Страхование рисков терроризма: мировой опыт и практика

     Российский  антитеррористический страховой пул  учрежден 20 декабря 2001 г. шестью крупнейшими  российскими страховыми компаниями: ВСК, Ингосстрах, Интеррос-Согласие, РЕСО-Гарантия, Росгосстрах и РОСНО. В 2002 году членами  пула стали еще 9 компаний: АльфаСтрахование, Гармед, ГУТА-Страхование, Жива, Кредо-Классик, НСГ, Россия, Русский мир и Стандарт-Резерв. Пул является открытым для вступления новых членов, в том числе и  из стран СНГ. Сейчас РАТСП насчитывает сорок участников [42]

     Целью создания Российского Антитеррористического Страхового Пула является страхование юридических и физических лиц, находящихся на территории Российской Федерации от риска гибели и убытков вследствие террористических актов.  

     По словам представителей объединения, идея создания подобной организации появилась еще в конце 1999 года после трагических событий в Москве и Волгодонске. Но главным катализатором процесса послужили теракты 11 сентября 2001 года.

     Ёмкость пула на начало 2003 года составляла около 20 млн. долларов США. Доли участия определяются в пределах 10 % от размера собственных  средств 15 крупнейших компаний-участников пула.

       На 2004 год участниками РАТСП было заключено 220 договоров страхования от риска терроризм, совокупная величина ответственности по заключенным договорам превысила 33 млрд руб., а совокупный размер страховой премии составил более 19 млн руб.

     За  все время существования РАТСП  компаниями-участниками пула было заключено  более 480 договоров страхования от риска терроризм, с совокупной ответственностью по договорам в размере 60 млрд руб. и общей премией более 36 млн руб [42]

     Работа  Пула строится по следующим направлениям:

     - создание перестраховочной емкости (не солидарная ответственность);

     - разработка единой тарификации риска терроризма;

     - разработка страхового продукта (условий страхования) по страхованию непосредственно риска терроризма. 

     Органом управления РАСП является наблюдательный совет. В его компетенцию входят разработка стратегии и тактики пула, а также основы ценовой политики. Председателем совета был избран Олег Тишкин, первый заместитель генерального директора "Ингосстраха". Эта компания и выступила главным инициатором создания пула. Участники РАСП заявили, что совокупный лимит покрытия компаний — участников пула по страхованию рисков от терроризма составляет 11 млн долларов.

     Ожидается, что по мере увеличения количества членов организации емкость пула увеличится в несколько раз. Доли участников определяются в размере до 10 процентов от объема собственных средств страховщика, на основе чего рассчитывается доля участия компании в РАСП и емкость пула.

     Реально его емкость может составить 100-150 млн долларов. С этой целью организаторы планируют сделать условия для вхождения в пул новых членов как можно более открытыми. Уже сейчас ведутся переговоры с компанией "Альфа-Страхование". По словам участников пула, его создание позволит консолидировать усилия российских страховщиков по страхованию и перестрахованию рисков терроризма. В будущем это поможет достойно выйти на мировой перестраховочный рынок, а также повысит конкурентоспособность отечественных компаний при вступлении России в ВТО.

     Примером для создания РАСП послужил Английский пул, с представителями которого были проведены переговоры. Было решено, что английские принципы принятия и передачи рисков, а также правила работы англичан лягут в основу деятельности российского аналога. Основные вопросы — кто станет страхователем рисков терроризма и каковы будут механизмы выплат и тарифы? Ведь до 1999 года никто из страховщиков в России даже не думал о предоставлении таких услуг. После терактов в Москве и Волгодонске клиенты начали обращаться с просьбами страховать террористические риски. В основном услуга касается юридических лиц, и речь идет о страховании крупных промышленных объектов, зданий, транспорта и так далее — всего того, что может стать объектом террористического акта. В меньшей степени услуга касается физических лиц, пострадавших в результате террористических действий. Если это предусмотрено условиями договоров, то и им будет выплачиваться страховка, но скорее всего причиненный ущерб будет покрываться другими рисками. Государство теоретически тоже могло бы взять на себя обязательства по возмещению части ущерба от терактов и тем самым стимулировало бы развитие услуги и укрепление страховой защиты. Но представители пула еще не обращались с подобным предложением к государственным структурам, хотя такие планы есть.

     Не до конца еще разработана тарифная сетка. Основной вопрос при разработке тарифов — заключается в степени защищенности того или иного объекта, который необходимо страховать. Мировая практика свидетельствует, что на международном рынке риск терроризма можно застраховать по ставке до 5 процентов. Участники пула намерены установить тариф в пределах 0,025-0,25 процента.

     Большие сомнения Запросы по страхованию рисков от терроризма, по словам организаторов пула, уже поступают. Однако существует много вопросов и проблем. Во-первых, мировой страховой, а тем более перестраховочный рынок еще не оправился от шока 11 сентября 2001 года и вряд ли будет активно принимать риски терроризма в перестрахование. Брать же на себя обслуживание иностранных рисков в перестрахование отечественный рынок не готов. Даже если емкость пула составит 150 млн долларов, это не так много по международным меркам. Во-вторых, лицензией по страхованию таких рисков ни одна российская компания еще не обладает. Опыта также нет. Основной аргумент представителей пула заключается в том, что террористический риск по своей сути перекрывается другими рисками (например, от противоправных действий третьих лиц). В-третьих, еще до конца не ясно, какую форму изберет пул для продажи своего продукта по страхованию рисков терроризма. Либо это будет коллективная ответственность компаний — участниц пула, либо страховщиком будет выступать каждый раз одна компания. В-четвертых, еще предстоит уточнить, кто и как будет определять, что имел место именно террористический акт? Основой для принятия такого решения должно послужить соответствующее решение правоохранительных органов.

     Такова мировая практика. Но возникает масса нюансов. Что делать в случае серийных актов терроризма? После того как 11 сентября в здания Всемирного торгового центра врезались два самолета, разгорелись споры — это один террористический акт или два? В данном случае было принято решение, что один. Но в других случаях трактовок может быть много. Возможности российского страхового рынка, по словам представителей РАСП, пока не позволяют отечественным компаниям работать на мировом уровне. Сейчас участники пула ведут переговоры с первым потенциальным клиентом. По информации "ФР", им может стать грузинская компания, работающая в сфере гостиничного бизнеса.

     Известно, что страховщики практически не берутся страховать политические риски, а терроризм — это преступление против политического режима.

     Политические риски намного шире террористических. Во всем мире они страхуются единичными компаниями. Например, компания AIG страховала политические риски инвесторов, которые вкладывали деньги в страны Центральной Азии. Политические риски подразумевают перевороты, изменение законодательства (национализацию) и т.д. Терроризм — это, как правило, небольшая часть политического риска. "Масштаб" или охват политического риска больше. Он распространяется на всю страну, а террористический акт не всегда. Поэтому терроризм может быть включен в политические риски, но только отдельным полисом. В покрытие политических рисков он включен не будет.

     В нашей стране, к примеру, страхование от терроризма получило развитие после взрывов в 1999 году. Однако система лицензирования в России не такая, как на Западе. В России получить лицензию по страхованию террористических рисков будет достаточно просто. Много проблем еще с андеррайтингом, исследованием самого риска, так как методик исследования пока нет.

     Однако, компании Российского антитеррористического страхового пула имеют серьезные преимущества перед западными игроками. Тому есть несколько причин, основная из которых - отсутствие у западных перестраховщиков опыта работа с Россией по данным рискам. Это объясняется принципиальной разницей в политических ситуациях. В России террористический акт признается таковым только в том случае, если ФСБ возбуждает уголовное дело по статье 205 УК. При этом совершенно очевидно, что связанные с этим делом документы обычно являются секретными и не могут быть переданы иностранному страховщику.

     У участников РАТСП таких проблем не возникает, ведь они работают на базе российского законодательства. Пул является именно российской страховой емкостью, предоставляет отчетность по российским стандартам, формирует резервы и платит налоги в соответствии с предписаниями отечественных регуляторов рынка. Это также касается раскрытия или нераскрытия информации. И, что принципиально важно, РАТСП не выводит финансовые или информационные риски за пределы России и также не выводит заработанные средства. У РАТСП есть своя закрытая IT-систем, через которую происходит обмен необходимой информацией, и собственные резервы для осуществления выплат.

      В результате клиенту компенсируются экономические потери, а с государства, по крайней мере частично, снимаются. Перестраховочная емкость пула сегодня составляет 1,565 млрд рублей. Эта цифра означает, что любой убыток, не превышающий ее, будет полностью компенсирован без поддержки государства. Для российского страхового рынка это очень серьезная цифра и, что особенно важно отметить, компании - участники пула сформировали данный резерв самостоятельно. Только за последние два года резервы увеличились более, чем на 56%.Это является лучшим доказательством того, что РАТСП является жизнеспособной и очень эффективной организацией.  

     Заключение 

     Проведенный выше анализ подтверждает, что страхование  рисков терроризма весьма актуальная с практической и теоретической  точек зрения тема. Государства вынуждены  принимать активные меры для того, чтобы исключить дестабилизацию ситуации на рынке. Не является секретом тот факт, что информация является необходимым условием работы любой  компании, в том числе и страховой. Поэтому страховая отрасль должна объединяться для сбора, анализа, создания рабочих моделей и выработки методологий для прогнозирования рисков терроризма.

     В России данный вопрос также привлекает повышенное внимание. Всем еще памятны  трагические события в Беслане, "Норд-осте", взрывы на Тверской улице  и рядом со станцией метро "Рижская" в Москве. В настоящее время  в России действует Российский Антитеррористический Страховой Пул (РАСП), который предоставляет  дополнительную защиту от рисков терроризма в рамках дополнительных условий  к договору имущественного страхования  для юридических лиц. Пул не имеет  ограничений по количеству участников. В соответствии с информацией  РАСП, размещенной на официальном  сайте организации, по состоянию  на 1 октября 2009 г. емкость пула составляет 1 504 913 745 рублей. Критерием приема новых  членов пула является платежеспособность страховщика. Доля каждого участника  определяется как предусмотренная  законом величина максимального  удержания страховщика, т.е. 10% от объема собственных средств. Каждый из участников может самостоятельно определить свою долю участия, но в пределах, не превышающих  ее максимально допустимое значение(65).

     Особо следует отметить, что Министерство финансов Российской Федерации (Минфин РФ) по информации, размещенной на официальном сайте органа, года планирует организовать дискуссию о принципиальных подходах к страхованию рисков терроризма. По мнению руководителя департамента финансовой политики Минфина РФ А.Л. Саватюгина, риски терроризма следовало бы включить в законопроект об обязательном страховании ответственности перевозчиков. Концепция такого законопроекта разрабатывается по инициативе Минтранса РФ и пока предполагает обязательное страхование ответственности перевозчиков на всех видах транспорта перед пассажирами. Он считает, что этот документ находится еще в очень сыром состоянии и требует развернутого обсуждения с участием всех заинтересованных сторон и ведомств. Обсуждение темы защиты от рисков терроризма, по словам представителя Минфина, будет проходить с учетом анализа зарубежного опыта. Таким образом, результаты исследования могут найти практическое применение.

      Библиографический список 

1. Конституция Российской Федерации 1993 г. – М.: «Новая волна», 1997. Ст.ст. 17-64.
2. Федеральный закон Российской Федерации «О борьбе с терроризмом» от 25.07.1998 г. № 130-ФЗ. // Собрание Законодательства Российской Федерации, 1998. № 31. Ст. 3808.
3. Федеральный закон Российской Федерации «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ. // Собрание законодательства Российской Федерации, 2002. № 30. Ст. 3031.
4. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998. С. 8.
5. Асанов Т.Б., Федоров В.В. Формы терроризма и методы (способы) реализации террористических акций. // Терроризм: современные аспекты. Сб. науч. статей. – М., 1999. С. 91-92.
6. Бойнов Ю.И. Ядерный терроризм: аспекты, типология, профилактика. // Терроризм: современные аспекты. Сб. науч. статей. – М., 1999. С. 77-83.
7. Василенко В. Методологические подходы к организации борьбы с терроризмом. // Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма. – М.: «Междунар. отношения», 2002. С. 100.
8. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. IV. –М.: «Русский язык», 1980. С. 401; Ожегов С.И. Словарь русского языка. –М.: «Русский язык», 1968. С. 784.
9. Даниленко Н.Н. О проблеме терроризма в Российской Федерации. // Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма. – М.: «Междунар. отношения», 2002. С. 74-75.
10. Долгова А.И. Совершенствование системы уголовно-правовых норм, направленных на борьбу с организованной преступностью. // Проблемы правовой и криминологической культуры борьбы с преступностью. – М., Российская криминологическая ассоциация, 2002. С. 105.
11. Емельянов В.П. Понятие терроризма в уголовном законодательстве России и Украины: сравнительный анализ. // Российская юстиция, 1999. № 11. С. 43;
12. Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования: уголовно-правовое исследование. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2002.
13. Ждите ответа. // Власть, 2001. 25 сентября. С. 11-12.
14. Лизен А.-М. Заметки по поводу эффективной борьбы против терроризма. // Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма. – М.: «Междунар. отношения», 2002. С. 121;
15. Литвинов Н.Д. Антигосударственный терроризм: понятие и виды (историко-криминологический аспект). // Терроризм: современные аспекты. Сб. науч. статей. – М., 1999. С. 55-66.
16. Микеев А.К. Технологический терроризм – современная реальность. // Терроризм: современные аспекты. Сб. науч. статей. – М., 1999. С. 16-27;
17. Овчинникова Г.В. Терроризм: Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе» / Науч. редактор проф. Б.В. Волженкин. – СПб., 1998. С. 7.
18. Паин Э.А. О роли формальных и неформальных институтов в эскалации и терроризме // Куда идет Россия. Материалы международного симпозиума. 18-19 января 2002 г. М., 2002. С. 54.
19. Платэ Н.А.; Коваленко Г.Я.; Шиян Ю.К. «Нет терроризму!» - говорят ученые Россия и США. Вестн.РАН, 2006; Т.76, N 2. - С. 161-165
20. Пропуск к боеголовкам нашли у террориста. // Российская газета, 2002. 1 ноября. С. 6;
21. Рыльская, О.А. Социально-политические истоки, формы и признаки терроризма : По материалам международной научно-практической конференции «Международный терроризм: истоки и противодействие» // Российский следователь. - М., 2003. - N 10. - С. 39-42
22. Савинков Б.В. Воспоминания террориста. // Антология мировой правовой мысли. Т. V. Россия: конец XIX-XX в. – М.: «МЫСЛЬ», 1999. С. 249, 250.
23. Салимов К.И. Современные проблемы терроризма. М., 1999. С. 12 - 15.
24. Салимов К.Н. Современные проблемы терроризма. – М.: Издательство «Щит-М», 1999. С. 9.
25. Словарь иностранных слов. – М.: Русский язык, 1981. С. 505;
26. «Суицидный терроризм». // Уголовное право, 2002. № 3. С. 115.
27. «Терроризм: психологические корни и правовые оценки». – Круглый стол журнала «Государство и право». // Государство и право. 1995. № 4. С. 23, 24, 33;
28. Устинов В. Экстремизм и терроризм: проблемы разграничения и классификации. // Российская юстиция, 2002. № 5. С. 34;
29. Философский энциклопедический словарь. – М.: «Советская энциклопедия», 1983. С. 669.
30. Цой Л.Н. Новый взгляд на борьбу: с терроризмом или с террористом? (размышления социолога). // Терроризм: современные аспекты. Сб. науч. статей. – М., 1999. С. 45-47; Сердюк Л.В. Указ. работа. С. 289.
31. Шабалин В.А. Политика и преступность. // Государство и право. 1994. № 4. С. 50.
32. David S. Evans, Daniel D. Garcia-Swartz, Anne Layne-Farrar, A Somber Anniversary: Terrorism Insurance Five Years after 9/11, Barbon Discussion Paper No. 06-02(2006), p. 11.
33. Letter dated November 9, 2001 From Warren E. Buffett To Berkshire Shareholders discussing 2001 Third Quarter Results.
34. Howard C.Kunreuther and Erwann O. Michel-Kerjan, Looking Beyond TRIA: A Clinical Examination of potential Terrorism Loss Sharing, NBER Working Paper No. W12069 (2006), p.3.
35. Terrorism Risk Insurance in OECD Countries: Policy Issues in Insurance No.9 (2005), p. 10.
36. Robert J. Rhee, Terrorism Risk in a Post-9/11 Economy: The Convergence of Insurance, Capital Markets, and Government Action, Arizona State Law Journal, Vol. 37, 2005, p.472-473.
37. http: //www.consorseguros.es/web/guest/31
38. http: //www. in-stitut.veolia.org/en/cahiers/protection-insurability-terrorism/analysis-partnership/terrorism-france.aspx
39. http: //www. extremus.de/.
40. http: //www. extremus.de/unternehmen_aktionaere.phtml.
41. http: //ssrn.com/abstract=1396612.
42. http: //www. ratsp.ru/.
43. http: //www. minfin.ru/ru/press/speech/index.php? pg4=45&id4=4017