Социальный институт: понятие, структура, функции

Во второй половине нашего столетия складываются характерные  для американской социологии взгляды  на социальный институт как на систему социальных ролей, организованную систему поведения и социальных отношений (П. Хортон, Т. Парсонс, Н. Сторер и др.) или как на систему норм, регулирующих поведение человека (Р. Кениг).

Структурно-функциональный анализ Т.Парсонса и его последователей развивает позитивистские и функционалистские построения О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма. В школе структурно-функционального анализа понятию социального института принадлежит одна из ведущих ролей. Т.Парсонс строит концептуальную модель общества, понимая его как систему социальных отношений и социальных институтов. Причем последние трактуются как особым образом организованные «узлы», «связки» социальных отношений. В общей теории действия социальные институты выступают и в качестве особых ценностно-нормативных комплексов, регулирующих поведение индивидов, и в качестве устойчивых конфигураций, образующих статусно-ролевую структуру общества.

Институциональной структуре социума здесь придается  важнейшая роль, поскольку именно она призвана обеспечить социальный порядок в обществе, его стабильность и интеграцию. Существенный вклад в развитие теории социальных институтов, внес Роберт Мертон. В частности, он разработал типологию личностей с учетом их отношения к предлагаемым социальными институтами целям и средствам их достижения. По этой классификации реформатор достигает цели неинституциональными средствами (например, лидер ОПГ); мятежник (политический террорист) пытается модифицировать цели и средства, в то время как конформист принимает все, что предлагает общество и в силу этого от него не приходится ожидать новаций. Данный подход учитывается нами при разграничении моделей деятельности ОПГ, террористических групп и братства "воров в законе" (изолированный тип).

В целом, следует  сказать, что нормативно-ролевой подход к социальным институтам в разных его интерпретациях, представленный в структурно-функциональном анализе, является наиболее распространенным не только в западной, но и в отечественной социологической литературе.

И все же структурно-функционалистские  и институционалистские трактовки  понятия «социальный институт»  не исчерпывают представленных в  современной социологии подходов к  его определению. Имеют место  и концепции, опирающиеся на другие методологические основания феноменологического или бихевиористского плана. Так, например, У. Гамильтон пишет: «Институты — это словесный символ для лучшего описания группы общественных обычаев. Они означают постоянный способ мышления или действия, который стал привычкой для группы или обычаем для народа. Мир обычаев и привычек, к которому мы приспособляем нашу жизнь, представляет собой сплетение и непрерывную ткань социальных институтов»²¹.

Институциональный мир - как и любой отдельный  институт -это объективированная  человеческая деятельность.

Итак, социальный институт есть средство осуществления человеческой деятельности и общественных отношений; группа людей с их определенным положением (статусом), ролями и совокупностью норм, которая выполняет организационные, регулятивные и другие социальные функции.

Какова же структура  социального института, качественно  отличающая его от таких близких по содержанию образований, как малая группа, социальная группа (класс), коллектив, организация, учреждение? Для социальных институтов характерны²²:

1. Четкое распределение функций, прав и обязанностей участников взаимодействия.

2. Разделение  труда и профессионализация выполнения  функций. 

3. Особый тип  регламентации. 

4. Более четкий, нередко более рационально обоснованный, жесткий и обязывающий характер механизмов регуляции. Обязывающая сила социального института органично связана с наличием четко фиксированных, однозначно толкуемых образцов поведения — норм и мер социального контроля.

5. Наличие учреждений, в рамках которых организуется  деятельность того или иного института, осуществляется управление, контроль за его деятельностью.

6. Наличие ресурсов.

Из наиболее важных компонентов, составляющих внутреннюю структуру социального института, можно выделить статусы, роли и нормы.

Институт предполагает сочетание четырех параметров: идея института; личностная основа института, роли; правила и нормы института; материальная сторона института²³.

Роли - это типы деятелей в определенном контексте. Формирование ролевых типологий - необходимый коррелят институционализации поведения. С помощью ролей институты воплощаются в индивидуальном опыте. Лингвистически объективированные роли - существенный элемент объективно доступного мира любого общества. Играя роли, индивиды становятся участниками социального мира. Интернализируя эти роли, они делают этот мир субъективно реальным для себя. В общем запасе знания существуют стандарты ролевого исполнения, которые доступны всем членам общества или, по крайней мере, тем, кто является потенциальным исполнителем рассматриваемых ролей. Сама эта общедоступность - часть того же запаса знания; "общеизвестны не только стандарты роли, но известно, что эти стандарты известны"²⁴. Следовательно, каждый предполагаемый деятель может считаться ответственным за следование стандартам, которым он может быть обучен в контексте институциональной традиции и которые используются для подтверждения полномочий всех исполнителей и служат к тому же в качестве рычагов контроля.

Роли берут  свое происхождение в том же самом  фундаментальном процессе хабитуализации и объективации, что и институты. Роли появляются наряду с процессом формирования общего запаса знания, включающего взаимные типизации поведения.

Всякое институционализированное поведение включает роли. Следовательно, ролям присущ контролирующий характер институционализации. Как только деятели типизированы в качестве исполнителей ролей, их поведение подвергается принуждению. Согласие и несогласие с социально определенными ролевыми стандартами перестают быть необязательными, хотя суровость санкций, конечно, различна в том или ином случае.

Роли конституируют  институциональный порядок на двух уровнях. Во-первых, исполнение роли представляет самое себя. Во-вторых, роль отражает институциональную обусловленность  поведения. Таким образом, роли транслируют институты и дают институтам возможность постоянно существовать, реально присутствуя в опыте индивидов.

Репрезентация института в ролях и посредством  ролей есть, таким образом, репрезентация, от которой зависят все другие репрезентации. Но значимость и даже умопостигаемость всех этих репрезентаций коренится в том, что они используются в человеческом поведении, которое оказывается поведением, типизированным в институциональных ролях.

Институциональный порядок реален лишь постольку, поскольку  реализуется в исполняемых ролях, а с другой стороны - роли представляют институциональный порядок, который определяет их характер и придает им объективный смысл.

При анализе  институтов важное значение имеет осознание  и описание собственно процесса институционализации.

Институционализация представляет собой процесс определения  и закрепления социальных норм, правил, статусов и ролей, приведение их в  систему, которая способна действовать  в направлении удовлетворения некоторой  общественной потребности.

В качестве этапов можно выделить фазы зарождения, изменения (институциональное нововведение), функционирования (нового) института и его отмирания, исчезновения, являющуюся одновременно и параллельно фазой возникновения его функционального заместителя — нового института.

Целесообразно разграничить три основных источника инноваций: заимствование; непреднамеренное изобретение; целенаправленное институциональное проектирование.

На этапе  распространения («вживления», «укоренения») нового института важно выделить два принципиально различных механизма: а) государственное принуждение к использованию, предполагающее выбор нового института через механизм политического рынка, б) добровольное принятие субъектами нового правила через механизм так называемого рынка институтов²⁵.

Н.Коржевская считает, что категориальный ряд «деятельность — общественные отношения — социальный институт» представляет собой логическую последовательность. С учетом этого социальный институт может пониматься как форма опредмечивания и средство осуществления человеческой деятельности и общественных отношений²⁶.

На самых  ранних этапах формирования будущего института речь может идти о хабитуализации. Габитус (habitus) характеризует повседневность как набор социальных практик. Элементарное структурирование реакций, предпочтений, различий закладывает своеобразный скелет будущих социальных институтов.

Институционализация имеет место везде, где осуществляется взаимная типизация опривыченных действий деятелями разного рода. Иначе  говоря, любая такая типизация  есть институт. Что здесь следует подчеркнуть, так это взаимность институциональных типизаций и типичность не только действий, но и деятелей в институтах. Типизации опривыченных действий, составляющих институты, всегда разделяются; они доступны для понимания всех членов определенной социальной группы, и сам институт типизирует как индивидуальных деятелей, так и индивидуальные действия. Институт строится на том, что действия определенного типа должны совершаться определенными, уполномоченными обществом субъектами. Их роли будут существовать именно как элемент института.

Зачатки институционализации  появляются в каждой социальной ситуации, продолжающейся какое-то время. Именно поэтому профессиональные воры, ориентированные  на полную свободу от общества, вынужденно, часто не осознавая этого, создают собственные стандартные модели жизнедеятельности, особые, но все же социальные нормы. Наиболее важным приобретением является то, что теперь каждый может предвидеть действия другого. Это значительно ослабляет напряжение участников взаимодействия. Они берегут время и усилия не только при решении внешних задач, в которое они вовлечены порознь или сообща, но и в терминах своих индивидуальных психологических затрат. Теперь их совместная жизнь определяется более обширной сферой само собой разумеющихся рутинных действий. Многие действия теперь не требуют большого внимания. И любое действие одного из них больше не является источником удивления и потенциальной опасности для другого. Напротив, повседневная жизнь становится для них все более тривиальной. Это означает, что два индивида конструируют задний план - в указанном выше смысле, - который будет способствовать стабилизации как их раздельных действий, так и взаимодействия. Конструирование этого заднего плана рутинных действий в свою очередь делает возможным разделение труда между ними, открывая дорогу инновациям, которые требуют более высокого уровня внимания.

Благодаря разделению труда и инновациям складываются новые хабитуализации. Институты, которые  теперь выкристаллизовались (например, институт отцовства, как он видится детям), воспринимаются независимо от тех индивидов, кому "довелось" воплощать их в тот момент. Другими словами, институты теперь воспринимаются как обладающие своей собственной реальностью, с которой индивид сталкивается как с внешним и принудительным фактом.

Пока зарождающиеся  институты только создаются и  поддерживаются лишь во взаимодействии двух лиц, их объективность остается незначительной, легко изменяемой. Остается иллюзия контроля над ситуацией, возможности в любой момент отменить сложившуюся, но еще зыбкую практику. Будущий институт остается довольно доступным для обдуманного вмешательства. Хотя однажды установленные, рутинные действия имеют тенденцию упорно сохраняться, возможность их изменения и даже аннулирования остается в сознании.

Важно учесть также, что индивиды хорошо понимают мир, который  создан ими, не воспринимая его как  чужеродный, навязанный. Все это  меняется в процессе передачи норм и моделей новому поколению. Объективность  институционального мира "увеличивается" и "укрепляется" не только для детей, но и (благодаря зеркальному эффекту) для родителей тоже. Формула "Мы делаем это снова" теперь заменяется формулой "это делается так". Рассматриваемый таким образом мир приобретает устойчивость в сознании, он становится гораздо более реальным и не может быть легко изменен. Это уже внешняя реальность²⁷.

Движущей силой  процесса институцианализации выступают  потребности. Именно потребности и  условия их удовлетворения формируют  соответствующие интересы и целевые установки, которые и выступают уже непосредственными детерминантами генезиса, становления и развития социальных институтов. Передача смысла института основана на социальном признании этого института в качестве "перманентного" решения "перманентной" проблемы данной общности. Стихийно складывающиеся элементы регламентации, контроля, упорядоченности, т.е. процессы институционализации взаимоотношений между людьми, далеко не всегда являются следствием возникновения социального института. Наоборот, как правило, они становятся его предтечей. Элементы институционализации на определенном этапе нуждаются в своей дальнейшей упорядоченности, координации, субординации, в закрепляющих к развивающих их органах, что реализуется в появлении тех или иных социальных институтов.

Институциализация, в свою очередь, предполагает их стандартизацию, закрепление в определенных формах и создание условий для их воспроизводства.