Теория личности и история психологии

 

 

 

 

Вступление.

Теория личности и история психологии

Теория  личности и другие психологические  теории

Заключение

Литература

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вступление

Термин “личность” имеет разные значения.

Наука о личности – персонология – это дисциплина, стремящаяся заложить фундамент для лучшего понимания человеческой индивидуальности путём использования различных исследовательских стратегий. Современная психология личности, являясь научной дисциплиной, трансформирует умозрительные рассуждения о природе человека в концепции, которые могут быть подтверждены экспериментально.

Личность – это понятие, которое объединяет собой многие аспекты, характеризующие человека: эмоции, мотивацию, мысли, переживания, восприятие и действия. Концептуальное значение личности охватывает широкий спектр внутренних психических процессов, обусловливающих особенности поведения человека в различных ситуациях.

Теории личности сильно различаются  между собой, поэтому практически  невозможно просто подвести под слово  “личность” концептуальное определение. В рамках психологии нет единственного  общепринятого значения – значений столько, сколько психологов и теорий личности, решающих эту задачу.

Понятие “характер” означает совокупность устойчивых индивидуальных особенностей личности, складывающихся и проявляющихся  в деятельности и общении, обуславливая типичные для нее способы поведения.

Характер – качество личности, обобщающее наиболее выраженные, тесно взаимосвязанные и поэтому отчетливо проявляющиеся в различных видах деятельности свойства личности. Это каркас и подструктура личности, наложенная на ее основные подструктуры. Характерными можно считать не все особенности человека, а только существенные и устойчивые. Характер определяется и формируется в течение всей жизни человека.

Содержание характера, отражающее общественные воздействия, влияния, составляет жизненную направленность личности, т.е. ее материальные и духовные потребности, интересы, убеждения, идеалы и т.д. Направленность личности определяет цели, жизненный план человека, степень его жизненной активности. Характер человека предполагает наличие чего-то значимого для него в мире, в жизни, что-то, от чего зависят мотивы его поступков, цели его действий, которые он себе ставит. Решающим для понимания характера является взаимоотношение между общественно и личностно значимым для человека. В основе единства, цельности, силы характера лежит направленность личности. Обладание целями жизни — главное условие образования характера. Однако характер и направленность личности — не одно то же. Направленность личности накладывает огромный отпечаток на все поведение человека. И хотя поведение определяется целостной системой отношений, в этой системе всегда что-то выдвигается на первый план, доминируя в ней, придавая характеру человека своеобразный колорит. В сформировавшемся характере ведущим компонентом является система убеждения. Убежденность определяет долгосрочную направленность поведения человека, его непреклонность в достижении поставленных целей, уверенность в справедливости и важности дела, которое он выполняет. Сходство интересов не предполагает аналогичных особенностей характера.

 

ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ И ИСТОРИЯ  ПСИХОЛОГИИ

 

Исчерпывающий анализ теорий личности должен, несомненно, начинаться с концепций  человека, разработанных великими классиками, такими, как Гиппократ, Платон и Аристотель. Адекватная оценка невозможна без учета  того вклада, который осуществили  десятки мыслителей – например, Аквинат, Вентам, Кант, Гоббс, Кьеркегор, Локк, Ницше, Макиавелли, – которые  жили в промежуточную эпоху и  чьи идеи можно отследить в  современных представлениях. Обсудим в общих чертах ту роль, которую сыграла теория личности в развитии психологии на протяжении последних шести-семи десятилетий.

Для начала рассмотрим некоторые относительно недавние источники влияний на теорию личности. Традиция клинического наблюдения, начиная с Шарко (Charcot, J.) и Жане (Janet, P.) и, что более важно, включая  Фрейда (Freud, S.), Юнга (Jung, С.G.) и Мак-Даугалла (McDougall, W.), определила сущность теории личности более, чем любой другой отдельный фактор. Следующая линия  влияния связана с гештальтистской  традицией и Вильямом Штерном (Stern, W.).

Гештальтпсихология возникла из исследований восприятия. В центре её внимания — характерная тенденция психики к организации опыта в доступное пониманию целое. Например, при восприятии букв с «дырами» (недостающими частями) сознание стремится восполнить пробел, и мы узнаём целую букву.

Гештальтпсихология обязана своим  появлением немецким психологам Максу Вертгеймеру, Курту Коффке и Вольфгангу Кёлеру, выдвинувшим программу изучения психики с точки зрения целостных структур — гештальтов. Выступая против выдвинутого психологией принципа расчленения сознания на элементы и построения из них сложных психических феноменов, они предлагали идею целостности образа и несводимости его свойств к сумме свойств элементов. По мнению этих теоретиков, предметы, составляющие наше окружение, воспринимаются чувствами не в виде отдельных объектов, а как организованные формы. Восприятие не сводится к сумме ощущений, а свойства фигуры не описываются через свойства частей. Собственно гештальт являет собой функциональную структуру, упорядочивающую многообразие отдельных явлений.

 

Эти теоретики находились под грандиозным  впечатлением идеи целостности поведения  и, соответственно, были убеждены в  том, что частичное или фрагментарное  изучение элементов поведения не может привести к истине. Эта точка зрения глубоко укоренилась в ныне действующих теориях личности. Отметим также более позднее влияние экспериментальной психологии в целом и теории научения в частности. Это направление стимулировало интерес к тщательно контролируемому эмпирическому исследованию, лучшему пониманию природы теоретических построений и более детальной оценке способов модификации поведения. Четвертая детерминанта представлена психометрической традицией с ее направленностью на измерение и изучение индивидуальных различий. С этим источником связана возросшая изощренность в шкалировании при измерении поведения и количественном анализе данных. Существуют и иные – многочисленные – источники влияния на теорию личности, включая генетику, логический позитивизм и социальную антропологию, но ни один из них, как представляется, не имел столь далеко идущих последствий как четыре вышеназванных.

В том, что повлияло на ранних этапах на общую психологию и на психологию личности, есть и общее, и различия. Справедливо, что Дарвин в значительной степени повлиял на развитие того и другого; справедливо и то, что  физиология девятнадцатого века оказала  влияние на теоретиков в области  психологии личности, равно как оказала  очевидное воздействие на общую  психологию. Тем не менее факторы, влиявшие на эти два направления  в течение последних трех четвертей  столетия, явно различны. Если главные  идеи теоретиков личности приходили  в первую очередь из клинического опыта, то психологи-эксперименталисты  черпали идеи из открытий, совершенных  в экспериментальной лаборатории. В то время, как в первых рядах  ранних теоретиков личности мы видим  Шарко, Фрейда, Жане, Мак-Даугалла, в  экспериментальной психологии соответствующую  роль играли Гельмгольц, Павлов, Торндайк (Thorndike, Е. L.), Уотсон (Watson J. В.) и Вундт (Wundt, W.). Эксперименталистов вдохновляли  естественные науки, тогда как теоретики  личности оставалось ближе к клиническим  данным и собственным творческим реконструкциям. Одна группа приветствовала интуицию и инсайты, относясь с долей  презрения к тем шорам, которые  налагает наука с ее жесткими ограничениями  в отношении воображения и  узкими техническими возможностями. Другая поддерживала требования строгости  и точности ограниченного исследования и с отвращением относилась к  безудержному использованию клинических  суждений и имагинативной интерпретации. В конце концов стало ясно, что  ранняя экспериментальная психология немногое может сказать о тех  проблемах, которые интересовали теоретиков личности, а последние с недостаточным  уважением относятся к тому, что  представлялось самым важным психологам-эксперименталистам.

Хорошо известно, что психология родилась в конце девятнадцатого века как дитя философии и экспериментальной  физиологии. Истоки же теории личности в большей степени восходят к  медицине и обстоятельствам медицинской  практики. Фактически первые гиганты  в этой области (Фрейд, Юнг и Мак-Даугалл) были не только квалифицированными медиками, но и практиковали как психотерапевты. Историческая связь между теорией  личности и практикой прослеживается на протяжении всего развития психологии и составляет важное отличие этого  типа теорий от ряда других.

С этим согласуется еще два обобщения относительно теории личности.

 Во-первых, ясно, что в развитии психологии теория личности выступала как инакомыслие. В свое время теоретики личности были мятежниками. Мятежниками в медицине и экспериментальной науке, бунтарями против конвенциональных идей и привычной практики, протестующими против типичных методов и признанных приемов исследования и более всего – против принятой теории и нормативной проблематики. То, что теория личности никогда не шла в русле академической психологии, связано с несколькими важными моментами. С одной стороны, этот факт связан с тенденцией теории личности к высвобождению из смертельных объятий конвенционального мышления и предубеждений относительно человеческого поведения. Теоретикам личности, относительно мало вовлеченным в жизнь психологического сообщества, было проще подвергнуть сомнению или отвергнуть те допущения, которые были широко распространены среди психологов. С другой стороны, недостаточная вовлеченность освобождала их от своего рода дисциплины и ответственности за то, чтобы их формулировки были приемлемо систематизированы и организованы – а именно это "получает в наследство" хорошо социализированный ученый.

Второе обобщение заключается в том, что теории личности функциональны по своей направленности. Они по-особому соотносятся с вопросами регуляции организма. В центре внимания оказываются проблемы, критически важные с точки зрения выживания индивида. В то время, как психологи-эксперименталисты были поглощены такими вопросами, как существование безобразной мысли, скорость прохождения нервного импульса, особенности содержания сознания здорового человека, мозговая локализация функций, – теоретиков личности интересовало, почему у определенных индивидов развиваются болезненные невротические симптомы в отсутствие органической патологии, какова роль детской травмы в процессах регуляции у взрослого, при каких условиях возможно возвращение психического здоровья и какие основные мотивы лежат в основе человеческого поведения. Таким образом, именно теоретик личности, и только он, на заре психологии задался теми вопросами, которые ныне обычному человеку представляются основополагающими для успешного построения психологической науки.

До сих пор непонятно, быстрее  ли объемлющая и продуктивная теория человеческого поведения возникнет  из работ тех, кто поставил цель создать  такую теорию, или же в большей  мере она будет обязана тем, кто  решает более определенные и ограниченные задачи. Всегда непросто определить стратегию  научного продвижения, и навряд ли возможно окончательное суждение о том, какими проблемами следует заниматься. Иными  словами, раз установлено, что теоретики  личности ставили проблемы, которые  кажутся существенными и центральными для типичного наблюдателя за человеческим поведением, остается выяснить, насколько желание браться за такие проблемы подтвердит свою эффективность  для продвижения психологической  науки. Теории личности были шире по кругозору и в большей степени практически ориентированы, чем построения большинства психологов другого плана. Грандиозные фигуры академической психологии XIX века, такие, как Вундт, Гельмгольц, Эббингауз (Ebbinghaus, Н.), Титченер (Titchener, Е.В.) и Кюльпе, вели работу в недрах университетов, испытывая чрезвычайно мало воздействий извне. Они были свободны следовать собственным интеллектуальным склонностям, не испытывая – или испытывая чрезвычайно малую – необходимость рассматривать то, что полагали важным и существенным другие. Фактически, меру существенности они имели возможность определять, исходя из собственных интересов и собственной деятельности. Ранние же теоретики личности были учеными и практиками в равной мере. Естественно, что, сталкиваясь с проблемами современной жизни, усугубленными неврозами и более тяжелыми нарушениями, они должны были обратиться к таким формулировкам, которые могли бы внести вклад в решение этих проблем. Тот набор категорий для анализа эмоций, который мог использоваться в лабораторных условиях, не представлял большого интереса для терапевта, ежедневно наблюдающего действие эмоций, затрудняющих поведение, калечащих и даже убивающих человека. Таким образом, сильный функциональный оттенок теорий личности, их связь с проблемами, важными для выживания организма, представляются естественно вытекающими из тех условий, в которых эти теории возникли.

Очевидно, что теоретики личности обычно признавали решающую роль мотивационных  процессов. В то время, как многие психологи игнорировали мотивацию  или в своих исследования старались  свести влияние подобных факторов к  минимуму, теоретики личности видели в тех же переменных ключ к пониманию  человеческого поведения. Фрейд  и Мак-Даугалл первыми дали серьезный  анализ мотивации. Мак-Даугалл, обсуждая свои попытки создать адекватную теорию социального поведения (которая  в большей мере была теорией личности), следующим образом иллюстрирует разрыв между лабораторными теориями и жизнью:

"Наиболее важной для социальных  наук является та область психологии, которая рассматривает источники  человеческого действия, импульсы  и мотивы, поддерживающие телесную  и ментальную активность и  регулирующие поведение; и из  всех областей психологии именно  эта наименее развита: в ней  царят неясность, неопределенность, путаница" (McDougall 1908, с. 2-3).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Теория личности и другие психологические теории

 

Теории личности фундаментально различаются  по тому, насколько пристальное внимание уделяется процессу научения. Некоторые  теоретики личности видят в понимании  процесса научения ключ ко всем феноменам  поведения, тогда как для других проблема научения – важная, но второстепенная. Хотя ни один теоретик личности не отрицает важности научения, но некоторые из них предпочитают обращаться скорее к приобретениям или следствиям научения, а не к самому процессу. Проблема, таким образом, оказывается пунктом разногласий между теми, кто поставил целью исследовать в первую очередь процесс изменения, и теми, кого интересуют стабильные структуры или приобретения личности в данное время.

Некоторые психологические теории готовы к тому, чтобы рассматривать  любые поведенческие явления, важные с точки зрения регуляции человеческого  организма. Другие теории жестко ограничены теми поведенческими проявлениями, которые  возникают в определенных тщательно  прописанных условиях. Такие теории проявляют интерес к ограниченным аспектам человеческого поведения.

Теории, которые пытаются иметь  дело со всеми важными поведенческими феноменами, могут быть рассмотрены  как общие теории поведения; те же, что ограничивают свои интересы определенными  типами поведенческих явлений, называются частными теориями.

Еще один момент существенных различий между теориями личности – отношение  к значению опыта ранних периодов развития человека. Вопрос заключатся в том, приписывает ли теория стратегическое и критическое значение событиям младенчества и детства, по важности несопоставимое с событиями последующих  этапов развития. Есть теории, усматривающие  в событиях самых ранних лет ключ к  взрослому поведению, в то время  как другие вполне определенно утверждают, что поведение можно понять и  оценить исключительно исходя из событий сегодняшнего дня. С этим вопросом соотносится то, насколько  автономной, функционально отдельной  от предшествовавшего опыта считают  теоретики структуру личности. Для  одних теоретиков понимание поведения  с точки зрения факторов, "действующих  теперь", не только возможный, но и  единственно оправданный путь. Для  других понимание настоящего всегда отчасти связано с некоторым  знанием о событиях прошлого. Естественно, сторонники взгляда в настоящее  убеждены в функциональной независимости  личностной структуры от частных  моментов прошлого, в то время как  подчеркивающие значение прошлого или  раннего опыта не так убеждены в свободе структур, существующих в настоящем, от влияния прошлых  событий.