Психологические особенности влияния компьютерных игр на формирования агрессивности подростков

Психологические особенности агрессивного поведения подростков

Одним из  самых сложных периодов в онтогенезе человека является  подростковый возраст. В этот период не только происходит коренная перестройка ранее сложившихся психологических структур, но возникают новые образования, закладываются основы сознательного поведения, вырисовывается общая направленность в формировании нравственных представлений и социальных установок. Нередко агрессивность в открытой или замаскированной форме культивируются в обществе как орудие в борьбе за преуспевание.

Проявлениям агрессивности способствуют недостатки воспитания, осуществляемого разными институтами социализации, в том числе не только семьей,  школой, но и средствами массовой информации.

 Агрессивность в личностных  характеристиках подростков формируется  в основном как форма протеста против непонимания взрослых, из-за неудовлетворения своим положением в обществе, что проявляется в соответствующем поведении. Вместе с тем на развитие агрессивности подростка могут влиять природные особенности его темперамента, например возбудимость и сила эмоций, способствующие формированию таких черт характера, как вспыльчивость, раздражительность, неумение сдерживать себя. Естественно, что в состоянии фрустрации подросток к подобной психической организацией ищет выхода внутреннему напряжению, в том числе и в драке, ругани.

Современный подросток живет в  мире, сложном по своему содержанию и тенденциям социализации. Это связано  с типом и ритмом технико-технологических  преобразований, предъявляющих к  растущим людям новые требования. Подростки больше других возрастных групп, страдают от нестабильности социальной, экономической и моральной обстановки в стране, потеряв сегодня необходимую ориентацию в ценностях и идеалах, - старые разрушены, новые – не созданы. Подростки считают, что большинство взрослых обычно говорят неправду, что «сейчас каждый живет для себя, старается как-то извернуться, обмануть другого. В целом сегодня в нашем обществе имеется серьезный дефицит позитивного воздействия на растущих детей. Происходит «деформация» семьи, которая не выполняет такие важные функции, как формирование у детей чувства психологического комфорта, защищенности. В результате для многих подростков характерна неразвитость нравственных представлений, потребительская ориентация, эмоциональная грубость, агрессивный способ самоутверждения, что связано, в частности, с повышенной внушаемостью, подражательностью. Следует отметить, что для многих подростков типично умышленное подражание определенным манерам как конкретных людей, так и тем стереотипам которые предлагаются различными средствами информации. Отсюда обилие боевиков, детективов и т. п. Провоцирующие агрессивные формы поведения подростков, делая его взрослым в собственных глазах и являясь средством демонстрации своей значимости.

Расхождение между стремлениями подростка связанности с осознанием своих возможностей и положением ребенка, зависимого от воли взрослого, вызывает существенное углубление кризиса самооценки интенсифицируя квазипотребности, квазиинтересы растущего человека. По мере его взросления изменяется характер и особенности виденья себя, восприятия окружающих, изменяются мотивы и степень их  адекватности общественным потребностям [13].

Фантазия как компонент психической жизни подростка

В  зарубежной литературе сущность и функции мечты рассматриваются  с психоаналитических и бихевиористических позиций как замещение реального действия, поведения, как способ уйти от реального совершения того, что связанно со  слишком большим риском или трудом.

Фешбах С. показал, что после  «агрессивных» мечтаний реальная агрессивность уменьшается. Таким образом, в западной психологии мечта понимается как способ разрядки возникшего потребностного напряжения, как квазиудовлетворение потребности [8].

Мечта всегда проявляется  в воображении, рождая образы желаемого будущего; она имеет яркую эмоциональную окраску; она осознанна и прочно закреплена в личности, то есть обладает устойчивостью.  Додонов Б.И. выделяет мечту-игру, характерную для детей и подростков, у которых предмет желаний часто бывает настолько нереальным, что его недостижимость осознают даже сами мечтатели (по сути, речь идет о фантазии). Чаще всего дети и подростки прибегают к таким мечтам ради самоутешения или «самоуслаждения» [6].

Фантазии – неотъемлемый атрибутивный компонент психической жизни  ребенка и подростка. Если для ребенка воображение практически неотделимо от игры, строится целиком из реальных элементов, почерпнутых из ближайшего окружения, то для подростка процесс интеллектуализации  воображения, его фантазия становится более абстрактной и творческой. Фантазия подростка движется от конкретного наглядного образа, через абстрагирование к воображаемому образу.

По мнению Выгодского, именно для  подростка характерен период от пассивного и подражательного фантазирования ребенка к активной и подражательной фантазии. Он полагал, что самой существенной чертой фантазии в переходном возрасте является ее раздвоение на субъективное и объективное воображение. Первое – продукт начавшейся интенсивной гормональной перестройки, второе – использование в качестве строительного материала внешних впечатлений.

Современные представления о значении фантазии уходят корнем в гипотезу Фрейда, согласно которой в фантазиях  реализуются наши тайные желания, не пропускаемые сознанием ввиду их несоответствия социальной и моральной  нормативности, и поэтому вытесняемые в область бессознательного. Фрейд считал, что в основе подобных желаний лежат два генерализующих феномена – агрессии и сексуальности, если они не удовлетворяются в реальности, то их энергия переносится в мир фантазий , наполняя его агрессивными и сексуальными образами.

Две стороны фантазии:

1. релаксационная, направленная на слияние сексуального и агрессивного напряжения субъективно управляемая и сублимируемая в реальную просоциальную деятельность.
2. регрессивная, замыкающая индивида в рамках фантастического мира, который воспринимается им как особым образом организованная реальность. Настоящая реальность редуцируется ввиду невозможности индивида удовлетворять через нее свои базисные потребности. Подобный уход в суррогатную реальность не снимает сексуального и агрессивного напряжения, а лишь переводит его в деструктивную плоскость (гетеро- и аутоагрессия).

Мир фантазий подростка – это  мир тайно вынашиваемых грандиозных  планов пульсирующих сексуальных желаний, амбивалентных чувств и переживаний. Дисбаланс физического, психологического и духовного развития накладывает заметный отпечаток на воображение подростка. Которое структурируется вокруг новых ценностей – своей возрастной группы и своей Я-концепции. Подросток при всей своей нацеленности на независимость все же больше ориентируются на поведенческую эмансипацию, чем на разрыв экономической или эмоциональной связи с родителями [7].

Направленность разрушительной злобы  и агрессии на близких людей, причем без достаточно мотивированного  повода, представляет собой своего рода феномен «самоотрицания», поскольку такие действия подростка направлены на разрыв кровных связей – жизненной основы его существования [10].

 Все это находит отражение  в фантазиях подростков. В них  встречаются значительно больше агрессивных образов, нежели в фантазиях детей.

Для подростка агрессия не столько  действие воспринимаемое как таковое  им самим сколько поведение, идентифицируемое как агрессивное группой сверстников.

«Материалом» для агрессивного фантазирования служат психотравмирующие ситуации, которые в пубертатной фазе усложнены гормональной революцией и активным процессом самостроительства личности. Именно в этот временной период подросток наиболее сензитивен к макро- и микро- средовым воздействиям, которые  воспринимаются далеко не адекватно. Подросток постоянно находится в состоянии внутренней напряженности в стрессовых условиях. Уход в фантазию – бегство от стресса, но не только. Это и уникальное средство интроспекции, возможность до беспредельных  масштабов расширять пространство для психофизиологического экспериментирования, которое в реальной жизни связано с жесткими ограничениями и запретами. В фантазиях подростка также отражается стремление к устранению лидера той референтной группы, которая наиболее значима для него, с целью занятия места прежнего лидера или же стремление к укреплению своего социального статуса в группе, путем приобретения  отсутствующих личностных качеств с одновременной местью те членам группы, которые открыто или скрыто унижали подростка [7].

У фантазирования есть опасная сторона: бессознательное узнавание в  чужой фантазии своего собственного вытесненного желания может послужить  соблазном для его актуализации. Ибо при нарушении равновесия между реальностью и фантазией  кажется,  что  преодолевается граница, за которой желание становится всемогущим. Тогда фантазии могут все более и более овладевать человеком, по крайней мере, это будет выглядеть так со стороны хотя сам он может считать, что его фантазии и есть настоящая реальность. Или же независимо от его воли будут повторяться определенные фантазии или фантастические структуры, как это, например, бывает в случае так называемой игроманией. В конце концов, человек теряет способность жить нормальной человеческой жизнью.

Желания, возникающие в ответ  на отказы в удовлетворении элементарных потребностей и проявляющиеся в фантазиях о величии собственного «Я», ведут к самоослеплению миром супергероев и других могущественных персонажей [2].

1.3. Анализ  влияния  компьютерных игр на развитие  агрессивности в подростковом возрасте

Только в начале 70-х годов  озабоченная благом детей общественность и отдельные родители и воспитатели  начали проявлять беспокойство по поводу военных игрушек. Затем внимание привлекли к себе игровые залы и установленные в них автоматы с военными играми. Сейчас же основное зло для подростков видят в видеоиграх в войну на персональных компьютерах.

J. U.Rogge (1984 г.) считает, что увлечение военными игрушками и военными видеоиграми непременно приведет к претворению всего этого в жизнь.

H.Selg (1983 г.) «вредное влияние не было доказано, хотя его нельзя  полностью исключить. Не хватает методически безупречных исследований, касающихся влияния видеоигр на детей и подростков. Необходимость, например, многолетние лонгитюдные исследования»[2].

Увлечение  подростков видеопродукцией  компьютерными играми, насыщенными  сценами насилия имеет по мнению Завражина С.А. и нормативное значение. Во-первых, процесс сопереживания  увиденному сопровождается спонтанной разрядкой накопленной агрессивности, глубинных бессознательных страхов и тревог, сопровождающие реальную жизнь подростка. Во-вторых, желание увидеть на экране и переживать еще раз в фантазии сцены насилия является не чем иным, как одним из современных способов проверки на прочность формирующейся Я-концепции, которая должна «держать удар» вырабатывая сопротивляемость помогающую подростку соответствовать стандартам подростковой популяции в целом.

И все же сцены видеонасилия   и возникающие на этой почве агрессивные  фантазии представляют для подростка и общества реальную опасность, заключающуюся не столько в возможности их оперативной реализации,  сколько в постепенной формировании у подростка установки на их рациональное использование в качестве универсального инструмента для разрешения собственных проблем и спонтанно возникающих желаний [7].

Бютнер считает, что видеоигры  в войну представляют собой провокацию, предлагая одновременно и свой сценарий безграничных возможностей. Эти безграничные возможности проявляются не только в том, что играющий перемещается в дальние дали космического пространства, но и в сознании иллюзии всемогущества. Чувства безграничной силы и отсутствия реальных последствий разрушающих фантазий могут перекликаться со стремлением взрослых все контролировать.

Видеоигры в войну нового поколения представляют врага существующем во вне, в определенном месте, а в наиболее откровенных вариантах  находящимся в полном созвучии с принятым в обществе образом врага.

Но игровая ситуация отображает борьбу, происходящую во внутреннем мире играющего, - внутреннее раздвоение доходящее порой до возникновения безумных идей.

Миллер А. (1980 г.) считал, что даже самый детальный анализ биографии  не сможет полностью раскрыть взаимосвязи  между индивидуальной судьбой и  насилием в обществе [2].

Таким образом, подростковый возраст является одним из  самых сложных периодов в онтогенезе человека является  подростковый возраст. В этот период не только происходит коренная перестройка ранее сложившихся психологических структур, но возникают новые образования, закладываются основы сознательного поведения, вырисовывается общая направленность в формировании нравственных представлений и социальных установок.

ГЛАВА II. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРОЯВЛЕНИЯ КОМПЬЮТЕРНОГО ВЛИЯНИЯ  НА АГРЕССИВНОСТЬ ПОДРОСТКОВ

1. Организация   экспериментальной работы и методы исследования

 Данное исследование проводилось в апреле 2012 года в средней общеобразовательной школе № 59 г. Чебоксары. Заполнение опросников осуществлялось на добровольной основе.

В исследовании принимало участие  подростки 12-13 лет 6 класса: 20 мальчиков и 10 девочек.

Были предложены опросники, проективные  тесты, предназначенные для изучения постоянного уровня агрессивности  и коррекционное занятие для  снятия агрессивного поведения. Анализ результатов проводился с привлечением методов математической статистики.

Группа испытуемых была поделена на следующие выборки:

Выборка 1

Подростки играющие в компьютерные игры;

Выборка 2

Подростки не играющие в компьютерные игры.

Исследование проходило в два  этапа. На первом этапе проводилась диагностика личности учащихся с помощью следующих методик:

1)  «Опросник агрессивности»  Басса-Дарки. 

Автор методики, Басс  провел разграничение  между враждебностью и агрессией. Враждебность есть реакция  отношения  скрытно-вербальная реакция, которой сопутствуют негативные чувства и негативная оценка людей и событий. Если врожденные реакции вербализуются, они принимают форму уничижительных замечаний или негативных высказываний. Басс определил агрессию как ответ, содержащий стимулы, способные причинить вред другому существу. Дальнейшие различия он проводил, предлагая выделить подклассы во враждебно-агрессивном поведении. Предложение о необходимости учитывать при измерении существование нескольких различных структур основывалось на классификационной схеме, в которой различаются агрессия и враждебность, причем агрессивное поведение подразделяется на прямое и косвенное, а также на активное и пассивное.