Реформы русской орфографии

Новая орфография была введена двумя  декретами. В первом, подписанном  наркомом просвещения А.В. Луначарским и опубликованном 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года), «всем правительственным и государственным изданиям» предписывалось с 1 января (ст. ст.) 1918 года «печататься согласно новому правописанию». С нового года (по ст. ст.), первый номер официального органа печати газеты «Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства» вышел (равно как и последующие) в реформированной орфографии, в точном соответствии с изменениями, предусмотренными в Декрете (в частности, с использованием буквы «ъ» в разделительной функции). Однако, прочая периодическая печать на территории, контролируемой большевиками, продолжала выходить, в основном, в дореформенном исполнении; в частности, официальный орган ВЦИК «Известия» ограничился лишь неиспользованием «ъ», включая и в разделительной функции; так же печатался партийный орган газета «Правда».

Затем последовал второй декрет от 10 октября 1918 года за подписью заместителя  наркома М.Н. Покровского и управляющего делами Совета Народных Комиссаров В.Д. Бонч-Бруевича. Уже в октябре 1918 года на новую орфографию перешли официальные органы большевиков – газеты «Известия» и «Правда».

На практике же государственная  власть достаточно скоро установила монополию на печатную продукцию  и весьма строго следила за исполнением  декрета. Частой практикой было изъятие  из типографских касс не только букв I, фиты и ятя, но и Ъ. Из-за этого получило широкое распространение написание апострофа как разделительного знака на месте Ъ (под’ём, ад’ютант), которое стало восприниматься как часть реформы (хотя на самом деле, с точки зрения буквы декрета Совнаркома, такие написания являлись ошибочными). Тем не менее, некоторые научные издания (связанные с публикацией старых произведений и документов; издания, набор которых начался ещё до революции) выходили по старой орфографии (кроме титульного листа и, часто, предисловий) вплоть до 1929 года.

Плюсы реформы.

1. Реформа сократила количество  орфографических правил, не имевших  опоры в произношении, например, различие родов во множественном  числе или необходимость заучивания  длинного списка слов, пишущихся через «ять» (причём относительно состава этого списка среди лингвистов велись споры, а различные орфографические руководства местами противоречили друг другу). Тут надо посмотреть, че за бред.

2. Реформа привела к некоторой  экономии при письме и типографском  наборе, исключив Ъ на конце  слов (по оценкам Л.В. Успенского, текст в новой орфографии становится примерно на 1/30 короче – экономия средств).

3. Реформа устранила из русского  алфавита пары полностью омофоничных графем (ять и Е, фита и Ф, И и I), приблизив алфавит к реальной фонологической системе русского языка.

Критика реформы.

Пока реформа обсуждалась, относительно неё высказывались  различные возражения:

• никто не имеет права насильственно производить изменения в системе установившейся орфографии… допустимы только такие изменения, которые происходят незаметно, под влиянием живого примера образцовых писателей;
• в реформе нет никакой настоятельной надобности: усвоение правописания затрудняется не столько самим правописанием, сколько плохими методами обучения…;
• реформа совершенно неосуществима…:
• нужно, чтобы одновременно с проведением реформы орфографии в школе были перепечатаны по-новому все школьные учебники…
• далее нужно перепечатать всех классических авторов, Карамзина, Островского, Тургенева и др.;
• а десятки и даже сотни тысяч домашних библиотек… составленных нередко на последние гроши в наследство детям? Ведь Пушкин и Гончаров оказались бы этим детям тем же, что нынешним читателям допетровские печати;
• необходимо, чтобы весь преподавательский персонал, сразу, с полной готовностью и с полной убежденностью в правоте дела принял единогласно новое правописание и держался его…;
• нужно… чтобы бонны, гувернантки, матери, отцы и все лица, дающие детям первоначальное обучение, занялись изучением нового правописания и с готовностью и убежденностью обучали ему…;
• нужно наконец, чтобы все образованное общество встретило реформу орфографии с полным сочувствием. Иначе рознь между обществом и школой окончательно дискредитирует авторитет последней, и школьная орфография покажется самим учащимся коверканием письма…

Отсюда делался вывод:

Всё это заставляет предполагать, что намеченное упрощение правописания целиком, с исключением из алфавита четырех букв, в ближайшем будущем  в жизнь не войдет.

Несмотря на то, что реформа  разрабатывалась без каких-либо политических целей, из-за того, что  ввели ее именно большевики, она  получила резко негативную оценку со стороны противников большевизма. Поскольку советская власть в  их глазах была нелегитимной, то и изменение  орфографии признавать они отказались.

Иван Бунин, бывший не только известнейшим поэтом и писателем, но к тому же и почётным академиком Петербургской Академии наук, говорил  так:

– Никогда не приму большевистского  правописания. Уж хотя бы по одному тому, что никогда человеческая рука не писала ничего подобного тому, что  пишется теперь по этому правописанию.

5. Хрущевская реформа

Появлению официально принятых свода правил орфографии и пунктуации и орфографического словаря предшествовало семь проектов. В 1951 году комиссия подготовила  последнюю редакцию свода, а в  академическом Институте языкознания  под руководством Сергея Обнорского был составлен большой орфографический  словарь. Этот проект широко обсуждался в периодической печати. В результате появились два основных документа: изданные в 1955 году и утвержденные в 1956-м Академией наук, Министерством просвещения РСФСР и Министерством высшего образования «Правила русской орфографии и пунктуации» – первый официально принятый свод правил, обязательный для всех, пишущих по-русски, и «Орфографический словарь русского языка с приложением правил орфографии» 1956 года на 100 тысяч слов, под редакцией Сергея Ожегова и Абрама Шапиро. Свод 1956 года не стал реформой правописания, так как не затронул его основ, но установил нормы русской орфографии и пунктуации. Это первый в истории русского правописания свод четко сформулированных и научно обоснованных правил. При всей его важности этот свод не исчерпал всех возможностей улучшения русского правописания. Свод не был реформой.

Кстати, самих этих «Правил…»  давно уже никто не видел. Они  очень давно не переиздавались. Вместо них издавались известные пособия  по русской орфографии Дитмара Эльяшевича Розенталя и его соавторов, которые  как-то развивали положения этих «Правил…» и их трактовали.

Проект 1964 года

После упорядочения 1956 года стало заметнее, какие улучшения  могут быть еще внесены в русскую  орфографию. Собственно, проект был  посвящен тому, чтобы использовать во всей возможной полноте принцип, который лежит в основе всех изменений русской орфографии в ХХ веке и присутствует в большинстве написаний. В мае 1963 года, по решению президиума Академии наук, была организована новая орфографическая комиссия для ликвидации «противоречий, неоправданных исключений, трудно объяснимых правил» правописания, председателем которой стал директор Института русского языка АН СССР Виктор Виноградов, а заместителями – фактический автор реформы Михаил Панов и Иван Протченко, – своего рода представитель партийных органов в лингвистике. Необычным было то, что в состав комиссии, кроме ученых, учителей и преподавателей вузов, вошли писатели: Корней Чуковский, позже Константин Федин, Леонид Леонов, Александр Твардовский и Михаил Исаковский.

В подготовленный за два  года проект вошли многие из разработанных  ранее, но не принятых предложений, в  частности:

1. Оставить один разделительный  знак ь: вьюга, адьютант, обьем.

2. После ц писать всегда  и: цирк, циган, огурци.

3. После ж, ч, ш, щ, ц писать под ударением о, без ударения – е: жолтый, желтеть.

4. После ж, ш, ч, щ  не писать ь: настеж, слышиш, ноч, вещ.

5. Отменить двойные согласные  в иноязычных словах: тенис, корозия.

6. Упростить написание  н – нн в причастиях.

7. Сочетания с пол –  писать всегда через дефис.

8. Изъять исключения и  писать впредь: жури, брошура, парашут; заенька, паенька, баеньки; достоен, заец, заечий; деревяный, оловяный, стекляный.

В целом предложения были вполне лингвистически обоснованы. Конечно, для своего времени они казались достаточно радикальными. Основная ошибка этой попытки реформирования состояла вот в чем: как только эти предложения  были выдвинуты, их широко распубликовали в 1964 году во всех подробностях, в первую очередь в журналах «Русский язык в школе», «Вопросы культуры речи»  и в «Учительской газете», но также  и в общедоступной газете «Известия». Иными словами, вынесли на всенародное  обсуждение. В течение полугода, если не больше, в «Известиях» публиковались  отклики – почти все отрицательные. То есть общественность эти предложения не приняла. Это совпало с уходом Н.С. Хрущева, с резким изменением политической конъюнктуры в стране. Так что в скором времени об этой несостоявшейся реформе постарались забыть. И выходило все-таки, что предложения не были лингвистически обоснованными, люди не были подготовлены к таким переменам.

6. Реформа 20-х годов

В 1988 году распоряжением  отделения литературы и языка  Академии наук СССР была воссоздана в  новом составе орфографическая  комиссия. С конца 2000 года ее председателем  стал профессор Владимир Лопатин. Основной задачей комиссии стала подготовка нового свода правил русского правописания, который должен был заменить «Правила русской орфографии и пунктуации» 1956 года. Еще в 1991-м под руководством Лопатина появилось 29-е, исправленное и дополненное, издание «Орфографического  словаря русского языка», который  до того на протяжении 15 лет не дополнялся и выходил только стереотипными  изданиями (последним дополненным  было 13-е издание 1974 года). Но уже  с самого начала 1990-х была поставлена задача подготовки принципиально нового – и по объему, и по характеру вводимого материала – большого орфографического словаря. Он был опубликован в 1999 году под названием «Русский орфографический словарь» и включил 160 тысяч словарных единиц, превзойдя по объему прежний более чем в полтора раза. Годом позже был выпущен «Проект «Свод правил русского правописания. Орфография. Пунктуация»».

Новый свод был призван  регламентировать написания возникшего в языке второй половины ХХ века языкового материала, устранить  недостатки, которые обнаружились в  своде 1956 года, и привести правописание в соответствие с современным  уровнем лингвистики, предлагая  не только правила, как было в своде 1956 года, но и научное их обоснование. Новым было и то, что допускалась вариативность некоторых написаний. Вот несколько нововведений:

1. Писать без буквы  Й перед Е нарицательные имена  существительные с компонентом  ЕР: конвеер, стаер.

2. Писать брошура и парашут, но жюльен, жюри, монтежю, амбушюр, пшют, фишю, шютте, шюцкор.

3. Расширить употребление  разделительного Ъ перед буквами  Е, Ё, Ю, Я: артъярмарка; военъюрист, госъязык, детъясли, инъяз.

4. Правило об НН и  Н в полных формах страдательных  причастий прошедшего времени:  для образований от глаголов  несовершенного вида принимаются написания с одним Н. Для образований от глаголов совершенного вида сохраняются единые написания с двумя Н[4].

Опасаясь повторения истории  с проектом 1964 года, члены орфографической  комиссии не сообщали до времени о  подробностях, однако не учли того, что  общественность в середине 1960-х уже  была отчасти подготовлена недавним сводом 1956 года и дискуссией в педагогической периодике. Обсуждение в широкой  прессе началось в 2000 году, а поскольку  инициировали его неспециалисты, то членам комиссии и рабочей группы пришлось занимать разъяснительно-оборонительную позицию. Эта неблагоприятная для  нового проекта дискуссия продолжалась примерно до весны 2002 года. В этой ситуации дирекция Института русского языка  уже было решила не подавать на утверждение  составленные свод и словарь, и потому комиссия отказалась от самых ярких  предложений, оставив преимущественно  те, что регламентировали написание  новых слов.

В конце концов в 2006 году был опубликован справочник «Правила русской орфографии и пунктуации» под редакцией Владимира Лопатина, который был предложен специалистам для обсуждения, уже без «радикальных» перемен. Таким образом, вопрос изменений в современном правописании еще не закрыт. В 2005 году вышло новое, исправленное и дополненное, издание «Русского орфографического словаря» объемом около 180 тысяч слов. Этот нормативный словарь утвержден Академией наук, в отличие от «Правил», которые должны утверждаться правительством России, и уже является обязательным.

Получается, что реформа  снова провалилась по причинам языковой политики. Лингвисты исходили из той  модели языковой политики, которая  считает письменный язык полностью  управляемым на основе некоторых  постулатов. Но это язык должен управлять  лингвистикой. Управляемой должна быть наука, а не ее объект.