроса, данная точка зрения вызывает как поддержку, так и возражения, поскольку примером для подражания могут выступать и законопослушные формы поведения, и, следовательно, подобного рода свойство деяния нельзя связывать ни с сущностью общественной опасности, ни с преступлением как таковым; при преступной небрежности вряд ли вообще обоснованно говорить о подражании людей; подражание относится не к самой общественной опасности, а к реакции людей на антиобщественные деяния и т. д. Нетрудно заметить, что эта позиция в своем логически развернутом виде ведет к признанию опасным того, что способствует проявлению в будущем иной опасности, и в конечном счете вопрос о ее понимании оставляет открытым.

Признавая более обоснованным взгляд на общественную опасность как на некоторого рода вредоносность деяния, следует обратить внимание на то, что она имеет две формы выражения: реальное причинение вреда и создание реальной угрозы его причинения. Ставя фактически знак равенства между общественной опасностью преступления и опасностью его для общественных отношений, в советской юридической литературе проводилась мысль о том, что реально нанесенный преступлением материальный или нематериальный вред — это вред, причиненный одновременно как конкретным физическим или юридическим лицам (если таковые имеются), так и общественным отношениям. В связи с этим, говоря о «взломе», «дезорганизации» и т. п. общественных отношений, нужно выявить «механизм» нанесения им ущерба в каждом конкретном случае.

Единого решения данного  вопроса выработать не удалось, тем не менее приверженцев этого взгляда объединяло то, что все они характеризовали последствия преступления как изменения, возникающие в общественных отношениях как объекте посягательства. Не всегда однозначно характеризовалась и «природа» возможности наступления преступных последствий, т. е. вторая форма выражения опасности посягательств: в одних работах угроза причинения вреда общественным отношениям рассматривалась в качестве признака самого совершаемого деяния, в других — разновидности последствий преступления. Говоря о физическом характере «природы», следует подчеркнуть: она представляет собой определенный этап развития объективной стороны, который состоит в том, что преступное действие уже полностью совершено и уже вызвало во внешнем мире некоторые изменения, но эти изменения пока не привели, однако способны были при дальнейшем развитии событий привести к наступлению преступного результата. Следует заметить, что в концентрированном виде рассматриваемая концепция общественной опасности нашла свое отражение в теоретической модели УК РФ в виде формулы: «Общественно опасным признается такое действие или бездействие, которое причиняет или создает возможность причинения ущерба социалистическим общественным отношения, охраняемым уголовным законом». В том, что в действительности могут иметь место преступления, в результате которых какой-либо вред фактически уже наступил либо только должен был наступить, сомнений ни у кого из ученых не вызывает. Вопрос в другом: насколько согласуется такое решение вопроса со смысловым значением термина «опасность»? Трудно не согласиться с теми авторами, которые, ссылаясь на то, что опасность все-таки категория возможного (должного), но не сущего, признают не совсем корректным использование данного термина в случаях, когда опасность реализовалась в фактическом причинении вреда. «Если вред уже наступил, то правильнее говорить не об опасности совершенного действия, а о его общественной вредности, о тяжести преступления»⁵. Другие же, соглашаясь с тем, что применительно к реализованной опасности вернее говорить о степени тяжести преступления, о глубине поражения правоохраняемого блага и т. д., утверждают что «наука и практика уголовного права пока не предложила лучшего и более правильного термина, хотя очевидно, что мера вредоносности уже совершенного преступления не укладывается в понятие «опасность» в общепринятом его значении. И это дает основание говорить о необходимости дальнейшего обогащения понятийного аппарата уголовно-правовой теории и правоприменительной практики». Немало неопределенности в юридической литературе существует и по вопросу о том, какие факторы обусловливают наличие и конкретную величину общественной опасности преступления. Единственно, с чем согласны все авторы — она есть объективное свойство преступления в том смысле, что не зависит от воли и сознания законодателя, который способен лишь более или менее верно познавать и оценивать ее.

Представляется, что традиционная трактовка понятия общественной опасности как вредоносности деяния не позволяет усматривать зависимость ее величины также от формы вины (наличия вины вообще), мотива и цели, преследуемой лицом в процессе уголовно наказуемой деятельности. То, как человек оценивал свои действия, чем он руководствовался, в какой степени предвидел возможность наступления вредных последствий, желал или не желал (допускал), — все это, несомненно, имеет важное значение для установления направленности и устойчивости антисоциальных свойств индивида.

Общественная  опасность является так называемым материальным признаком преступления, означающим, что оно причиняет существенный вред охраняемым уголовным законом отношениям, интересам, ценностям либо угрожает причинением такого вреда. Следует сказать о том, что данное свойство деяния является объективным и неизменным. Законодатель путем своевременного обсуждения и логического осмысления, используя практический опыт, познает наличие такого свойства в деяниях людей и осуществляет их криминализацию путем включения в уголовный закон. Изменения в общественной жизни, государственном устройстве иногда позволяют сделать вывод об утрате деянием данного свойства, что приводит к его декриминализации.

Общественная опасность, по признанию  нашей правовой науки, носит универсальный характер, она присуще всем видам правонарушений, ее содержание позволяет разграничивать преступления и иные деликты. Вместе с тем некоторые ученые полагают, что отдельные деяния обладают не опасностью, а вредоносностью, поэтому их следует относить не к преступлениям, а к уголовным проступкам. Но законодатель до настоящего времени не поддержал предложения о такой дифференциации преступных деяний.

В уголовном законе выделяются качественно-количественные характеристики общественной опасности. Речь идет о ее характере и степени. В первом случае мы имеем в виду ценность объекта посягательства, вид причиненного вреда, форму вины. Степень опасности определяется величиной ущерба, степенью вины посягательства, сравнительной тяжестью деяния в зависимости от способа, места, времени и других обстоятельств.

Характер общественной опасности представляет собой качественную сторону преступления, включающую общественные отношения, на которые посягают преступления, а также материальный, физический, моральный вред, способ посягательства, форма вины, мотивы и цели преступления.

Характер общественной опасности определяется объектом, страдающим в результате преступного деяния. Например, причинение вреда здоровью и воспрепятствование осуществлению избирательных прав — это разные по характеру общественной опасности преступления, они посягают па различные объекты: в первом случае — на здоровье человека, во втором — на отношения, возникающие в связи с осуществлением избирательных прав.