Этнокультурная идентичность как социокультурный феномен

Причем, к числу символических универсумов, активно используемых авторами полесского движения, можно отнести мифологию, которая рассмотрена в параграфае как архаичная форма легитимации. Причем, материал, из которого конструируются легитимации, поддерживающие универсумы, по большей части представляют собой развитие легитимации нескольких институтов, разработанных и усовершенствованных на более высоком уровне теоретической интеграции. Так, обычно существует связь между объяснительными и поучительными схемами, служащими легитимациями на более низком теоретическом уровне, и возвышенными интеллектуальными конструкциями, объясняющими устройство мира.

Говоря о мифологии, как об особой архаичной форме легитимации вообще, следует отметить, что она является необходимой фазой в развитии человеческого мышления как такового. Это связано с тем, что все древнейшие, дошедшие до наших дней концептуализации поддержания универсума являются мифологическими по форме. Таким образом, современная реальность этнокультурной идентичности превращается в единство, представляющее собой переплетение многочисленных миров и существовашгй.

Во второй главе «Этнокультурная идентичность как фактор формирования современной культуры» рассматриваются роль СМИ в формировании этнокультурной идентичности в эпоху глобализации мирового сообщества, а также феномен этнического возрождения.

В параграфе первом второй главы «Этнокультурная идентичность и средства массовой информации»

Последнее десятилетие отличает невиданный ранее взлет компьютерных технологий, что породило демонополизацию в области СМИ. Появление персональных компьютеров, с одной стороны, облегчило технический процесс проникновения СМИ в жизнь каждого человека, но с другой, породило хаос в самосознании и национальной идентичности.

Последний аспект имеет в данной связи крайне важное значение: доступность и бесконтрольность тиражирования кино и видеопродукции сделали невозможными и бессмысленными любые цензурные и этические границы потока СМИ и кино. Если в советский период в условиях функционирования государственной монополистической модели управления кинематографии темпы развития компьютерных технологий, ограждали массового зрителя от ее низкокачественных продуктов, то теперь как таковой цензуры и художественных критериев просто нет.

Понятно, что единственным средством массовой коммуникации в аудиовизуальной сфере, которое развивалось параллельно кинематографу в нашей стране с конца 1950-х годов, стало телевидение. Однако недостатки управления в этой области и низкий уровень творчества постепенно дали о себе знать: снижался художественный уровень фильмов, постепенно превращая кино в СМИ, выполняющее исключительно задачи управления массовым зрителем. Одной из задач подобного управления стало «нужное» формирование чувства национальной идентичности.

В этой связи этнокультурная идентичность может быть определена как собрание мифов, идей и повествований, используемых господствующей группой или коалицией для удержания власти в обществе. Частые призывы к защите этнокультурной идентичности способствуют убеждению, что нечто описывается на одинаково присущем всем уровне абстрагирования, лежащем над партийными и религиозными различиями. За этим вторым, более романтичным взглядом скрывается убеждение в том, что американскость, не-мецкость, русскость, и другие исключительно манипулятивные призывы, все они представляют собой довольно глубоко укоренившиеся этнокультурные идентичности, каждая из которых имеет свою уникальную историческую сущность.

В современной культуре наблюдается наряду с тенденцией к усреднению, глобализации и исчезновению 1раниц также процесс дезинтеграции и дробления внутри политических культур и наций, когда определенные подгруппы бросают вызов господствующей этнокультурной идентичности и требуют себе культурных и даже территориальных прав. При одновременном действии этих центростремительных и центробежных сил давление оказывается и на государство, и на СМИ. Безусловно, не одно телевидение создает и поддерживает сплоченность (или выступает посредником в процессе изменения и эволюции), однако именно телевидение может в значительной мере способствовать ужасающему и разрушительному отсутствию сплоченности.

Те или иные определения этнокультурной идентичности дают сообществу такие понятия, как: кто принадлежит к сообществу и кто отличается от него, что такое норма и кто является чужим. Эти определения укрепляют и питают другие процессы, связанные с сообществом, а также такие цели, как повышение производительности труда, воспитание молодежи, оберегание и сохранение обычаев и привычек населения в целом. В тоталитарном обществе эта связь очевидна: тоталитаризм государства выражается в его монополии на смысловые образы, знаки на стенах, дизайн зданий, характер разрешенного искусства, содержание СМИ.

Однако в современных демократиях вопросы этнокультурной идентичности намного сложнее: они не так тесно связаны с ясным положительным самоопределением, но, по крайней мере, в принципе, построены на постоянном конфликте, соперничестве и коалиции. Дискуссии о характере общей идентичности не всегда касаются флагов и очевидных символов национального сознания, но могут вестись и о расе, истории, поле или насилии. Вопросы, касающиеся социальной роли СМИ, отражают многие аспекты этих невысказанных дискуссий о формировании национальной идентичности.

Безусловно, можно представить себе государственную культуру как всего лишь удобный набор механизмов, служащих для обеспечения потребностей его граждан, имея при этом в виду Швейцарию. В этой теории государственной культуры не требуются ни мифы, ни романтика, государство представляется учреждением, ключевую роль в котором играют эффективность, ясность и простота, что напрямую имеет отражение в заказываемых ими продуктах культуры. Такая простая модель государственной культуры удовлетворяет тех, кто

желает минимизации социальных функций государства, например тех, кто считает, что государство существует только для обороны, охраны правопорядка и ремонта дорог. Однако эта теория никак не объясняет отношений между культурой и идентичностью, она не допускает того, что государственная культура может существовать как фантазия для отдельных его граждан, может быть частью нас самих.

Современная культура, полностью подчиняясь социальным задачам, признает постоянную нотребность в передаче набора идеалов и достижений, содержание поступающих к гражданам образов и информации подпадает под. действие этих факторов и устанавливает место истории, патриотизма и лояльности. Вещание, как общественное, так и частное, как национальное, так и глобальное, может только повлиять на пакет образов, составляющих государство.

В таком контексте этнокультурная идентичность связана с другим способом описания организации многих обществ: приближение к монополии на устремления и задачи государственной культуры. Идеи и идеология могут заменять принуждение, конечно же, поощрение действий через убеждение лучше принуждения к ним силой, но это не означает, что культура всегда одобряет общество, ведомое к неприглядным деяниям под гипнозом харизмы своего лидера, или что такое общество лучше того, в котором принуждением заставляют лишенных средств к существованию граждан совершать безнравственные поступки. Есть вероятность, что проблемы формирования национальной идентичности будут принимать форму рынка преданности той или иной культуре или тому или иному социуму.

В параграфе втором второй главы «Этнокультурная идентичность в контексте глобализации» отмечается, что доступность и свобода пользования информацией превращает медиапространство современной культуры в место встречи людей, которые ищут себе созвучия в огромном мире современной культуры. Опасности такого общения становятся сегодня предметом рассмотрения специалистов разных областей знаний: психологов, философов, культурологов.

В ходе коммуникативной деятельности формируется и развивается язык культуры, что обусловлено спецификой технических возможностей, отсюда становится понятным, что определяющими являются не общественно-психологические и культурные факторы, но экономические и технические. Однако современная техника значительным образом отстает от темпов развития художественного языка современного искусства и культуры. Точно также, в свое время, на телевидении сторонники так называемой «специфики телевидения» - прямого репортажа отдавали ему первостепенную роль, однако со временем оказалось, что «прямые передачи» - показатель не следствия развития технического прогресса, но художественной слабости раннего телевидения.

Анализируя мнения различных исследователей данного вопроса, мы приходим к выводу о том, что в первой половине 90-х годов XX века при некоторых различиях в определении национальной идентичности, в структуру разрабатываемых систематизированных концепций входил целый ряд неких общих элементов. Для концепции гражданской идентичности — это аспект равнопра-

вия гравдан, для этнокультурной идентичности - аспекты общности территории, языка, религии, традиций, привычек. Более того, общим для большинства представленных концептуализации оставалась позиция, устанавливающая существование гражданской национальной идентичности преимущественно в странах Запада, этнической - на Востоке.

Со второй половины 90-х годов XX века проблема концептуализации национальной идентичности характеризуется смещением акцента на определение типа национальной идентичности в странах демократического постсоциалистического транзита (Центральная и Восточная Европа, Евразия). Значительная группа современных исследователей, специализирующихся в области культурологического анализа национализма в постсоциалистической «Новой Европе», оставалась на прежних позициях и относила особенности национальной идентичности стран этого региона к этническому типу.

В конце 90-х годов XX века обозначилось критическое направление, ориентировавшиеся на переосмысление стандарта типологизации национальных идентичностей в рамках дихотомий Восток/Запад, гражданский/этнический типы идентичности. В рамках данного направления сформировались нормативная, концептуальная и эмпирическая линии критического анализа указанного стандарта классификации.

В параграфе также приводятся некоторые статистические данные, позволяющие глубже понять многое из происходящего в области современного национального, в том числе, отечественного вопроса. Из 15-ти анализируемых С.Шульманом стран западная модель национальной идентичности рассмотрена на примере стран: США, Канады, Великобритании, Испании, Голландии, Норвегии, Швеции и Западной Германии. Восточная модель - на примере Восточной Германии, Польши, Венгрии, Чехии, Словакии, Болгарии, Словении, Латвии.

Культурной национальной идентичности всегда соответствует, во-первых, политика продвижения субкультуры доминантной этнической группы, как в сфере образования, так и в области языковой политики, рассматриваемой в контексте основы общенациональной культуры. Кроме того, это политика поощрения культурной ассимиляции меньшинств как механизма достижения культурного единства, выступающего в качестве фундамента сильного общенационального государства.

Концепция этнической национальной идентичности имеет, с одной стороны, аналогичную с культурной идентичностью компоненту полигики но отношению к меньшинствам, а именно, политику продвижения культуры доминантной этнической группы. С другой стороны, она имеет также общую компоненту с гражданской концепцией национальной идентичности, в частности, отсутствие установки на поощрение культурной ассимиляции.

Преобладание в структуре той или иной культуры национальных идентичностей гражданской компоненты способствует развертыванию унификаци-онных тенденций. Универсалистская природа гражданской составляющей не позволяет ей быть ни единственной, ни доминирующей структурной компонентой, способной стать основой национальной идентичности в гражданских об-

ществах стран Запада. В современном мире гражданский тип национальной идентичности сам по себе не может обеспечить необходимое многообразие идентичностей, уравновешивающее унифшсационные риски глобализации. В этих условиях заметным становится влияние, оказываемое на политические процессы в западных демократиях культурной идентификацией и культурным национализмом.

Длительный исторический опыт культивирования традиций демократии и сохранения стабильности соответствующих социальных и культурных институтов в странах Запада якобы в целях сохранения национальной идентичности не привел к формированию в этих обществах исключительно гражданского типа национальной идентичности. Общей тенденцией в развитии национальной идентичности транзитных демократий Центральной и Восточной Европы является сохранение влияния гражданской модели национальной идентичности в той мере, в какой это не позволяет говорить о преобладании в этих обществах этнического типа идентичности и национализма.

В условиях современной глобализации боле широкое применение находит интегративный подход, что позволяет исследовать изменение соотношения этнического (Восток) и гражданского (Запад) национализма, причины роста его влияния в мире. Расширяется эмпирическая база разработки теоретических подходов к классификации и определению критериев национальной идентичности, обосновываются идеи о многоаспектности и сложности структуры национальных идентичностей. Все это впоследствии может быть перенесено на отечественную почву и поможет России преодолеть некоторые кризисные моменты в ее истории, связанные с национальной идентификацией граждан бывшего СССР.

В параграфе третьем второй главы «Современное общество в условиях этнического возрождения» исследуются процессы, происходящие в современной реальности, которая ставит современное общество в неожиданные для него рамки, предлагая к осприятию те или иные значимые для самопознания человечества феномены. В данном аспекте становится важным уделение внимания таким категориям, как «Мы и Они» и «Я и Ты». Понятно, что лишь в процессе истории культуры «Они» персонифицировались в «Он», «Мы» - в «Я», «Вы» - в «Ты».

Этническое возрождение или этнический парадокс современности замечен и анализирован многими учеными. Еще в конце XX века ученые, заинтересованные в науках, изучающих человека в современном мире, открыли новый феномен, - так называемое этническое возрождение или этнический парадокс современности. Этот феномен состоит в значительном повышении роли этпичпости в общественных процессах, новой волны повышенного интереса к этнокультурной идентичности, языку, культуре, традициям и образу жизни. Ценностное отношение к традиционному обществу нарастает на фоне интернационализации экономической и социально-политической жизни, глобализации человеческой деятельности на нашей планете, а также международной шггеграции современных цешюстей цивилизаций.