Неформальные объединения

 

 Шварц и Довидио изучали взаимосвязь данного вида поведения, локуса контроля и креативности личности. В качестве гипотез ими были высказаны следующие предположения: граффити представляют собой эффективный способ сообщения о чувствах и установках, отклоняющихся от нормативных стандартов группы, а оригинальное, ненормативное самовыражение присуще творческим личностям; в тоже время граффити дают возможность оставаться анонимным, что позволяет избежать негативных санкций. Поскольку экстерналы ощущают меньший контроль за последствиями своего поведения, то анонимное высказывание своих точек зрения в виде рисунков и надписей должно быть им более свойственно, чем интерналам. Результаты подтвердили гипотезы. Студенты колледжа, сообщавшие, что за последний год «редко», «иногда» или «часто» писали на стенах и партах, оказались более креативными и более экстернальными, чем те, кто сообщал, что ни разу не делал рисунков и надписей.

 

 

 Мотивы рисовальщиков

 

 

 Каких-либо специальных исследований, посвященных изучению мотивов  данного поведения, не проводилось,  но на основании изучения ценностей  субкультур рисовальщиков и содержательных  классификаций надписей и рисунков  можно попытаться выстроить причины,  побуждающие к созданию граффити.

 

 Утверждение личностной или  групповой идентичности. Граффити  порождены желанием оставить  след, сообщить о своем существовании,  выразить привязанность. Знаки,  подчеркивающие идентичность, составляют  значительную часть надписей  и рисунков. По данным Седнева, на них приходится 50,3 % от общего количества.

 

 Написание имен популярных  исполнителей, спортивных команд  и т.п. передает чувство причастности  и симпатии, обозначает принадлежность  к тои или иной группе, приверженность определенному стилю жизни. Субкультурная символика эмоционально наполнена. Как отмечают некоторые исследователи, идентифицирующие граффити насыщены чувствами гордости и радости. Особенность российских граффити состоит в том, что многие из них сделаны на английском языке. Объясняется это в первую очередь тем, что он является языком молодежной музыкальной субкультуры.

 

 Многие исследователи отмечают  ценность популярности и славы  в субкультуре граффити. Желание  достичь признания и уважения, особенно в пределах субкультуры,  реализуется за счет количества, заметности надписей, их долговечности  и месторасположения, которое  подразумевает большой риск.

 

 Протест против социальных  и культурных норм. Граффити влечет  порчу общественного или частного  имущества, что само по себе  является нарушением социальных  запретов. Многие надписи содержат  агрессивные сообщения с употреблением  слов и символов, которые в  большинстве культур являются  социальным табу. Как отмечает  Эйбл, надписи и рисунки дают возможность человеку выразить его асоциальность одновременно на трех уровнях - поведения, высказывания и языка. Причем граффити представляют собой относительно безопасный для индивида способ заявить о своей оппозиции закону или социальным институтам.

 

 Стремление обозначить свою  непринадлежность к господствующей  культуре является важным фактором  отбора субкультурных символов. При этом, как пишет Щепанская, отбираются символы, максимально противоположные символам общепринятых ценностей. Так, для субкультуры российских хиппи в годы, когда религия подавлялась, были характерны образы, связанные с христианством. По мере утверждения церкви в качестве официально признанного института все большее распространение начали получать знаки чертовщины. Из этого следует, что значение символа, используемого граффити, не всегда выражает традиционно приписываемые ему установки.

 

 Злобные реакции. Многие надписи,  представляют собой обидное или  грубое высказывание в адрес  конкретных людей, политических, этнических и других социальных  групп, субкультур, социальных институтов. Подобные типы граффити содержать  мотивы борьбы, соперничества и  символического насилия.

 

 Мотивы творчества. Некоторые  граффити весьма изощрены по  стилю. Встречаются целые картины.  Усложненность стиля представляет  собой не только средство достижения  славы, но и самоцель. Многие  рисовальщики считают себя художниками,  придающими унылой и безликой  городской среде красивый вид.  Подготовка к раскрашиванию включает  в себя долгие тренировки и  упражнения по совершенствованию  умений.

 

 Сексуальные мотивы. Надписи  и рисунки часто содержат сексуальные  желания. Иногда граффити служат  средством коммуникации, когда они  расположены в определенных местах (например, в туалетах). Кроме того, познание сексуальности является  важным мотивом детских граффити. Так, изучая надписи и рисунки  в туалетах начальных школ  Пуэрто-Рико, где учатся дети 6-11 лет,  Лукка и Пачеко обнаружили, что более половины граффити связаны с сексуальной тематикой: комментарии по поводу гетеро- и гомосексуальных контактов, рекомендации, выражения сексуальных желаний, изображения половых органов. По мнению Лукки и Пачеко, посредством таких надписей и рисунков дети исследуют поведение, соответствующее сексуальным ролям.

 

 Развлекательные мотивы. Практически  во всех эмпирических исследованиях  граффити фигурирует категория  «разное». В «разное» включают  каракули, отдельные слова, которые  нельзя отнести ни к одной  из содержательных категорий.  По-видимому, рисование является  частью игры и само по себе  доставляет удовольствие.

 

 

 Гендерные различия в граффити

 

 

 Выше упоминалось, что участие  в сообщения, систематически расписывающих  стены, характерно для мальчиков,  но как случайный вид поведения  граффити свойственны в одинаковой  степени обоим полам.

 

 Специально вопрос о гендерных различиях изучался только в отношении надписей и рисунков в общественных туалетах. Рассмотрим эти различия подробнее по количеству граффити, по их содержанию и стилю.

 

 Данные различия в количестве  противоречивы. Некоторые исследователи обнаружили большее число надписей и рисунков в мужских туалетах, другие - в женских.

 

 Более последовательны результаты, полученные относительно различий  в содержании. Мужские граффити  чаще сексуальны, тогда как в женских преобладает романтическая тематика. Это отличие объясняется двояко. Либо несхожесть в граффити отражают особенности природы женской и мужской сексуальности: возможно, для первой важнее романтические импульсы, а для второй - эротические. Либо эти различия отражают не столько природу сексуальности, сколько неодинаковость культурных предписаний в ее выражении. Однако с ростом социально-экономического статуса вышеупомянутые различия в граффити уменьшаются. По данным Уэлс и Брюер, в школе, где обучались дети из низших слоев, женские надписи носили преимущественно романтическую направленность. В школе, где учились представители среднего класса, число эротических граффити увеличилось, а в элитарной школе эти две категории практически сравнялись по величине. Отта и сотрудники обнаружили уменьшение различий в тематике мужских и женских граффити с ростом образования. Это касается не только сокращения разницы в количестве эротических и романтических надписей, но и граффити другой тематики. Если в старшей школе значимые различия наблюдались в семи категориях, то в университете только в двух.

 

 Третье гендерное различие связано со стилем граффити. Как показали исследования, мужские граффити носят более изобразительный характер. По данным Лукки и Пачеко, рисунки составили 13 % в туалетах для мальчиков и лишь 6 % в туалетах для девочек. Причем мальчиками присущ более усложненный стиль. Их рисунки гораздо чаще содержат детали, особенно сексуальные. Отта и др. также обнаружили большее число рисунков среди мужских граффити, нежели среди женских.

 

 Следует заметить, что хотя  исследований граффити в туалетах  довольно много, обобщение результатов  затрудняется тем, что они были  получены на материале разных  культур и в разное время.

 

 Граффити может носить случайный  характер, может становиться систематическим  для личностей определенного  склада и является непременным  элементом субкультуры подростковых  сообществ.

 

 Имеются упоминания о том,  что граффити являются характерным  типом поведения для молодежных  банд, но нет специальных исследований, позволяющих установить наличие  связей с другими видами разрушительного  поведения. Мало исследована роль  граффити в коммуникации. Неизвестно, кто читает граффити и какую  информацию получает. Скудны сведения  об оценке данного вида поведения  представителями разных социальных  слоев и субкультур. Следует отметить  явную недостаточность исследований  личностных черт рисовальщиков  и практическое отсутствие репрезентативных  межкультурных исследований.

 

 Исследование граффити, особенно имеющих агрессивную направленность, может позволить продвинуться в понимании других форм человеческой деструктивности и нахождения способов стимулирования заботливого отношения к окружающей среде и другим людям.

 

 

 

Ролевики

История Ролевого Движения.

 

 

Субкультура Ролевиков

 

Ролевое движение зародилось в Древней  Греции в период эллинизма. Группа эстетов  во главе с Феокритом в тени своих садов создала миф о пастухах-поэтах, которые поют пастушеские песни на лоне природы, гармонично сливаясь с ней, а не с политической трескотней александрийских площадей. Это была знакомая всем по позднейшим временам реакция на порочную и выхолощенную имперскую культуру.

 

 

Создав миф, греческие поэты  выделили в нем несколько персоналий (персонажей), которым присвоили  вычурные и красивые песни (сочинили за героев). У персонажей были свои истории, судьбы, переживания, их связывала дружба или общая печаль. Особенно заслуживает  внимания история пастуха Дафниса (не путать с тем Дафнисом, у которого Хлоя – это римские интерпретации). Сей молодой пастух с чудесным голосом и дивной внешностью любил леса, морские волны и птиц, но бежал от любви. Когда его полюбили сама Афродита, он отказал ей во взаимности, и обиженная Афродита пожелала ему зла. По прошествии времени проклятый богиней Дафнис зачах на руках друзей под их печальные и прекрасные песни, сопровождаемые игрой на арфе. Нетрудно увидеть в этой идиллии ранние параллели с представлениями наших ролевиков об эльфах. Но к этому мы вернемся существенно позже.

 

Итак, сочинив персонажей, греческие  поэты не смогли отказать себе в  удовольствии тут же в них поиграть. Эти взрослые и, скорее всего, бородатые  люди одевались в пастушескую  одежду (как они себе ее представляли), выходили на природу и жили там, бродя  под звездами, распевая придуманные  ими песни, называя друг друга  вымышленными именами, чрезвычайно  озадачивая реальных пастухов, которые  шарахались от них в ближайшие  кипарисы. Конечно, Дафнисы пытались вступать в контакты с настоящими козопасами, но козопасы не понимали ни слова из их “пастушеских” песен, а по одеже принимали за чудаков.

 

 

Субкультура Ролевиков

 

Древний Рим не дал столь ярких  примеров собственно ролевой игры, потому что в сравнении с Грецией  был полностью лишен невинности. Гладиаторы, разыгрывающие битвы  аргонавтов с амазонками, императоры, играющие в гладиаторов, патриции, представляющие собственные похороны и триумфы  древних царей, не являются безупречным  примером. Неплохой ролевухой следует считать завоевание Калигулой Британии (легионы подошли к берегу итальянского болота, порубились друг с другом в камышах, вывозились в грязи, после чего довольный цезарь привел их обратно). Но, строго говоря, это была культурологическая акция (перформанс), а не собственно ролевая игра с полным погружением (не в болото).

 

Далее в Европе произошло принятие христианства, и человечество долгие века занималось делом. С нашей точки  зрения, оно оказалось в ситуации некоторой интеллектуальной нищеты, когда чтение являлось уделом избранных, основным текстом было Писание, а  проявления творческого духа свелись  к рукоделию и рукоприкладству. Крестовые походы несколько оживили  ситуацию, поскольку явились источником небывалой информации о мире. Чрезвычайно  притягательна попытка рассмотреть  историю военно-рыцарских орденов  как явление ролевое (игра в персонажей Ветхого и Нового Заветов), но, зная подавляющую безграмотность европейского рыцарства того времени и общий  религиозный накал, попытку эту  следует отклонить. Играли уже не в Палестине. И по другому архетипу. Это не пейзанин (пастух, рыбак, допустим, еврейской национальности), а волхв (мудрец, толкователь, книжник, допустим, еврейской национальности). Привезенная из Палестины литература легла на девственную почву. Почва тут же дала всходы. Прообразом всех магов и чародеев является престарелый рыцарь-тамплиер, в одной руке зажавший свитки каббалы и ключи Соломона, в другой – боевой меч. Достаточно посмотреть на списки позднейших масонских градусов посвящения, чтобы увидеть всю историю магических ролевых игр.

 

Надо сказать, что это типичные игры “дивных” – игроки не видят  разницы между реальностью и  игрой, жизненные цели подменяют  иллюзорными (текстуальными), пользуются внутренними титулами и прозвищами вместо имен, заигрываются до смерти. С  этой точки зрения все не признанные церковью проявления религиозной жизни  – экстатические культы, сатанизм, ведовство, еретические секты –  игровые.

 

Но нас не интересует история  заблуждений. К 13 веку на французском  Юге расцвела культура трубадуров, которую следует признать показательно-ролевой. Она расцветала всю осень средневековья, несмотря на альбигойские войны, вплоть до 15 века. Играли в Рыцарей и Дам. Суды Любви, имена легендарных рыцарей  Круглого Стола или Рыцарей Волшебной  Страны, игровые турниры, прихотливые  имена, взятые женщинами в качестве поэтических псевдонимов, поэтические  маски, стихотворные состязания… Разумеется, вначале все было естественно: создавалась только литература, где присутствовали “роли” Гордой или Милостивой Госпожи, Глупого Ревнивца-мужа, Безутешного или Легкомысленного Вассала, Певца Красоты, Доблестного Рыцаря, – по степени отдаления от собственно рыцарских времен куртуазность, пышность и театральность возрастали, роли разбирались, сюжеты разыгрывались. Никто и никогда не играет в современников. Это закон. Для качественной рефлексии необходимо время.