Искусство публичного выступления и дискуссии

В устной коммуникации избыточность помогает распознать смысл речевых сигналов в условиях шумовых помех, когда часть звуков неразличима. Это свойство языка оказывает человеку немалую коммуникативную помощь.

В процессе речевой коммуникации работают две тенденции: 1) стремление к ясному выражению мысли (чтобы быть лучше понятым); 2) стремление к экономии усилий. Понятно, что избыточность предполагает многозначность, а отсюда наличие меньшего количества знаков (ведь один знак имеет несколько значений). В этом смысле речевая избыточность способствует не только первой тенденции (что очевидно), но и второй.

Распознавая образы в письменном тексте, человек меньше нуждается в избыточности, однако следует помнить, что письменная словесность вторична по отношению к устной, и язык "создавался" для нужд устной коммуникации, и остается только поражаться целесообразности, с которой он был создан.

Вопрос происхождения естественного языка издавна волновал умы людей. Сократ (герой диалога Платона "Кратил") высказывал нейтральную позицию в споре о том, дан ли язык человеку по природе или по договоренности. Этот спор возник задолго до греков у евреев. В Библии в этом отношении есть противоречие: "И назвал Бог свет — днем, а тьму — ночью" (по природе); "И привел их (людей) Бог, чтоб посмотреть, как они их назовут" (по договоренности). Стоики (Сенека, Хрисипп) считали, что язык дан человеку по природе. Действительно, как можно договориться о языке, не имея его? Эволюционная теория в этом отношении малоубедительна. Где та историческая точка, до которой языка не было, а после которой он появился сразу как система знаков?

Текст — это линейно разворачиваемая структура. Это значит, что каждый следующий элемент следует за предыдущим. Нет такого человека, который способен был бы два разных смысла, выражаемых разными последовательностями звуков, сформулировать одновременно. Речевой аппарат так устроен, что он может произвести в единицу времени только один звук, и, таким образом, он выстраивает последовательности звуков, за которыми закреплен смысл, по очереди — одну за другой.

Глядя на текст, легко заметить, как он членится, например, на слова (в устной речи это сделать несколько труднее, так как между некоторыми словами нет фонетической паузы). Слова — это не минимальная единица смыслового членения (минимальной единицей является морфема — значимая часть слова: корень, суффикс, приставка, окончание), слова — это второй снизу уровень членения текста на смысловые единицы. Когда говорят "членораздельная речь" (см. выше), имеют в виду, в частности, уровень смыслового членения, т.е. членения текста на отдельные единицы, за каждой из которых закреплен некоторый смысл. При этом все единицы неоднократно встречались в других текстах.

Что представляют собой смысловые единицы, на которые членится текст? Они представляют собой знаки.

Знак — это материальный, чувственно воспринимаемый объект, который символически, условно представляет предмет, явление, действие или событие, свойство, связь или отношение, сигнализирует о предмете,  явлении, свойстве, который им обозначается, и отсылает к нему.

Материализуя мысленные образы, знак дает возможность накапливать, хранить и передавать информацию. Ни одна из форм человеческой деятельности (включая и мыслительную) не может обойтись без знаков.

Понятно поэтому, что местом и ролью знаков в познавательной и практической деятельности людей интересовались еще в Древней Греции такие мыслители, как Платон, Аристотель, Хризипп и др. В XX веке к проблеме знаков и знаковых систем было обращено внимание всех крупнейших философов, логиков, лингвистов, культурологов. Знак своей чувствительной наглядностью облегчает логические операции. Г.В. Лейбниц говорил о том, что люди употребляют знаки не только для того, чтобы передавать свои мысли другим, но и для того, чтобы сделать более продуктивным сам процесс мышления. Действия над знаками должны отображать в символической форме все допустимые соединения представляемых ими предметов, выявляя попутно также невозможные соответствующие сочетания. Создавая знаки, надо, по мнению Лейбница, руководствоваться такими двумя правилами: "знаки, во-первых, должны быть кратки и сжаты по форме и заключать максимум смысла в минимуме протяжения; во-вторых, изоморфно соответствовать обозначаемым ими понятиям, представлять простые идеи как можно более естественным способом".

Важной чертой знака является его способность символически обозначать не только предметы, но и характер операций с ними. Наука о знаках и знаковых системах, о естественных и искусственных языках как знаковых системах называется семиотикой (греч. sëmeîon — так, признак). Зачинателями семиотики можно считать У. Оккама и Т. Гоббса. Семиотика изучает виды знаков, закономерности их сочетаний в различных системах.

Уже в XIX веке были сформулированы три фундаментальные семиотические идеи:

1) абсолютно условный характер связи между знаком и обозначаемым (понятием, предметом);

2) подобие и различие знаков, выделение языка в качестве  особого типа знаков;

3) коммуникативная функция как  важнейшая функция знаков вообще.

В то время семиотика развивалась в рамках логики и физиологии. Основоположником науки о знаковых системах считается идеолог американского прагматизма Ч. Пирс. Он предложил следующую концепцию знака. Логика имеет дело с высказываниями, их истинный смысл зависит от выбора подходящих знаков, которые и представляют собой способ высказывания. Основную функцию знака, объектом которого является вещь, Ч. Пирс видел в квантовании ("кадрировании") опыта. Отношение между знаком и логическими операциями познающего субъекта он положил в основу понятия значение. Отношение знаков к объективно-реальным предметам опосредовано сознанием. Основным для знака является его отношение к значению, т.е. к тому, что существует в сознании. Единство знака и значения составляет необходимое условие общения, ибо знаки могут служить процессу обмена мыслями только при наличии значений, известных, понятных тем, кто общается. Знаки должны непосредственно восприниматься теми, для кого они предназначены. Ч. Пирс сконструировал систему, состоящую из 60 типов знаков, разделенных на десять разрядов. Каждое высказывание осуществляется на основе выбора той или иной комбинации знаков из системы. Знаки определяются безотносительно к конкретной системе, поэтому в каждой системе существуют все 60 типов знаков. "Знак или заместитель есть нечто, замещающее для кого-либо что-либо в смысле некоторого отношения или свойства" (Ч. Пирс).

Другим ученым, стоявшим у истоков семиотики, был немецкий философ и логик Э. Гуссерль, который предложил концепцию "выражения" и "значения" (нашедшую отражение в работах Ф. Соссюра — основателя современной структурной лингвистики) — в терминах план выражения и план содержания, что было впоследствии буквально воспринято Л. Ельмслевым — руководителем копенгагенской школы структурализма (глоссематики).

Учение Гуссерля о выражении и значении и определение Пирсом знака в качестве отношения суть два принципа, на основе которых философская и лингвистическая мысль строит теорию семиотики.

Американский философ Ч. Моррис сформулировал вслед за Пирсом основные понятия и принципы семиотики. Значение есть компонент опыта, обозначаемый символом М. Оно слагается из следующих «модусов»:

1. Мf — отношение знаков в системе (синтактика);

2. Мe — отношение знака к предмету познания (семантика);

3. Мp — отношение знака к носителю (прагматика).

В общем виде: M =  Мf +  Мe +  Мp.

В соответствии с одной из концепций (И.С. Нарский) отношение знаков к вещам и процессам вовсе не обязательно должно быть опосредовано сознанием, ибо как знаковые отношения интерпретируются генетические и гормональные структуры и процессы. Как материал знака, так и его значение может быть либо материальным, либо идеальным. Однако значительно более распространен взгляд на знак как на материальный объект, которому людьми приписано определенное значение.

Знак в этом случае понимается как продукт интеллектуальной деятельности людей. Общепринято заключение, что знак имеет свойство "обладать" значением или "включать" в себя значение. При этом обращает на себя внимание тот факт, что семантический критерий знака не аргументируется. С точки зрения материальной природы знака и, следовательно, абсолютной условности знака и значения, проблема взаимосвязи этих двух понятий оказывается принципиальной проблемой семиотической теории.

Существует точка зрения, что значение — категория несемиотическая, в частности, неязыковая по своей природе и является одной из специфических функций мышления или же одним из его материальных процессов. При этом обычно приводится тот аргумент, что многозначность слова существует только в совокупности реальных контекстов, в каждом из которых выступает отдельное значение слова. Так как невозможно исследовать все контексты, то описание общего значения лингвистической единицы несет печать субъективизма.

В рамках этой концепции традиционная проблема о связи языка и мышления на современном уровне может быть интерпретирована как проблема о связях двух материальных структур — языка как системы знаков, выполняющих коммуникативную функцию, (план выражения) и мышления — системы нейронов и их отношений, выполняющей функции управления организмом. Языковой знак, следовательно, не включает в себя значение, которое является фактом сознания и представляет собой общий объект исследования лингвистики, логики и психологии. Знак связан со значением исторически и синхронно, в связи с чем лингвистический аспект значения представляет собой особую, но не замкнутую проблему. Значение может быть определено как отношение мышления к системе материальных знаков, которые являются опорой для анализирующей и обобщающей деятельности сознания. Функционально язык как система материальных знаков является только импульсом, возбуждающим сходную мысль (значение), которая развивается у человека в прямой зависимости от его личности.

Г. Фреге считал, что под знаком понимается какое-либо обозначение, представляющее собой собственное имя, чьим значением, следовательно, является определенный предмет, но не понятие и не отношение.

Значение имени — тот предмет (денотат), который обозначается (назван) этим именем.

Смысл собственного имени можно описать как те сведения, ту информацию, которая заключена в имени, а понимание имени человеком — как усвоение этой информации.

"Собственное имя (знак, соединение  знаков) выражает свой смысл, означает  или обозначает свое значение. С помощью данного знака мы выражаем его смысл и обозначаем его значение" (Г. Фреге).

Кроме собственных имен, обозначающих предметы (Аристотель, Утренняя звезда и т.д.), Фреге выделял функциональные имена — обозначения функций и понятийные имена — обозначения понятий и свойств.

От значения и смысла знака надо отличать связанное со знаком представление. Если значение собственного имени есть чувственно воспринимаемый предмет, то представление человека об этом предмете есть внутренний образ, возникший из воспоминаний о чувственных впечатлениях, которые человек имел раньше. Смысл знака коренным образом отличается от представления, вызываемого этим знаком, тем, что он может быть общим достоянием многих людей и, следовательно, не есть модус отдельной души.

Отношение между именем и обозначаемым предметом (в данном языке) принято называть отношением называния. Суть его в том, что один и тот же предмет может иметь различные имена, но данное имя должно быть именем только одного предмета. Связь, существующая, как правило, между знаком, его смыслом и его значением, такова, что знаку соответствует определенный смысл, а этому последнему определенное значение, в то время как одному значению (одному предмету — денотату) принадлежит не только один знак.

Вечерняя звезда

                                   Предмет один (Венера), а знака – 2 разных.

Утренняя звезда

 

Смысл имени можно рассматривать как выраженную в нем (закрепленную языковыми средствами) информацию о предмете, однозначно характеризующую этот предмет.

Следует подчеркнуть, что понимание смысла имени не гарантирует, что его значение известно. Путем анализа смысла имени не всегда можно определить его значение. Более того, смысл имени не определяет существование предмета. Выражение наимедленнее сходящийся ряд имеет смысл; однако доказано, что оно не имеет значения, так как для каждого сходящегося ряда существует медленнее сходящийся, но все же сходящийся ряд. Отсюда следует, что, если мы понимаем смысл, это не значит, что мы располагаем значением.

Для логических, формальных языков следует требовать, чтобы каждое выражение, образованное из ранее выведенных знаков в грамматически правильной форме, в качестве собственного имени действительно обозначало предмет и чтобы ни один знак не вводился в качестве собственного имени, если для него не обеспечено значение.

В математике все правильно образованные знаки должны обозначать нечто.

Правила, обеспечивающие за каждым верно образованным именем в его исчислении некоторое определенное значение, называются в математической логике семантическими.

Одно и то же имя в одном и том же естественном языке может выражать различный смысл. И омонимия, и полисемия (многозначность) в естественных языках широко распространены. Хорошо еще, если употребляемое в одинаковых контекстах имя всегда имеет один и тот же смысл. Полисемия должна быть устранена, если язык применяется для целей логики. В последнем случае следует, что каждое имя должно выражать один только смысл, следовательно, иметь только одно значение (денотат). Один и тот же смысл может быть выражен различными именами. Имена, выражающие одинаковый смысл (в логике — точно одинаковый), т.е. синонимы, имеют и одинаковое значение (денотат).

В естественных языках имена собственные делятся на простые и сложные (составные). Это деление сохраняется и в формализованных языках. Сложное имя — это имя, состоящее из осмысленных частей; в качестве таковых могут выступать как собственные имена, так и обозначения понятий, логические связки и другие выражения. Имя, входящее в состав другого имени, называется составляющим именем. Например, в состав имени Воспитатель Александра Великого и ученик Платона (1) входят составляющие имена Платон и Александр Великий. Не всякое сложное имя имеет составляющие имена, так как имя Тот, кто открыл эллиптическую форму планет составляющих имен не содержит.

Простые имена не состоят из осмысленных элементов. Они могут входить в состав других имен, но сами имен не содержат. Примеры простых (элементарных) имен: Аристотель, Венера.

Элементарное имя по произволу обозначает определенный предмет. От человека, дающего название, вполне зависит отнести к называемому предмету тот или иной знак — его имя. Сложное имя обозначает предмет не по произволу людей, а в силу того смысла, который имеют его части. Но следует помнить, что нарушение правил, по которым построено имя, тоже может лишить его смысла. Например, если в (1) поставить связку и вперед, смысл будет потерян. Это значит, что не всякая последовательность осмысленных выражений в данном языке является осмысленным выражением в другом языке. В каждом языке существуют правила образования осмысленных выражений, эти правила входят в грамматику языка. Бессмысленные от осмысленных выражений естественного языка на практике отличаются легко с помощью не только грамматических правил, но и общего контекста речи и ситуации.