Искусство публичного выступления и дискуссии

Дискуссионным является вопрос о минимальной протяженности текста (например, может ли считаться текстом одна коммуникативная реплика).

Возможность детального анализа текста (художественного, разговорного и т.д.) обеспечивается значительными научными достижениями в области анализа языковой системы как кода для текста. Описание структуры языка происходит методом моделирования языковой способности человека, локализованной в мозгу. Текст изучается как "язык в действии".

Изучение текста в разных странах осуществляется под разными названиями (лингвистика текста, герменевтика и т.д.), онтологический статус которых позволяет говорить о необходимости создания единой теории текста.

Текстом (в лингвистическом смысле) называется последовательность речевых звуков (букв), которым носителями языка приписан некоторый смысл. Важно понять, что текст — это такая последовательность звуков (букв), которая осмысленна как для говорящего, так и для слушающего в условиях коммуникации, т.е. это неслучайная последовательность. Существует много определений текста (это, безусловно, полисемичный термин). Данное определение максимально удобно для понимания коммуникативных функций речи. Таким образом, текст может называться текстом, только если он понятен. Поэтому классический пример "глокая куздра" текстом не является, хотя если вдуматься, то можно предположить, что это нечто, произнесенное на русском языке, и, может быть, даже сочетание прилагательного с существительным, а если это существительное, то, скорее всего, женского рода, потому что оно согласуется, в частности, по роду с прилагательным. Тем не менее непонятно, что это такое, и это не текст по определению. Конечно, такое звукосочетание имеет право на существование, но это — не текст (по крайней мере не текст в метаязыке, т.е. в языке описания). А непонятная фраза "Зеленые бесцветные идеи яростно спят" (см. выше) — это текст. Хотя трудно уловить совокупный смысл этой фразы, тем не менее, могут быть предложены его осмысленные интерпретации, так как он состоит из элементов, смысл которых по отдельности понятен носителям русского языка.

Данное определение текста означает, вообще говоря, что фраза на естественном языке (L), произнесенная в беседе с иностранцем, языка L не знающим, текстом не является, а в беседе с носителями языка L — текстом является. Один и тот же набор звуков (букв) может быть или не быть текстом в разных ситуациях. Таким образом, само определение текста оказывается определением функциональным, а не статическим, оно зависит от речевых коммуникантов и самой коммуникации. Текст — это коммуникативная структура, которая специально предназначена для понимания. Язык существует для осмысления действительности, а речь — для передачи информации о результатах этого осмысления от одного человека к другому. Текст же есть реализация речевой функции.

Уровень достоверности передаваемой информации не является слишком значительным, поскольку: 1) передается только образ мира, запечатленный в сознании одного человека (говорящего), а не сам мир; 2) физические и психологические потери при передаче информации всегда превышают 15-процентный барьер, однако передаваемая информация все же в достаточной мере понятна слушателю и читателю (см. выше).

Интересно, что всеми естественными языками выработан механизм физической помощи людям в понимании (дешифровке) текста. Имеется и виду избыточность как общеязыковая универсалия. Всякая типология предполагает изоморфизм классифицируемых объектов, и в этом смысле классификация языковых универсалий приобретает особое значение.

Универсалии (лат. universalis — общий, всеобщий) как языковые свойства, присущие всем или многим языкам, являются предметом особого внимания исследователей, так как их изучение помогает проникнуть вглубь явлений, выходящих за рамки естественных языков, по принадлежащих человеку по природе (см. главу "Провокационная речь"). Известно, что, если в классификации какой-то признак имеет одно и то же значение для всех классифицируемых элементов, это означает, что он не принадлежит данной классификации и должен быть выведен из нее. Абсолютные универсалии должны быть выведены из лингвистических описаний, поскольку они не являются фактом естественных языков, а принадлежат или мышлению человека ab оvo, или его физиологии.

Теория языковых универсалий рассматривает и определяет:

1. Общие свойства всех человеческих  языков в отличие от языков  животных. Например, в человеческом  языке канал для любой языковой  коммуникации является вокально-слуховым; на языке человека возможно легко синтезировать и легко воспринимать новые создаваемые сообщения; в языке человека непрерывно возникает новая идиоматика и т.д.

2. Совокупность содержательных  категорий, теми или иными средствами  выражающихся в каждом языке. Например, в каждом языке выражены отношения между субъектом и предикатом, категории оценки, определенности/неопределенности, множественности, все языки знают членение на тему и рему (см. выше).

3. Общие свойства самих языковых  структур, относящихся ко всем языковым уровням. Например, во всяком языке не может существовать менее десяти и более восьмидесяти фонем; отношение количества гласных к количеству согласных в звуковой цепи не может быть больше двух; если в языке слово всегда односложно, то оно одноморфемно и в языке существует музыкальное ударение; если субъект и объект в языке стоят перед глаголом, то в языке есть падеж; если субъект в языке стоит после глагола, а объект стоит после субъекта, то прилагательное помещается после имени, и т.д.

Известны и универсалии, относящиеся ко всем языковым уровням. Например, для всякого противопоставления выделенный (маркированный) член имеет более редкую встречаемость, чем немаркированный.

Утверждения о наличии универсалий восходят к античным грамматикам. В средние века возникает термин grammatica universalis, с появлением грамматики Пор-Рояля это понятие обретает лингвистическую основу. В наше время изучению языковых универсалий помогает расширение границ структурной типологии, знакомство с языками (часто бесписьменными) Африки, Океании, Латинской Америки. В последние годы наблюдается обращение исследователей к универсалиям текста и порядку компонентов в синтаксических структурах. Эти универсалии находят объяснение в "картине мира", понимаемой через язык.

В изучении универсалий очень важна установка на их интерпретацию. Например, выдвижение к началу высказывания важных по смыслу элементов интерпретируется через большую звучность (и большую воспринимаемость) начальной позиции высказывания; подъем интонации в конце общего вопроса объясняется сжатостью голосовых связок говорящего, внутренне не закончившего коммуникацию; понижение тона в конце повествовательного высказывания — релаксацией связок. Выход за пределы внутрисистемной интерпретации влечет за собой новые возможности объяснения действия универсалий: социальные причины, кодификация, появление письменности и пр. Интерпретация и верификация накопленных универсалий может облегчить поиск новых универсалий, сделав его не только эмпирическим, но и априорным.

Универсалии могут принадлежать одному естественному языку ("для каждого объекта языка L справедливо...") или выходить за рамки одного языка.

Универсалии делятся на дедуктивные и индуктивные (В.А. Успенский). Дедуктивные универсалии следуют из самих допущений языка вообще, т.е. относятся к природе человека, например, дедуктивной универсалией является следующее высказывание: В каждом  языке есть фонемы.

Индуктивная универсальная характеристика предполагает, что даже если некоторая знаковая система и не обладает ею, мы все же можем называть эту систему языком. Индуктивные универсалии постулируются эмпирически, так как не вытекают из исходных допущений. Абсолютные индуктивные соотношения (т.е. такие, которые всегда имеют место, но универсальность которых нельзя доказать) углубляют знания о сущности соотносимых явлений. Аналогично в математике есть недоказуемый закон четырех красок, в соответствии с которым географическую карту можно раскрасить четырьмя красками так, что две соседние страны окажутся окрашенными в разные цвета.

Индуктивные закономерности несут больше информации о конкретных языках, чем дедуктивные, именно потому, что они ни из чего не следуют и никак не предсказуемы. Дедуктивные универсалии полезны, если они несамоочевидны.

Эмпирические (индуктивные) универсалии, расширяя наши знания  о языке, представляют потенциальный материал для выделения дедуктивных законов.

Универсалии могут быть абсолютные (не знающие исключений) и статистические (имеющие исключения). И те и другие бывают элементарными (а = b) и импликативными, показывающими иерархическую зависимость элементов языка (а ® b). Примером импликативной универсалии может служить следующее высказывание: Во всех языках носовые фонемы вторичны, они появляются, только если есть шумные согласные.

Ср. также:

CCCV ® CCV ® CV;

VCCC ® VCC ® VC ® V.

Слоги структуры СV  и V доминируют в языках над всеми прочими.

Или:

В естественных языках доминирует единственное число.

С лингвистической точки зрения, наибольший интерес представляют импликации, раскрывающие взаимоисключающие явления (дополнительное распределение на интерлингвистическом уровне). Одни универсалии раскрывают универсальные свойства статического (синхронного) состояния языка, другие относятся к временному (диахроническому) плану языкового развития. Так, диахроническая универсалия — постулат о постоянной распада основного словарного фонда. Признание универсалий в диахронии (например, утверждение, что самое позднее глагольное время в языке — это Futurum) предполагает принятие идеи однонаправленности языкового развития. Теория диахронических универсалий опирается также на гипотезу о системной близости языков архаической структуры и на позднейшую вариативность новых языков. Идея однонаправленности языковой эволюции не предполагает оценки языков, необходима исследовательская работа по изучению компенсаторных и функционально синонимичных явлений в языках нового времени. К более частным диахроническим универсалиям относится, например, закон о формировании вначале указательных, личных и вопросительных местоимений, а лишь впоследствии — возвратных, притяжательных, неопределенных и отрицательных. Поиск диахронических универсалий связывается с коммуникативными установками общения, т.е. в теорию универсалий вводится человек с его эволюционизирующими стандартами общения (Т. Гивон, Ч.Н. Ли, А. Тимберлейк). Таким образом утверждаются и объясняются, например, разные этапы возникновения глагольных времен (аорист часто предшествует перфекту); позднейшее возникновение грамматического субъекта из первоначальной темы и др. Диахронические универсалии связываются с изменением "картины мира" носителей языка.

Знание диахронических универсалий проливает свет и на данные синхронной типологии, позволяя прогнозировать исчезновение одних явлений и возникновение других. Например, в диахроническом смысле импликативная универсалия (а ® b) означает, что если в языке есть а и нет b, то можно предсказать или исчезновение а, или появление b. Теория диахронических универсалий является существенной опорой для реконструкции прежних состояний одного языка, также праязыка. В последнем случае существенно "вычесть" из данных архаичного языка знание универсалий древних структур. Диахронические универсалии существенны и для этимологии.

Только при негативной проверке на статус универсалии у анализируемого лингвистического явления можно говорить об ареальном схождении, генетической близости или заимствовании.

В лингвистике универсалии делятся на фонологические (Р. Якобсон), грамматические (Д. Гринберг), семантические (У. Вайнрайх, С. Ульман) и символические. Рассмотрение символических универсалий ограничивается всего одним примером: почти во всех языках обозначение матери имеет сонорный согласный (может быть, это связано с сосательными движениями младенца как наиболее привычными для него, а потому — наиболее легкими при произнесении первого слова, которым обычно оказывается обращение к матери).

Универсалии в языке выделяются с помощью сравнения 1) с другими языками или 2) с системами близкого порядка, например с коммуникативными системами животных (Ч. Хокетт). Ко второму типу универсалий общего экстралингвистического порядка относится утверждение, что избыточность в каждом языке приблизительно равна 50%. Это утверждение основано на сравнении языков с другими системами передачи информации.

Рассмотрим пример: Молодая девушка сидела на скамейке. В этой фразе значение женского пола передано три раза: 1) в окончании прилагательного (молодая); 2) в корне существительного (девушка); 3) в окончании глагола (сидела).

Избыточность связана, в частности, с так называемыми обязательными грамматическими категориальными значениями, которыми носитель языка вынужден снабжать каждое свое сообщение независимо, от собственной воли. Прилагательное, как и глагол в форме прошедшего времени, в русском языке нельзя выразить, не снабдив дополнительной (часто избыточной) информацией о поле субъекта, выраженного существительным, с которым они связаны по смыслу, если этот субъект одушевленный (для неодушевленных субъектов это значение называется "род" и является чисто синтаксическим, согласовательным).

Для проверки уровня избыточности текста можно провести следующий эксперимент: взять любой (лучше печатный) текст, например статью в газете, и стереть сначала одну букву в конце какого-нибудь слова; потом показать текст со стертой буквой любому грамотному носителю языка с просьбой восстановить стертую букву. Как правило, это не вызывает затруднений. Далее следует стереть еще одну букву — можно тоже последнюю (но необязательно) — в другом слове и дать второму грамотному носителю языка восстановить исходный текст уже без двух букв. Это тоже будет нетрудно. Повторять процедуру следует до тех пор, пока стертых букв не окажется так много, что восстановление их вызовет затруднение. Счетный номер буквы, выше которого наступает непонимание, поделенный на общее количество букв текста и умноженный на 100, даст процент избыточности этого текста.