Развитие социального государства в России и за рубежом

Коэффициент корреляции для индекса доступности образования для большинства государств Содружества и их регионов также слишком мал. Единственным исключением являются регионы Казахстана, где к концу 1990-х годов был отмечен рост зависимости величины ИЧР от уровня образования, что соответствует мировым тенденциям.

Уровень доходов для всех без исключения стран и регионов является единственным показателем, для которого корреляция на протяжении второй половины 1990-х годов оставалась близкой к 1. Таким образом, итоговый уровень социального развития регионов стран СНГ на этапе переходной экономики полностью коррелирует только с экономической составляющей.

Наиболее сильно отстают  по индексу продолжительности жизни не только ресурсодобывающие регионы (Красноярский край, Тюменская, Атырауская и Мангистауская области), но и Москва, а опережающие показатели имеют наименее развитые регионы – республики Ингушетия, Каракалпакстан, Сурхандарьинская область. В сфере образования отстающим развитием отличается опять же Тюменская область, а опережающим – самые слаборазвитые (Наманганская область, республики Тыва и Каракалпакстан). Рейтинг по индексу доходов переворачивается по сравнению с рейтингом по социальным показателям, но территории в экстремально несбалансированной группе остаются схожими. Опережающее развитие душевого ВРП типично для тех же Тюменской, Атырауской и Мангистауской областей, а отстающее – для Ингушетии и Дагестана, а также большинства областей Узбекистана.

В переходные 1996-2000 годы более  сильные стороны развития регионов оставались такими же сильными (как  в случае с индексом образования), проблемные и слабые (продолжительность  жизни) характеризовались еще большим  отставанием. За 2000-2002 годы произошел  «перелом», и наметились тенденции  синхронизации развития компонентов  ИЧР: наиболее динамичный индекс доходов  из отстающего компонента трансформировался  в опережающий и постепенно становится более сбалансированным.

Во второй половине 1990-х  годов сохранялась неравномерность  регионального развития по отдельным  компонентам ИЧР по сравнению  с мировыми тенденциями. Опережающее  развитие уровня образования характерно практически для всех регионов и  в середине 1990-х годов, и в 2000 году. Число регионов с отстающим развитием  уровня долголетия еще больше увеличилось, превысив в 2002 году 90% от всех регионов. Иная ситуация складывается для индекса   доходов: если в 1996 году отставанием экономики по отношению к социальным компонентам отличалось 98% территорий, то в 2002 году таких регионов осталось менее 40%.

После 2000 года в регионах России и Казахстана начались процессы синхронизации и увеличения сбалансированности развития компонентов ИЧР (особенно индексов доходов и образования), что соответствует общемировым  тенденциям. При этом сбалансированным развитием по этим двум компонентам  отличаются регионы с разными  уровнями и темпами социально-экономического развития. Таким образом, постепенно, с началом выхода из кризиса, социальная сфера начинает содействовать экономическому росту регионов, а экономика –  улучшению социальных показателей.

По всем компонентам ИЧР  региональные диспропорции в среднеазиатских  странах значительно усилились  по сравнению с регионами России.

В диспропорциях компонентов  ИЧР по регионам отдельных стран  можно выделить несколько тенденций. В областях Узбекистана рост продолжительности  жизни имел более высокие темпы  по сравнению с остальными составляющими  ИЧР. Одновременно с этим, во второй половине 1990-х годов сохранилось  опережающее развитие уровня образования, а экономическое отставание практически  всех областей Узбекистана стало  более существенным.

За 1996-2002 годы более сильное  отставание по индексу долголетия стало  характерным для большинства  областей Казахстана. В наиболее промышленно  развитых и добывающих регионах страны темпы роста доходов превышали  темпы роста социальных показателей, что привело к опережению экономической  компоненты по отношению к уровню образования и долголетию.

Регионы России стали относительно более сбалансированными по сравнению  с регионами других стран, особенно по индексам образования и доходам. В модели по долголетию картина не столь однозначная: в большинстве  субъектов РФ сокращение продолжительности  жизни привело к еще большему отставанию данного компонента, однако в некоторых республиках Северного  Кавказа  индекс долголетия за прошедшее время отличался возрастающим опережением. [1]

Статистические данные показывают, что в целом страны СНГ по состоянию  на 2011 год представляют собой зону социального неблагополучия. Наиболее низкий уровень социального развития наблюдается в Киргизии и Таджикистане, в которых от 35 до 50 % населения имеют доходы ниже величины прожиточного минимума, а также в Молдавии, Армении и на Украине, в которых около четверти населения имеют доходы ниже величины прожиточного минимума. При этом следует учитывать, что субъективный уровень бедности, определяемый на основании социологических опросов, часто оказывается существенным образом выше официального показателя: так, субъективный уровень бедности на Украине составляет 42 %, а официальный уровень — 28 %; в России разница ещё больше — соответственно 42 % и 13 %/

По состоянию на начало 2011 года общее число безработных  в СНГ составляло приблизительно 9,2 млн человек (по методологии Международной организации труда), то есть около 6,7 % от экономически активного населения. [4]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Становление социального  государства в России не окончено. Сейчас это «формальное» социального  государство, социальные услуги перестали  быть определяющими в государственной  социальной политике как по объему, так и по видам. Нельзя не заметить, что среди стран СНГ по социальным показателям Россия занимает лидирующие места, но в сравнении с Европой значительно уступает.

Резюмируя, можно сформулировать проблемы создания социального государства  в Российской Федерации:

Социальное государство в России не может опереться на фундамент правового государства: создание социального государства у нас не является новым этапом развития правового государства (как это имело место на Западе);

 Не создан «средний слой» собственников: подавляющему большинству населения страны ничего не досталось от стихийно приватизированной партийно-государственной собственности;

Не ликвидированы монополии в важнейших видах производства и сбыта, что приводит к отсутствию реальной конкуренции;

Отсутствует развитое, зрелое гражданское общество;

Снижен уровень нравственности в обществе, практически потеряны привычные духовные ориентиры справедливости и равенства.;

Существующие политические партии россии не имеют четких социальных программ и представлений о путях реформирования общества;

В обществе отсутствуют четко обозначенные реальные цели, научно выверенные модели жизнеустройства;

В процессе освобождения российского общества от тотального вмешательства государства по инерции снижена социальная роль государственности, то есть российское государство впало в другую крайность, оставив гражданина один на один со стихией рынка. [3]

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Неравенство в странах СНГ: региональный аспект. [Электронный ресурс]. - http://www.demoscope.ru/weekly/2007/0273/analit02.php. Заглавие с экрана.
2. Очерк теории социального государства. [Электронный ресурс]. - http://do.gendocs.ru/docs/index-217947.html?page=15. Заглавие с экрана.
3. Признаки и приоритеты социального государства. Проблемы становления социального государства в России. [Электронный ресурс]. - http://gendocs.ru/v38427. Заглавие с экрана.
4. Соколова Т. В. Модернизация на постсоветском пространстве: социальный ракурс // Журнал Новой экономической ассоциации : журнал. — М., 2011. — № 11. — С. 157—160. — ISSN 2221-2264.
5. Феликс Шарков: Развитие социального государства в Западной Европе и странах СНГ. [Электронный ресурс]. - http://sharkov.viperson.ru/wind.php?ID=635338. Заглавие с экрана.