Источники международного права

Практика показывает, что в РФ суды, как правило, придерживаются порядка, при котором в первую очередь руководствуются внутригосударственным  актом, представляющим собой понимание  государством своих обязательств, и применяют правила международного договора лишь в случае его явного расхождения с отечественным законодательством.

В последнее  время растет число случаев обращения  в суд отдельных граждан или  их объединений для защиты собственных прав в соответствии с международными нормами. Например, из-за частых задержек выплаты заработной платы огромное значение приобрела ратифицированная СССР Конвенция № 95 об охране заработной платы.

Конвенция содержит очень важные нормы, которые не урегулированы действующим трудовым законодательством Российской Федерации, и суд, разрешая споры по поводу заработной платы, должен учитывать положения Конвенции МОТ № 95 и применять их в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.

В настоящее  время в России практикуется выплата заработной платы рабочим предприятия в виде производимой ими продукции и другими товарами. КЗоТом РФ подобная практика не регулируется. Для уяснения данного вопроса следует обратиться к положениям Конвенции МОТ № 95. Так, согласно ст. 1 и 3 названной Конвенции, заработная плата исчисляется в деньгах и выплачивается в валюте, имеющей законное обращение в стране, выплата же зарплаты в форме долговых обязательств, расписок, купонов или в какой-либо иной форме, якобы соответствующей законной валюте, запрещается.

Кроме того, в  ст. 4 рассматриваемой Конвенции  указано, что законодательство страны, коллективные договоры и арбитражные  решения могут допустить частичную  выплату заработной платы натурой  в тех отраслях промышленности или  лицам тех профессий, для которых такая выплата является обычным делом или желательна. При этом должны быть приняты соответствующие меры к обеспечению того, чтобы подобного рода пособия были «пригодны для личного потребления трудящегося или его семьи либо приносили ему известную выгоду и к тому же имели справедливую и разумную стоимость»²⁶.

Таким образом, изложенное позволяет высказать  мысль о том, что российские физические и юридические лица, защищая свои трудовые права, вправе ссылаться на нормы международного права, суды же, руководствуясь положениями Конституции РФ, должны применять при рассмотрении дел о трудовых спорах нормы международного права в соответствии с установленными правилами.

 
3.2 Проблемы  реализации постановлений Европейского  суда в Российской Федерации

Для того чтобы разобраться с комплексом взаимосвязанных вопросов, возникающих в связи с принятием постановлений Европейского суда, необходимо исследовать их так, чтобы в основе была заложена единая концепция, позволяющая сделать наиболее достоверные выводы²⁷.

Конституционный Суд РФ впервые сослался на постановления  Европейского суда в своем Постановлении от 23 ноября 1999 г. № 16-П «По делу о проверке конституционности абзацев третьего и четвертого пункта 3 статьи 27 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях»²⁸ в связи с жалобами Религиозного общества Свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения «Христианская Церковь прославления», указав, что Постановления Европейского суда по правам человека от 25 мая 1993 г. и от 26 сентября 1996 г. разъясняют характер и масштаб обязательств государства, вытекающих из ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В п. 2.1 Постановления  Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ «Нижнекамскнефтехим» и «Хакасэнерго», а также жалобами ряда граждан»²⁹ разъясняется: в силу ст. 15 (ч. 4) Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы, причем международный договор РФ имеет приоритет перед законом при наличии коллизии между ними. Согласно Федеральному закону от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» Российская Федерация в соответствии со ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации³⁰.

Таким образом, ратифицируя Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. 
Как и Конвенция о защите прав человека и основных свобод, решения Европейского суда в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами - при применении соответствующих норм права³¹.

Анализ постановлений Европейского суда позволяет сделать вывод, что для судов Российской Федерации обязательной является та часть постановлений, в которых излагаются правовые позиции Европейского суда, а следовательно, мотивировочная часть имеет для судебных национальных органов обязательное значение.

Так, Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин  на VIII Международном форуме по конституционному правосудию  «Имплементация решений Европейского суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы» еще до принятия упомянутого Постановления Конституционного Суда отметил: «В силу статьи 32 Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейский суд по правам человека имеет право решать все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней. Поэтому правовые позиции Европейского суда, излагаемые им в решениях при толковании положений Конвенции и Протоколов к ней, и сами прецеденты Европейского суда признаются Российской Федерацией как имеющие обязательный характер»³².

Признавая, что  Европейский суд создает прецеденты, и указывая на то, что они имеют  обязательный характер, В.Д. Зорькин  тем самым подчеркивает особое значение постановлений Европейского суда в правовой системе РФ. На том же форуме судья Конституционного Суда Г.А. Гаджиев отметил, что обсуждение вопроса о юридической силе решений Европейского суда является мощным стимулом для модернизации основных положений юридического источниковедения, т.е. доктрины об источниках российского права. К сожалению, по его мнению, несмотря на современные публикации, российская юридическая наука в целом продолжает отстаивать несовременные и даже догматичные взгляды. Об этом можно судить по тому, как излагаются в многочисленных учебниках проблемы источников права. То, чему учат современных российских студентов, по мнению Г.А. Гаджиева, во многом представляет собой систему недостоверных знаний³³.

Б.С. Эбзеев оценивает Федеральный закон «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» как трансформационный акт, согласно которому не только Конвенция 1950 г., но и прецеденты Европейского суда, сложившиеся в процессе ее толкования и применения, обязывают Россию и вменяются в качестве обязательных всякому правоприменителю³⁴.

О необходимости  применения правовых позиций Европейского суда говорится в специальном информационном письме ВАС РФ от 20 декабря 1999 г. № С1-7/СМП-1341 «Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие», в которых суд ориентировал арбитражные суды на соблюдение положений, сформулированных Европейским судом и направленных на защиту имущественных прав и права на правосудие. Кроме того, на это указывается в п. 10 - 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 "О судебном решении» , в преамбуле и п. 1 и 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»³⁵.

В п. 11 Постановления  Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" указывается, что в силу п. 1 ст. 46 Конвенции, где записано, что Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонами, эти постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти РФ, в том числе и для судов.

Из Постановления  Пленума и Конвенции о защите прав человека и основных свобод усматривается  положение, согласно которому для Российской Федерации прецедентное значение имеют  только постановления, принятые Европейским  судом в отношении Российской Федерации. 
Европейский суд в своих постановлениях руководствуется своей прецедентной практикой, т.е. при изложении постановлений и решений по жалобам против России Европейский суд ссылается на свою прецедентную практику по делам против других государств. Это соответствует принципу правовой определенности, поскольку делает прогнозируемым решение суда. 
Следовательно, при применении норм Конвенции Российская Федерация должна принимать во внимание всю практику Европейского суда, в том числе ту, которая была сформирована по делам, рассмотренным до присоединения России к Конвенции. Только такой подход поможет избежать России новых нарушений Конвенции. Однако для реализации данного подхода, прежде всего, нужно обеспечить доступность постановлений и решений Европейского суда, а именно опубликовывать решения Европейского суда на английском и русском языках (официальный перевод) в официальных изданиях, так как небольшое число постановлений, принимаемых Европейским судом, переведены и официально опубликованы. 
Ряд ученых также высказываются за признание обязательности не только решений Европейского суда, принятых в отношении РФ, но и в отношении других государств, обосновывая свое мнение следующим аргументом. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» неоднократно употребляется термин «правовые позиции» Европейского суда. По смыслу Постановления Пленума этот термин употребляется применительно к практике Европейского суда вообще. Из этого следует, что судам общей юрисдикции следует руководствоваться постановлениями Европейского суда, вынесенными не только в отношении Российской Федерации, но и в отношении других государств, в которых содержатся правовые позиции. Подтверждает указанный тезис Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебном решении», в котором отмечено, что при вынесении решения суду следует учитывать постановления Европейского суда, в которых дано толкование положений Конвенции³⁶.

Следует согласиться  с Д.П. Холинером, который указал, что если национальные суды отказываются рассматривать аргументы, основанные на Конвенции, которые были ясно и  полно изложены перед ними, то это  само по себе может стать нарушением Конвенции. В качестве примера он приводит Постановление Европейского суда от 9 декабря 1994 г. по делу Хиро Балани против Испании, в котором Европейский суд установил, что отказ высшей судебной инстанции рассмотреть в своем решении главное основание апелляции было нарушением права на справедливое разбирательство по ст. 6 Конвенции³⁷.

М.Ш. Пацация, назвав прецеденты Европейского суда прецедентами толкования Конвенции, пришел к выводу, что акты Европейского суда должны рассматриваться в отечественной  судебной системе как акты, в плане юридической силы подобные актам Конституционного Суда РФ, в которых содержится оценка конституционности норм российских законов (несмотря на очевидные различия: Европейский суд в отличие от Конституционного Суда РФ не наделен полномочием «дисквалификации» правовых норм), и что любое применение (как и неприменение) или толкование конвенционных норм российскими судами, расходящееся с их применением и толкованием Европейским судом в его окончательных постановлениях, неправомерно, а соответствующие судебные акты подлежат пересмотру по инициативе заинтересованных лиц в порядке, определенном российским процессуальным законодательством³⁸.

А.П. Фоков совершенно обоснованно делает вывод, что решения  Европейского суда служат особым источником и являются руководством в повседневной практике для законодательных, судебных и иных органов государств - членов Совета Европы, а также Российской Федерации³⁹.

Однако в  науке высказывались и иные мнения на этот счет. Так, Н.В. Витрук указал, что  постановления Европейского суда обращены непосредственно к государству-ответчику и лишь опосредованно к его органам - законодательным, исполнительным и судебным и их должностным лицам⁴⁰.

Его точку зрения разделяет В.А. Туманов, когда пишет, что Страсбургский суд, в том  числе по делам, где в качестве ответчика выступало данное государство, не носит характера обязательного прецедента для законодателя и судебной системы государства-участника⁴¹. 
Помимо представленных мнений, необходимо также упомянуть точку зрения, согласно которой прецедентное значение имеют не постановления Европейского суда, а правовые позиции, выраженные в них. Говоря о решениях Европейского суда как источнике национальной правовой системе, Н.В. Витрук отметил, что имеются в виду не решения Европейского суда по правам человека как правоприменительные акты, констатирующие факт нарушения Конвенции и определяющие санкции в виде компенсации жертве - потерпевшему от правонарушения, а содержащиеся в них правовые позиции Суда, на основе которых были вынесены соответствующие решения⁴².