История развития социальной работы в России

История развития социальной работы в России.

Основными факторами образования  новой для России отрасли знания послужили указы Госкомтруда  СССР (1991 года) о введении новой профессиональной квалификации – социальный работник и введении той же специальности  в учебные заведения по различным  формам обучения. В создавшихся условиях научная мысль вплотную занялась вопросами организации инфраструктуры помощи, с практическими методами поддержки нуждающихся, образовательными проблемами подготовки специалистов, определением научного статуса новой  дисциплины.

С 1992 года начинаются исследования по истории и теории социальной работы. Причем, в современных трудах рассматривается  или отечественный, или зарубежный опыт работы. Исследований по истории  социальной работы в России настолько  мало, что может возникнуть впечатление, что она появилась только в начале 90-х гг. ХХ в. Поэтому выбор темы «История развития социальной работы в России» актуален и не случаен.

Предметом нашего исследования стали источники, указы, инструкции, положения, циркуляры, а также труды  историков, ученых Карамзина, М. Забылина, П. Нищеретного, П. Я. Циткилова, В. А. Сущенко, Л. В. Бадя, М. В. Фирсова, В. И. Курбатова, Л. И. Деминой, В. Н. Егошиной, Е. И. Холостовой, Л. Г. Гусляковой, В. И. Жукова, А. И. Лященко, В. Е. Давидович, А. Спицкой.

Анализируя источники  и взгляды, мы старались:

1) показать, что благотворительность  – явление закономерное, была  присуща России, начиная с архаического  периода родо-племенных отношений;

2) собрать, рассмотреть  и систематизировать все источники  для видения социально-исторического  процесса общественной помощи  и общественного призрения;

3) рассмотреть исторические  модели социальной помощи каждого  периода;

4) выявить, что сделано  предшествующими поколениями в  этой области;

5) критически осмыслить  имеющийся материал с учетом  тенденций и перспектив для  применения положительного опыта  и работы в современных условиях.

На самом же деле история  социальной работы в России насчитывает  более тысячи лет. В учебнике «Основы  социальной работы» Павленок П. Д. пишет, что «Началом ее следует считать договор 911 г. князя Игоря с греками, который содержал в себе моменты, называемые ныне социальной работой».1

Согласно «Повести временных  лет», составленной в XII в. киевским монахом  Нестором, которая послужила источником для работ Карамзина по «Истории государства Российского», отмечается не только жестокость славян в бою, но и их гостеприимство, а также  то, что они «славились почтением  к родителям и всегда пеклись  об их благосостоянии».2 У М. Забылина есть интересный материал об обычаях, обрядах русского народа, в котором говорилось, что «в специально построенных гонтинах, или храмах, менее священных, имелись одни лавки и столы для народных сходбищ, на которых угощали все население».3

Подлинным толчком для  развития благотворительности в  России стало принятие христианства в 988 году. «Отменная набожность, усердие  строению храмов и милосердие к нищим  снискали любовь общую» к Ивану Калите, Владимиру Волынскому, Георгию Долгорукому, Андрею Боголюбскому, Святославу Киевскому, Олегу, Владимиру Мономаху, Святополку, Изяславу, Ярославу Мудрому. В летописи отмечается, что «в 1209 году первой женой Всеволода была Мария, родом ясыня, славная благочестием и мудростью. Она призывала сыновей жить в любви, что междоусобица губит князей и отечество, возвеличенное трудами предков, советовала быть трезвыми, приветливыми и в особенности уважать старцев».4 Летописец хвалит ее за многие благотворительные деяния. Многие благородные дела князей Нестор отмечает действием христианского учения: гуманность, вера в силу добра, убежденность в важности человеколюбия, помощь ближнему – явились непреложными истинами.

После принятия христианства средоточием социальной помощи стали  церкви и монастыри. «Под их руководством люди учились понимать и исполнять заповедь о любви к ближнему», — считает автор работы «Исторические корни и традиции развития благотворительности в России» П. И. Нищеретний. «Любить ближнего – это прежде всего накормить голодного, напоить жаждущего».5

Идея государственного призрения, сформулированная Стоглавым собором  в правление Ивана Грозного не была реализована никем из его преемников, хотя благотворительностью занимались царь Федор, последний из династии Рюриковичей, Борис Годунов, Василий Шуйский, Михаил Федорович, Алексей Михайлович.6

Конец эпохи нищелюбия пришелся на время царствования Петра I. По его инициативе были открыты госпитали, смирительные дома, содержание и обучение сирот и солдат в монастырях. Система государственного призрения в России сложилась при Екатерине II, издавшей в 1763 году указ об открытии в Москве, а затем в Петербурге воспитательного дома. А в 1773 году во всех губерниях России были созданы приказы общественного призрения, занимающиеся вопросами помощи нуждающимся.7

Период с 1861 по 1917 гг. принято  считать временем расцвета российского  предпринимательства. Так оно и  было на самом деле. «Впервые за всю  предыдущую и последующую историю  России самостоятельные люди получили возможность свободного развития, реализации всех заложенных в них деловых  качеств»8, — считает В. А. Сущенко  в «Истории российского предпринимательства». Причиной такого всплеска благотворительности  автор исследования видит в мощном развитии экономики страны. «Стык 2-х  столетий ознаменовался настоящей  транспортной революцией, совершенствованием путей сообщения; созданием системы  коммерческих банков, ростом крупной индустрии, в первую очередь машиностроения с широким привлечением частного русского и иностранного капиталов. В торговле произошел переход от ярмарок, как основного места сделок, к биржам. На первое место среди сфер приложения частного капитала окончательно выступают крупная промышленность и финансовые операции».9

Такого же взгляда придерживается и Л. В. Бадя в историческом очерке «Благотворительность и меценатство в России». Он считает, что размаху благотворительной деятельности способствовали не только «накопление капитала, что создавало материальную основу для ускоренного развития общественной и частной благотворительности, но и поощрительное законодательство».10 Однако, на наш взгляд, и В. А. Сущенко, и Л. В. Бадя очень сильно идеализируют деятельность отечественных предпринимателей. «Являясь в большинстве своем капиталистами и по рождению, и по роду занятий, они сумели подняться над узкоклассовыми интересами определенных социальных групп и сознательно действовали для достижения общенациональных целей».11

К этой группе авторов присоединяется М. В. Фирсов в серии исследований по истории социальной работы в России. «Капитализм не только породил новые  формы угнетения, обострил многие противоречия социальной действительности, но и  создал новые социальные условия, определил  новые задачи в духовной и культурной жизни».12

Почему же социальная работа возникла в России не в начале ХХ столетия, как в странах Запада, а в его конце?

Ответ на этот вопрос дает В. И. Курбатов, автор учебника «Социальная  работа». Он предлагает вспомнить, что  начало ХХ в. в России «было отмечено повышенным интересом к политике, который отодвинул на второй план проблемы экономики и социальной сферы. Две войны (русско-японская и первая мировая), а также три революции принесли свои результаты – построение социалистического общества».13

Исходя из этого, В. И. Курбатов выделяет две причины, по которым  социальная работа не возникла в России в начале XIX в. «Первая связана с «огосударствлением общественной жизни после октября 1917 г. Советское государство установило свой контроль над экономикой, политикой и социальной сферой. Фактически оно взвалило на себя заботу обо всех гражданах, хотя у него не было ни средств, ни умений на ее осуществление».14 Деньги из бюджета тратились на оборону, на содержание бюрократического аппарата, а не на подготовку специалистов такого профиля.

«Вторая причина — «благотворительность всегда была объектом отрицательного отношения со стороны марксизма», «является завуалированной формой эксплуатации трудящихся, поскольку  буржуазия, занимаясь ею, возвращает «эксплуатируемым сотую часть того, что им следует по праву».15

В отличие от стран Запада, которые в начале ХХ в. развивали у себя профессию социального работника, Советская Россия в решении помощи нуждающимся пошла по бюрократическому пути. Она отдала эту проблему на откуп государственным чиновникам, которые не проявляли особого интереса к непосредственной работе с нуждающимися.

Грубой ошибкой рабоче-крестьянского  государства, — считает М. В. Фирсов, — была ликвидация частной, общественной и церковной благотворительности.16 Все это, в «конечном счете привело к тому, что в нашей стране, — по мнению группы авторов Л. В. Бадя, Л. И. Деминой, В. Н. Егошиной, — в начале 90-х годов социальная деятельность начала свое становление и развитие в современном значении этого понятия».17

Социентальные подходы в истории и теории социальной работы представлены в исследованиях Е. Холостовой и И. Зайнышева, которые считают, что «генезис социальной работы связан с социальными процессами, которые являются предметной областью социальной работы».18

Деятельностный подход в истории и определении сущности социальной работы представлен в работе Л. Гусляковой. Социальная работа определяется как разновидность социальной деятельности, как система социальной защиты, как деятельность государственных организаций и отдельных лиц по оказанию помощи, как деятельность по восстановлению и сохранению психоментальных и социентальных связей индивида со средой».19

Проблемы, связанные с  раскрытием понятий «социальная  справедливость», с организацией управления социальной работой в России рассматриваются  через исторический экскурс в  работах В. И. Жукова, В. Е. Давидович, А. И. Лященко.

Свое отражение понятие  «социальная работа» находит  и в официальных государственных  документах. Так, в Концепции развития социального обслуживания населения в Российской Федерации дается следующее определение социальной работы: «…профессиональная деятельность, осуществляемая профессионально подготовленными специалистами и их добровольными помощниками, направленная на оказание индивидуальной помощи человеку, семье или группе лиц, попавших в трудную для них жизненную ситуацию, через информирование, диагностику, консультирование, прямую натуральную и финансовую помощь, уход и обслуживание больных и одиноких, педагогическую и психологическую поддержку, ориентирующую нуждающихся в помощи на собственную активность по разрешению трудных задач, помогающих им в этом».

Основываясь на упомянутых работах исследователей и ученых, мы с уверенностью можем сказать, что благотворительность и социальная работа существовали в России с архаических  времен. Но в историографии социальной работы еще много белых пятен  по истории краев, областей, республик, страны. Предстоит изучить большой  пласт источников, восполнить недостающие  знания по истории социальной работы в России.

Глава 1. Методологические проблемы историографии социальной работы

Методологические проблемы историографии социальной работы в  России образуют три направления  исследований:

понятия социальной работы;

периодизации процесса помощи;

источников, необходимых  и достаточных для осмысления социальной работы как культурно-исторического  феномена.

Термин «социальная работа», используемый во многих отечественных  научных журналах, появился в широкой  научной практике сравнительно недавно, в конце 80-х – начале 90-х годов. Перенесенный из научной традиции американской системы помощи, он сыграл свою как  позитивную, так и негативную роль.

Традиционно в американской литературе семантическое значение термина «социальная работа»  раскрывается как специфическое  научное знание и как профессиональная деятельность в обществе. Переход  термина с данным значением в  отечественную и общественную практику привел к тому, что подходы к  научному познанию и к профессии, потребность в которых ощущалась  в результате появления новых  социально-экономических традиций, обусловленных разрушением единого  геополитического пространства СССР, носят ориентацию, свойственную скорее американской системе помощи. «Некритическое присвоение термина, несмотря на объективность  процесса его перенесения, размывает  именно отечественные ориентиры как научного познания, так и общественной практики».1

Формируясь как самостоятельная  научная парадигма, социальная работа вызвала у отечественных авторов  достаточно большой разброс мнений относительно области ее познания. Одни исследователи предлагают положить в ее основу изучение механизмов реализации жизненных сил и социальной субъектности индивида2, другие – социальную деятельность, изменяющуюся под влиянием различных факторов3, третьи – социальные отношения, возникающие в результате взаимодействия клиента и социальных служб.4 Отсутствие четко определенной области познания социальной работы осложняет осмысление ее исторической практики, поскольку при столь разных подходах достаточно трудно реконструировать исторический аспект существования выделяемых феноменов.

Еще «одна грань проблемы раскрывается при попытке редуцировать смысловое значение понятия в  контексте иного феноменологического  ряда, понятийного поля».5 Определяющую роль при этом играет акцент на первую часть термина – социальная, социальность. «Это приводит к тому, что смешиваются  познавательные ориентиры, которые  направляются не нам сам процесс, а на определяющие его условия».6 В результате все многообразие социальной работы сводится к одной из ее форм – социальной практике, понимаемой в контексте социальной истории.7