Автор работы: Пользователь скрыл имя, 03 Марта 2014 в 19:51, курсовая работа
Предметом исследования являются международные торговые сделки.
Цель курсовой работы – исследование международных электронных сделок.
Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
- изучение и анализ литературы по теме курсовой работы;
- рассмотрение понятия и правовой природы МЭС;
- исследование правового регулирования МЭС.
Формой внешнего представления электронного документа является воспроизведение электронного документа на электронном средстве отображения информации, на бумажном либо ином материальном носителе в форме, доступной и понятной для восприятия человеком.
Оригинал электронного документа существует только в электронном виде. Все идентичные экземпляры электронного документа являются оригиналами и имеют одинаковую юридическую силу.
Документы, созданные организацией или физическим лицом на бумажном носителе и в электронном виде, идентичные по содержанию, имеют одинаковую юридическую силу. В этом случае документ на бумажном носителе не является копией электронного документа.
Копия электронного документа создается путем удостоверения в порядке, установленном законодательством Республики Беларусь, формы внешнего представления электронного документа на бумажном носителе.
Копия электронного документа должна содержать указание на то, что она является копией соответствующего электронного документа.
Удостоверение формы внешнего представления электронного документа на бумажном носителе осуществляется [3]:
Ведомственное хранение и последующая передача на постоянное хранение электронных документов осуществляются в течение сроков и в соответствии с требованиями, установленными законодательством Республики Беларусь об архивном деле. При приеме электронных документов на ведомственное и постоянное хранение должна устанавливаться их подлинность. При ведомственном и постоянном хранении электронных документов должна быть обеспечена их целостность.
Информация, составляющая содержание хранимых электронных документов, выдается по запросам организаций или физических лиц в порядке, установленном законодательством Республики Беларусь.
Подлинный электронный документ приравнивается к документу на бумажном носителе, подписанному собственноручно, и имеет одинаковую с ним юридическую силу.
Электронный документ, подписанный после отзыва открытого ключа, не имеет юридической силы.
Оригинал электронного документа и его копия, соответствующая требованиям, имеют одинаковую юридическую силу.
Если в соответствии с законодательством Республики Беларусь требуется, чтобы документ был оформлен в письменной форме, то электронный документ и его копия считаются соответствующими этому требованию.
В случае, если в соответствии с законодательством Республики Беларусь требуются нотариальное удостоверение и (или) государственная регистрация документа, а документ создан в электронном виде, нотариальному удостоверению и (или) государственной регистрации подлежат электронный документ или его копия.
Согласно ст. 23 Закона «Об электронном документе и электронной цифровой подписи» электронная цифровая подпись предназначена для [3]:
Удостоверение информации, составляющей общую часть электронного документа, осуществляется путем применения сертифицированных средств электронной цифровой подписи с использованием личных ключей лиц, подписывающих электронный документ.
Подтверждение целостности и подлинности электронного документа осуществляется путем применения сертифицированных средств электронной цифровой подписи с использованием открытых ключей лиц, подписавших электронный документ.
Вывод:
Национальные законодательства ряда стран показывают, что вопросы применения электронных технологий в бизнесе регулируется 4 типами законов: законы об электронной коммерции (торговле), законы об электронном документе, законы об ЭЦП, об электронных платежах.
Существующий на сегодня Закон Республики Беларусь «Об электронном документе и электронной цифровой подписи» от 28 декабря 2009 года №113-З направлен на установление правовых основ применения электронных документов, определение основных требований, предъявляемых к электронным документам, а также правовых условий использования электронной цифровой подписи в электронных документах, при соблюдении которых электронная цифровая подпись в электронном документе является равнозначной собственноручной подписи в документе на бумажном носителе.
В настоящее время, для хозяйствующих субъектов большую значимость приобретает такой институт, как электронный документооборот во взаимоотношениях с контрагентами, в том числе и при заключении внешнеэкономических сделок.
Для преодоления коллизий и унификации норм гражданского законодательства касающегося такой сферы как «электронная торговля», Комиссией Организации Объединенных Наций по праву международной торговли ЮНСИТРАЛ, (далее ЮНСИТРАЛ). Были разработаны типовые законы «об электронной торговле» (1996 год), «об электронных подписях» (2001 год), в которых ЮНСИТРАЛ в целях устойчивого взаимодействия хозяйствующих субъектов выразила обоснованность применения рекомендуемых понятий и стандартов.
Наиболее заметное влияние на развитие МЧП оказывают, безусловно, новые информационные технологии и глобальная сеть Интернет, в рамках которой в недалеком будущем ожидается стремительный рост так называемой "электронной коммерции".
Думается, что именно Интернет, а также то, что именуется "новой экономикой", как раз и будет определять дальнейшие перспективы развития МЧП.
Как известно, МЧП регулирует гражданские правоотношения с иностранным элементом. Причем иностранный элемент может содержаться в различных структурных компонентах правоотношения. В этой связи перед МЧП вскоре возникнут трудности, касающиеся такого нового понятия, как "информационное общественное отношение", которое возникает при использовании Интернета [10, c. 32].
Данное отношение, по мнению некоторых авторов, может состоять из пяти следующих элементов: пользователь (потребитель) - провайдер 1 - информационный ресурс - провайдер 2 - собственник (создатель информационного ресурса).
В свою очередь, каждый из этих элементов может принадлежать иностранному государству, что неизбежно ведет к коллизиям различных правовых систем. Отсюда видно, что МЧП еще предстоит выработать соответствующие юридические механизмы для решения коллизий, возникающих вследствие использования Интернет в целях ведения "электронной коммерции".
В то же время в рамках Интернет все более широкое распространение получает использование "электронной (цифровой) подписи", позволяющей не только заключать сделки в сети, но также создавать своеобразные электронные ценные бумаги.
В некоторых странах (например, во Франции и Германии) уже были приняты законы, регулирующие использование электронной подписи, а в рамках ЮНСИТРАЛ ведется работа по созданию модельного закона об электронных подписях.
Что касается правового регулирования электронной коммерции в целом, то под эгидой ЮНСИТРАЛ в 1996 году был создан модельный закон об электронной коммерции, целью которого является устранение юридических препятствий на пути использования безбумажной формы документации в коммерческих отношениях.
Вопросам электронной коммерции в контексте МЧП был также посвящен круглый стол, проведенный Гаагской конференцией. Результатом работы круглого стола стали рекомендации, которые вполне могут служить основой для дальнейшей разработки правил регулирования электронной коммерции. Так, среди упомянутых рекомендаций можно выделить следующие [29].
Во-первых, насколько это возможно, вместо создания новых норм для регулирования электронной коммерции следует применять существующие правила, принципы и процедуры, в частности, путем соответствующего толкования, включая использование функциональных эквивалентов.
Во-вторых, для контрактов он-лайн в целом в вопросах юрисдикции и применимого права, если исполнение соответствующего обязательства осуществляется в режиме оф-лайн (т.е. вне сети Интернет), существующие нормы МЧП, относящиеся к месту исполнения контракта, продолжают оставаться в силе. При этом, если исполнение контракта осуществляется в режиме он-лайн, место исполнения не имеет значения в качестве коллизионной привязки. В таком случае соответствующей коллизионной привязкой является местонахождение каждой стороны контракта.
В-третьих, при осуществлении электронных сделок в вопросах применимого права и юрисдикции ведущим принципом должен быть принцип автономии воли сторон.
Говоря о перспективах МЧП в контексте электронной коммерции и Интернет, следует иметь в виду, что в конечном счете многое зависит от степени влияния на функционирование Интернет самого государства, частью нормативной системы которого является МЧП.
Пока же мы можем наблюдать устойчивую тенденцию ослабления государственного контроля и влияния на Интернет и электронную коммерцию, в результате чего неизбежно происходит понижение значимости коллизионных норм МЧП для регулирования электронной коммерции.
По сути, национальное право в лице МЧП все менее удовлетворяет нужды электронной коммерции, и более не в состоянии эффективно регулировать коммерческие отношения, складывающиеся в Интернет.
Очевидно, в этой связи МЧП еще предстоит разработать более гибкие и эффективные механизмы регулирования электронной коммерции, которая в силу своего международного характера не поддается контролю со стороны национального права, а скорее основывается на самодисциплине ее участников.
В Европе правила, позволяющие установить надлежащую подсудность для рассмотрения спора, были сформулированы в Брюссельской конвенции от 27 сентября 1968 г., с последующими изменениями. Эти правила касаются надлежащей подсудности и исполнения решений гражданского и коммерческого характера.
Брюссельская конвенция не распространяется на арбитраж, регулируемый Нью-йоркской конвенцией от 10 июня 1958 г. о признании и исполнении арбитражных решений и Европейской конвенцией о международном арбитраже от 21 апреля 1961 г., заключенной в Женеве.
Параллельно с Брюссельской конвенцией между членами Европейского Союза и государствами-членами Экономической ассоциации свободной торговли была подписана Луганская конвенция.
Общим критерием при определении надлежащего суда является место жительства ответчика. В том случае, если ответчик не проживает в государстве-члене Евросоюза, будут применяться национальные нормы страны истца с тем, чтобы определить, есть ли в этой стране компетентный суд [15, c. 84].
Таким образом, французский пользователь Интернета, желающий возбудить иск против своего американского поставщика, должен будет изучить, в свете статей 14 и 15 ГК Франции, вопрос о том, нет ли возможной привязки, которая позволила бы ему привлечь своего американского противника к ответственности перед французским судом.
Статья 5 Брюссельской конвенции от 27 сентября 1968 г. содержит специальную норму о компетенции, представляющую интерес в отношении договоров, заключенных через Интернет. В этой норме, по существу, говорится о том, что суд, компетентный в области договорного права, может находиться по выбору истца в том месте, где исполнялось или должно исполняться обязательство, являющееся предметом искового заявления.
Эта коллизионная норма применялась во время судебных разбирательств, касающихся заключения договора, проблема, которая, как мы увидим, часто имеет решающее значение для договоров, заключенных через интернет.
В процессе судебных разбирательств деликтов, совершенных через интернет, указывают на суд места заключения сделки либо на суд места, где имели место последствия заключения сделки.
Договора по Интернету часто заключаются между профессиональными поставщиками услуг или продавцами и потребителями - пользователями Интернета.
Однако, что касается судебных споров по договорам, заключенным потребителями, Брюссельская конвенция предусматривает наличие специального режима в отношении компетентного суда. В статьях 13 и 14 Конвенции отмечается, что любой судебный спор, возбужденный против потребителя, может быть рассмотрен только в судах страны, где данный потребитель имеет свое место жительства. В противном случае, когда потребитель выступает в качестве истца, он делает выбор между судом по месту жительства и судом места жительства продавца или поставщика услуг.
Стороны договора могут, в конце концов, выбрать по своему усмотрению компетентный суд с тем, чтобы выяснить все необходимое о возможных спорах, что выбранный суд находится в государстве участника договора и что, по меньшей мере, одна из сторон также проживает в государстве участника договора.
Выбор компетентного суда по договору, заключенному через интернет, ставит, между тем, проблему представления доказательств.
С одной стороны, статья 17 Брюссельской конвенции в отношении подсудности требует соблюдения письменной формы либо формы, совместимой с практикой, установившейся между сторонами, либо формы, применяемой в этой области на основе обычаев международной торговли.
С другой стороны, Франция, как и Германия, не приняла специальное законодательство относительно законности электронных или аналогичных подписей. Следовательно, встречный аргумент по поводу договорных условий, направленных другой стороне только по электронной сети, без письменного подтверждения, вносит неопределенность и традиционные договора, принятые в письменной форме, и традиционные формы договоров, составленные в письменном виде, продолжают широко применяться в качестве подтверждения, как только завершается обмен электронными посланиями через Интернет [14, c. 39].