Организованная преступная деятельность

В связи с этим в следственной и судебной практике возникла проблема разграничения видов преступных групп, без решения которой невозможно вынести законного и обоснованного приговора при совершении преступления группой лиц. Разграничить же виды преступных групп можно лишь при условии хорошего знания их признаков. Насколько не проста эта проблема, знают не только практические работники правоохранительных органов, но на это обстоятельство справедливо указывается и в литературе. Так, например, Н.Г. Иванов пишет, что “отграничить группу по предварительному сговору от организованной практически невозможно”.8 При такой ситуации существует большая опасность, что практические работники правоохранительных органов, достаточно не владея признаками каждого вида преступных групп, будут большинство преступных групп квалифицировать “с запасом”, т.е. как организованные преступные группы, что может привести к ошибкам в квалификации совершенных преступлений и назначению необоснованно строгих наказаний лицам, их совершивших.

Так, например, кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ действия осужденных были переквалифицированы с преступления, совершенного организованной группой, на преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору, поскольку в действиях осужденных отсутствовал такой признак, как устойчивость группы. В частности осужденные были признаны виновными в незаконном сбыте наркотических средств, совершенном организованной группой. В кассационных жалобах осужденные выражают несогласие с приговором. По мнению заявителей, дело было сфабриковано следствием. ВС РФ указал следующее. Всем исследованным по данному преступлению доказательствам судом дана надлежащая оценка. Оснований ставить под сомнение допустимость доказательств положенных в основу выводов суда не имеется. В то же время фактические обстоятельства дела не дают оснований для квалификации содеянного осужденными организованной группой. Одним из признаков такой группы является ее устойчивость. Между тем следствием установлено лишь одно преступление, связанное со сбытом наркотиков осужденными, что не дает оснований для вывода об устойчивом характере группы лиц. При таких обстоятельствах следует сделать вывод о том, что данное преступление было совершено группой лиц по предварительному сговору, что влечет переквалификацию действий осужденных9.

С учетом сказанного для правоприменителей чрезвычайно важна позиция Верховного Суда РФ о понятии и признаках организованной преступной группы. Видимо, также понимая трудности практических работников правоохранительных органов в квалификации организованной группы, Верховный Суд РФ в нескольких постановлениях Пленума попытался разрешить эту проблему.

Так, например, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 25 апреля 1995 года “О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности” дается такое понятие организованной группы и ее признаков: “Под организованной группой следует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Такая группа характеризуется, как правило, высоким уровнем организованности, планированием и тщательной подготовкой преступления, распределением ролей между соучастниками”.10 Нельзя сказать, что эта попытка авторам постановления полностью удалась, но такие признаки, как планирование и подготовка к совершению преступлений, а также распределений ролей между членами групп в постановлении Пленума Верховного Суда РФ указаны вполне обоснованно. Однако при этом упущены многие другие признаки, характерные  для организованной группы.

В другом постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 17 января 1997 года “О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм” была предпринята новая попытка сформулировать признаки организованной группы. Обоснованно рассматривая банду, как организованную устойчивую вооруженную группу из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организаций, данное постановление указывает, что “об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений”.11

Следует заметить, что в отличие от рассмотренного выше постановления,  в этом постановлении речь уже не идет о таких признаках организованной группы, как планирование и подготовка к совершению преступлений, а также распределение ролей между членами группы.

Кроме того, в рассматриваемом постановлении также содержится ряд спорных положений о признаках организованных групп. Так, если с указанием на такой признак, как стабильность состава преступной группы, следует согласиться, то с другим указанным в постановлении признаком, таким как “постоянство форм и методов преступной деятельности”, согласиться никак нельзя. Некоторые исследователи считают, что как раз организованная группа оказывается способной к использованию сложных способов совершения и сокрытия преступлений, к их постоянному изменению и совершенствованию, так что о постоянстве форм и методов преступной деятельности говорить не приходится.

В постановлении указывается также такой признак организованной группы, как ее устойчивость, о которой свидетельствуют длительность существования преступной группы и количество совершенных ею преступлений. Указанная позиция Верховного Суда РФ в принципе правильная – конечно же, устойчивость преступной группы проявляется, прежде всего, в постоянном совершении преступлений в одном и том же ее составе. Однако надо отметить, что это положение постановления в настоящее время противоречит норме уголовного закона, сформулированной в ч. 3 ст. 35 УК РФ, о том, что организованная группа может быть создана и для совершения одного преступления.

Следующая попытка сформулировать понятие и признаки организованной группы предпринята в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 27 января 1999 года “О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)”. В этом постановлении указывается, что “организованная группа – это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы”.12

Приведенное понятие и признаки организованной группы, как и в предыдущих постановлениях, также не полностью отражают ее суть и не позволяют отграничить ее от преступной группы лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ), так как планирование преступления, подготовка орудий преступления и распределение ролей между членами преступной группы может иметь место и при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору. Более того, рассматриваемое постановление делает шаг назад в определении признаков организованной группы по сравнению с двумя вышепроанализированными постановлениями, так как не указывает такой важный признак организованной группы, как устойчивость ее личного состава.

Рассматривая постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 27 января 1999 года, следует отметить еще одну ошибку в понимании Верховным Судом РФ сути организованной преступной группы, на которую справедливо указывает Н. Иванов. Дело в том, что авторы постановления рекомендуют судам в случае “признания убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ”. Соисполнительство же характеризует преступление, совершаемое группой лиц или группой лиц по предварительному сговору, но никак не может быть распространено на организованную группу. Указанное постановление свидетельствует, что Верховный Суд РФ пока стоит на весьма спорных позициях относительно научного понимания сущности и признаков организованной группы.13

И, наконец, в постановлении Пленума Верховного Суда № 6 от 10 февраля 2000 года “О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе” правоприменителям предлагается еще один набор признаков организованной группы. Авторы постановления указывают: “В соответствии с законом (ст. 35 УК РФ) организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и руководителя”.14

Это постановление, в отличие от предыдущих, вводит новый признак организованной группы – наличие в группе организатора и руководителя. В этом случае Верховный Суд РФ высказал весьма верную позицию. Действительно, наличие в преступной группе лидера (организатора) является важным признаком организованной группы, так как только в преступных группах высокого психологического развития феномен лидерства представлен в его классическом виде. В этих группах лидер проходит путь от лица, обладающего склонностью к лидерству, и проявляющий эти склонности от случая к случаю, к подлинному руководителю, организатору преступной группы.15 Вместе с тем рассматриваемое постановление также не указывает все признаки организованной группы, что значительно снижает его ценность для правоприменительной практики.

Анализируя названные постановления Пленума Верховного Суда РФ, трудно избавиться от мысли, что авторы или не читали, или решили игнорировать то, что было до них написано об организованной группе в предыдущих постановлениях: каждый раз авторы постановлений пытаются как бы заново, с чистого листа, сформулировать признаки организованной группы, не делая попыток критически оценить, а что же было записано по этому вопросу в предыдущих постановлениях. Если такой подход сохранится и в будущем, то мы и впредь будем получать новые постановления, в которых будут предприняты все новые усилия для разрешения этого вопроса.

Изучив мнения исследователей по вопросу квалификации преступной деятельности, можно сделать вывод, что  организованная преступная группа должна характеризоваться  следующими признаками: 1)устойчивость личного состава группы; 2)постоянное совершение преступлений -  цель объединения в группу; 3)в группе закончено формирование психологической структуры, в результате чего в группе выдвинулся лидер; 4)четкое распределение ролей при совершении и сокрытии преступлений; 5)подготовка и планирование совершаемых группой преступлений; 6)возможность использования группой сложных способов совершения и сокрытия преступлений; 7)в группе устанавливается единая ценностно-нормативная  ориентация; 8)в группе произошла замена личных отношений на деловые, основанные на совместном совершении преступлений; 9)в группе поддерживается строгая дисциплина; 10)распределение в группе преступных доходов в соответствии с положением каждого члена в структуре группы; 11)создание в группе специального денежного фонда.

Следует отметить, что только два первых признака организованной группы указаны в ч. 3 ст. 35 УК РФ – устойчивость личного состава группы и постоянное совершение преступлений – цель объединения группы. В связи с этим при квалификации группы как организованной эти обязательные признаки должны быть установлены. Другие признаки носят факультативный характер, и поэтому установление их всех не является обязательным: достаточно установить большинство из них.

1.2.2. Преступное сообщество (преступная  организация)

Ряд авторов, говоря об организованной преступности периода реформ в нашей стране, отмечают в качестве особенности процесс “перерастания крупных преступных организаций” в формирования типа сообщества наряду с “созданием прочной системы коррумпированных связей”.16

Уголовным кодексом РФ 1996 года впервые предусмотрена уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации). Нормы, предусматривающие такую ответственность, выделены законодателем в самостоятельную статью 210 УК, определяющую одновременно одну из форм преступного объединения. Эта норма устанавливает уголовную ответственность за собственно создание преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней).

Одной из причин выделения преступного сообщества (преступной организации) в качестве самостоятельной уголовно-правовой категории является потребность в привлечении к уголовной ответственности лиц, непосредственно осуществляющих общее руководство преступной деятельностью, не связанное с подготовкой и совершением конкретных преступлений, которая так и не нашла адекватной законодательной реализации.

Наряду с этим остается еще нерешенным целый круг вопросов. В их числе не разработан в необходимой мере понятийный аппарат, включая определение понятия преступного сообщества (преступной организации) и его признаков.

В литературе по уголовному праву в этой связи отмечается, что Уголовный кодекс формулирует основные свойства преступного сообщества («структурированность»,  “объединенность”, “направленность на совершение тяжких и особо тяжких преступлений”). “Однако для раскрытия признаков преступного сообщества, например той же сплоченности, криминологические характеристики весьма полезны”.17 Тем не менее, несмотря на их тесную связь, они имеют принципиальные различия, обусловливаемые предметом уголовного права и криминологии. Поэтому представляется целесообразным рассматривать понятие преступного сообщества (преступной организации) как уголовно-правовой институт и как криминологически значимое явление отдельно.