Отношение к детству

Появление первых школ в Киевской Руси было вызвано потребностями  духовенства, а также увеличением  числа грамотных людей. В городах  и селах стали появляться церкви. В церквях скапливались книги, которые  нужно было уметь читать. Вот почему началось массовое обучение будущих  священнослужителей. Первым книжным  центром обучения на Руси могла быть первая христианская церковь св. Ильи на Подоле в Киеве (X в.). 

Система обучения в Древней Руси выглядела не как совокупность регулярных учебных заведений, а как определенные формы общественно-педагогической практики. Элементарное обучение осуществляли мастера грамоты. Их методами были учити не яростию, не жестокостию, не гневом, но разновидным страхом к любовным обычаям, сладким поучением и ласковым рассуждением. Мастера грамоты занимались с детьми всех сословий. Они обучали чтению, письму и счету подобно тому, как мастера учили подмастерьев профессии. При этом использовались особые дощечки, на которых была вырезана азбука. Такие учебные пособия были доступны всем слоям общества. Сначала учили писать и произносить буквы, потом - читать молитвы по Псалтырю. В качестве писчего материала использовали бересту. На бересте "писалом" выцарапывали тексты. Первые берестяные грамоты относятся к Х-Х1 вв. . О том, чему и как учили мастера грамоты, косвенно свидетельствуют берестяные грамоты новгородского мальчика (XIII в.). Он выучился 26-буквенному алфавиту, которого хватало для записи речи, ведения торговых и деловых записей, но было недостаточно для учения книжного, основанного на 43-буквенном алфавите. На грамотах-упражнениях изображены фигурки воинов с разным количеством пальцев на руках. Очевидно, это своеобразное пособие по арифметике. При обучении элементарной математике прибегали к образным примерам, пальцевому счету. Считали устно и на абаке.    

Начальное и повышенное образование  давали школы учения книжного. Первое такое учебное заведение открылось  при князе Владимире Святославиче (ум. 1015 г.) в Киеве в 988 г. Это событие предваряло быстрый расцвет школьного дела, религиозной педагогической мысли в Киеве, Новгороде и центрах других древнерусских княжеств. Поначалу книжное учение вызывало отрицательное отношение в массе населения, предпочитавшего традиционное домашнее, семейное воспитание. Как гласит летопись 988 г., матери, отдававшие чад в учение книжное, аки по мертвеци плакахуся. Постепенно, однако, отношение к книжному обучению изменяется. Былины восхваляют героев, прошедших книжную науку (вежество ученое). Родители, заботившиеся об обучении детей, рассматривались как образцы для подражания: А и будет Волхв семи годов, отдавала его матушка грамоте учиться, а грамота Волхву в наук пошла.    

Дворцовая школа учения книжного, открытая Владимиром Святославичем, была учебным заведением повышенного типа. Ее ученики уже владели начальным образованием, т. е. умели писать и читать. Это позволяет предполагать существование к тому вре: мени элементарного обучения.   

Потомки Владимира продолжали заниматься устройством школ учения книжного. Летописи свидетельствуют, что князь  Ярослав Мудрый (1019-1054) велел ставить  по городам и весям новые церкви, а их священникам - учите людей. В  Новгороде, как гласит летопись 1028 т.,учились книгам до 300 детей. Княгиней Янкой (Анной) Всеволодовной в 1089 г. в Киеве был открыт женский монастырь, где послушницы учились писанию.., ремеслам, пению, швению и иным полезным ремеслам.   

В Х-ХIII вв. школы учения книжного возникли не только в Киеве и Новгороде, но и в других городах Киевской Руси.

Училища создавались на княжеских, церковных и монастырских подворьях. На первых порах устройство школ брали  на себя князья, затем это стала  делать по преимуществу церковь. Учение книжное носило элитарный характер; учениками обычно были дети представителей высших сословий. В школе учения книжного учили церковным чтению, письму, пению. В состав арифметических действий, которые изучали школьники, входили нумерация, удвоение, раздвоение, сложение, вычитание, умножение и  деление. Занимались нравственным воспитанием (учили чести). Ученики получали некоторые  сведения из истории различных стран, а также о природе (флоре и  фауне). На повышенной ступени учили  греческому языку. Обучение велось в  индивидуальной форме. Дети сидели вместе, но с каждым учеником учитель занимался  отдельно. Как правило, ребенок начинал  учиться с семи лет. Родители платили  за обучение (давали мзду). Об уровне обучения свидетельствуют, например, законодательный  памятник XI-XII вв. "Русская правда" и сочинение Кирика. Новгородца "Учение ведати человеку числа всех лет" (1136 г.). Из этих документов можно узнать, чему и как учили на занятиях математикой. В "Русской правде" дан набор своеобразных арифметических задач. Например: А от 200 овец и от двух приплода на 12 лет 90 000 овец и 100 овец и 12 овец, а баранов 90 000 и 100 и 12 баранов, а всего баранов и овец на 12 лет

4. В начале XIV в. как результат татаро-монгольского нашествия уровень грамотности и образованности среди населения значительно снизился, уменьшилось число школ. Вплоть до XV в. Русь продолжала испытывать набеги и участвовать в войнах с татарами. Распространению просвещения и развитию образования препятствовали феодальная раздробленность и междоусобицы русских княжеств. Однако постепенно в Московском государстве, освобождавшемся от последствий набегов, складывалась своеобразная система воспитания и образования. В целом она в период XIV–XVII вв. сохранила общие черты киевской системы образования, и лишь к концу этого этапа в развитии русского просвещения появились первые школы повышенного типа, ставшие прообразом высшего образования в России. В процессе объединения русских земель вокруг Москвы, укрепления институтов власти и управления возникла потребность в образованных людях. Процесс обучения грамоте к XVI в. упростился, поскольку для письма стали использоваться бумага и упрощенный вариант написания – полууставное письмо. Обучение грамоте начиналось при достижении ребенком 7-летнего возраста и не отличалось в содержательном плане во всех сословиях.  
В XIV–XVI вв. в распространении на Руси просвещения важную роль играли монастыри. В монастырских школах обучались духовенство и светские лица. В крупных монастырях сосредоточились лучшие учительские кадры, продолжались традиции переписывания книг и сохранения религиозного и научного знания. Многие уставы монастырей того времени свидетельствуют о том, что почти все монахи были грамотными и был организован процесс обучения детей. Училища (начальные школы) организовывались при церквях. Стоглавый собор постановил учреждать подобные училища в домах священников и дьяков. Продолжались традиции обучения у «мастеров грамоты», которых стало больше, чем в киевский период. В XIV–XV вв. из них начало формироваться сословие профессиональных учителей.  
В конце XV – начале XVI в. в России ощущалась острая нехватка образованных людей, православная церковь способствовала открытию новых, подконтрольных государству училищ грамоты. В этих начальных школах учились мальчики, в программу образования входили чтение, письмо, закон Божий, церковное пение. Вместе с тем процесс овладения грамотой продолжал оставаться трудоемким для детей и подростков из-за использования буквослагательного метода, необходимости приспосабливаться к почерку рукописной книги, отсутствия у подростков интереса к содержанию церковных текстов, по которым они обучались. Распространение книгопечатания в России стимулировало развитие просвещения.  
Традиции «учения книжного» сохранялись в семейном воспитании княжеских детей. Довольно небольшое количество людей в московский период могло быть причислено к интеллектуальной элите русского общества. Однако именно в этой среде зародились элементы гуманистических воззрений.  
На западных рубежах древнерусских земель, в Правобережной и Западной Украине и Белоруссии, в конце XVI – начале XVII в. получили развитие «братские школы», в которых традиции приобщения к книжной культуре обогащались опытом развития школьного дела в Западной Европе. Потомки древнерусского населения Украины и Белоруссии, пытаясь сохранить в неприкосновенности свои вероисповедание, культуру, язык, создавали в православных общинах подобные учебные заведения. Отличительной чертой учебного процесса в «братских школах» была его четкая организация: дети обучались по четыре часа в день, предусматривались обязательные домашние задания и их регулярная проверка. Школы были доступны для детей выходцев из различных слоев, т. е. предлагали не сословный, а универсальный принцип построения содержания образования. В «братских школах» зародились основы классно-урочной системы, которые впоследствии были теоретически обоснованы и развиты в трудах и деятельности Я.А. Коменского (см. 6.1).  
В истории развития образовательных институтов в рассматриваемый период особое место занимает XVII в., поскольку именно в это время в России предпринимаются попытки создания высшей школы. Развитие государственных институтов обусловило потребность в высокообразованных людях, однако после начального образования человек мог только самостоятельно обращаться к чтению книг, поскольку школ повышенного типа не было, а обучение за границей в допетровский период было невозможно. В Москве складывались предпосылки к возникновению подобных учебных заведений, имелись школы, основанные иностранцами в традициях европейского образования, например в 1621 г. открылась лютеранская школа. На положениях системы и программы обучения, характерных для «братских школ», киевским митрополитом Петром Могилой в 1632 г. было основано учебное заведение повышенного типа – Киево-Могилянская коллегия, главными языками преподавания в которой были славянский и латынь, изучался греческий. Выпускники киевского коллегиума (С. Полоцкий, Е. Славинецкий, А. Становский) получили образование, сравнимое по уровню со схоластическим европейским стандартом, и принимали активное участие в развитии русского Просвещения. 

5. СЛАВЯНО-ГРЕКО-ЛАТИНСКАЯ АКАДЕМИЯ – первое высшее учебное заведение в России, существовавшее в Москве с 1687 по 1814.

Инициаторами создания Академии были педагог, просветитель и поэтСимеон Полоцкий (1629–1680) и его ученик Сильвестр Медведев (1641–1691), которому он передал все свои бумаги, чтобы тот продолжил его дело. За два года до смерти С.Полоцкий написал так называемуюАкадемическую привилею (Учредительную грамоту) – сочинение, в котором выдвигалась идея создания Академии, определялись ее будущие права и содержание обучения. Целью создания Академии С.Полоцкий полагал подготовку образованных людей для государственного и церковного аппаратов. В Академии, по его мнению, должны были обучать славянскому, греческому, латинскому и польскому языкам, «семи свободным искусствам» (то есть грамматике, пиитике с риторикой, диалектике, музыке, астрономии, геометрии, философии) и богословию. Учителя и ученики Академии должны были быть, по замыслу Полоцкого, подсудными только «верховному блюстителю» (ректору) и патриарху, а не обычным судебным инстанциям (прообраз университетской автономии). Обучение в Академии должно было быть бесплатным, ученики – обеспечиваться стипендиями, а престарелые учителя – пенсиями. Как учреждение, долженствующее готовить правоверных священнослужителей, Академия должна была научить блюсти чистоту религиозных помыслов. Ей Полоцкий перепоручал ведение цензуры религиозных книг, право вершить суд над отступниками от православия, контролировать деятельность иных образовательных учреждений (если они будут созданы) и даже домашних учителей. Главное место в ученых планах Академии должен был занять греческий язык – основный язык русских богослужебных книг.

В 1682 через два года после смерти Полоцкого, Привилея была, наконец, принята (уже из рук С.Медведева) к утверждению царем Федором Алексеевичем (1676–1682). В 1685 идея создания Академии получила благословение Святейшего Патриарха Московского и всея России Иоакима. Первыми преподавателями начавшей создаваться Академии (в основу ее были положены открытая еще в 1682. Типографская и созданная в 1685. Богоявленская школы) стали два известных греческих богослова – братья Иоаким и Софроний Лихуды, прибывшие в Москву с рекомендательной грамотой от Восточных Патриархов. Обладавшие энциклопедическими знаниями, доктора Коттонианской Академии в Падуе, проповедники и мыслители, они приложили все свои силы к организации первого на Руси высшего Духовного учебного заведения. Начав в 1685 занятия в древнем московском Богоявленском монастыре, они стали обучать поначалу лишь греческому языку, затем расширили программу, введя в нее риторику.

В конце 1686 по патриаршему указу  было начато строительство специального здания для Академии в монастыре  Всемилостивого Спаса, известного под  названием «Заиконоспасского» (по месту его нахождения – «за иконным рядом»). В 1687 туда переместились братья Лихуды со своими учениками. Этот год и принято считать годом открытия Академии.

В то время Академия именовалась  «Греческими» или «Спасскими школами», и объединяла три класса – низший, средний и высший, в коих обучалось 104 человека (в 1688 году – уже 163, еще  через год – 182). Академический  курс начинался с подготовительного  класса, который назывался «русской школой». После него ученики переходили в «школу греческого книжнего писания», изучали славянскую и греческую грамматику и латынь, затем приступали к изучению иных предметов, соответствующих высшей ступени обучения, – риторики, диалектики, богословия, физики. Братья Лихуды сами составляли учебники по всем предметам, следуя образцам учебных книг европейских университетов. Так, в учебный материал были включены труды Аристотеля, Демокрита, Кампанеллы, примеры из литературных произведений и богословских текстов.

Социальный состав учащихся был  пестрым: сын кабального человека, конюха, купца мог соседствовать с  сыном церковнослужителя высоко ранга и даже с сыновьями столичной  знати (князей Одоевских, Голициных). Этим Академия разительно отличалась от других образовательных учреждений, придерживавшихся сословного принципа обучения. Помимо русских, в Академии обучались также украинцы, белорусы, выходцы из Речи Посполитой, крещеные татары, литовцы, молдаване, грузины и греки, был в списках даже один македонец. Ученики старших «классов» учительствовали у младших, помогая тем самым основному преподавательскому составу. Несмотря на то, что Академия принимала людей «всякого чина и сана», стипендии у обучающихся были разные: княжеские дети получали в месяц по золотому, а простые – по полтине.

6. а)Педагогические взгляды Полоцкого испытали на себе влияние философии Фомы Аквинского. Пять книг великого схоласта сохранились в московской библиотеке Симеона. Недаром сам патриарх Иоаким находил в книге

Полоцкого «Венец веры» «вымышления Аквиновы». Умение Фомы примирить науку и религию было близко Полоцкому. В своем раннем педагогическом сочинении «Книжица вопросом и ответом, иже в юности сущим зело потребны суть» (1669) Симеон отстаивает науку, указывая, что она не только не колеблет веры в бога, но даже утверждает ее. Позже он писал: «Не порицаются зде художества свободная, Грамматика, Риторика, Философия и прочая, иже зело суть полезна вбгражданстве и к духовней премудрости пособственно». Усвоил Полоцкий и теорию Фомы Аквинского о пяти человеческих чувствах.

Проблеме учительства Фома уделял большое значение. Он писал об учительстве  как форме служения людям, ибо, по его словам «лучше передать другим полученное в созерцании, чем созерцать  одному». Об этом говорил и Полоцкий во втором предисловии к «Псалтыри  рифмотворной», утверждая, что долг человека просвещенного — делиться своими знаниями с другими, воспитывать в них мудрость. По мнению Симеона, тот, кто утаивает в себе мудрость, не делится ею с окружающими,— тот подобен человеку, закапывающему в землю чистое золото. Как не вспомнить тут слова Фомы: «Милости дарованные даны на пользу другим».

Заслуживают внимания взгляды Фомы на природу познания, на системность  при обучении, также усвоенные  Полоцким.

Одним из критериев значимости прожитой жизни для Аквинского служило  количество прочитанных и написанных книг. Симеон последовательно воплощал в жизнь этот идеал: он собрал и прочитал (судя по ссылкам и цитатам в его сочинениях) огромную библиотеку, оставил обширнейшее рукописное наследие.

Полоцкий, обучавшийся в двух высших учебных заведениях, преподававший  в братской школе в Полоцке, прибыл в Москву 33 лет от роду, в 1663 г., уже  познакомившись с рядом философских  и педагогических систем, обладая  практическим опытом. В своей педагогической практике и теории он синтезировал элементы различных педагогических систем.

Б)И Коменский в «Мире чувственных вещей в картинках», и Истомин в триптихах разными литературными и изобразительными средствами стремятся сообщить ученику систему представлений, а не отрывочные сведения о мире, представлений, наиболее общих, которые стали бы фундаментом дальнейшего познания. Последовательно реализованная в обоих сочинениях, идея образноуниверсального обучения была взаимосвязана с их точной педагогической ориентацией на возраст ученика, начальную стадию развития человеческого сознания. Сравнив книги, легко убедиться, что работа Истомина даже более целенаправленна, специализирована для раннего семейного обучения. В этом отношении и форма триптиха, за счет продуманного использования стихотворных средств, более функциональна.

В триптихе Истомина нет текстуальных параллелей с «Миром...» Коменского. Это и не удивительно, учитывая различные  точки зрения педагогов на мир: для  Коменского он прежде всего чувственно воспринимаемый (впрочем, без отрыва от веры), для Истомина — начинающийся с формирования «умныя души» (но без отказа от естествознания). Иерархия источников познания Коменского обычно формулируется триадой: чувства — разум — вера. Для Истомина, высоко ставившего «телесное» познание, характерно предпочтение веры и разума, например:

Вся убо вещи Богом сотворенны В разсмотрительство людем положенны,

Да благомыслно тыя созерцают,

Всетворца Бога присно восхваляют

Аггелн, небеса, на Земли чудеса,

Моря, реки, воды зри колики роды.

Но паче всего — Человек избранный,

Рукою Бога в жизнь сию созданный!.

По составу предлагаемых понятий  триптих Истомина значительно ближе  к бытовавшим в России энциклопедическим  сборникам, в особенности к «Вертограду  многоцветному», нежели к «Миру чувственных  вещей...» Я. А. Коменского. Стоит отметить, что и универсальная система  знаний в этой книге великого чеха связана с традицией энциклопедических  сборников. С создания подобного  сборника Я. А. Коменский начинал  свою творческую деятельность («Театр всех вещей», 1614—1627).