Безопасность общества предполагает наличие общественных
институтов, норм, развитых норм общественного
сознания, позволяющих реализовать права
и свободы всех групп населения и противостоять
действиям, ведущим к расколу общества
(в том числе и со стороны государства).
Безопасность личности состоит в формировании комплекса
правовых и нравственных норм, общественных
институтов и организаций, которые позволили
бы ей развивать и реализовать социально
значимые способности и потребности, не
испытывая противодействия государства
и общества.
Структурными
элементами системы национальной безопасности
являются: политическая, экономическая,
военная, экологическая, информационная
безопасность и безопасность культурного
развития нации.
Политическая безопасность состоит в способности и возможности
нации и создаваемых ею государственных
институтов самостоятельно решать вопросы
государственного устройства, независимо
проводить внутреннюю и внешнюю политику
в интересах личности и общества на позициях
устойчивого политического суверенитета.
Экономическая безопасность характеризуется независимостью
и неподчиненностью внешним силам, уровнем
развития производительных сил и экономических
отношений, направленных на реализацию
потребностей личности и общества, наличием
развитой инфраструктуры и полезных ископаемых,
квалифицированной рабочей силы и системы
её подготовки, а также характером интеграции
в систему мировых хозяйственных связей.
Военная безопасность характеризует возможность
обеспечения интересов национальной безопасности
средствами вооруженного насилия. Внешнийаспект военной безопасности
отражает способность нации противодействовать
или сдерживать воздействие военной силы
из-за рубежа. Внутреннийаспект связан с деструктивным
проявлением гонки вооружения, милитаризации
общественного сознания, усилением политической
роли армии внутри страны.
Важное место в концепции
национальной безопасности занимают
проблемы безопасности культурного развития нации, экологической, информационной безопасности, поскольку связаны
с потребностями общества и личности.
Концепция национальной
безопасности производна от концепции
национальных интересов и строится
с учетом как внешних угроз, исходящих извне и связанных
с попытками поработить или подчинить
государство, так и внутренних угроз, связанных с состоянием
самого общества и коренящихся в самом
обществе.
Различают угрозы реальные и потенциальные; глобальные, региональные
и локальные.
Среди современных источников реальной угрозы для безопасности государств
можно назвать: терроризм, распространение
оружия массового уничтожения, межэтнические
и межконфессиональные конфликты, деградацию
окружающей среды, замедление или остановку
экономического роста.
В свете этих обстоятельств
все большее признание получает стратегия коллективной безопасности. Эта стратегия подразумевает
создание системы, в которой каждое входящее
в неё государство согласно с тем, что
его безопасность является делом всех,
и присоединяется к коллективным действиям
по отражению агрессии.
Вопрос 2. Возникновение и сущность геополитики
Возникновение и сущность
геополитики
Существенный вклад
в развитие теории мировой
политики и международных отношений
внесли, сторонники геополитических
идей (которые по своей методологии
относятся к разновидности рационалистических
теорий). Геополитики предложили целый
ряд соображений, раскрывающих зависимость
внешней политики государств от факторов,
позволяющих им контролировать определенные
географические пространства. Ранее уже
говорилось, что в истории политической
мысли идеи о влиянии географической среды
на общество развивались еще Гиппократом,
Аристотелем, Платоном. Французские мыслители
Ж. Боден (XVI в.) и Ш. Монтескье (XVIII в.) многие
свои работы посвятили анализу влияния
климата на политическое поведение людей,
укрепив тем самым эту исследовательскую
тенденцию. Однако как самостоятельное
направление в теории международных отношений
геополитика сложилась лишь в конце XIX
— начале XX столетия. В 1900 г. шведский ученый
Р. Челлен (1864-1922), попытавшийся рассмотреть
государство в качестве особого географического
организма, сформулировал и сам термин
«геополитика», характеризовавший одно
из направлений его политических действий.
Однако от всей его теории, обозначившей
круг специфических проблем, с которыми
сталкивалось в этом отношении государство,
остался только соответствующий термин,
им стали обозначать ту область исследований,
которая описывала государство в качестве
«географического организма или феномена
пространства».
В целом геополитика,
показывавшая органическую взаимосвязь
пространственных отношений и
исторической причинности действий
государств, хорошо вписывалась
в сложившуюся к тому времени
теорию международной политики, базировавшуюся
на ценностях «суверенитета», «территории»,
«безопасности государств». И это неудивительно,
ибо многочисленные факты действий Римской
империи, Золотой Орды, Британской и других
мировых империй, менявших по своему усмотрению>
облик целых континентов, убедительно
демонстрировали приоритет ресурсов,
позволявших им навязывать свой императив
другим государствам и контролировать
значительные территории («географические
пространства»).
В то же время
через геополитические построения
в науку стало интенсивно проникать
понятие «естественно-исторические законы»,
идеи социал-дарвинизма, органицизма и
географического фатализма, вытеснявшие
человека из объяснения причин политических
изменений на международной арене и абсолютизировавшие
влияние географической среды на силовые
отношения в мировой политике.
В целом же под
влиянием такого рода представлений
ведущее место в теоретическом объяснении
природы и тенденций развития международной
политики стали занимать идеи сохранения
и расширения границ, выхода государств
к морю, контроля правительств над собственными
территориями и навязывания воли соседним
государствам. В интерпретациях межгосударственных
отношений стали оперировать категориями
«континентального могущества», нескончаемого
противодействия сухопутных и морских
держав, а смысловым ядром внешнеполитических
связей стали ценности территориального
расширения государств, обоснование средств
и путей раздела и передела ими мирового
пространства.
Классические геополитические
теории
Наиболее заметный
вклад в формирование и развитие
геополитики в тот период внесли
английские, немецкие и американские
теоретики. Свой след в развитии
этого научного направления оставили
и россияне, в частности, Н. Данилевский
(«Россия и Европа», 1869), С. Трубецкой («Европа
и человечество», 1921), Г. Трубецкой («Россия
как великая держава», 1910), Е. Трубецкой
(«Война и мировая задача России», 1917) и
ряд других ученых, исследовавших в своих
работах соотношение исторического И
географического начал в политическом
процессе, раскрывших особенности отечественного
стратегического мышления на международной
арене, показавших связи национального
и государственного интересов с ценностями
русского народа.
Наиболее заметным
событием в геополитических изысканиях
явились идеи английского ученого X. Макиндера
(1869-1947), который в работах «Физические
основы политической географии» (1890) и
«Географическая ось истории» (1904) сформулировал
концепцию «Хартленда», оказавшую существенное
влияние на всю последующую историю геополитики.
По его мнению, часть суши, искусственно
разделенная на Азию, Африку и Европу,
представляет собой «мировой остров»,
являющийся «естественным.местоиоложением
силы». Его сердцевину составляла в то
время Российская империя с частью прилегающих
территорий Казахстана, Узбекистана и
некоторых других стран, которые были
отделены от стран «внутреннего полумесяца»
(куда входили государства Евразийского
континента, не принадлежащие к его материковой
части) и «внешнего полумесяца» (Австралия,
Америка и ряд других государств). Эта
«срединная земля», или Хартленд (Евразия),
не проницаемая для влияния морских империй,
и представляла собой «ось мировой политики».
А тот, кто, согласно Макиндеру, контролировал
Хартленд, контролировал и «мировой остров»
и, следовательно, весь мир.
Подобные идеи закрепляли
преимущество сухопутных держав
в сложившемся мировом балансе сил
по отношению к морским и приокеаническим
государствам. Однако такое положение
последних должно было побуждать их к
ослаблению могущества стран, контролирующих
Хартленд, препятствуя, в частности, их
выходу к морю и объединению наиболее
крупных государств на данной территории
(в частности, Германии и России), способствуя
дроблению государств на этом пространстве
и созданию противостоящих им блоков и
коалиций.
Помимо обоснования
таких глобальных геополитических
раскладов Макиндер сформулировал
и положение о том, что в
будущем расстановку политических
сил в мире может существенно
изменить развитие технологий, которые
способны активно видоизменять
физическую среду. Поэтому решающее
мировое влияние должно сохраниться
за теми, странами, которые поощряют
изобретательство и технический
прогресс, а также способны наиболее
оптимально организовать для
этого и всю общественную систему.
Ряд немецких ученых,
в частности Ф. Ратцель (1844-1901) и
К. Хаусхофер (1868-1945), предложили собственное
видение геополитических реалий той
эпохи, существенно отличающееся от, воззрений
представителя Великобритании, мечтавшего
о возвышении былого величия «владычицы
морей». Так, Ратцель в работе «Политическая
география» (1897) сформулировал ряд положений,
легших впоследствии в обоснование экспансионистских
стремлений Германии, превратившейся
из аграрной в промышленную державу. Рассматривая
государство как действующий по биологическим
законам организм, чьи жизненно значимые
компоненты определяются «положением
страны, пространством и границей», он
полагал, что условием сохранения его
жизнестойкости является наращивание
политической мощи, суть которой состоит
в территориальной экспансии и расширении
«жизненного пространства».. Поэтому немецкие
политики должны развивать у себя «дар
колонизации» ради обретения страной
былого могущества.
Взяв за основу идею
расширения жизненного пространства,
которая должна гарантировать государство
от автаркии и зависимости от соседей,
Хаусхофер допытался обосновать мысль,
что завоевание новых' территорий и обретение
таким путем свободы и есть показатель
величия государства: Важнейшим же способом
территориального распространения своего
могущества он признавал поглощение мелких
государств более крупными. Именно на
этих идеях мюнхенского профессора руководство
гитлеровской Германии разрабатывало
свои «геополитические Оси» наступления
на соседние государства и создания Третьего
рейха. Характерно, что, по мнению Хаусхофера,
«ни континентальная, ни морская сила
поодиночке не создадут мировую державу»,
поэтому ее «создание зависит от комбинации
этих двух факторов».
Существенной новацией
в геополитических построениях
Хаусхофера можно считать выдвинутое
им положение, согласно которому доминирующее
положение в мире могут занять только
державы, способные продуцировать некие
«панидеи», в частности, американскую,
азиатскую, русскую, тихоокеанскую, исламистскую
и европейскую. Именно такое духовное
обрамление придает территориальным притязаниям
государств должную силу и оправдывает
их действия.
Геополитические
идеи середины—конца XX в.
К середине XX столетия
в условиях территориально поделенного
мира акценты в геополитических
доктринах в основном сместились
на обеспечение безопасности
как для отдельных государств,
так и для мира в целом. Собственный
взгляд на геополитические перспективы
«законченного мира» выдвинул американский
ученый Н. Спайкман (1893-1944), который исходил
из того, что глобальная безопасность
в мире может быть обеспечена за счет контроля
за «материковой каймой», т.е. прибрежными
государствами Европы и Азии, расположенными
между материковой сердцевиной и морями.
Это пространство представляло, по его
мнению, зону постоянного конфликта между
континентальными и морскими державами.
И тот, кто будет контролировать этот римленд
(побережье), тот будет осуществлять и
контроль над Евразией и всем миром.
Будучи ярым сторонником
расширения американского влияния
в мире, Спайкман развил концепцию
доминирования на мировой арене
«океанических» держав. Он утверждал,
что потребность в построении
системы глобальной безопасности
в мире поставила эти страны,
и в первую очередь США, перед необходимостью
решения прежде всего технологических
задач (например, создания военных баз
наземного базирования на материковой
части суши, всестороннего развития транспортных
коммуникаций, дающих возможность своевременно
перемещать людей и ресурсы), которые,
как предполагалось, и позволят создавать
сдерживающий «обруч» вокруг материковой
сердцевины в целях полноценного контроля
за соответствующим пространством. По
сути дела Спайкман старался не просто
обосновать лидирующую роль США в послевоенном
устройстве мира, но и стал первым теоретиком,
сконструировавшим геополитическую концепцию
поведения этой сверхдержавы на международной
арене.
Однако развитие мира
после Второй мировой войны
внесло существенные коррективы в геополитические
проекты. «Холодная война», развитие новых
информационных технологий, транспортных
коммуникаций, а главное — появление в
арсеналах некоторых государств ядерного
оружия (особенно космического базирования)
по существу стерли разницу между сухопутными
и морскими державами. В таких условиях
уже не работал принцип уменьшения влияния
военной и политической силы государства
по мере удаления от его территории. Кроме
того, стала ярко проявляться регионализация
сотрудничества различных государств.
В связи с этим некоторые ученые стали
рассматривать международные отношения
как многослойные геополитические процессы.