История развития социальной работы в России

Жестокая детерминация причинно-следственных связей социальной истории народа и  истории процесса помощи не дает объективных, научных представлений не только о его жизни, но и о стадиях  и этапах его развития. История  других дисциплин, таких как психология, физика, филология и т. д., наглядно показывает наличие специфики. «Социальная  история, — считает М. В. Фирсов, —  есть только контекст, фон». Его учитывают  при построении модели исторического  процесса того или иного знания, но при этом осуществляется поиск  своих детерминант, своих фаз, стадий развития, спада.

И, наконец, третья грань  проблемы исследования понятия «социальная  работа» связана с логикой  научного мышления. Потребность в  профессиональной деятельности по защите и поддержке выдвигает сегодня  определенные принципы ее организации, которые базируются на синхронических подходах – «здесь и теперь». Это  приводит к тому, что в отечественной  науке о помощи развивается определенный тип мышления, при котором проблематика познается в мультикультурном контексте, на фоне существующего западноевропейского опыта, чему способствует единство категориально-понятийного аппарата, поскольку, во многих странах Западной Европы оказание помощи связано с данным унифицированным понятием.

Существует и субъективная научная потребность в синхронических сопоставлениях и ориентирах. Долгое время отечественная гуманитарная наука не имела возможности осмыслять  свои шаги в контексте современных  западных веяний и тенденций вне  идеологического противопоставления социальных систем. Более того, отечественная  социальная работа в ХХ в. Не имеет  научных традиций, которые мы наблюдаем  в других познавательных сферах, к  тому же проблемы ее общественной практики не являлись предметом специального научного рассмотрения. По отношению  к другим формам общественной поддержки, существовавшим в разное историческое время в России, социальная работа на рубеже нынешнего века выступает  как определенная национальная система  помощи, характеризующая культурно-исторический этап, на котором понятие идентифицирует способы и идеологию помощи, ее общественную практику и философию.

Рассматривая социальную работу как определенную культурно-историческую модель, парадигму помощи, мы тем  самым включаем ее в ряд таких  моделей помощи, как социальное обеспечение, общественная благотворительность, общественное призрение, княжеская благотворительность, «слепня», «помочи», то есть тех стадий культурно-исторического развития, которые проходит отечественная  система помощи и защиты.

Изменение содержания понятия  – явление объективное, оно идентифицирует определенный исторический этап развития процесса помощи и взаимопомощи, и  смена понятия, как правило, ведет  к смене ее модели. Эту закономерность мы наблюдаем не только в отечественной, но и в мировой практике.

Во Франции с XI по XVII вв. деятельность по оказанию помощи определяется как «cha rite» — «благотворительность», с XVIII по ХХ вв. как «assistance» — «содействие», аналогичное по семантическому значению славянскому «призрение». В первой половине ХХ в. происходит изменение понятия, деятельность по оказанию защиты и поддержки определяется как «aide» — помощь, поддержка, и, наконец, с середины 50-х годов, как и во многих странах Западной Европы, данная деятельность получает унифицированное название «социальная работа».8 То, что изменение названия есть объективный процесс, связанный с изменением модели помощи, подтверждает опыт Германии, Бельгии, США и других стран.9

В связи с этим можно  предположить, что содержание понятия  «социальная работа» также изменится, поскольку процесс флуктирует от одних состояния и идеологии помощи к другим, и ее сегодняшняя форма не является конечной.

Таким образом, расширяя понятие  «социальная работа» не только в  пределах «профессия – наука», но и  понимая под этим определенную культурно-историческую модель помощи, мы приобщаемся к  той традиции, которая была присуща  отечественной историографии общественной помощи в XIX в., тем самым находя базисные флектиры отечественной науки.

Одна из первых работ, посвященных  истории помощи, где рассматриваются  стадии развития национальной системы  поддержки и защиты нуждающихся, принадлежит отечественному ученому  А. Стогу. В работе «Об общественном призрении» им в 1818 г. впервые обозначены основные этапы развития отечественной  системы помощи. Характерно, что  автор рассматривает историческую разноплановую деятельность, различные  формы помощи в логике целостного подхода. Всю совокупность мер и  форм поддержки на различных временных  этапах он предлагает рассматривать  как проявление одной формы, единого  паттерна, характерного для его (Стога) исторического времени – общественного  призрения. Эволюцию этой системы в  ее временном, культурном, историческом своеобразии отражает, по мнению ученого, российское законодательство об общественном призрении, которое и является основой  для исторической реконструкции  процесса помощи в России. Рассмотрение этапов становления государственного института поддержки с исторических позиций наметило особую канву периодизации, не совпадающей с периодизацией становления российской государственности.

Историю общественного призрения  в России А. Стог делит на пять основных этапов:

первый – с 996 г. по XIV столетие;

второй – XIV-XVII вв.;

третий – с 1701 по 1775 гг.;

четвертый – с 1775 по 1801 гг.;

пятый – с 1801 по 1818 гг.

Отличительная особенность  периодизации А. Стога, помимо типологии  процесса, заключается в стремлении показать его динамику. Поэтому не случайно четвертый и пятый этапы  связаны как с изменением административно-территориальной  системы управления, так и с  теми тенденциями помощи, которые  наметились в период правления Екатерины II и были связаны с учреждением  приказов общественного призрения.

Периодизация, предложенная А. Стогом в начале XIX в., была принята его современниками, а национальную систему общественной благотворительности стали связывать с мерами правительства в этой области. Аналогичный подход, только содержащий более точные исторические ориентиры, предложен в работе «Историческое обозрение мер правительства по устройству общественного призрения в России». Периодизация общественного призрения связывается в ней с принятием основополагающих указов и постановлений в этой области. Первая группа указов относится к временному отрезку от 988 г. (указы князя Владимира I) до 1682 г. (указы царя Федора Алексеевича), что соответствует первому этапу становления общественной благотворительности. Второй этап включает время с 1682 г. по 7 ноября 1775 г., то есть до учреждения приказов общественного призрения; третий – с 7 ноября 1775 г. по 1 января 1864 г., когда было принято положение о земских учреждениях. Основу такой классификации составляет принцип изменения институтов помощи в соответствии с выходом постановлений и правительственных мер.

К концу XIX в. намечаются культурно-исторические подходы к исследованию развития национальной системы общественного  призрения. Национальную систему помощи связывают не только с деятельностью  государства и его институтов, она рассматривается значительно  шире. К тому же начинают исследовать  более ранние формы помощи, существовавшие у славянских племен до принятия христианства на Руси.

Примером данного подхода  к периодизации служат работы Е. Максимова. Взяв за основу периодизацию исторического  процесса развития системы общественной помощи, предложенную А. Стогом, Е. Максимов несколько изменяет хронологию этапов с учетом тех реалий, того уровня науки о помощи, которые сложились  к концу XIX столетия.

Прежде всего, Е. Максимов определил, что «общественное призрение» — это явление и понятие, исторически  обусловленные. Поэтому, следуя хронологическим рамкам, принятым в то время, он назвал первый период благотворительным (идея общественного призрения еще не сформирована, а помощь носит стихийный характер). Второй этап совпадает со становлением государственности, именно в этот период зарождается идея государственной помощи, которая в третьем периоде не только приобретает обоснованную идеологию, но и оформляется в систему общественного призрения. Четвертый этап Е. Максимов интерпретирует с позиций оформившихся тенденций, которые только намечались в то время, когда были написаны труды А. Стога. По мнению ученого, период, включающий время правления царей от Павла I до Александра II, характеризуется укреплением тенденций организованной государственной помощи, а также включением в этот процесс «общественных организованных сил». И, наконец, последний этап, пореформенный, связан с попытками решения вопросов бедности и пауперизма, и с оформлением нормативно-правовой базы общественного призрения.

Историография государственной  помощи XIX в. ищет те доминанты, которые  позволяют определить основу исторического  процесса, механизм изменения, заставляющий осуществлять переход от одной модели помощи к другой. В этом отношении  показательны работы В. Герье и А. Якоби.

В. Герье считал, что, несмотря на культурно-историческое многообразие традиций, форм и способов помощи, развивающихся  в различные эпохи, все их можно  свести к основным формам: милостыня, благотворительные учреждения, попечительство. Три формы помощи характеризуют  три стадии, три, как бы сегодня  сказали, парадигмы общественной поддержки  нуждающихся. Таков один из первых отечественных  подходов к мультикультурному осмыслению феноменологии помощи, накладывающий определенный отпечаток на отечественную историографию общественной помощи.

Другой подход в логике мультикультурного осмысления истории развития общественной помощи предпринят А. Якоби, который считал, что исторические законы можно открыть только при рассмотрении процесса в пределах больших периодов и отрезков времени. На материале исторической и географической патологии возможно выявление фаз развития благотворительности, которые следуют за пандемическими (одновременное страдание многих людей) факторами. Следуя логике такого подхода, изучение благотворительности в ее историческом развитии осуществляется путем рассмотрения массовых бедствий: голода, войны, эпидемии.

Историографии отечественной  системы помощи в XIX в. развивается, как видим, путем экстраполяции  идей и подходов исторической науки: с периодизацией, точной хронологией, исторической событийностью. Однако намечаются тенденции к выяснению научной  исторической логики на основе динамики процесса помощи в национальной и мультикультурной заданности.

В советский период истории  российской государственности подходы  к исследованию проблем помощи в  их исторической обусловленности, в  частности, к вопросам периодизации, претерпевают существенное изменение. Идеология нового времени обусловливает переосмысление взаимодействия людей в общности, вырабатывается иной взгляд на проблему помощи и благотворительности: «Ввиду того, что существующее название Народного Комиссариата Государственного призрения не соответствует социалистическому пониманию задач социального обеспечения и является пережитком старого времени, когда социальная помощь носила характер милостыни, благотворительности, Совет Народных Комиссаров постановляет: переименовать Народный Комиссариат Государственного Призрения в Народный Комиссариат Социального обеспечения».

Социальное обеспечение  становится той парадигмой помощи, которая на долгое время утвердилась  в качестве ведущей формы поддержки  различных категорий нуждающихся, постепенно оформившись в систему  государственного обеспечения.

В контексте нового времени  государственная система социального  обеспечения, этапы ее развития рассматривались  исключительно в логике становления  не российской, а советской государственности  с точкой отсчета с ноября 1917 г. Если в ранних работах, посвященных  государственной системе социального  обеспечения, хотя и в негативном смысле, все же упоминалось о существовании  предшествующих систем защиты и поддержки, то в работах более позднего периода  о них нет ни слова.

Характерная особенность  периодизации государственной системы  помощи советского периода – ее неразрывная связь с документами  партии и правительства, которые  служили вехами для обозначения  этапов развития системы государственного обеспечения. Такой подход обусловил  синхронический принцип периодизации, распространившийся на осмысление не только системы помощи в целом, но и ее отдельных направлений, таких  как социальное страхование, социальное обеспечение, опека и попечительство и ряда других. Такая тенденция  сохранилась до начала 90-х годов.

Сегодня, — отмечает М. В. Фирсов, — мы должны подойти к  отдаленному прошлому без излишней идеализации, не допустимо рассматривать советский период как время геноцида и тотальной коммунизации в области социальной помощи. Необходимо увидеть в различных номинациях и исторических эпохах движение единого процесса со своей логикой, с историческим образом.

Хочется повторить вслед  за Ж. — П. Сартром, «что парадигма  помощи существует сама по себе, имея самостоятельный  социальный, культурный, этнический, исторический уровень существования».9

Что же является основой  различных моделей поддержки  и защиты одних слоев общества другими? «Представляется, что это  – процесс помощи и взаимопомощи в культурно-исторической общности».10

Во-первых, этот феномен имеет  социогенетическую обусловленность, которая представлена своей историей и генезисом индивидуального  развития в социально-исторической перспективе.

Во-вторых, в процессе своего развития данный феномен находит  интерпретацию в структурных  сценариях и закреплен в массовом сознании в языковых формах и структурах.

В-третьих, он имеет исторические, вещные и деятельностные формы существования со своими субъектами, объектами и идеологией помощи, что, в конечном счете, определяет его социально-генетическую типологию как явления, процесса и феномена культуры.