Современные тенденции трансформации собственности

К концу ХХ века в экономически развитых странах стали все более  явственно обозначаться тенденции  демократизации, диверсификации и социализации форм и механизмов собственности.

Зачатки этих тенденций  проявлялись и на более ранних стадиях капитализма в связи с расширением акционерной формы капитала, которая приобщает к отношениям присвоения более широкий круг людей и придает этому процессу общественный характер. Это было подмечено еще К. Марксом. Он отмечал, что в акционерных обществах капитал получает «непосредственно форму общественного капитала (капитал непосредственно ассоциируемых индивидов) в противоположность частному капиталу, а его предприятия выступают как общественные предприятия в противоположность частным предприятиям. Это упразднение капитала как частной собственности в рамках самого капиталистического способа производства».

Во второй половине ХХ в. акционерная форма капитала становится преобладающей. Во многих экономически развитых странах владение акциями и другими ценными бумагами корпораций превращается в массовую форму участия населения в отношениях собственности и управления. Претерпевают изменение и формы акционерного капитала. Перекрестное владение акциями, институционализация инвесторов в лице банков, пенсионных, страховых обществ, различного рода фондов, распространение системы доверительного управления приводят к деперсонификации капитала.

Исследования, проведенные  в 100 крупнейших германских фирмах, показали, что банки, используя механизм доверительного управления, получают на собраниях акционеров 83% голосов. При этом три крупнейших банка – Дойчебанк, Дрезденбанк и Коммерцбанк – располагают 45% голосов. Представляя акции миноритариев, институциональные инвесторы вынуждены заботиться об их доходности и действовать «с оглядкой» на интересы тех, кто доверил им функцию управления. Государство, поддерживая социальную стабильность, создает правовые нормы функционирования акционерного капитала, предусматривающие, в частности, защиту интересов миноритариев.

Расширение «веера»  функций и прав корпоративной  собственности сглаживает традиционное противостояние собственников и наемных работников, способствует развитию партнерских (не значит - бесконфликтных) отношений между ними. Дополнительный импульс демократизации капитала придает интеллектуализация производства и формирование нового типа наемного работника. Креативность производства на базе современных технологий требует все большей вовлеченности в него «человеческой составляющей». Возникает не только возможность, но и потребность участия «интеллектуальных» работников в функционировании и управлении системой совокупного капитала. Встает под вопрос само отделение такого работника от собственности на капитал, что ведет к «размыванию» классических капиталистических форм присвоения средств и результатов производства. Затрудняется выделение обособленного класса собственников капитала в социальной структуре общества.

В этих условиях все заметнее проявляется тенденция социальной ориентации экономического роста. Как отмечал Директор Управления социальной политики и развития Секретариата ООН Дж. Ленгмор: «Цель состоит в том, чтобы «гуманизировать» экономический рост, обеспечив пропорциональное соответствие вопросов равенства, прав человека и окружающей среды торговым балансам и прибыли в «бухгалтерском расчете» экономической глобализации. …Даже руководители ведущих глобальных корпораций осознают свою роль в повышении социальных стандартов».

Диверсификации и демократизации собственности, а значит и возрастанию возможности смягчения неравенства способствует развитие среднего и малого бизнеса, переживающего ныне своеобразный ренессанс. Растет его вклад в создание ВВП: в Германии он составляет более 60%, в США – 40-45%, в Японии – 52-55%, а в России – всего лишь 12-13%. Помимо традиционных для мелкого и среднего бизнеса отраслей (сельское хозяйство, сфера торгово-бытовых услуг) он успешно развивается на базе интеллектуализации производства и дистанционного труда, науке и научно-информационном, консалтинговом обслуживании. Вместе с квалифицированными работниками частных корпораций, работниками науки, образования и культуры, представители мелкого и среднего бизнеса образуют костяк так называемого «среднего класса», составляющего 3/5 населения развитых стран.

В экономике современного общества получили развитие и формы совместной (кооперативной, коллективной) собственности. Примером может служить собственность типа ESOP, довольно широко распространенная в США и ряде европейских стран. Она достаточно конкурентоспособна в сферах деятельности, основанных на человеческом капитале и не требующих больших вложений в материальные ресурсы.

Вместе с тем в отношениях собственности в развитых странах  велика роль государства. Во-первых, оно выступает собственником значительной части производственных и непроизводственных фондов, прежде всего в инфраструктурных отраслях и социальной сфере. Во-вторых, государство выполняет регулирующие функции во всей совокупности отношений собственности. Роль государства неодинакова в различных странах. Она испытывает существенные колебания во времени в зависимости от экономической конъюнктуры, прихода к власти тех или иных политических сил, но в общем скорее усиливается, чем ослабевает.

В итоге, можно сделать  вывод, что в развитой зоне мира формируется экономическая система смешанного, многоукладного типа, основанная на сочетании различных форм собственности, ее демократизации, диверсификации и социализации. На базе этой смешанной системы возникает новый тип социально-экономической организации общества, смягчающий социально-экономические неравенства и позволяющий амортизировать возникающие антагонизмы и конфликты.

Противопоставление разных форм собственности, прежде всего частной  и общественной, и спор об их преимуществах, были реальностью на протяжении XIX и первой половины XX веков. В настоящее время этот вопрос постепенно сходит с повестки дня. Естественное многообразие форм собственности и их взаимодополняемость становятся реальностью.

При этом многообразие форм собственности представляет собой  не случайную, хаотическую совокупность. Напротив, они образуют систему, функционально различных, дополняющих друг друга элементов, специфические качества которых необходимы для реализации фундаментальных принципов функционирования современной экономики. В рамках многообразия каждая форма собственности находит «свою нишу», в которой она доказывает свои преимущества в решении экономических и социальных задач. «Не существует каких-либо форм организации хозяйственной деятельности, каких-либо структур собственности, которые обладали бы абсолютными преимуществами перед всеми остальными. В зависимости от конкретных обстоятельств любая из них может оказаться предпочтительнее других».

Но такова лишь одна из тенденций развития отношений присвоения и хозяйствования, не без труда пробивающая себе дорогу в современном мире. Наряду с нею продолжает действовать и другая, противоположная тенденция – усиление концентрации собственности в руках олигархических групп и связанного с этим социально-экономического неравенства.

Вопиющее нарастание избыточного  неравенства в международном  аспекте демонстрирует глобальная система. В докладе МВФ «Обзор мировой экономики» (World Economic Outlook, May, 2000), оценивающем политико-экономические итоги прошлого века, отмечается, что абсолютный размер среднедушевого ВВП в конце ХХ века в беднейших странах оставался ниже, чем в богатейших странах в его начале: «Разрыв между богатыми и бедными странами… чудовищно вырос. Главной чертой экономического роста прошлого века, если использовать для его измерения среднедушевой показатель ВВП, был «разгул неравенства».

Нет оснований идеализировать и ту систему присвоения, которая сложилась в развитых странах. И здесь наблюдается разделение общества на «элиту» и «серую массу». В системе отношений присвоения огромную роль приобрел так называемый фиктивный капитал, представленный ценными бумагами и финансовыми инструментами, оторванными от реальной экономики. Операции с ними позволяют «гениям финансовых проделок» получать огромные доходы и создавать крупнейшие состояния. Проблема избыточного социального неравенства и в этой зоне мира остается актуальной.

Разгосударствление и  коммерционализация государственной  собственности советского времени были необходимы перед лицом технологических, экономических и социальных вызовов конца XX столетия. Для повышения эффективности экономики и социально-политической динамики общества, претендующего на вступление в постиндустриальную эпоху, надо было преодолеть отчуждение человека от собственности и его следствие - уравниловку в доходах.

Во второй половине 80-х  годов в рамках общего процесса демократизации страны открылась возможность постепенной  и поэтапной трансформации отношений собственности. Несмотря на противодействие консервативных сил, получили развитие индивидуальная трудовая деятельность, малый и средний бизнес, кооперация, полный хозрасчет, аренда, акционирование государственных предприятий.

Однако после распада  Советского Союза и прихода к  власти радикально-либеральных сил вектор перемен изменился. Эволюционный процесс уступил место массовой и беспорядочной приватизации, которая мотивировалась необходимостью быстрого перехода к рыночной экономике. На деле же в основу нового курса политики были положены другие задачи: одна - идейно-политическая – быстрое и полное искоренение советского наследия, вторая - экономическая – формирование под эгидой властной бюрократической верхушки олигархического капитала.

Растаскивание общественного  богатства сопровождалось демагогией и обманом, коррупцией и криминалом, попранием нравственных норм и насилием. Результатом явилось глубокое социально-экономическое, прежде всего имущественное неравенство в обществе. В новой форме воспроизводилась худшая российская традиция в отношении к собственности. О ней в начале ХХ века В.В. Розанов писал: «В России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил» или кого-нибудь «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается».

Передел собственности  был осуществлен в беспрецедентно короткие сроки. Об этом можно судить по следующим данным.

Рисунок 1.Основные фонды по формам собственности на начало года

В течение двух-трех лет  государственная собственность  утратила монопольное положение в экономике страны, а в ряде отраслей вообще была упразднена.

В дальнейшем соотношение государственной и негосударственной собственности не претерпело существенных изменений.

Под стать целям скоропалительной приватизации были и методы ее осуществления. В их числе – массовое акционирование госпредприятий, их распродажа на конкурсах и аукционах, сдача в аренду с последующим выкупом, залоговые аукционы и, конечно же, ваучерная афера, о которой тогдашние и нынешние экономические руководители предпочитают не вспоминать.

Приватизация вполне соответствовала интересам тех, кто ее проводил: вышедшим на свет теневикам, кооператорам и спекулянтам, предприимчивым выходцам из советской хозяйственной и партийно-комсомольской элиты, действующей бюрократии от высшего государственного до муниципального уровня. Бесспорно, формирование предпринимательского класса России не могло быть простым и бесконфликтным. Но то, что произошло, был полным беспределом, носило болезненный, нередко трагический характер, сопровождалось беззаконием и насилием, вплоть до физического устранения неугодных людей, широкомасштабной коррупцией.

Не искушенное в экономической  политике население было цинично  обмануто дважды. Первый обман - ваучерная кампания, которая мотивировалась тем, что у людей нет денег для приобретения акций. Между тем население располагало накоплениями на счетах в Сбербанке и в страховых фондах, сопоставимыми со стоимостью выпускаемых акций. Но эти накопления были объявлены вредным «денежным навесом» и сметены инфляционным цунами. Второй обман – с самими ваучерами. Вопреки первоначальному замыслу, они были выпущены неименными, поступили в свободную продажу и быстро обесценились. Основную массу ваучеров за бесценок скупили руководители предприятий, теневые богачи и были использованы ими для овладения приватизируемой собственностью.

В итоге собственность, созданная трудом несколько поколений, была присвоена небольшим меньшинством, а ее важнейшие компоненты оказались в руках узкой группы олигархов. Шанс демократизации капитала был упущен. Отчуждение населения от собственности только усилилось, а нынешний курс на коммерциализацию и приватизацию социокультурной сферы сулит полное отчуждение людей и от этой части общественного богатства.

Положительной оценки приватизация государственной собственности  заслуживает, пожалуй, лишь в двух моментах, да и то с большими оговорками.

Во-первых, «малая приватизация», открывшая шлагбаум для малого и  среднего бизнеса. Но последующая политика и законодательство в этой сфере, а главное - бюрократические препоны  и мздоимство в государственных  структурах - затормозили развитие этого сегмента экономики.

Во-вторых, интересам  населения отвечала бесплатная приватизация государственного жилья и формирование жилищного рынка, а также узаконение собственности на приусадебные, дачные, садово-огородные участки. Сегодня более 90% семей располагают изолированным жильем – индивидуальной квартирой или жилым домом. Но при этом различия в качестве жилья колоссальные. На одном полюсе – элитное жилье, на другом – треть жилого фонда без водопровода, канализации, центрального отопления, 60% жилого фонда, требующего капитального ремонта. Приватизация жилья породила проблему коммерциализации жилищно-коммунального обслуживания, неразрешимую при нынешнем уровне доходов большой части населения.

В целом итоги революции  в собственности 90-х годов и  развернувшиеся на ее основе процессы в сфере отношений собственности привели к резкому углублению социально-экономического неравенства и обострению противоречий в обществе. Сложившаяся в стране система собственности воспринимается общественным сознанием как крайне несправедливая. По данным общероссийского социологического исследования, проведенного в 2006 году в рамках данного проекта Институтом социологи РАН, 74% респондентов признали нынешнюю систему распределения собственности несправедливой и лишь 6% дали ей положительную оценку.