Автор работы: Пользователь скрыл имя, 12 Декабря 2013 в 12:48, доклад
В 1999 году Алексей Иванович участвует в «круглом столе» журнала «Дружба народов», № 11 за 1999 г. «О прозе реальной и виртуальной». В мероприятии участвовали: Н. Александров, А. Архангельский, В. Березин, М. Бутов, А. Гаврилов, А. Гостева, А. Дмитриев, А. Немзер, А. Слаповский. Подготовка к публикации Н. Игруновой[1].
В 2001 году переезжает в Москву, сотрудничает с телевидением и кино (сценарии сериалов «Остановка по требованию», «Пятый угол», «Участок» и др., фильма «Ирония судьбы. Продолжение» (в соавторстве), а также сценарии телефильмов по собственным романам «Я не я» и «Синдром Феникса».
1. Биографичкская справка А. Слаповского
2. Литературная и сценарная деятельность А. Слаповского (основные художественные тексты, ключевые тексты, телевихионные сериалы)
3. Неосентементализм А. Слаповского: романы "День денег" и "Качество жизни" - испытание человеческих ценностей.
4. Телевизиооные сериалы А. Слаповского - интерес к простому человеку и простейшим человеческим чувствам в творчестве А. Слаповского. Фольклорные и мелодрамотические образы.
5. Отзывы критиков.
Свинцитский - писатель по недоразумению. Пьет от счастья. Иоланта - его жена.
Они навещают Больного. Потом
находят 33 тысячи долларов. И трое пьянчужек
решают бросить вызов судьбе. И начинают,
как ходоки из "Кому на Руси жить хорошо",
искать "обездоленных" и спасать
их. Так что в романе есть несколько мини-галереек.
Галерея "юродивых": Эдуар Васильевич
Курочкин, очень этикеточный (книга "Советская
этика" для психики ребенка оказалась
губительна) и беспристрастный мальчик,
а затем - арбитр на стрелках. Увы, все потерял
и замолчал. Теперь цель его - следить за
листьями, и несчастливым себя он не чувствует.
Лилия Ласкерова - идеальная жена, слишком
идеальная.Настолько, что ходоки ее застают
страшной, бухущей и счастливой. Николай
Юрьев, музыкант по недоразумению (кстати,это
- черта!!) и тратящий все на лотерейные
билеты, но деньги - суррогат удачи, поэтому
н нужны, впрочем, он все равно умер.
Галерея "злодеев", которым надо дать денег в наказание (продать черту душу): Глеб, брат Змея, который свою безвольность объясняет вампиризмом жены. Непотопляемый Недоделанный Гений с показным презрением к вещам. Мила и ее забавные прейскуранты.
Галерея тех, кто достоин премии - НИКТО. Портрет автора в углу портрета, которому решили денег не давать, а потому мстя его оказалась страшна: всех ожидает участь Пер Гюнта (прошляпил счастье на родном месте).
Штампы плутовского романа: погоня за вещью (сверток в мусорке), "законы подлости", дурацкие пари (наивность Достаевского), неожиданные персонажи (бомж-преподаватель по семиотике и любитель антиквариата - "философский камень на помойке"), забавные параллели (Парфен как Остап Бендер), мышка-за-дедку-дедка-за-репку (возня с чемоданом денег), явление ружья из шкафа (Чильдым и Кильдым, и "Вот они, мои денежки!").
И заканчивается все тотальным бухлищем. Фу.
Слаповский постоянен не только в выборе основной канвы сюжета: иногда он хранит удивительную верность и мелким персонажам, и сюжетным линиям. Так, в романе “Они” с документальной точностью повторятся мотив, который разрабатывался в “Качестве жизни”: скрытая любовь к бывшей жене при наличии молодой и слегка бездушной супруги. При этом Слаповский с почти хирургической аккуратностью приспосабливает этот мотив к новому сюжету: роль все понимающей бывшей жены исполняет третья женщина. Цель, по всей видимости, выполнена: молодая жена, взятая в супруги из ложных побуждений быть моложе, краше и энергичнее (то есть “не-самим-собой”), отправлена в отставку, а герой наконец-то нашел “самого-себя” рядом с простой, отзывчивой и теплой ровесницей. Таким образом, задавая себе схему, Слаповский проявляет чудеса самодисциплины и схему реализует, не обращая при этом внимания на побочные эффекты: как-то уж очень быстро, коряво и скомканно пришлось сводить Карчина и Ольгу, как-то слишком лубочно и приторно хорошо им было вместе, и как-то уж очень впопыхах пришлось разгонять их по разным углам.
Прозу Алексея Слаповского принято называть “авантюрно-философской”. К этому критиков побудил когда-то сам Слаповский, назвав повесть “День денег” плутовским романом. И все же наименование “авантюрно-философская” гораздо лучше отражает особенность его творческой манеры, чем “плутовской роман”. Как любой авантюрист и философ, Слаповский в глубине души – просветитель. Это было видно уже и в “Качестве жизни”, где гламурная интрига не только удерживала читателя за чтением, прельстительно нашептывая: “Посмотри, я же интереснее телевизора”, но и исподволь вскрывала и – не побоимся этого слова – разоблачала механизмы создания современного телевидения, репутации и имиджа. Сергей Костырко называет этот феномен “функциональностью” Слаповского. Но применительно к роману “Они” функциональность, понятая примитивно, может привести читателя к выводам в духе театра абсурда. После ознакомления с заключительной фразой на форзаце: “рекомендовано в качестве учебно-наглядного пособия для президента(ов) РФ, членов правительства, депутатов и др. госслужащих в целях изучения собственной страны”, воображение разыгрывается. Пособие для политиков высшего эшелона; издано в карманном варианте; продается на лотках при входе в Госдуму; иногда читается на заседаниях парламента под партой, нет, под трибуной, нет, над трибуной – вслух; но чаще – в полумраке кожаного салона, на скорости 220 километров в час под звук интригующе завывающей начальственной сирены.
И все же, если даже оставить в стороне нездоровые домыслы, дотошному читателю никуда не деться от смутной досады на автора: если уж был так кристален и четок на протяжении всей книги, если уж выдерживал стиль так, что и придраться не к чему, то почему не показал четко и ясно – о чем именно хотел поведать нашим властителям дум и бюджета в первую очередь? О круговороте произвола в природе? О вечном русском жизнестроительстве? О мальчике, укравшем сумку? О них? Или о том, как фантасмагорично выглядит слово “они” во всех падежах, кроме именительного?