Понимание российского типа модернизации

1) трансконтинентальный размах,

2) устойчивость структуры  стратификации общества и олицетворяющих  её социально - институциональных связей,

3) стационарность политических  структур патримониального государства, их моноцентрический характер,

4) доминирование патриархально  – коллективистских ориентаций  общественного сознания и мотиваций социальной активности,

5)слабая выраженность  секуляристских ценностей в политической культуре. Историческое содержание российской модернизации автор формулирует как нарушение равновесия между экономическими, социально-институциональными и политическими подсистемами жизнедеятельности общества при возникновении новых эффективных стимулов к его развитию плюс осознанные усилия по осовремениванию патримониального государства в государство интервенционистское. Цель модернизации – общество, системообразущими компонентами которого являются:

- завершенный общенациональный цикл воспроизводства,

- структурно и функционально развитая система политического представительства,

- реальный политический субъект, способный самостоятельно мыслить и действовать в соответствии с постоянно меняющимся социумом. Стратегия модернизации – комплекс экономических, политических и культурных инициатив, синхронная реализация которых предполагает “осовременивание” общества. Стратегия включает в себя 4 основных проблемы: разработка средне- и долгосрочной стратегии развития общества, целью которой станет устойчивое преобразование существующей дуалистической социально-экономической структуры и создание предпосылок для органической интеграции России в мировое хозяйство. установление отвечающего условиям сегодняшнего российского общества равновесия между признаками частной инициативы и государственной интервенции в хозяйстве. приведение профессионально - интеллектуального уровня правящих групп в соответствие требованиям управления обществом в условиях его перехода на более высокую ступень социально-экономического развития и политической системе с более сложной организацией. качественное обновление основных политических институтов и содержания их деятельности, а также выработка свода принципов и норм государственного управления. В России еще социально не оформилась сила, способная самостоятельно возглавить процесс модернизации. Неспособность нынешнего политического класса (власти и оппозиции) вывести Россию на устойчивую траекторию модернизации ставит общество перед необходимостью поисков парадигмы, включающей в себя стратегию экономического и политического развития. Такая стратегия могла бы осуществляться по следующим направлениям:

- “осовременивание” и “горизонтальная” интеграция неоднородной социально-экономической и национально-этнической структуры общества,

- экономический рост  и ориентация на повышение  жизненного уровня массовых слоев  населения, на предупреждение  и амортизацию возникающих в  процессе модернизации конфликтов,

- утверждение политической  демократии в социальной среде,  где глубоко укоренилась сословно-статусная  иерархия и сохраняется концентрация  экономической власти в руках  групп, доминировавших ранее.  Основной итог модернизации – осовременивание до и раннеиндустриальной социально-экономической структуры, лишение ее традиционных элементов способности к регенерации и саморазвитию. Усвоение массовым сознанием норм демократии, развитие секулярных элементов в культуре, нарастающие процессы восходящей социальной мобильности; все это ведет к расширению социальной опоры государственной власти, повышение маневренности и гибкости политической системы. Другой исследователь, Ю. А. Сухарев, считает, что прежде чем приступить к разработке стратегии преобразования в стране, необходимо решить 2 концептуальные задачи:

1) определить содержание  современного этапа развития  России в историческом процессе  социально-политической динамики, и  тем самым максимально точно  определить в каком узле пересечений  внешних и внутренних временных  ритмов страна находится в  настоящее время,

2) определить на основании  исторического опыта России наиболее  приемлемые и эффективные алгоритмы  трансформации современного российского  общества. эффективные алгоритмы трансформации современного российского общества. Перемены в России, считает автор, являются составной частью глобального процесса, специфическим отражением переходов и преобразований, которые переживает в настоящее время мир в целом. “Нынешняя модернизация тем и отличается от предыдущих, что происходит в контексте общемирового сдвига, связанного с переходом от индустриального общества к постиндустриальному”. Ориентирами же стратегии трансформации современного российского общества выступят:

1)создание условия для  функционирования гражданского  общества,

2) построение модели соотнесения  власти и собственности, политики  и экономики, в которой сильная  государственная власть занимала  бы доминантные позиции в системе  хозяйственных связей, владела бы  рычагами управления или влияния  на основные базовые отрасли  экономики, располагала бы достаточными  возможностями для мобилизации  ресурсов при решении общенациональных  задач. 

 4.2. Сравнение российского пути с опытом других стран.

Многие авторы пытаются объяснить (и спрогнозировать) перемены в постсоветской  России, основываясь на изучении, анализе  модернизации в странах, не пошедших по пути “вестернизации”, но, тем не менее, успешно завершивших модернизационный процесс. Сопоставление с классическим Западом прозрачно (и в каком-то смысле тривиально). Больше раздумий вызывает траектория стран второго, третьего и последующих эшелонов модернизации. Экономическое сопоставление России с Испанией, Португалией, Турцией, Мексикой, Бразилией в 80-х годах прошлого века казалось бы просто неуместным. Сегодня по ряду позиций их положение с Россией сблизилось настолько, что в международной статистике они попадают в одну группу, а по другим позициям (например, структура внешней торговли) Россия, по сравнению с ними, выглядит просто отсталой страной. Об экономическом сопоставлении Японии с Россией говорить было бессмысленно не только в конце XVIII, но и в конце XIX в. В конце же ХХ в. говорить стало также бессмысленно, но - "в обратном смысле". Рывок, сделанный Японией за сто лет после революции Мэйдзи, выглядел бы совершенно беспрецедентным, если бы сопоставимые (в пропорции) результаты не были достигнуты также и восточноазиатскими "тиграми" буквально на пустом месте. Италия, в частности, весьма привлекает исследователей. Дело в том, что это классический полигон, лаборатория, где можно исследовать сосуществование и взаимодействие двух полярно ориентированных социокультурных укладов: современного, динамичного, социально-урбанистического (Север и Центр Италии) и традиционалистского, включая вкрапления патриархального (Юг Италии). Крупный социолог Роберт Патмен в своей книге “Чтобы демократия сработала” разработал аналитическую модель демократии (модернизированного общества), состоящую из четырех индексов.

Консистенция гражданского общества, то есть насыщенность общества гражданскими институтами - кружками, клубами, партийно-политическими организациями  и т. д. Процент читателей газет.

Процент голосов преференциальных голосов. (Именно за этими голосами скрывались отношения клиентелярного типа. ) Процент участвующих в референдумах.

На индустриально развитом Севере Италии эти критерии вполне удовлетворялись, а на Юге - нет. На Севере местное самоуправление оказывало  поддержку малому бизнесу, на Юге  – нет. К тому же на Юге исторически  закрепилась сильнейшая иерархизированная, военизированная система со своим “кодексом чести”- мафия. Патмен обнаруживает момент бифуркации, когда судьбы Севера, Центра и Южной Италии расходятся на 180 градусов, в конце XII столетия. На Юге после арабского и испанского господства устанавливается в это время прочное господство норманнов, устанавливается собственно феодальная, жестко вертикально иерархизированная структура власти и общества. На Севере устанавливается власть городов- коммун, в которых возникают ремесленные и купеческие гильдии, складываются вертикальные структуры. И в XIX веке там, где в XII веке закреплялись вертикальные иерархизированные структуры, устанавливается власть мафии, укореняется так называемая народная мафиозная культура. На Севере же и в Центральной Италии, где существовали когда-то города-коммуны, там возникают общественные ассоциации, профсоюзы партии, общества взаимопомощи и т. д. В чем значение опыта Италии для России?

Итальянский опыт опровергает  воздействие "больших протяженностей" причин-следствий, акцентирование причинно-следственных связей, напрямую протягивающихся сквозь столетия, тысячелетия для объяснения сегодняшних явлений, ситуаций и  т. д. Этот опыт доказывает необходимость  постоянного посредования этих "больших протяженностей. Он побуждает сосредоточить внимание на промежуточных фазах, постоянно помнить, что точка пересечения синхронной и диахронной оси всегда в движении. Мне представляется, что сегодняшняя ситуация в российском обществоведении обусловлена именно чем-то вроде завороженности, гипноза масштабностью глубинных детерминаций. Россия - не единственный "Восток-Запад" на планете, ее можно и нужно рассматривать в ряду родственных по своему характеру цивилизаций, специфику которых различные исследователи пытаются определить с помощью разных терминов: периферийные, промежуточные. Наиболее удачным термин "пограничные". К числу подобных цивилизационных образований, которые характеризуются неоднозначным, часто конфликтным переплетением характеристик двух основных типов цивилизационного развития человечества, относятся, помимо России, как минимум, еще два крупных субъекта мировой истории - Латинская Америка, а также Испания и Португалия. Некоторые исследователи добавляют страны Балкано-Дунайского культурного круга. Для цивилизационного строя России-Евразии типично сочетание ориентации на сохранение традиций без изменения и тенденции к абсолютному тотальному отрицанию традиций, к "сбрасыванию" исторического опыта пройденных этапов, особенно при переходе от одного этапа цивилизационного развития к другому.  Если посмотреть на Латинскую Америку, то здесь можно проследить то же самое проявление тенденции к столкновению различных способов решения коренных противоречий человеческого существования. Цивилизация реализует себя как некая целостность в действии таких интеграторов, как система ценностей, государство и экономическая деятельность. Для классической цивилизации Запада начиная с Нового времени (то есть с эпохи модернизации) главный интегратор - экономическая деятельность. В пограничной цивилизации - государство. Отсюда вполне определенное соотношение между экономической и политической подсистемами цивилизационной системы: первая подчинена второй. Эта черта характерна и для Латинской Америки, и для России, хотя и в разной степени: в России роль государства значительно больше. Социальная жизнь в пограничных цивилизациях как раз характеризуется переплетением типов сочетаемых культур. В России и Латинской Америке отсутствие цельного основания вроде бы дает простор для инноваций. Однако та же самая причина обусловливает тот факт, что нововведения с большим трудом укореняются, не могут пустить корней в местной "почве" и потому относительно легко могут быть выброшены за ее пределы в результате "турбулентных" движений. Само по себе сочетание различных типов взаимодействия культур создает сложности в восприятии модернизационного импульса. В Латинской Америке на рубеже XIX - XX веков была предпринята попытка полной переделки целого ряда стран этого континента и превращения их в составную часть Запада. Это делалось двумя способами. Во-первых, посредством массовой европейской иммиграции предполагалось перенести Европу, так сказать, в "готовом виде" на американскую почву; во-вторых, осуществление плана просвещения населения в сциентистско - позитивистском духе должно было привести к полной переделке сознания. Это была программа тотальной перестройки сложившейся действительности метисного континента, начиная с генетических основ и кончая сознанием, программа тотальной европеизации, попытка создать искусственным путем ситуацию взаимного стимулирования социально-экономических и социокультурных условий модернизации, которая была на Западе. Это тоже была своего рода утопия, утопия капиталистической модернизации, отождествленной с вестернизацией, утопия тотальной европеизации неевропейского мира.

Заключение

Объединив все, изложенное выше, можно отметить несколько общих  для всех перечисленных точек  зрения положений. Каждый признает и  обосновывает ведущую роль политической, экономической элиты в модернизационном процессе. Начиная с Хантингтона и Растоу и кончая Фадиным, никто не допускает возможности модернизации «снизу», без желания, воли, вынужденности правящих кругов. Переход к демократии, означающий коренной сдвиг в сфере организации власти, всегда происходил в результате сознательного решения со стороны верхушки политической элиты, которое затем переносилось на уровень политических партий и через них - на население в целом. Следующим общим пунктом становится то, что каждая из концепций признает, что для преодоления политической незрелости народа нужны незаурядные личности, незаурядные меры (действия). И, наконец, все они настаивают на самобытности страны, пути ее преобразования. Вестернизация как слепое подражание Западу уже неактуальна. Каждая страна должна сама выбирать путь развития, основываясь на своих традициях, устоях, менталитете народа и, конечно же, экономических и культурных возможностях.

Россия была первой в мире страной, которая предприняла попытку  догоняющей, форсированной модернизации.

Россия вновь оказалась  в ситуации поиска модели развития, которая бы позволила ей восстановить экономический потенциал, успешно  завершить модернизацию и занять достойное место в мировом  сообществе стран, осуществивших переход  в качественно иную постиндустриальную эру. Для России завершение позднеиндустриальной стадии модернизации и переход к постиндустриальному информационному обществу является условием ее выживания в современном мире как самостоятельного государства.

Сейчас уже становится очевидным, что вновь избранный  президент и его ближайшее  окружение испытывают сильный соблазн  найти простые и быстрые решения  сложных социально-экономических  и социально-политических проблем  модернизации на пути усиления государства. Но при этом без изменений остается "двуглавая" структура исполнительной власти, построенная на политической неполноценности правительства, хотя по Конституции именно Правительство  должно осуществлять всю исполнительную власть. Ее сохранение ставит под сомнение возможность эффективного управления сложными трансформационными процессами. Хотя серьезное внимание уделяется  разработке либеральной экономической  стратегии государства по выходу из кризиса, практически ничего существенного  не предпринимается для того, чтобы  судебная власть реально стала самостоятельной, условие, без которого либеральная  экономика функционировать не может.