Внушение и его роль в общественной жизни

Будучи сам свидетелем такого рода отчитываний порченых и бесноватых в отдаленных монастырях европейской России, я вполне разделяю взгляд автора о значении монастырей как распространителей порчи и бесоодержимости в населении.

«Уже в течение нескольких веков  сюда (то есть к московским монастырям), говорит д-р Краинский, стекаются на богомолье кликуши со всех сторон России с надеждою получить исцеление. Здесь их отчитывали специальными молитвами монахи, здесь им давались травы и священное масло, а в некоторых монастырях, как, например, в Москве в Симоновском монастыре, для бесноватых и теперь служится обедня и отец Марк отчитывает их специально в течение шести недель. По монастырям во время службы, на крестных ходах и богомольях у чудотворных икон можно видеть массу кликуш, впадающих в состояние припадков. Эти припадки сильно поражают производимым ими впечатлением воображение окружающих, и бурная картина виденного припадка хорошо запечатлевается в памяти простодушной поселянки, пришедшей на поклонение святыне из глухой русской деревни. Здесь большинство русских кликуш воспринимает и бессознательно обучается тем проявлениям болезни, которые они позже, когда становятся сами кликушами, воспроизводят благодаря болезненному подражанию». Немало кликуш стало собираться в последнее время и в Сарове, особенно со времени открытия в нем мощей св. Серафима, как мы в том можем убедиться из работы д-ра Никитина, врача нашей клиники, на месте изучавшего кликуш, бывших в Сарове.

При существовании религиозного внушения о возможности порчи и бесоодержимости, очевидно, достаточно для предрасположенной личности уже самого незначительного повода, чтобы развилась болезнь. Если такая личность случайно взяла из рук подозреваемого в колдовстве лица какую-либо вещь или поела его хлеба, выпила воды или квасу из его рук, или даже просто встретилась с ним на дороге, — всего этого уже достаточно, чтобы; болезнь развилась в полной степени. Иногда даже простое воспоминание о тех или других отношениях к мнимому колдуну или ведьме действует наподобие самовнушения о происшедшей уже порче и с этого момента впервые развиваются стереотипные болезненные проявления, которые затем, повторяясь при соответствующих случаях, укрепляются все более и более.

Само собою разумеется, что рассматриваемые состояния при благоприятных условиях легко могут принимать эпидемическое распространение, которое вообще случается нередко при появлении кликуши в том или другом месте; поводов для развития эпидемий в таких случаях может быть множество.

Одна кликуша, как было, например, в селе Ащепкове, во время церковной службы заявляет, что кликать будут вскоре и другие, и уже этого заявления достаточно, чтобы расположенные женщины при общей поддержке убеждения, что в среде их завелся колдун или ведьма, подверглись затем кликушным припадкам. В других случаях достаточно нечаянно пророненного слова или дурного пожелания кому-либо в ссоре, которое, действуя подобно внушению, вызывает затем действительное болезненное расстройство, вселяющее в заболевшем лице ив окружающих его убеждение, что появившееся болезненное расстройство дело рук ведьмы или колдуна, и уже почва для развития эпидемии кликушества и порчи в населении готова.

Так или приблизительно так дело происходит во всех вообще местах, где  развиваются подобные же эпидемии.

В этом отношении особенно интересна  та поразительная внушаемость, которая, по наблюдениям автора, появляется у кликуш, и то обстоятельство, что  у многих из них наблюдаются довольно глубокие степени гипноза, напоминающие, по крайней мере отчасти, те истерические формы гипноза, которые демонстрировал покойный профессор Charcot в Парижском Салпетриере.

Только что указанный факт, без  сомнения, достоин большого внимания и притом не только с точки зрения происхождения болезненного состояния, о котором идет речь, но и с  точки зрения лечебного значения гипнотического внушения при порче  и кликушестве.

Сам народ инстинктивно ищет исцеления  от своего недуга, приобретенного, как  было выяснено, путем внушения, не столько  в лекарственной медицине, сколько  в молитвословиях и в отчитывании в монастырях и в других религиозных обрядах и церемониях или же идет к знахарям и так называемым колдунам, где также лечатся наговорами. Очевидно, что внушение, систематически проведенное при условии разобщения кликуш друг от друга и обособления их от здоровых или освободившихся от припадков, с целью устранения от взаимовнушения и влияния одних на других, является одним из важнейших лечебных мероприятий, к которым отныне следует прибегать в каждом случае эпидемии кликушества, порчи и бесноватости.

Само собою разумеется, что порча касается не одних женщин, но и мужчин, и такие лица, получившие порчу по влиянию какого-либо дурного человека, и до сих пор слывут в темной массе русского народа под названием «порченых» и «бесноватых».

Во время отчитываний, которые производятся над такого рода больными еще и теперь в монастырях нашей глухой провинции, можно видеть те ужасные корчи, которым подвергаются такого рода бесноватые при производстве над ними заклинаний, при чем дьявол, вошедший в человека, может быть вызван на ответы и не скрывать своего имени, горделиво называя себя во всеуслышание «Легион» или «Вельзевул» или какими-либо другими библейскими именами.

Все эти сцены, которых очевидцем  мне приходилось бывать неоднократно, без сомнения являются результатом  внушенных идей, заимствованных из библии и народных верований. Вряд ли можно сомневаться в том, что если бы наши кликуши, которых встречается немало в наших деревнях, жили в средние века, то они неминуемо подверглись бы сожжению на костре.

Впрочем, кликушество в народе, хотя еще и по сие Время заявляет о себе отдельными вспышками эпидемий в тех или других местах нашей  провинции, но во всяком случае в настоящее время оно уже не приводит к развитию тех грозных  
эпидемий, какими отличались средние века, когда воззрения на могучую власть дьявола и бесоодержимость были господствующими не только среди простого народа, но и среди интеллигентных классов общества и даже среди самих судей, которые были призваны для выполнения над колдунами и колдуньями правосудия и удовлетворения общественной совести.

В заключение следует упомянуть, что  к порядку родственных с одержимостью явлений принадлежит и шаманство  зауральских инородцев: вместе с  тем и киргизские бакши (Baksy) не без основания приравниваются к шаманам.

Подробное рассмотрение этого предмета однако завело бы нас слишком далеко; поэтому мы здесь ограничимся лишь указанием, что в развитии тех своеобразных явлений, которые можно наблюдать у шаманов и бакшей, играет также большую роль как внушение, так и самовнушение.

Источник:

В.М.Бехтерев «Внушение и его  роль в общественной жизни»