Деятельность партии кадетов в третьей и четвертой Госсударственных Думах

Высшим органом партии являлся съезд, который избирал  Центральный комитет, состоявший из двух отделов: Петербургского и Московского. Состав ЦК систематически обновлялся. Член ЦК кадетской партии Ариадна  Тыркова вспоминала: «Выборам в ЦК придавали большое значение, общественное мнение за ними следило. Состоять в  ЦК считалось немалой честью. Это  было своего рода общественное звание, отличие. Hoвички, впервые попадая  на его заседания, смущались, волновались, сначала помалкивали, прислушивались» ²³. Заседания Петербургского отдела ЦК происходили в квартире Петрункевича в Басковом переулке. Темные обои и портьеры придавали столовой внушительный вид. За длинным столом свободно помещалось человек 20. На столе расставлено обильное угощение, хрустальные вазочки с вареньем, тарелочки с печеньем, сухариками, булочками, тортами и отборными фруктами, каких в Петербурге ни у кого не было – они специально присылались из крымского имения хозяина.

Все члены ЦК считались  равными. Тем не менее, в кадетском  руководстве сложилась строгая  иерархия, было ядро, переизбиравшееся на каждом съезде, и бессменный лидер  – П.Н. Милюков. Товарищ Милюкова по партии князь В.А. Оболенский утверждал, что «ни один из партийных лидеров, если не считать Ленина, не пользовался  внутри своей партии столь огромным влиянием и авторитетом, какое имел Милюков»²⁴.

Численность партии кадетов  колебалась в зависимости от времени. Расцвет партии приходился на революционные  периоды. По подсчетам исследователя  истории кадетов В.В. Шелохаева, общая численность партии в 1905 – 1907 гг. колебалась в пределах 50 – 60 тыс. человек. В 1908 – 1909 г. действовало не более 75 губернских и уездных кадетских комитетов (все сельские комитеты распались), а численность партии не превышала 25 – 30 тыс. человек. В последующий период численность партии неуклонно сокращалась. В 1912 – 1914 гг. кадетские комитеты имелись в 51 губернском и уездном городе, а общая численность партии составляла не более 10 тыс. человек. После победы Февральской революции 1917 г. быстрыми темпами начался процесс возрождения местных кадетских комитетов. В марте-апреле 1917 г. в стране уже действовало более 380 кадетских организаций, а общая численность партии опять выросла до 70 тыс. человек.

Конституционно-демократическая  партия имела интеллигентский облик. Профессора, учителя гимназий, адвокаты, врачи, журналисты, земские и городские  служащие – таков были типичный набор профессий для кадета. Несмотря на большое количество преподавателей высших и средних учебных заведений, в кадетской партии практически  не было представлено студенчество. «Молодежи  у нас почти не было, – вспоминала Тыркова. – Многие кадетские профессора пользовались исключительной популярностью, но студенты в профессорскую партию не шли. Только в немногих высших школах были студенческие кадетские группы. Студенту надо было иметь и мужества, чтобы в студенческой среде проповедовать  кадетизм. Для молодежи мы были слишком  умеренны…» ²⁵.

Социальный состав партии кадетов не являлся чем-то неизменным и застывшим. В период революции 1905–1907 гг. в местных партийных  организациях было достаточно много  мелких торговцев, приказчиков, ремесленников, даже рабочих и крестьян. После  поражения революции почти все  они отхлынули от партии народной свободы. В 1907–1917 гг. в партии преобладали  представители средних городских  слоев. После Февральской революции  социальный состав кадетов, с одной  стороны, демократизировался за счет массового  прилива новых людей, а с другой стороны, вобрал в себя бывших членов консервативных партий, сошедших с политической сцены – октябристов, прогрессистов, даже некоторых черносотенцев.

1.3 Эволюция программных установок партии кадетов

Учредительный съезд кадетов, проходивший с 12 по 18 октября 1905 г., был  малочисленным по своему составу. В  стране началась всеобщая забастовка и две трети делегатов не смогли добраться до Москвы. Тем не менее, съезд провозгласил создание конституционно-демократической  партии. Она была позиционирована  как «внеклассовая». Были приняты  программа и устав партии.

Выступая перед делегатами учредительного съезда, Милюков утверждал, что «наша программа – наиболее левая из всех, какие предъявляются  аналогичными нам политическими  группами западной Европы»²⁶. С такой оценкой можно согласиться, если лидер партии подразумевал первый раздел программы, посвященный основным правам граждан. В данный раздел были внесены пункты о равноправии всех российских граждан, без различия пола, вероисповедания и национальности. В программе фигурировало положение об отмене всяких ограничений по сословному или национальному признаку. Программа провозглашала неприкосновенность личности и жилища. Право на свободу передвижения также нашло свое место в кадетской программе. Каждый гражданин также должен был иметь право выезда за границу. «Паспортная система упраздняется», – в этой короткой фразе выразилось отношение либеральной интеллигенции к столь привычному для российского сердца «паспорту, полицейскому участку и принудительному попечению со стороны старшего дворника». В государстве, где православие являлось государственной религией, кадеты выступили с проповедью свободы совести и вероисповедания ²⁷. Кадетская программа провозглашала права на свободу мысли и слова. Не будет преувеличением сказать, что первый раздел кадетской программы являлся квинтэссенцией либеральных идей, своего рода сводом тех надежд и мечтаний, которыми жили несколько поколений русских либералов.

Если раздел о гражданских  правах содержал четкие и оточенные  формулировки, то раздел о государственном  строе производил совсем иное впечатление. Милюков откровенно признавал, что  при утверждении этого раздела  все важнейшие принципиальные вопросы  намеренно «были обойдены или  затушеваны в программных формулировках». Программа не давала ответа на вопрос, выступают ли кадеты за монархию или  за республику. Первый пункт раздела  о государственном строе гласил: «Конституционное устройство Российского  государства определяется Основным законом» ²⁸. Не предрешая вопроса о монархическом или республиканском строе, лидеры кадетов рассчитывали сохранить в своих рядах сторонников и того и другого направления. Однако рядовые члены партии сравнивали этот пункт программы с цилиндром иллюзиониста: мановение руки – и пред почтеннейшей публикой появляется монархия, еще одна манипуляция – и на сцену является республика. Не прошло и нескольких месяцев, как местные комитеты решительно высказались за монархию. На II съезде партии программный пункт о государственном устройстве был сформулирован более определенно: «Россия должна быть конституционной и парламентарной монархией». В таком виде данный пункт оставался неизменным до марта 1917 г., когда VII съезд конституционно-демократической партии принял решение о необходимости введения в России республиканского строя ²⁹.

Милюков отстаивал однопалатный парламент как более демократический. Его оппонентом выступал профессор государственного права Ф.Ф. Кокошкин, подчеркивавший, что вторая палата должна, подобно американскому сенату, представлять самостоятельные интересы различных частей империи. В итоге каждая из сторон осталась при своем мнение, что и нашло отражение в программе.

Кадетская программа гласила: «Народные представители избираются всеобщею, равною, прямою и тайною подачей  голосов, без различия вероисповедания, национальности и пола ³⁰». Последнее условие из этого списка означало, что кадеты требуют предоставления избирательных прав женщинам, чего в начале XX в. не было даже в самых демократических государствах. Правда, принятие данного пункта, весьма острого и щекотливого, сопровождалось забавным эпизодом – семейной ссорой (даже «бурей») на учредительном съезде кадетской партии. Милюков пытался убедить съезд изъять пункт о распространении избирательного права на женщин, так как программа и без того перегружена и может пойти ко дну. Против Милюкова выступила его жена и, как и следовала ожидать, вышла победительницей из супружеского спора. Лидер партии остался в меньшинстве.

Кадеты были сторонниками разделения власти по схеме, впервые  выдвинутой Шарлем Монтескье и за прошедшие с той поры полтора  столетия принятой во многих странах. В кадетской программе говорилось: «Министры ответственны перед собранием  народных представителей». Российская практика оказалась весьма далекой от этой декларации. Министры как были, так и остались ответственными только перед императором; высочайшей волей они назначались и ей же смещались. В дальнейшем такая конструкция исполнительной власти предопределила постоянный конфликт между правительством и первыми двумя Думами, в которых верховодили кадеты.

Вопрос о третьей ветви  власти – судебной был важен для  кадетов в силу, по крайней мере, трех причин. Во-первых, либералы были поборниками правового государства, во-вторых, значительная часть кадетских  лидеров были юристами по образованию  и роду занятий. Ряд положений, нацеленных на построение правового государства, фигурировал в первом разделе  программы. В противовес полицейскому произволу кадеты выдвигали требование, что «никто не может быть подвергнут преследованию и наказанию иначе, как на основании закона». Кадеты считали необходимыми отмену «безусловно, и навсегда» смертной казни, введение условного осуждения и защиты на предварительном следствии ³¹.

Кадеты не хотели расчленения  империи. Даже автономное государственное  устройство предусматривалось только для двух окраин – Польши, где  оно раньше существовало, и Финляндии, где оно продолжало существовать. Всем остальным народам предлагалось культурно-национальное самоопределение, в частности право получения  начального образования на родном языке, причем, только начального, так как  о дальнейшем образовании на национальных языках кадетская программа выражалась с сугубой осторожностью, делая  оговорку «по возможности». Кадеты предлагали увеличить крестьянское землепользование за счет государственных, удельных, кабинетских и монастырских земель. Камнем преткновения стали частновладельческие земли – главный объект вожделения крестьян. По признанию самих кадетов, аграрная часть их программы содержала такие же намеренно расплывчатые формулировки, как и часть общеполитическая ³². В программе не был использован термин «конфискация», вместо него фигурировал нейтральный термин «отчуждение». Не было также оговорено, какие категории частновладельческих земель подлежат отчуждению. Не указывались масштабы предполагаемого отчуждения, об этом говорилось нечто совсем туманное – «в потребных размерах». В программе оговаривалось, что изъятие земель будет осуществляться за вознаграждение «по справедливой», но «не рыночной оценке». Следует констатировать, что аграрная программа кадетской партии одновременно напугала помещиков и разочаровала крестьян.

Оценивая программу конституционно-демократической  партии в целом, следует подчеркнуть, что в ней с наибольшей полнотой и последовательностью были выражены лучшие традиции российского либерализма. Исходной посылкой кадетов была идея реформирования старой государственной власти. Кадеты, в отличие от своих оппонентов слева, выступали против резких насильственных потрясений. Они рассчитывали осуществить свою программу легальными, парламентскими методами, хотя не отвергали возможность политической революции как крайней меры. Политическим идеалом кадетов было правовое государство, построенное по образцу и подобию европейских конституционных государств с широким набором гражданских прав и свобод.

Кадеты предложили либеральный  вариант решения коренных вопросов российской действительности. Однако этот вариант оказался одинаково  неприемлемым для правых и левых.

Глава 2 Созыв и  работа Государственных Дум

2.1 Созыв и работаIII Государственной Думы

Предысторией  созыва III Думы явился так называемый третьеиюньский переворот. Причиной роспуска II Думы послужила невозможность наладить конструктивное взаимодействие между правительством, возглавляемым премьер – министром П. А. Столыпиным, и Думой, значительную часть которой составляли представители крайних левых партий. Роспуск Думы был прерогативой императора, но одновременное изменение избирательного закона являлось нарушением требований статьи 87 Основных государственных законов, по которым избирательный закон мог быть изменён только при согласии Государственной Думы и Государственного Совета; по этой причине данные события получили известность как «третьеиюньский переворот».

Новая Дума сумела наладить конструктивную законодательную работу в контакте с правительством. В то же время  новый избирательный закон поколебал  представления населения о том, что депутаты Думы являются его представителями.

Выборы в III Государственную Думу проходили осенью 1907 года. Закон 3 июня 1907 года радикально перераспределил число выборщиков в пользу помещиков и крупной буржуазии (они получили 2/3 общего числа выборщиков, рабочим же и крестьянам было оставлено около 1/4 выборщиков).

Вот что пишет Ленин  о Государственной Думе: «В России может и должна идти речь о соглашении большинства Думы с правительством. Почему? Потому что реальная власть принадлежит у нас и по закону и по действительному положению вещей вовсе не Думе, а старому самодержавному правительству. Дума не есть, подобно Палате, орган государственной власти, а лишь орган ходатайств, просьб, заявления требований части народа перед старой властью. Думское большинство, поэтому может «вступать в соглашение» с правительством. Парламентские отношения не соответствуют совершенно ни реальным отношениям сил внутри страны, ни отношению государственной власти к народу.

Реальное правительство  России почти вовсе не представлено в Думе, оно имеет иные «учреждения», пролетариат тоже почти не представлен, крестьянство непропорционально слабо  представлено³³.»

В III Думу было избрано: правых - 144, октябристов - 148, прогрессистов - 28, кадетов - 54, националистов - 26, трудовиков -16, социал-демократов - 19. Председателями III Думы октябристы: Н.А.Хомяков (1907), А.И.Гучков (1910), М.В.Родзянко (1911)³⁴.

 О «гниении Думы на корню» говорили такие деятели, как В.М.Пуришкевич и П.Н.Милюков. Они вкладывали в слова о «гниении Думы» разный политический смысл Пуришкевич был правый, который хотя и признавал Думу, но как законосовещательный орган³⁵.

В III Государственной думе были заложены основы бурного экономического развития страны, сказавшегося уже перед первой мировой войной. Но факт революционного и оппозиционного «брожения»- «звонок» о политическом «перегреве» российского общества и его «взрывоопасности» в экстремальных условиях.

Столыпину нужно было не само по себе, а во имя  переустройства страны, для того, чтобы  не было необходимости впоследствии вновь прибегать к «успокоению», т.е. на первом плане у него стояли реформы. Петр Аркадьевич опасался, что без него государство «забредет в болото»: одну ногу вытянет, завязнет другая. Он мечтал о 20, 15, 10 годах «покоя», необходимого, по его мнению, для появления новой, «Великой России».³⁶

"аграрный бонапартизм" Столыпина  и конечном счете был выгоден  для всей страны. Его «благословила» III Дума, которая и сама в нашей недавней литературе изображалась как "блок контрреволюционных сил и крупной буржуазии», как проявление «думского бонапартизма», - лавирования царского правительства между ними.

Нам необходим  мир; война в следующем году, особенно в том случае, если ее цели будут  непонятны народу, станет фатальной  для России и династии. Нельзя сбрасывать со счетов и наши парламентские установления. Как бы они ни были несовершенны, их влияние, тем не менее, вызвало радикальные изменения в России, и когда придет время, страна встретит врага с полным осознанием своей ответственности. Россия выстоит и одержит победу только в народной войне"³⁷.

Если характеризовать III Думу и персонально, вне связи с последующими событиями, и в увязке с ними, то ее можно назвать "недостаточной достаточностью". Такое определение уместно, потому что наиболее полно отражает роль и значение III Думы в российской истории. "Достаточной" она была в том смысле, что ее состав и деятельность были достаточны для того, чтобы "отслужит!", не в пример всем остальным Думам, весь срок своих полномочий.