Прямой и косвенный умысел

Федеральное государственное бюджетное  образовательное учреждение

высшего профессионального образования

 

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО  ХОЗЯЙСТВА и ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ

при ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ВОЛГОГРАДСКИЙ ФИЛИАЛ

 

 

Факультет дополнительного  образования

 

 

 

 

курсовая  работа

Прямой  и косвенный умысел

 

 

 

Выполнил: Докучаев  А.С. группа  БкЮЗ-2011

Проверил:

Бортенев Александр Иванович к.ю.н., доцент

                                                                         

             

 

 

 

 

 

 

ВОЛГОГРАД    2013

СОДЕРЖАНИЕ

Введение……………………………………………………………………………3

Глава 1. Теоретические аспекты  разграничения прямого и косвенного умысла………………………………………………………………………………5

Глава 2. Соотношение прямого и  косвенного умысла: актуальные вопросы  квалификации преступлений……………………………………………………..18

Заключение………………………………………………………………………...28

Список использованной литературы……………………………………………..30

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Субъективная  сторона является довольно важным элементом  состава преступления, дающим представление  о психических процессах, происходящих в сознании лица, совершающего либо готовящегося совершить преступное посягательство.

Уголовно-правовое значение признаков субъективной стороны  состава преступления неодинаково. Вина в форме умысла (прямого и  косвенного) или неосторожности (легкомыслия  или небрежности) выступает в  качестве обязательного признака любого преступления. Без вины не может  быть уголовной ответственности, какими бы тяжкими ни были последствия общественно  опасного деяния, в то время как  мотив, цель, эмоции становятся обязательными  только тогда, когда законодатель включает их в таком качестве в конструкцию  состава преступления.

Правовое  значение субъективной стороны состоит прежде всего в том, что она позволяет установить основания для привлечения к уголовной ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние. Принцип вины, закрепленный в ст. 5 УК РФ, гласит: лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Кроме того, вина помогает правильно квалифицировать преступление; дает возможность разграничить смежные составы преступлений, сходных по объекту и объективной стороне; влияет на установление степени общественной опасности деяния и, как следствие, на индивидуализацию наказания. Все это, в свою очередь, способствует осуществлению принципов законности, справедливости, равенства граждан перед законом, гуманизма.

Сегодня существует большое число фундаментальных  научных работ, огромное количество журнальных статей, посвященных проблеме вины, в частности, соотношения прямого и косвенного умысла, а именно работы П.В. Волошина, А.В. Галаховой, И.С. Иванова, С.Ю. Кораблевой, Б.С. Никифорова, О.Д. Ситковской и т.п., однако исследование субъективной стороны в правоприменительной деятельности зачастую продолжает оставаться чрезвычайно трудной задачей.

Основной  целью данной работы выступает разграничение  прямого и косвенного умысла согласно действующему уголовному законодательству, правоприменительной практике и  современный научным исследованиям в данной сфере. Для достижения указанной цели были поставлены и успешно решены нижеследующие задачи:

1. выявить сходство и различие существенных признаков прямого и косвенного видов умышленной вины;
2. разграничить понятия прямого и косвенного умысла;
3. проанализировать спорные моменты квалификации преступлений с учетом того или иного вида умысла.

Настоящая работа структурно включает в себя введение, две главы, заключение и  список использованной литературы. В  первой главе анализируются теоретические  аспекты разграничения прямого  и косвенного умысла. Во второй главе  рассматриваются актуальные вопросы  квалификации преступлений в разрезе  соотношения определений прямого  и косвенного умысла.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Теоретические аспекты  разграничения прямого и косвенного умысла

Законодатель  делит умысел как форму вины на прямой и косвенный. Согласно законодательным определениям, данным в ст. 25 Уголовного кодекса Российской Федерации¹ (далее – УК РФ):

• преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления;
• преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Отметим, что ст. 25 УК РФ сформулировала умысел применительно к материальным составам. Дело в том, что, как правильно  отмечает С.Ю. Кораблева, в преступлениях  с формальным составом определять вид  умысла нецелесообразно и, более  того, невозможно. Последствия в  формальных составах не включены в  число обязательных признаков, поэтому  их предвидение, желание, сознательное допущение или безразличное отношение  к ним не должны быть непременными для доказывания. Следовательно, в  силу законодательной конструкции  формальных составов вопрос о виде умысла здесь становится беспредметным. В таких преступлениях достаточно установить факт осознания лицом  общественной опасности своего деяния, чтобы констатировать наличие в  его действиях вины в форме  умысла, поскольку предвидение и  желание возможно установить только по отношению к последствиям. Например, похищение человека может совершаться  только умышленно, поэтому достаточно доказать, что лицо осознавало, что  совершает захват, перемещение и удержание другого лица помимо воли последнего.²

Видимо, законодатель отталкивался от желания  максимально полно раскрыть содержание умысла. В результате в законе указаны  три его составляющие:

1) осознание  лицом общественной опасности  и характера своего деяния;

2) предвидение  лицом общественно опасных последствий  деяния (так называемые интеллектуальные  моменты);

3) желание  лицом наступления последствий  при прямом умысле или сознательное  допущение, безразличное отношение  к последствиям при косвенном  (так называемый волевой момент).

Первый  признак характеризует содержание умысла, является его основной характеристикой. Применительно к умышленной вине понятие общественной опасности  употребляется в номинальном  значении, когда лицу достаточно лишь в общих чертах осознавать, что  совершаемое им действие причиняет  вред личности, собственности, общественному  порядку и другим общественным отношениям, охраняемым уголовным законом. УК РФ прямо не включает в формулу умысла осознание уголовной противоправности, которая является юридическим выражением общественной опасности. Поэтому само незнание уголовного запрета не освобождает  правонарушителя от уголовной ответственности, так как, с одной стороны, осознание  противоправности не является юридически значимым элементом вины, а с другой - уголовное право исходит из старой презумпции римского права ignorantia legis neminem excusat (незнание закона никого не извиняет).

Действия  человека совершаются в системе  определенных отношений. Посредством  их человек выражает свое отношение  к окружающему миру, другим людям, обществу, законам и правилам человеческого  общежития. Поэтому первостепенное значение в оценке поведения человека приобретает то, насколько это  поведение согласуется с правовыми  и нравственными установлениями. Как отмечает проф. Б.С. Волков, применительно к характеристике умышленной вины в уголовном праве это означает, что при умышленной вине лицо осознает не только фактическую сторону, но и социальный смысл содеянного, его отрицательную морально-этическую оценку со стороны общества, государства. Сознание социального смысла своих действий, их общественной опасности является именно тем признаком, который выражает социальную сущность умышленной вины.³

Второй  и третий признаки характеризуют  направленность умысла, т.е. сформулированы применительно к общественно  опасным последствиям. Именно соотношение  интеллектуального и волевого критериев  лежит в основе определения как  форм вины (умысел, неосторожность), так  и видов умысла (прямой, косвенный).

Второй  признак вины (интеллектуальный) - предвидение - означает мысленное представление лицом последствий, которые могут наступить в результате его действий или бездействия. При этом имеется в виду цель, с которой соотносится действие как одна из структурных составляющих деятельности. Поскольку цель как осознанный образ предвосхищаемого результата только косвенно связана с мотивом деятельности, человек несет ответственность только за конкретные поступки, а не за желания, мотивы, мысли и т.д. Для констатации наличия данного элемента вины достаточно, чтобы лицо в общих чертах предвидело наступление юридически значимых последствий как результата своих действий, осознание всех деталей не является обязательным.

Третьим признаком умышленной вины является желание (при прямом умысле) или нежелание (при косвенном умысле) наступления общественно опасных последствий (волевой аспект). Именно по этому признаку отличается прямой умысел (желал) от косвенного (не желал). Желание и нежелание наступления общественно опасных последствий своих действий относят к волевому либо к мотивационно-волевому моменту, поскольку воля без мотивов и целей не реализуема, волевые действия виновного лица всегда мотивированы и целенаправленны.

 Интеллектуальный  элемент прямого умысла предполагает  осознание лицом общественной  опасности своих действий (бездействия)  и предвидение возможности или  неизбежности наступления общественно  опасных последствий.

Осознание лицом общественной опасности деяния основывается на понимании им фактических  обстоятельств совершаемого, образующих юридически значимые объективные признаки конкретного состава преступления. Оно включает представление о характере тех благ, на которые совершается посягательство, т.е. об объекте преступления, о содержании действия (бездействия), посредством которого осуществляется посягательство, а также о тех фактических обстоятельствах (время, место, способ, обстановка, орудия и средства посягательства), при которых происходит преступление.

Отражение всех этих обстоятельств в сознании виновного дает ему возможность  осознать объективную направленность деяния на определенные социальные блага, его вредность для системы  существующих в стране общественных отношений, т.е. его общественную опасность. Осознание общественной опасности  деяния не требует специального доказывания  по каждому делу, поскольку способность  осознавать социальное значение своих  поступков присуща каждому человеку на основе его жизненного опыта и  приобретенных знаний.⁴

Предвидение возможности или неизбежности наступления  общественно опасных последствий  сводится к предвидению фактических  изменений в окружающем мире в  будущем, пониманию их социальной значимости и пониманию в общем и целом причинно-следственных связей между совершаемым и происходящим в будущем. Предвидение неизбежности наступления последствий означает такое представление лица о будущем, в котором он не допускает иного варианта развития событий. Предвидение реальной возможности наступления последствий означает такое представление лица о будущем, в котором оно допускает иной вариант развития событий, но обоснованно надеется на то, что произойдет именно так, как ему представляется.

Однако  само по себе предвидение носит лишь вероятностный характер и нуждается  в дополнительном осмыслении.

Как, например, соотносятся «предвидение» и  «осознание»? Возможно ли предвидеть, не осознавая? Авторитетный ученый, профессор Н.Г. Иванов считает, что предвидеть, не сознавая, невозможно. Предвидя наступление последствий, субъект осознает развитие причинной связи и характер возможного преступного результата, а если предвидение входит в состав сознания, нелепо выделять его наряду с сознанием в качестве необходимого элемента умысла. В свою очередь Б.С. Никифоров указывает, что лицо не может ни предвидеть, ни быть обязанным предвидеть наступление вреда, если оно не сознает или не должно и не могло сознавать этого качества.⁵ Исследователь В.В. Лунев, напротив, придерживается мнения, что сознавать общественную опасность деяния можно лишь при предвидении общественно опасных последствий, поэтому не предвидение производно от сознания общественной опасности, а наоборот.

Приведенные точки зрения исследователей весьма разносторонни и не совпадают. На наш взгляд, для четкого понимания  и разграничения форм вины необходимо ответить на вопрос: что именно понимается под предвидением? Резюмируя труды  юристов-предшественников, изучающих  проблематику вины, предположим, что  предвидение выступает в качестве основанного на личном жизненном  опыте потенциального правонарушителя, прогнозирования причинно-следственной связи между его планируемым  поведением и возможными негативными последствиями такого поведения.

Предвидеть  – значит, заранее знать, предполагать возможность появления, наступления  чего-нибудь.⁶ Точность предвидения напрямую зависит от личности лица, осуществляющего предвидение, его аналитических способностей, уровня интуиции, состояния психики, иных психологических и физиологических характеристик. Даже если рассматривать предвидение как прогнозирование причинно-следственной связи между поведением правонарушителя и возможными негативными последствиями, то и в этом случае оно носит исключительно вероятностный характер.

Думается, здесь следует согласиться с  мнением В. Питецкого: «Искать различия между прямым и косвенным умыслом по степени предвидения - занятие малопродуктивное. Оно неизбежно заводит в область чисто философских дискуссий, ничего не дающих для практического применения уголовного закона»⁷.

Следует заметить, что предвидение общественно  опасных последствий входит в  содержание умысла только при совершении преступлений с материальным составом.

Так, в  определении Судебной коллегии по уголовным  делам Верховного Суда РФ по делу Ф. указано, что ее осуждение за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью является необоснованным, поскольку  обстоятельства совершения деяния не позволяют утверждать, будто Ф. предвидела, что в результате ее действий потерпевшая  упадет и получит закрытый перелом  шейки левого бедра со смещением, поэтому квалификация ее действий как  умышленного преступления исключается⁸. В данном случае Ф. не осознавала причинно-следственной связи между своими действиями и причинением тяжкого вреда здоровью и не предвидела такого последствия, поэтому прямой да и вообще умысел исключается.