Правовые основы прав и свобод человека

По  мере развития буржуазного общества понятие индивидуализма обеднялось, оно стало ассоциироваться со своеволием и эгоизмом. Английский философ А. Токвиль рассматривает  индивидуализм как «взвешенное, спокойное чувство, побуждающее  каждого гражданина изолировать  себя от массы себе подобных и замыкаться в узком семейном и дружеском  кругу. Создав для себя, таким образом, маленькое общество, человек перестает  тревожиться обо всем обществе в  целом». Такое понимание индивидуализма проистекает, по мнению А. Токвиля, «из  ошибочности философских суждений». В результате индивидуализм “поначалу  поражает только ростки добродетели  общественного характера; однако с  течением длительного времени он поражает и убивает и все остальные  и в конечном итоге сам превращается в эгоизм», т. е. страстную, чрезмерную любовь к самому себе, заставляющую человека относиться ко всему на свете лишь с точки зрения личных интересов и предпочитать себя всем остальным людям”. Чрезмерная гиперболизация индивидуальных потребностей неизменно приводит к нравственным и социальным деформациям общества, резкой противоположности и противоборству интересов различных его слоев и групп. При этом исчезает чувство их взаимосвязанности, ответственности и солидарности. Поэтому не удивительно, что Президент США Ф. Д. Рузвельт, ощущая порождаемую нарастающую напряженность в обществе и необходимость его социального реформирования, в 1929 г. выступил против грубого, примитивного индивидуализма, отметив, что «самостоятельно живущий человек», забывающий об ответственности и взаимозависимости людей, «стал таким же пережитком старины, как человек каменного века».

Кризис  философско-правовых идей индивидуализма и классического либерализма  начали ощущать представители новых  либеральных течений в конце XIX начала XX вв. Возрастание противоречий и напряженности в обществе определили необходимость новых способов реагирования государства на возникшую ситуацию, целью которых было предотвращение нарождающихся революций. Их предпосылки  формировались под влиянием не только резкой поляризации общества и увеличения степени фактического неравенства  людей, но и в борьбе человека за свои права и свободы. Так называемые неолиберальные мыслители выдвинули  новое «позитивное» понимание свободы, означающее обязанность государства  обеспечивать социально ориентированную  политику, выравнивать «социальные  неравенства». Новое «позитивное» понимание  свободы означало по Кляйзену - это  “переоценка понятий, который знаменует  новую эпоху правового государства”. Что же реально означал такой  философско-правовой подход? Во-первых, роль государства в воздействии  на экономику. Согласно Л. Дюга, «умаление  индивидуалистической доктрины» и  обязанность правителей применять  «находящуюся в их распоряжении наи-большую  силу для дела общественной взаимозависимости. Во-вторых, «нравственное измерение» экономических процессов, основанных на стремлении ликвидировать нищету и неравенство, установить социальную справедливость. В-третьих, обретение  «второго поколения» прав человека —  социально-экономических и культурных. И эти права в отличие от прав “первого поколения” человечество завоевало в процессе  революционной борьбы! И наконец, устанавливались новые параметры отношений между государством и личностью, связанные с обязанностью государства принимать соответствующие юридические нормы, содействующие обеспечению «нового поколения» прав человека. Так возникла идея правового государства, которая получила широкое развитие и признание во второй половине XX в. Несмотря на прогрессивность, идеи правового государства продолжает встречать противодействие не только со стороны консерваторов, но и в среде философов-ученых и политиков традиционного либерализма. И это не случайно, поскольку она выдвинула на передний план важнейшие жизненные принципы - свободу, равенство и справедливость. Так, социальные функции государства, по мнению сторонников неограниченной экономической свободы, ведут к нарушению «справедливости» свободного рынка, ограничивают права индивида, порождают слой пассивных людей, надеющихся на помощь государства и не желающих активно включаться в состязание и конкуренцию свободного рынка. Сам рынок, по их мнению, является способом установления истинной справедливости отношений в обществе, обеспечивающим свободу и автономию личности. В социальной ориентации государства они видят покушение на свободу, ведь она неизбежно влечет за собой его вмешательство в экономическую сферу, таким образом, здесь отступление от фундаментальных правовых основ, заложенных буржуазными революциями.

Русские либеральные юристы считали необходимым  условием существования правового  государства солидарность общества (Б. Кистяковский, С. Котляревский, П. Новгородцев). Поcледний расширил сферу факторов, необходимых для существования  правового государства: “Новые задачи правового государства более  чем какие-либо иные требуют укрепления и поддержки со стороны факторов нравственных (курсив мой. — О. М.), средств  воспитания в всяких способов общественного  воздействия на умы и характеры  людей, долженствующими свободными усилиями общества создать более  совершенное общество”. По мнению философа-правоведа  П. Новгородцева, новая философско-правовая концепция явилась результатом  крушения традиционного либерализма, не признающего иного равенства, кроме формально-юридического, и  предлагавшего трансформировать идею свободы в идеи равенства и  справедливости. По мнению буржуазных мыслителей нового французского либерализма  конца XIX в., “свободное государство  не есть состояние, в котором сильные  делают что хотят в меру своей  силы; это — состояние справедливости, в котором общество сдерживает свободу  некоторых для того, чтобы сохранить  свободу всех”. Так, английский философ-либералист начала XX в. Асквит отмечал, что от государства  требуется не только устранение юридических  препятствий к развитию свободы, но и достижение материальных и духовных возможностей для наилучшего проявления свободы: народного образования, решения  жилищного вопроса, улучшения условий  социальной жизни. Идея Росселя о  «призвании государства к моральной, имущественной и социальной реформе» была воспринята противниками этой позиции  как «поощрение принципов Робин  Гуда, применявшихся им в Шервудском лесу».

К философско-юридической полемике о  правовом государстве подключились и представители марксистских течений, которые выступили противниками социальных реформ. В основе марксистского  учения о правах человека лежала идея о невозможности улучшения положения  трудящихся посредством реформ при  самом факте сохранении буржуазного  строя. Марксизм признавал значение борьбы рабочего класса в буржуазном обществе за демократические преобразования и улучшение экономического положения  трудящихся; однако утверждал, что такая  борьба должна подготовлять почву для  осуществления пролетарской революции  и установления диктатуры пролетариата, поскольку проведение реформ в рамках буржуазного строя существенных изменений в положение трудящихся не внесет. Исходя из этого, В. И. Ленин  вел решительную, непримиримую борьбу с реформизмом, с «конституционными  иллюзиями», которые могли возникнуть в результате завоевания тех или  иных социальных уступок рабочим  классом и отвлечь его от революционной  борьбы. «Нельзя сделать решительно ни одного шага к правильной постановке тактических задач в современной  России) — писал он, — не поставив во главу угла систематическое и  беспощадное разоблачение конституционных  иллюзий, раскрытие их корней, восстановление правильной политической перспективы». В. И. Ленин считал, что движение за реформы это ширма, использующаяся буржуазией с целью отвлечения масс от революционной борьбы.

Историческая  практика показала невозможность установления государства всеобщего благоденствия  и равенства. Однако и поныне существует поляризация мнений относительно того, должно ли государство устранять  несправедливость, порождаемые рыночными  отношениями, выравнивать социальные неравенства, неизбежно возникающие  в стихии рынка, стремиться к утверждению  справедливости путем создания социальных программ, организации распределительных  механизмов. Многие буржуазные философы-юристы, например Ф. Хайск, М. Фридмен, считают  недопустимым любое вмешательство  государства в рыночные отношения, поскольку это противоречит принципам  свободного рынка. Другое современное  философское течение — новый  эгалитаризм — четко обозначило тенденцию к выравниванию социального  положения людей (Дж. Роулс, К. Дженкинс), смягчению социальных неравенств. “В лице “нового эгалитаризма” выступает своего рода антипод консервативных моделей капиталистического развития, поэтому не случайно виднейшие американские неоконсерваторы активно включились в полемику с ним. Эти позиции буржуазных философов выходят за пределы сугубо научной полемики, поскольку прежде всего определяются идеологией. В этом отношении интересен опыт ФРГ, которая конституционно провозгласила себя правовым государством. Социальные функции этого государства стали складываться в первые послевоенные годы, когда были заимствованы правовые модели, уходящие своими национальными корнями в историческое прошлое. Это касалось отношений в области здравоохранения и жилья. Особо следует выделить пенсионную реформу 1957 г., которая «по справедливости считается великим социально-политическим деянием».

Философия права стремительно развивается. С  приоритентностью принципа неотъемлемых естественных прав человека она обретает основное ценностное качество. Для  обеспечения этого принципа необходимы: 1) формальное равенство 2) формальная свобода  индивидов 3) разделение властей на законодательную исполнительную и  судебную. Формирование правового государства  – это не одномоментная акция, а сложный поэтапный процесс. Федеральный конституционный суд  Германии отметил: “Принцип правового  государства, неполно сформулированный Конституцией, не содержит всесторонне  определенных рекомендаций и запретов; он требует конкретизации в зависимости  от реальных обстоятельств; при этом должны, конечно, сохраняться в целом  основополагающие элементы правового  государства и государственности”.

Принцип правового государства провозглашен в Конституциях Франции, Италии, Португалии, Турции, Испании, Греции, Нидердандов, Дании, Швеции и даже в России. Трудно умалять философско-правовую и юридическую  значимость принципов правового  государства, которые нашли воплощение в важнейших международно-правовых актах — Всеобщей декларации прав человека и Международном пакте  об правах и свободах человека. Ключевым положением прав и свобод человека является п. 1 ст. 25 Всеобщей де-кларации прав человека, согласно которой каждый человек имеет право на такой  жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и  необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания  здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение  на случай безработицы, болезни, инвалидности и т. д.. Данный принцип развит в  п. 1 ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах человека: «Участвующие в настоящем Пакте  государства признают право каждого  на достойный жизненный уровень  для него и его семьи, включающий достаточное питание, одежду и жилище, и на непрерывное улучшение условий  жизни. «Каждое участвующее в  настоящем Пакте госу-дарство  обязуется в индивидуальном порядке  и в порядке международной  помощи и сотрудничества, в частности  в экономической и технической  областях, принять в максимальных пределах имеющихся ресурсов меры к  тому, чтобы обеспечить посте-пенно  полное осуществление признаваемых в настоящем Пакте прав всеми  надлежащими способами, включая, в  частности, принятие законодательных  мер».

Однако  далеко не все государства могут  уже сегодня реально защитить права и свободы человека. Одна из основных причин  — состояние экономики страны. Ведь социальная функция может осуществляться в полном объеме лишь при высоком уровне экономического развития, позволяющем разумно перераспределять средства и ресурсы, сохраняя свободу рыночных отношений и предпринимательства. И здесь возникает важная философская проблема, состоящая в том, как определить пределы правового вмешательства государства в экономику, чтобы оно не стало тормозом ее развития, с одной стороны, и обеспечило социальную защиту граждан — с другой. Это наиболее сложная задача, поскольку решение социальных вопросов требует роста производства, «накопления народного богатства». «Сама мысль о крупных социальных реформах, — писал П. Новгородцев, — могла явиться только в связи с накоплением народного богатства, и без его прогрессивного роста социальные условия не могут развиваться успешно». Поэтому важны не только государственные меры по стимулированию производства, обеспечению его непрерывного роста (такие меры могут привести и приводят к накоплению огромных богатств в руках относительно небольшой части общества), но и гибкая налоговая политика государства, его управляющая и распределяющая роль, которые смогли бы обеспечить выравнивание положения различных слоев общества. Речь, разумеется, не может идти о полном материальном их равенстве; нужен поиск путей, исключающих массовое обнищание, приводящих к непрерывному подъему материального уровня существования всех граждан, призванному обеспечить их достойную жизнь.

Как хорошо не звучала в теории идея о приоритете прав и свобод человека, реализовать ее на практике не так  легко. Достаточно упомянуть, что в  условиях частного предпринимательства, безработица неизбежна. Поэтому  задача государства — минимизировать неблагоприятные последствия безработицы, добиваться роста занятости населения, выплачивать социальные пособия. Осуществление  прав и свобод человека тре-бует постоянного  внимания и содействия государства, однако способов решения социальных проблем пока не найдено. Не случайно некоторые философы не признают социально-экономические  права субъективными, поскольку  они далеко не всегда могут быть защищены в суде. Поэтому ряд государств, например США, не присоединились к Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах, ссылаясь именно на это обстоятельство. Разумеется, процедура реализации экономических  прав имеет существенные особенности, отличающие их от политических и личных (гражданских) прав, каждое из которых  в случае нарушения может быть защищено в суде. Поэтому идеи социальной государственности и гарантированность  социально-экономических и культурных прав требуют долговременных социальных программ и постоянных усилий государства. В современном мире многие государства  сумели обеспечить высокий и достойный  уровень жизни своих граждан (ФРГ, Швеция, Дания).

Следует отметить, что формирование правового  государства — процесс постоянный и непрерывный, требующий реакции  на вновь возникающие ситуации и  в экономике, и в политике, и  в нравственности. П. Новгородцев  цитирует книгу Самюэля «Либерализм», в которой отмечается, что силы государства в проведении социальных реформ не безграничны. Одни социальные проблемы слишком сложны, чтобы их решить законодательным путем, другие — слишком тонки и неуловимы, а третьи — слишком много зависят  от нравственных причин. Трудности, стоящие  перед правовым  ориентированным государством, связаны с тем, что государство должно соблюдать баланс между свободной экономикой и определенными способами воздействия на распределительные процессы в духе формального равенства, свободы и справедливости, “выравнивая” социальное неравенство. Однако, отказываясь от ограниченной роли «ночного сторожа» и стремясь обеспечить всем гражданам достойный уровень жизни, государство не должно переступить черту, за которой начинается грубое вмешательство в экономику, подавление инициативы и свободы предпринимательства. Проявляя заботу о повышении социального статуса граждан, государство должно соблюдать меру, которая воспрепятствовала бы освобождению индивида от личной ответственности за свою судьбу и судьбы своих близких. Стремясь создать «общество всеобщего благосостояния», государство не должно использовать преимущественно административно-командные средства. Его задача – применять экономические методы - гибкое налогообложение, сбалансированный бюджет, социальные программы. Опыт развития правовых государств Запада показывает сколь трудно достижим баланс между свободой и воздействием государства на экономику. Обеспечение высоких социальных расходов связано с повышением налогообложения, что со временем становится тормозом развития производства. В этих условиях правительство вынуждено временно сокращать социальные программы. Затем наступает период, требующий увеличения социальных расходов в связи с усиливающейся необеспеченностью части общества.

Складывающаяся  на различных этапах развития общества конкретная ситуация вызывает приоритет  неоконсервативных и либеральных  эгалитаристских концепций. Так, в  США в 80-х гг., в период пребывания Рейгана у власти, возобладали  неоконсервативные модели развития общества. Под их воздействием правительство  Рейгана отказалось от реализации более 20 социальных программ, что крайне обострило  проблему жилья, страхования по безработице, государственного медицинского страхования. Правительство США взяло курс на повышение социальной ориентации государства. За последние десять лет  в США значительно расширены  государственные инвестиции и ассигнования на социальные нужды. Особое внимание правительство США уделяет общегосударственной  программе охраны здоровья. Успехи развития экономики США свидетельствуют, что в основу ее было положено разумное налогообложение. Социальные программы  в большинстве осуществ-лялись без  повышения налогов на абсолютное большинство населения, и прежде всего без дополнительных тягот  станового хребта общества — среднего класса. Согласно данным послания Президента США парламенту «О положении страны»  самые богатые слои общества (только 1,2 процента населения) платят самые  высокие налоги.