Взаимное влияние политики и морали в истории

1. Взаимное влияние политики  и морали в истории.

 

На взаимосвязь политики и морали решающее влияние оказывает  характер общества, переживаемая эпоха, господствующая социокультурная среда. Одно дело политика и мораль в традиционном обществе, где главное – это инерция сознания и поведения. Совсем другая ситуация возникает с переходом в эпоху техногенных цивилизаций. Иными словами, и в морали, и в политике живут эпохи особенности культурного наследия и традиций, раскрываются биологические черты наций и рас. В традиционном обществе нет отдельных групп, все слиты коллективно. Осознание человека личностью, членом группы, противопоставления морали одного морали другого еще не происходит. Различие личного и общественного отсутствует, и все, что было вне традиционного общества, было вне закона. В эпоху традиционных обществ была характерна неразделенность политики и морали. Особенно четко это проявилось, да и продолжает проявляться в наиболее устойчивых районах традиционализма – на Востоке. Конфуций видел в самосовершенствовании основу хорошего управления, не верил в регулирующую силу закона. Он считал, что народ будет избегать его, при этом не испытывая стыда. Добродетель объявлялась единственным, что может подчинять людей порядку, так как с добродетелью народ будет знать стыд. Лао Цзы классифицировал типы правления на основе критериев, объединяющих нравственность и результативность. Лучшим называлось правление, которое как бы не замечается, настолько оно плавно и естественно. Уступает ему правление, поддерживаемое восхвалениями мудрости решений правителя. Плохое правление основано на страхе подчиненных. И совсем негодное если вызывает презрение. Идея полного слияния политики с народной моралью дошла до наших дней. Симптоматично в этом отношении двенадцать правил Хо Ши Мина (шесть запретов и шесть наставлений) по работе коммунистов среди населения. По сути, это кодекс поведения в народе, уважения его обычаев, даже кажущихся предрассудками, и пути просвещения и ослабления предрассудков и завоевания политиком авторитета среди простых людей.

 

Для западной культуры, особенно с накоплением потенциала индивидуализма и динамизма, характерно нарастание разграничения сфер политики и морали, их взаимодействие как различающихся  форм сознания и деятельности. Спорят, сближаются и расходятся две основные позиции: единство морали и политики и разделение границ политически  значимого, определение собственно политических критериев политической деятельности.

 

Плутарх предъявлял нравственные требования к правителю: доверять бесчестному  власть подобно безумному дать меч. Для Аристотеля очевидно, что в политике должны участвовать достойные. Г. Мабли называл политику общественной моралью, а мораль – частной политикой. Хорошая политика, по Мабли, не отличается от здоровой нравственности. Руссо взывал к соединению политики и морали: кто захочет изучать отдельно политику и мораль, тот ничего не поймет ни в той, ни в другой, и все, что является нравственным злом, является злом и в политике. Т. Джефферсон считал, что все искусство управления состоит в искусстве быть честным.

 

Древняя традиция единства политики и морали приходит в новое время, в ранний марксизм, во все современные  идеологии, хотя понимание самой  морали и политики дается разное. Так, в Учредительном Манифесте I Интернационала, подготовленном К. Марксом и Ф. Энгельсом, войны, которые вели европейские  государства, называются грабительскими, цели их внешней политики – преступными. Широко известно деление войн  Гроцием на справедливые и несправедливые.

 

Одновременно для западной культуры было характерно и противоположное  направление политической мысли  и практики: разделение политики и  морали и спор об их первенстве. В  этом нашло выражение сложного и  противоречивого процесса деления  власти, контроля и оценки одной  власти другой и предотвращение абсолютной власти в обществе, а также способности  западной культуры к движению и истоков  драматизма ее развития.

 

В жизни уже античного  мира стали различаться “архе” и “анархе”, т.е. порядок, обеспечиваемый властью, и отсутствие власти и порядка. Общественный порядок в свою очередь имел как бы два уровня, регулируемый публичным правом и частным правом. Политика идентифицировалась с деятельностью публичной власти и определением основ функционирования частного права. В политике регулирование идет с акцентом на функцию, приобретаемую носителем власти благодаря консолидации разъединению групп, лидерству, рождению социальных структур. В морали – акцент делался на требования к индивиду на основе представлений о добре и зле, о долге, справедливости, чести, бесчестии.

 

Во времена перерождения феодальных отношений в буржуазные и формирования новой культуры политика и мораль еще больше расходятся. Образуются свои сферы влияния и  средства воздействия. Появление светских государств означало узаконивание освобождения политики от религиозных догм.

 

В теории провозвестником  разделения политики и морали был  Н. Макиавелли. К. Маркс и Ф. Энгельс  писали, что начиная с Макиавелли “теоретическое рассмотрение политики освобождало от морали, и по сути дела, был выдвинут постулат самостоятельной  трактовки политики”.

 

Суть традиции, заложенной Н. Макиавелли, заключалась в том, что политические цели достигаются  политическими средствами. Политик, руководствующийся только принципами абсолютного добра, пропадет, так  как живет среди людей, ориентирующихся  на другие принципы. Надо выбирать меньшее  зло в ситуации конфликта с  нравственными ценностями, но использование  зла неизбежно. Для достижения выбранной  политической цели общепринятая мораль не может быть препятствием. Макиавелли пришел к выводу, что средства должны соответствовать цели. В его идее обращения к любым средствам воздействия выражено осознание обусловленности средств достижения цели характером цели. В наше время очевидным стало и другое: в макиавеллистском откровении скрыт имморализм, опасный и даже непредсказуемый по своим последствиям. Цель может провоцировать обращение к неправым средствам, если цель неправомерна, утопична.

 

Абсолютизация политических утопических целей ведет к  тому, что целеустремленность, решимость  становятся основой нравственного  уродства личности политика. Л. Троцкий, например, относил к революционерам тех, у кого нет внутренних препятствий, есть только внешние. Куда заводит свобода от морали – большевики показали во времена красного террора, организации концлагерей, всеобщей коллективизации, по отношению к тем, кто оказался в плену у немцев или на оккупированных территориях. При коммунистическом режиме в России мораль оказалась в основном подчиненной политике и под влиянием авторитарной власти деформировалась, становясь односторонней. Подчинение норм морали политике – результат особого ветвинравственно-политического развития, характерного для запаздывающей модернизации. Чем больше в господствующей морали предпосылок для этатизма, эгалитаризма, тем легче устанавливается единая морально-политическая система, основанная на культе одной, якобы найденной истины, которая будто бы интегрирует все общественные процессы, подчиняет политику и мораль воле самозванных носителей некоего единственно верного учения.

 

Идейной основой политизации  морали в советском обществе была ленинская постановка вопроса о  коммунистической морали. Для коммунистов, считал Ленин, нравственность подчинена  интересам классовой борьбы пролетариата, созидающего новое общество.

 

Политизация морали открывает  путь к героизму, сплоченности, самоотверженности  части общества, особенно части молодого поколения. Но вместе с тем она  сосредотачивает энергию не на человеке, его внутреннем мире и мотивах, а  на внешних для человека целях, способствует раздвоению личности, насаждает ложь, терпимость ко лжи, безразличие и  даже жестокость к тем, чьи интересы не вписывались в политическую цель.

 

Коммунистическая идеология  в нашей стране оказалась настолько  мощным явлением, что в корне изменила общий ряд нравственных норм; большая  их часть, особенно регулирующая отношения  человека с обществом, деформировалась, была подчинена целям строительства  далекого коммунизма у себя в стране и во всем мире. На практике это привело  к попранию общечеловечности, автономии человека, атрофии внимания к человеку как основы общественных отношений. Развивавшиеся в России основы либерализма, свободы совести искоренялись самым жестоким образом.

 

Попытки заменить мораль политикой, нравственные авторитеты политическими  частично удались. Исчезла индивидуальность, начавшая быстро развиваться в капиталистической  России. Она выкорчевывалась единой для всех идеей коммунизма, борьбой  с постоянными врагами, враждебностью  к “несоциалистическому”, всеобщим обожанием и восторгом перед  вождями. Нравственная ценность человека как основа образа жизни оказалась  затоптанной. Но то, что считалось  победой во времена становления  тоталитаризма, обернулось в конечном счете не только трагедией, но и тяжелейшим положением общества, ограниченностью возможностей выйти на дорогу цивилизованности. Вековые основы нравственности были заменены классовой ненавистью и личной зависимостью от вождей. Под предлогом борьбы за чистоту идеологии искоренялось все, что несло первенство общечеловеческого над классовым. Утверждалось, что производственный коллектив – основная ячейка в обществе. Это означало, что его власть распространяется лишь на личные, семейные отношения. Нравственно было вторгаться в личную жизнь, указывать, что можно читать и смотреть. Нравственно было растранжиривание народного богатства в помощь военным режимам в разных странах. Военная поддержка служила предметом гордости и способом оправдания “временных трудностей” внутри страны.

 

Как реакция на попрание политиками норм общечеловеческой морали появились  нравственные максимы, абсолютизация  нравственных ценностей. Уже Сенека – свидетель деградации нравственности римских правителей – высказывает  мысль, близкую к утверждению  абсолютного первенства морали над  целями и средствами властвования. Ответом на крайности макиавеллизма  в политической практике и бесовщину  в революционном и массовом движении является популярность идей и авторитет  таких личностей, как Достоевский, Ганди, Камю, Сахаров, Солженицын. По Достоевскому, лучше всем погибнуть, если спасение зависит от мук ребенка. Этот же вопрос ставит и Камю: имеем ли право  убить человека или даже согласиться с тем, чтобы он был убит? Отказ от насилия, учил Ганди, поднимает морально обе стороны. Доступной и приемлемой формой протеста является, по Ганди, голод. Те, кто проповедует такую философию, при жизни много страдает, после смерти обретает ореол великомученика или святого.

 

В политике дело обстоит иначе. Часто, чтя моралистов, политики все  же идут своим путем. Нравственное противостояние проводимой политики основывается не на структурах, но на устойчивых представлениях и, как правило, выражается в поведении  героев. Но если для нравственного  противостояния достаточно мужества, духа одиночки, то для политического  лидерства нравственного максимализма недостаточно. В политике быстро наступает  расплата за нравственный максимализм, потерю чувства меры в данной социальной и политической среде, ослабление связей политика с реальными государственными структурами. Поучителен в этом отношении  советский опыт. Политическая система 70-х – начала 80-х годов, отличалась от системы сталинских времен, в  целом оставалась все той же тоталитарной по своей сути. Перемены могли наступить  только в результате сигналов с самого верха. Какие-либо попытки изменить систему по инициативе политика не самого высокого ранга означали бы одно – конец карьеры этого  политика. Только оказавшись на вершине  политической иерархии, после относительной  либерализации и гласности М. Горбачев смог стать пропагандистом общечеловеческих ценностей. В условиях перестройки возможно было появление Б. Ельцина – лидера другого типа, который завоевал огромную популярность на антикоммунистическом прорыве, противостоянии партийной верхушке.

2. Общее в политике и  морали

 

Являясь сферой социального  выбора групп, индивидов, организаций, политика ограниченно связана с  моралью. Выбор проектов желаемого  будущего, значимость тех или иных локальных целей, определение средств  и методов их достижения основывается на моральных представлениях человека, группы о добре и зле, справедливости и несправедливости, долге, чести  и достоинстве.

 

1. Мораль и политика  относятся к наиболее ранним  социальным регуляторам общественной  жизни. Сближает их то, что и  та и другая относятся к  сфере социального выбора, поэтому  достаточно подвижны и изменчивы.  Их содержание обусловлено влияниями  множества факторов, начиная от исторических и социокультурных и кончая субъективными представлениями и случаями.

 

2. Мораль и политика  – это нормативные регуляторы  жизнедеятельности индивидов. Упорядочение  поведения людей осуществляется  при помощи нравственных и  политико-правовых норм (общих правил, эталонов, образцов поведения), которые  являются общеобязательными для  всех людей. Однако нравственные  и политические нормы различаются  способом формирования и средствами  реализации.

3. Различия и разногласия

 

Политика и мораль различаются  способом формирования и средствами реализации.

 

1. Сфера нравственных отношений  – это в основном взаимосвязь  между отдельными личностями, требованиями  к индивиду со стороны общества  в целом, отдельных групп, согласование  личного интереса с общественным, утверждение социального в индивидуальном. Политические отношения не призваны выражать индивидуальность каждого, но конкретно выражают групповые интересы. Мораль же выражает духовные и личностные потребности общества. Нормы морали складываются на основе представления людей о добре и зле, совести, справедливости. Они становятся обязательными для всех по мере осознания и признания их большинством членов общества. Политические и правовые норма устанавливаются государством и обычно фиксируются в законах, после их опубликования им должны следовать все. Нормы морали не закрепляются в специальных актах, а существуют в сознание людей. В большинстве случаев они соблюдаются добровольно на основе понимания людьми справедливости их предписания, благодаря внутреннему убеждению и силе общественного мнения. Политико-правовым нормам люди следуют добровольно лишь в зрелом гражданском обществе, понимая их справедливость. Однако для их соблюдения государство вправе применять средства принуждения.

 

2. Нравственные нормы выступают  в виде обобщенных правил поведения,  свойственных для всех ситуаций. Политические и правовые нормы определяют правила взаимоотношений государства и гражданского общества; партийные нормы – правила поведения членов организации и т.д.

 

Нет универсальной модели связи, разграничений и противоречий морали и политики. Все зависит  от характера господствующей морали и политики. Одно дело, когда основой  морали является конфуцианство, для  которого характерно принятие мира таким, каким он есть, другое дело – христианская и исламская мораль, основой которых является принятие мира и одновременно его улучшение. Характерно, что на Западе обосновалась идея как подчинения любой власти, так и право народа на восстание. Устойчивой является идея о праве сопротивления неправому делу, произволу властителя. В республиках Греции и Рима действовал принцип, в соответствии с которым убийца узурпатора рассматривался добродетельным гражданином. В этом Ш. Монтескье видел проявление гражданства, право каждого защищать республику. Признание права на восстание против тирана было характерно для мыслителей 17-18 веков Англии и Франции.