Приготовление к преступлению: понятие, виды и уголовно-правовые последствия

Рассматривая идею ответственности лишь за виновно совершенное общественно опасное деяние как один из принципов уголовного права (ныне она получила отражение в ст. 5 УК РФ), авторы, вместе с тем, не могли не обратить внимание на то, что в ранее действующем уголовном законодательстве в определении понятия преступления ничего не говорилось о виновном характере деяния.

Некоторые ученые увидели в этом несовершенство законодательной формулировки и не более того. Сравнительно чаще, однако, утверждалось, что в выделении признака виновности в определении понятия преступления нет необходимости, поскольку, по мнению одних ученых, общественно опасное деяние может быть совершено лишь виновно, а по мнению других - оно охватывается признаком уголовной противоправности и дополнительное упоминание о виновности создает неправильное представление о том, что возможно совершение деяний, являющихся уголовно противоправными и невиновными одновременно. В действительности же не упоминание в законе о виновности было обусловлено другими соображениями.

Закрепляя основания уголовной ответственности, законодатель явно ориентировался на то, что ее возложение предполагает наличие двух оснований: во-первых, совершения преступления (в литературе оно иногда называлось объективным основанием ответственности) и вины в его совершении (субъективное основание уголовной ответственности); во-вторых, то, что в действительности дело обстояло именно так, подтверждается конструкцией не только уголовно-процессуальных норм, но и сформулированного законодателем понятия преступления.

Раскрывая его, законодатель явно имел в виду только внешнюю сторону посягательства (общественно опасное деяние), а потому ничего не говорил о виновности не в силу того, что общественно опасное деяние всегда совершается лишь виновно, а, напротив, потому, что вина, с его точки зрения, не охватывается ни термином “деяние”, ни понятием преступления вообще, и поэтому не может служить самостоятельным основанием уголовной ответственности.

С такой позицией законодателя можно соглашаться или не соглашаться, но несомненным остается одно: вопреки широко распространенному в нашей научной литературе мнению, ранее действующее законодательство, во-первых, отводило виновности значение составной части оснований уголовной ответственности, но никак не понятия преступления и, во-вторых, трактовало термин “деяния” в узком смысле слова, не включая в него виновность.

Полагая, что возникшие неясности в понимании содержания данного термина требуют своего устранения, можно указать два способа решения проблемы. Первый  это признание за термином "деяние" значения родового понятия не только "действия" и "бездействия", но и всего, что характеризует "составляющие" преступления. Более перспективным, однако, является второй способ: разработка дефиниций, в которых преступление определялось бы в качестве не деяния (действия и бездействия), а отношения лица к другому лицу или к другим лицам.

Надо сказать, что такая трактовка преступления в отечественной науке высказывалась уже давно, хотя и применительно к проблеме иного рода-предмету уголовного права. Видимо этим обстоятельством объясняется то, что задача построения соответствующей дефиниции понятия преступления в литературе пока не ставится. Более того, не возражая против того, что всякое преступление есть отношение индивида к кому-либо, в литературе высказываются разные мнения по поводу обоснованности рассмотрения данного отношения в качестве общественного.

В отличие от тех, кто не возражает против положительного решения вопроса, некоторые авторы настаивают на необходимости разграничения общественных отношений и отношений (связей) индивидуальных, межличностных. Полагая, что преступление есть не первое, а второе, они ссылаются на то, что "1) общественные отношения - результат связи, "сцепления", говоря словами К. Маркса, людей; преступление не создает связи, а разрывает по крайней мере одну из многих связей человека с другими людьми; 2) общественные отношения предполагают организованность и порядок; преступление - это акт, дезорганизующий порядок, акт индивидуального произвола; 3) общественные отношения опосредуются различными социальными институтами и учреждениями; преступление остается "голым" единичным актом "изолированного индивида"; 4) общественные отношения - это отношения целостных систем, результат массовой деятельности людей, и поступок "включается" "в мир общественных отношений" тогда, когда соответствует этой деятельности; преступление - чужеродное образование, внедрившееся в ткань общественных отношений; 5) общественные отношения - результат социальной деятельности; преступление антисоциально...; 6) общественные отношения имеют известные границы (сферы действия) и определенный круг субъектов; ни отдельно взятый преступник, ни сколь угодно большая масса преступников никакой социальной общности не образуют".

Не разделяя последнюю позицию, в частности, потому, что ее сторонники без достаточных оснований отождествляют общественные отношения с теми, которые в последние десятилетия все чаще и чаще именуют социальными и подразумевают многие (но не все) из указанных признаков (типичность, всеобщность, институциональность и т.д.), сместим акцент на актуальность трактовки понятия преступления в качестве некоторого рода отношения лица.

Чем она обусловлена? Отнюдь не тем, что деяние не является существенным и обязательным моментом для всякого преступления, но тем, что по своей природе оно явление не столько физическое, сколько общественное. Уголовное право, как и право вообще, непосредственно имеет дело не с самими действиями людей, их поведением, поступками, а именно с отношениями между ними. Спору нет, преступление немыслимо без деяния. Но оно столь же немыслимо и без вины, нарушения предоставленных прав и возложенных обязанностей, причинения или создания угрозы причинения вреда.

В определении понятия преступления важно, стало быть, указать не только на то, без чего преступление не существует как таковое, но и в первую очередь на то, что объединяет все необходимые признаки в единое целое и позволяет раскрыть взаимосвязь между ними и преступлением. Способно ли выполнить такую задачу определение с использованием категории "отношение"? Думается, в этом вряд ли стоит сомневаться. Её ценность в том и заключена, что она позволяет подчеркнуть неразрывную связь между внутренними и внешними признаками преступления. Почему совершенные сами по себе, т.е. без участия воли или сознания, действия (бездействие), какие бы тяжелые последствия они не повлекли, не могут считаться преступлением? Да потому, что в них нет выражения внутреннего, личностного отношения индивида.

А чем объясняется ненаказуемость так называемого "голого умысла", т.е. намерений, убеждений как таковых? Тем, что внутреннее, психическое отношение лица не нашло выражения во вне в конкретном, затрагивающем интересы окружающих, действии или бездействии. Подчеркивая, что в преступлении всегда предполагается неразрывная взаимосвязь внешней (физической) и внутренней (психической) его сторон, мы тем самым видим в преступлении общественно значимое отношение индивида.

В действующем уголовном законодательстве дается развернутое понятие приготовления к преступлению. В соответствии с ч.1 ст.30 УК РФ приготовление к преступлению - это приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам2.

Закон в определение понятия приготовление включает как казуальные (частные) виды приготовительных действий - приискание, изготовление орудий и средств преступления, сговор соучастников, так и самую широкую формулировку - иное умышленное создание условий для совершения преступления. Это позволяет отнести к приготовительным к преступлению действиям самые разнообразные виды действий умышленного создания условий для успешного совершения преступления.

О приготовлении как о стадии совершения преступления можно говорить лишь тогда, когда лицо подготавливается к совершению конкретного преступления, имея намерение в дальнейшем довести свой преступный умысел до конца, т.е. совершить конкретное преступление. В силу этого нельзя рассматривать в качестве приготовления случаи, когда лицо предполагает вообще совершить какое-либо преступление и совершает приготовительные действия (например, изготавливает нож или наваривает болванку на металлический прут)"на всякий случай", исходя из того, что эти предметы "могут пригодиться", и т.д.

В подобных случаях действия лица не представляют собой одного из составных этапов единого преступления. Однако некоторые из упомянутых действий могут быть общественно опасными и образовывать самостоятельное преступление (ст. ст.223, 324 УК РФ и др.).

С объективной стороны закон характеризует приготовление как приискание, изготовление или приспособление средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Каждый из объективных признаков приготовления имеет самостоятельное значение. Наличие одного объективного признака (разумеется, при наличии других необходимых признаков состава преступления) уже достаточно для выполнения объективной стороны состава преступления.

Под приисканием орудий или средств преступления понимается приобретение лицом, готовящимся к совершению преступления, таких материальных объектов, которые оно намерено в будущем употребить при совершении преступления. При этом способы приобретения могут быть как правомерными (покупка, обмен, временное заимствование), так и противоправными (кража, угон транспортного средства и т.п.).

Приискание соучастников - это различные способы нахождения соучастников и их вербовка, а сговор на совершение преступления предполагает достижение соглашения о совершении преступления.

Под иным умышленным созданием условий для совершения преступления следует понимать самые различные действия, создающие возможность для совершения преступления. К ним, помимо приискания и приспособления средств или орудий совершения преступления, можно отнести:

1) неудавшееся подстрекательство  или пособничество; оно может  иметь место, когда одно лицо  склоняет другое к совершению  кражи, но последнее кражу не  совершает (ч.5 ст.34 УК РФ);

2) изучение места и  времени предполагаемого совершения  преступления (например, субъект изучает  распорядок дня и привычки  проживающих в том или ином  доме или квартире для того, чтобы выбрать наиболее удобную  для последующего совершения  кражи квартиру; лицо, решившее ограбить  инкассатора, узнает, когда тот приходит  в магазин за выручкой);

3) действия, с помощью  которых виновный выясняет возможность  выполнения намеченного им преступления (например, лицо, решившее заняться  сбытом наркотиков, выясняет, где  можно похитить наркотики);

4) изучение всевозможных  препятствий, которые могут встретиться  при совершении преступления, и  разработка способов их устранения (субъект, решивший совершить кражу  из магазина, выясняет, охраняется  ли магазин; если охраняется, то  каким способом; если магазин  охраняется сторожем, то субъект  решает тем или иным образом  отвлечь внимание сторожа; если  магазин оборудован автоматической сигнализацией, то субъект разрабатывает способ приведения ее в непригодность);

5) действия, предпринимаемые  для сокрытия намеченного преступления  или для обеспечения беспрепятственного  пользования результатами этого  преступления (подготавливается хранилище  для последующего сокрытия вещей, которые лицо намеревается похитить).

Круг действий, посредством которых создаются условия для совершения преступлений, обширен и может быть представлен в самых различных формах. Исчерпывающий их перечень дать невозможно.

С субъективной стороны приготовление может быть совершено только умышленно. На это обстоятельство прямо указано в законе, причем умысел возможен только прямой. Совершая подготовительные к преступлению действия, субъект осознает, что своими действиями он создает условия для дальнейшего совершения преступления, желает создания этих условий, предвидит возможные общественно опасные последствия того преступления, которое он желает совершить, и стремится, в конечном счете, к наступлению преступного результата или к завершению преступления.

Малая степень общественной опасности приготовительных действий к преступлению определяется прежде всего значительной отдаленностью их во времени и пространстве от конкретного объекта предполагаемого посягательства. Возможность наступления общественно опасных последствий при приготовлении также представляется довольно неопределенной. Часто умысел субъекта не объективирован настолько, чтобы можно было говорить о наличии серьезной решимости совершить преступление.

Общественная опасность приготовительных к преступлению действий повышается, если они являются необходимыми для совершения преступления. Так, в приготовлении к изготовлению поддельных денег приискание и приспособление орудий преступления являются действиями, без которых вообще невозможно совершение преступления.

Для определения степени общественной опасности приготовительных к преступлению действий имеет значение и характер средств и орудий, которые должны были быть использованы при совершении намеченного преступления. Предполагаемое использование предметов, специально предназначенных для совершения преступления, повышает степень общественной опасности приготовительных к преступлению действий. Такими предметами при приготовлении, например, к совершению кражи, являются фомки, отмычки и др.

И, наконец, в значительной мере на степень общественной опасности при приготовлении влияет близость перехода от приготовительных действий непосредственно к исполнению преступления. Чем ближе стоит субъект к непосредственному исполнению преступления, тем выше степень общественной опасности его приготовительных действий.