Вклад Т.В. Бабушкиной в развитие педагогики

                                              12

людей, которые смотрят друг на друга и говорят что-то, глядя друг другу в глаза... И проходя между этими двумя фотографиями (которые взялись как бы за руки, но только взглядами в пространстве), человек может укрепляться и чувствовать необычайный ветер чувств. 
     "ПЕЙЗАЖИ НАЧАЛА ВЕКА" 
     Начало века — это было время, когда фотография только приходила к людям. Невозможно переоценить значимость события, когда фотографа приглашали в дом. Крестьянин собирал всю свою семью и фотографировался на фоне своего дома. Все выстраивались стройными рядами и в лучшей своей одежде. 
     Когда фотограф приходил в семью интеллигента, тот старался себя запечатлеть на фоне своей жизни: своего кабинета, библиотеки, роскошной залы или другого места, свидетельствующего о нём. Это к разговору о предметах, которые рассказывают о человеке. 
     Сегодня люди тоже позиционируют себя через какие-то вещи. Но об этом позже. А теперь о том, как сейчас снимают фотографию: «Внимание, улыбаемся. Сейчас вылетит птичка!» 
     Этот традиционный припев всегда вызывает у меня вопрос. 
     Нужно ли уыбаться в момент, когда фотографируют? 
     На старых фотографиях вы редко найдёте лицо улыбающееся. Куда важнее были глаза, выражение глаз, и если улыбка, то какая-то внутренняя. Выражение лица — это фотография внутренней жизни. 
     В 70-е годы мы все были увлечены фотографией. Педагогическая фотография, клубная, детская очень отличается от современной. Однажды я расспросила знакомую, которая работает в пункте печати фотографий. Она сказала, что большинство фотографий — это люди, собравшиеся за столом, кушающие люди. Далее я, как человек необразованный в этом плане, спросила: «Почему современные фотографии какие-то не глубокие?» И мне объяснили, что те старые, будем ласково говорить, ФЭДы, отличались замечательной для своего времени оптикой и объективом, который давал ту самую глубину, отражающую события. А современные фотоаппараты при всей своей уникальности запечатлевают плоскостное видение. 
     Я подумала: какое странное совпадение. Объективное измельчание отношений сопровождается техническим упрощением. И это на фоне всякого рода прогресса.    

     "ФОТОГРАФИЯ, РОЖДАЮЩАЯ ВНУТРЕННИЙ ДИАЛОГ" 
     Мудрые взрослые знают: в соприкосновении с искусством возможно взращивание в ребёнке человека, вступающего в диалог с миром. Художественные музеи, спонтанно возникающие «летучие» фотовыставки терпеливо ждут. Бывает, что строчки прекрасного пера рисуют живой, неповторимо явный портрет.  
     С той же поразительной вместимостью в «9х13» и далее, фотография

                                                 13

вмещает не только бескрайние периоды жизни одного человека, сохраняя убранство его неповторимого времени — в одежде, в деталях, в позах. Точно так же она заключает бескрайние особенности целых десятилетий. 
     А. И. Шевченко, поразительный художник, создавший в селе Прелестном музей народного быта и творчества, хранит множество довоенных фотографий. Там, в небольшой хатёнке, за стеклом, можно увидеть «глядящие судьбы» конца 19 — начала 20 века. А потом сразу 1935-37-й годы. Ни один гость не считается погостившим, пока он не познакомится с этими фотографиями. 
     Александр Иванович всегда показывает, как гордо, как прямопозвоночно стояли люди конца XIX века, независимо от сословия. 
     С каким достоинством они держали плечи, держали внуков и детей на руках. Как открыто они смотрели в объектив, поскольку им было что сказать, о чём подумать. Во взглядах их чувствуется удивительная обращённость не только к тем, кто живёт в их время, а куда-то вперёд. 
     Снимки периода коллективизации другие. Люди стоят как один, слиплись, их взгляды трудно различить, лица уходят под козырьки. 
     Фотографии обладают удивительной силой концентрации происходящего внутри и снаружи человека. Иногда человек, пришедший к такой фотографии из другого времени, может поднять для себя и оживить целый пласт вдруг охватившей его истории. Такое со мной произошло, когда я увидела на фотографиях лица детей русской эмиграции и поняла, что если бы человечество было мудрее в тот период, возможно, был бы другой поворот событий, выстраивания всего будущего. 
     "КИНОЛЕНТА, ПРОХОДЯЩАЯ ПО ЖИЗНИ" 
     В некоторых современных исследованиях я столкнулась с тем, что фотография для ребёнка является колоссальной поддержкой, стропилами детской памяти. Увлечение современных родителей кинематографическим материалом, оказывается, не смыкается с проблемой запоминания. Плёночный материал где-то сродни киноленте самой жизни, проходящей перед глазами человека. 
     Это замечательно, когда в детском саду снимают на видео праздники. Взрослые и педагоги с удовольствием будут смотреть записи и смаковать самые сладкие моменты. На видео можно увидеть и себя со стороны, и почувствовать атмосферу. Но это для взрослых. Ребёнок не сможет удержать внимание так долго, он не усидит. И впечатление от любого события останется как бы смазанным. 
     А вот если мы фотографируем, приподнимая праздничные и бытовые отрезки времени до родового запечатления, то дети запоминают.  
     Гораздо глубже запоминают своих родителей в разные периоды жизни...И ещё о свойствах памяти. Голос, который слышит ребёнок, с возрастом часто забывается. Но ведь все мы прекрасно помним голоса заслушанных до дыр пластинок! И вот вам секрет запоминания: если ребёнок слушает

                                                14

родительский голос, записанный на плёнку, он запоминает его мгновенно и будет помнить очень долго. Вот почему так важно записывать совместные чтения и домашние концерты. 
     Вот почему на родительских собраниях открытием, до слёз, бывают записи детских разговоров о родителях. И ребёнок, и взрослый, слушая это, так же как при рассматривании фотографии, отдаляется и запечатляет мягко, прочно, в самом сердце.

     "ДОМАШНЯЯ КЛАДОВКА ПАМЯТИ" 
     Отснятые кадры для ребёнка подобны мозаике, скрепляющей движущуюся часть события. Это даёт возможность через некоторое время вспоминать не только видимую, но и невидимую канву смысла происходящего. Дети, родители которых регулярно фиксируют моменты роста ребёнка, намного уверенней и спокойней в общении. Они как-то объёмней и пышнее чувствуют свою семью. 
     А теперь главное. Дети, чьи родители фиксируют какие-то путействующие или важные события, обладают сокровищницей материала — домашним архивом, домашней кладовкой памяти, которая таит не банки с вареньем, хоть это и очень вкусно. Там лежат альбомы с витаминами памяти, витаминами укрепления малыша в будущем. 
     Когда-нибудь можно вытянуть этот альбом, лечь рядом, взять его под крыло и посмотреть те моменты, где всё было хорошо. Можно попросить рассказать, и рассказать самому, подметить какие-то детали, обратить внимание на то, что было не замечено в быстром темпе самого события. И поднять ещё прежние пласты кладовки памяти на совсем другой уровень. Если родители делают это очень тщательно, то появляется семейная археология детства всей семьи. 
     "ГДЕ ЖИВЁТ ФОТОГРАФИЯ" 
     Сразу встаёт вопрос: где тогда жить фотографии? Если раньше она жила и на стенах, и в альбомах, то с приходом моды на голые стены, и даже на голые полки, возникла странная ситуация. Особенно меня волнует тревожный синдром перехода фотографии в компьютер. Потому что это ещё раз отсекание диалога с теми, кто жил. Настоящее, проходящее одномоментно, не имеет смысла. 
     Фото в альбоме предполагает, так же как и книга, которую не только читают, но над которой раздумывают — позу калачиком и бубликом, призывает родительское крыло руки. Компьютер социален. Его поза сродни работающей, а не защищённой, отдыхающей или ещё какой-то уютной.

     Я часто вижу, как дети водят пальчиком, как старики гладят рукой изображение любимого человека. Компьютер предполагает отдалённость, перенесённость в какую-то другую, застеклённую вселенную. Фото в компьютере — это человек, заключённый в какую-то совершенно не вечную (вечность предполагает плоскость изображения) экранную схему. 
                                                 15

    Компьютер позволяет сиюминутность изображения и некоторую небрежность отношения. Это как бы слишком вольное распоряжение образом близкого человека. Ты позвал изображение, оно появилось. Ты захотел — ты его выключил, и всё пропало. А фотография живёт вместе с тобой. И ты встаёшь, а она уже есть. 
     "ТАЙНЫ СЕМЕЙНЫХ АЛЬБОМОВ" 
     На самом деле фотографии, как грибы, живут множеством. Неповторимость изображённого, я имею в виду и антураж, и самого человека, может достигнуть высшей степени неповторимости благодаря тому фону, который создаётся тщательным образом. 
     Для фотографии, как и для дома, важны окна, откуда смотрят на нас лица. Несколько лет назад в Москве я видела выставку рамок, где каждая являла собой сложность той мягкой формы, что даёт дополнительный смысл фотографии. Если сейчас большинство рамок квадратные, то раньше они были овальные, как-то неповторимо изогнутые с пропуском корней, стеблей, бутонов. Деревянные, кожаные, каменные инкрустации. Хотелось бы подчеркнуть не богатство оформления, а значимость сфотографированного, старание, с которым было произведено убранство самого дорогого. 
     Итак, предлагаю несколько рецептов альбомов, которые доставили мне огромное счастье в подготовке дарения своей дочери.   

     Первый рецепт: альбом для постепенно растущего человека. 
     Это вписывание фотографии в дополнительные полусказочные события, узнаваемые ребёнком. Здесь можно красками, карандашами рисовать продолжение не вошедшего в кадр. Это бывает трогательно и забавно, но со всей серьёзностью даёт столь важную для ребёнка грань пребывания на территории сказки, в реальности жизни, в любви родителя, в двойной отражённости по отношению к себе. 
     Второй рецепт — полифония возрастов — для выросшего человека. В этом альбоме рядом с фотографией можно поместить рисунки, которые включают в себя лицо подросшего ребёнка. Бывает, что на поля просятся записи, строчки поэзии, которые вы потом прочтёте вместе. 
     Можно на последней странице сделать конверт-сундук, и туда сложить по убыванию фотографии от взрослого человека до маленького. Диапазон возрастов с включением творчества даёт расширенное видение роста ребёнка. 
     Вот такие рецепты домиков, в которых живут грибницы или сообщества фотографий... 
     "ЖАНР ДЕТСКОЙ ФОТОГРАФИИ, ИЛИ ЧУДО ЗАПЕЧАТЛЕНИЯ" 
     Интересно и мудро поступают родители, которые покупают ребёнку пусть самый простой, но фотоаппарат. Тот самый, который по непонятным мне соображениям называют «мыльницей». Простота его использования иногда предполагает (как каляки-маляки в рисовании) вдруг совершенно

                                                  16

неожиданные результаты. Несколько детей моих бывших учеников, которым подарили желанное чудо запечатления, делали поразительные снимки. Благодаря своёму росту и размеру они фотографировали вещи традиционно недоступные цензуре интереса взрослого человека. То, что под кроватью, то, что совсем вблизи или очень высоко. Неожиданные ракурсы домашней кошки, виды из окна, вещи перевёрнутые и уроненные в самом процессе. Когда я была маленькой, мне тоже давали снимать. Где-то в старых альбомах есть фотографии «Мои куклы», «Мои растения», «Мои вещи». Или вот такие фотографии детей: как моют ноги брату, как у мамы кипит молоко, и склонилась даже не сама мама, а её часть, кусок читающего папы, который случайно и косо попал в объектив... Это совершенно удивительные и никогда не доступные для взрослого фотографа кадры. 
     В детской фотографии можно увидеть целый веер того, что интересно. А поскольку для ребёнка существует один большой день, как говорил Р. А. Быков, одно большое настоящее, самое долгое, то всё в этом настоящем имеет непреходящий смысл. 
     При нынешней доступности фотоаппарата, мы стоим у порога жанра детской фотографии. Дай Бог ума нам, педагогам и родителям, чтобы мы позволили детям расти в многомерном, движущемся и одновременно постоянном пространстве. 
     "ДЕТАЛИ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ СМЫСЛ"

  Как внимательный читатель подчёркивает в тексте самые важные места, так и в фотографии можно увидеть уникальные по своей значимости детали. 
     В буклете, который чудом попал ко мне во время поездки в Коктебель, я увидела удивительную, поразившую меня фотографию. Максимилиан Волошин почти в такой же рубашке, в какой его когда-то увидела на детской фотографии Марина Цветаева, стоит среди прекрасных гостей (это был маскарад) и изысканных дам. Внимание сразу привлекает совершенно открытый и полудетский взгляд. Но это ещё не всё. Волошин стоит на цыпочках! Максимилиан Волошин, с его высоким челом, стоит на цыпочках. Он стоит приподнято, чтобы быть чуть-чуть повыше, чтобы гармоничнее войти в общее пространство прекрасного общества. 
     Эту деталь может заметить только та душа, которая долго бродила по изображениям родных и чужих лиц, с одинаковым чувством внимания и приятия. И я думаю, если ребёнок не получил этот опыт проживания, он не может переселиться через невидимую грань в жизни других людей, живших до. И в чём-то и не может почувствовать волнения за жизнь людей, живущих после. 
     Ещё слово о деталях. Фотография предметна, но она и атмосферна. Иногда фотография несёт в себе дополнительную информацию, которая может изменить будущие пласты жизни. 
     Помню, как меня потрясло (случайное?) наложение кадров на фотографии