Система образов главных героев в произведениях О. Генри

Мы выяснили, на чем построены рассказы О. Генри, как и откуда он черпал вдохновение  для творчества и на чем основана система образов в его новеллах. О. Генри стремился передать в  новеллах собственное специфическое  восприятие жизни, в которой нет ничего невозможного, в которой случай решает судьбу человека, в которой в одночасье можно или приобрести, или потерять абсолютно все.

Через вспомогательные образы героев, местности, автора в новеллах вырисовывается единый образ изменчивой и непредсказуемой жизни, подчиняющейся «Его Величеству Случаю». Сам О. Генри назвал это «коловращением жизни» (whirling of life). Очевидно, эта метафора появилась под влиянием творчества Шекспира, которым пропитаны «зрелые» новеллы О. Генри.

Построению этого образа служит и сам жанр новеллы благодаря  своей краткости, остроте сюжета, неожиданным развязкам, а также  художественный стиль автора, отличающийся избыточностью выразительных языковых средств, непосредственным юмором, тонкой иронией и бунтом против усредненных и банальных литературных традиций.

Для начала рассмотрим образы главных героев. Сам автор так описывает их роль в новеллах: “My purpose is to show that in every human heart there is an innate tendency towards a respectable life; that even those who have fallen to the lowest depths in the social scale would, if they could, get back to a higher life; that the innate propensity of human nature is to choose the good instead of the bad.” [H.E. Rollins, “O. Henry”, Sewanee Review, XVI (1917), 17].

Как уже было сказано, зачастую герои О. Генри – это люди со дна, люди из той безликой массы рабочего класса и из более низких слоев общества, которые остаются незамеченными для тех, кого называют “wealthy people”. Основная масса подобных персонажей сконцентрирована в нью-йоркских новеллах, и именно они вызывают наибольшее сочувствие у автора, привлекают к себе внимание тем, что сквозь призму смеха обнажается трагизм их судеб, сопровождающая их безысходность, которая всегда вступает в борьбу с надеждой.

Существует мнение, что  персонажи произведений О. Генри типичны и не имеют характера. Нельзя полностью согласиться с подобным мнением. Герои рассказов О. Генри действительно соответствуют определенным типажам, повторяясь вновь и вновь в различных новеллах, но каждый раз они демонстрируют яркий характер, индивидуальность, персонажи новелл раскрывают читателю всего на нескольких страницах целые судьбы и огромное разнообразие человеческих качеств: от коварства и хитрости, находчивости до инфантильности и меланхолии. Герои, как главные, так и второстепенные, – это полноценные личности, не всегда привлекательные, но всегда колоритные и достойные внимания.

В типичности же образов, в их обобщении автором  заключается очередной парадокс творчества О. Генри. Он постоянно акцентирует  внимание в описаниях на том, что его герои – это люди, которые похожи на тысячи других, это «одни из тех, кто…», постоянно заостряет внимание на том, что его персонажи стереотипны, как, например, в новелле «Один час полной жизни» (The Complete Life of John Hopkins): “Mrs. Hopkins was like a thousand others. The auriferous tooth, the sedentary disposition, the Sunday afternoon wanderlust, the draught from the delicatessen store for homemade comforts, the furor for department store marked-down sales, the feeling of superiority to the lady in the third-floor front who wore genuine ostrich tips and had two names over her bell, the mucilaginous hours during which she remained glued to the window sill, the vigilant avoidance of the installment man, the tireless patronage of the acoustics of the dumb-waiter shaft – all the attributes of the Gotham flat dweller were there.” Ранее в новелле идет синтаксический и лексический параллелизм: “The Hopkins flat was like a thousand others”, “John Hopkins was like a thousand others.” Вкупе с последующими описаниями (а в случае с Миссис Хопкинс оно усилено повторами и нагромождением однородных членов) такой параллелизм нагнетает чувство однообразия, типичности, серости и безликости. Внезапно автор разрушает это впечатление безумным приключением, происходящим с главным героем. В скучном и тихом Мистере Хопкинсе обнаруживаются ловкость, задиристость, рыцарские побуждения, и все это так же внезапно и парадоксально возвращается на круги своя, к спокойному и однообразному течению жизни. Парадокс героев заключается в том, что они подчинены обстоятельствам, до поры до времени не обнаруживают в себе никакой индивидуальности, но по внезапному велению случая в неординарной обстановке раскрывают себя, и перед читателем предстают уникальные личности.

Развивая тему параллелизма, необходимо отметить, что он обнаруживается не только в рамках отдельных новелл, но и за их пределами. Это можно проиллюстрировать рассказами «Дары волхвов» (The Gift of the Magi) и «Из любви к искусству» (A Service of Love), а также рассказами «С высоты козел» (From the Cabby’s Seat) и «Роман биржевого маклера» (The Romance of a Busy Broker).

В первой паре рассказов  герои – это молодые семьи, в которых царит любовь и порой  безрассудная тяга к самоотречению  ради второй половинки. В обоих случаях  герои жертвуют самым дорогим для себя, чтобы сделать подарок или дать шанс на самовыражение любимому человеку. И в обоих случаях это оборачивается милой нелепицей, но герои при этом имеют возможность по достоинству оценить поступки друг друга и еще раз убедиться в силе собственных чувств. Здесь мы видим не только сюжетные параллели. Первое, что бросается в глаза, – это сходство имен главных героев, Della и Delia, Jim и Joe. Обе пары пережили период относительного материального благополучия, и в итоге столкнулись с острой нехваткой средств. Состояние семьи Юнг описывается через развернутую метафору: “The ‘Dilingham’ had been flung to the breeze during a former period of prosperity <…> Now, when the income was shrunk to $20, the letters of ‘Dilingham’ looked blurred, as though they were thinking seriously of contracting to a modest and unassuming D.” О молодых Ларраби сказано так: “They were mighty happy as long as their money lasted.” В обоих рассказах на первом плане мы видим решительных девушек, готовых ради мужей отказаться от самого дорогого: Делла прощается со своими роскошными волосами, а Делия отказывается от уроков музыки. Молодые люди же действуют за кадром, но в развязке рассказов мы видим, что и они принесли равноценные жертвы. При таком развернутом параллелизме плана, сюжета и образов в рассказах все-таки имеется и некоторое противопоставление духовного материальному (супруги Юнг жертвуют предметами, а супруги Ларраби – возможностью заниматься искусством), хотя при ближайшем рассмотрении становится понятно, что О. Генри не сталкивает эти понятия, но при их помощи показывает разные грани одной большой человеческой ценности – любви.

В рассказах «С высоты козел» (From the Cabby’s Seat) и «Роман биржевого маклера» (The Romance of a Busy Broker) герои настолько поглощены своей работой, что не заметили собственной свадьбы. При этом каждый из них, пока не попал в неловкую ситуацию, чувствовал себя королем и хозяином положения. Достаточно короткой ремарки автора, чтобы понять это: “From the high, swaying seat of his hansom he looks upon his fellowmen as nomadic particles, of no account except when possessed of migratory desires. <…> Be you President or vagabond, to cabby you are only a fare.” О. Генри подчеркивает, что для стремительного ритма жизни в большом городе, для самого города все люди равны, и не имеет никакого значения, будь то извозчик или преуспевающий брокер, попасть впросак может каждый, равно как и каждый имеет право на счастье.

Очень многие новеллы перекликаются  между собой, вступая в сложные  взаимоотношения через сюжеты, героев, окружающую действительность. Образы героев служат и индикатором главной идеи новеллы, и вспомогательным элементом для ее отображения, и ключом к разгадке творческого замысла автора. Многократно повторяющиеся образы похожи, но не идентичны, они раскрывают в каждой новелле все новые и новые качества, примеряя на себя новые ситуации. Это обеспечивает единство циклов новелл, как идейное, так и образное, помогает читателю воспроизвести сложный образ места и времени, в котором действуют персонажи, помогает лучше понять саму жизнь.

2.2. Классификация Люси Конналли

Если вернуться  к теме типичности образов героев, то некоторые исследователи творчества О. Генри, как, например, Люси Конналли, даже классифицировали персонажей по их социальному уровню. Свою классификацию Люси Конналли предварила следующими словами: “The characters he (O. Henry) created are typical human beings with enough bad in the best, and enough good in the worst to make them brothers all”. [Lucy Belle Connally, A Study of the Social Background of the Characters in O. Henry’s New York Short Stories, Windom, Texas, August 1940, p. 71].

Она выделила несколько типов  героев: владелицы жилья, сдаваемого внаем, работодатели и продавщицы (shop-girls), так называемые «сводники», которые пользуются отчаянным положением молодых девушек на грани нищеты, богатые люди, обитатели квартир, апартаментов, меблированных комнат, и люди, подверженные суицидальным или криминальным наклонностям.

Как видно, эта классификация  больше относится к персонажам из сборника «Четыре миллиона» (The Four Million, 1906) и не отражает полной картины охваченного писателем масштаба судеб и характеров. Но именно эта классификация помогает точнее определить сущность собирательного образа Нью-Йорка начала XX века.

Персонажи нью-йоркских рассказов  всегда тесно связаны с той  средой, из которой они вышли и  в которой проживают, они неотделимы от нее, и поэтому именно через  них читателю дается возможность  познать характер большого мегаполиса.

Итак, остановимся подробнее на некоторых из типов героев, предложенных Люси Конналли.

Landladies

Первый тип  – это так называемые “Landladies”, один из самых интересных социальных типов характера в рассказах О. Генри. Эти героини всегда стараются контролировать своих жильцов и всегда выпячивают собственное превосходство над ними. Жизнь этих героинь довольно уединенная и монотонная, даже если они имеют семью. Мнимые ежедневные страсти, разгорающиеся в новелле «В антракте» (Between Rounds), также имеют свой привычный и монотонный характер. Изменить заведенный порядок в жизни героев не в силах даже внезапное чужое горе. Однообразие и косность лишили героев настоящего проявления чувств, умения сопереживать и откликаться на беды других, сделали их черствыми и бездушными. О. Генри добродушно высмеивает эти пороки при помощи противопоставления заштампованным возвышенным сравнениям намеренно заниженного: “Silent, grim, colossal, the big city has ever stood against its revilers. They call it hard as iron; they say that no pulse of pity beats in its bosom; they compare its streets with lonely forests and deserts of lava. But beneath the hard crust of the lobster is found a delectable and luscious food. Perhaps a different simile would have been wiser. Still, nobody should take offence. We would call no one a lobster without good and sufficient claws.”

Employees and Shop-Girls

Следующий тип героев представлен работодателями и “Shop-Girls”, как их называет О. Генри. К последним он питал особые чувства, даже восхищался их мужеством, стойкостью, способностью выживать и даже обеспечивать себе маленькие радости жизни при своих крошечных заработках. Он сочувствовал им, но при этом не скрывал их слабости, кои, впрочем, в большом количестве можно найти и у представительниц других профессий и сословий, но которые в случае с продавщицами взращены обстоятельствами и нуждой. Такое предисловие мы видим в рассказе «Горящий светильник» (The Trimmed Lamp): “We often hear ‘shop-girls’ spoken of. No such persons exist. There are girls who work in shops. They make their living that way. But why turn their occupation into an adjective? Let us be fair. We do not refer to the girls who live on Fifth Avenue as ‘marriage-girls’.”

Безусловно, О. Генри осуждал  работодателей, которые просто эксплуатировали  молодых девушек. Как он считал, они, внешне респектабельные и уважаемые, были хуже грабителей, нападающих на прохожих, чтобы не умереть от голода. В виде гротескной шутки эта идея высказывается в развязке «Неоконченного рассказа» (The Unfinished Story):

“As I said before, I dreamed that I was standing near a crowd of prosperous-looking angels, and a policeman took me by the wing and asked if I belonged with them.

‘Who are they?’ I asked.

‘Why,’ said he, ‘they are the men who hired working-girls, and paid ‘em five or six dollars a week to live on. Are you one of the bunch?’

‘Not on your immortality,’ said I. ‘I’m only the fellow that set fire to an orphan asylum, and murdered a blind man for his pennies’.”

В этом же рассказе О. Генри акцентирует внимание на безысходности положения, поэтому  история Далси не приходит ни к  какому итогу. Но в жизни произошло иное. Теодор Рузвельт, проведя реформы для рабочего класса, признал: “The reforms that I have advocated and attempted in behalf of the shop-girls of New York were suggested by the stories of O. Henry.”

Panderers

Так мы плавно перешли  к следующему типу героев, которых  Люси Соннелли назвала “Panderers”. Одним из ярких представителей этого типа является Пигги, и О. Генри не жалеет изобразительных средств языка, чтобы выразить все отвращение, которое пробуждает в нем и должен пробуждать в читателе этот герой: “Piggy needs but a word. When the girls named him, an underserving stigma was cast upon the noble family of swine. The words-of-three-letters lesson in the old blue spelling-book begins with Piggy’s biography. He was fat; he had the soul of a rat, the habits of a bat, and the magnanimity of a cat… He wore expensive clothes; and was a connoisseur in starvation. He could look at a show-girl and tell you to an hour how long it had been since she had eaten anything more nourishing than marsh-mallows and tea. He hung about the shopping districts, and prowled around in department stores with his invitations to dinner. Men who escort dogs upon the streets at the end of a string look down upon him. He is a type; I can dwell upon him no longer; my pen is not the kind intended for him; I am no carpenter.” Как сказал автор, Пигги – это тип, и это действительно так. При помощи звуковой и синтаксической экспрессии О. Генри сумел передать и свое негодование, и всю суть характера этого образа, выразить беспринципность, жадность, низость всего класса подобных ему мужчин. У них достаточно средств, чтобы использовать нуждающихся девушек, но недостаточно ума и благородства, чтобы не быть презираемыми даже своими жертвами.

Rich Characters

Тем не менее, действительно  богатые герои О. Генри разительно отличаются от «сводников». Характерная  черта следующего типа героев, обозначенных как “Rich Characters” и отвечающих этому определению как в прямом, так и в переносном его значении, – это непоколебимая вера в силу денег. Рассмотрим героев рассказа «Золото и любовь» (Mammon and the Archer). Одно из главных действующих лиц – мыльный магнат Энтони Рокволл. О. Генри предоставил читателям судить о характере героя по его репликам и практически не дает никакого описания ни Энтони, ни его сына. О. Генри довольно часто и широко использует прямую речь в своих новеллах, что позволяет ему создать эффект объективности, загадки, обеспечить площадку для активного включения читателя в ход событий в рассказе. Так и здесь, по отдельным репликам мы можем понять, что Энтони Рокволл очень богат, но не разбрасывается деньгами, а знает им цену: “You’re a gentleman,’ said Anthony decidedly. ‘I’ve heard of these young bloods spending $24 a dozen for soap, and going over the hundred mark for clothes. You’ve got as much money to waste as any of’em, and yet you stick to what’s decent and moderate. <…> As I said you’re a gentleman. They say it takes three generations to make one. They’re off. Money’ll do it as slick as soap grease.” Как и было сказано ранее, как и большинство богачей у О. Генри, Энтони Рокволл верит во всемогущество денег и доказывает это, устраивая неожиданное и необычное рандеву собственному сыну и его возлюбленной, благодаря чему они помолвились.

Но есть и  новеллы, в которых все несколько  иначе. Например, новелла «Бляха полицейского О’Руна» (The Badge of Policeman O’Roon), где молодой нью-йоркский аристократ заменил на посту полицейского своего друга. В этой новелле товарищество, честь и совесть оказываются важнее щегольства многомиллионным состоянием перед любимой девушкой: “Love had come, but before that there had been something that demanded precedence – the fellowship of men on battlefields fighting an alien foe.” Деньги отходят на задний план, уступая место лучшим человеческим качествам, тогда как в предыдущем примере деньги смогли победить там, где простая робкая любовь оказалась бессильна.

В новелле «Ряса» (The Robe of Peace) главный герой и вовсе отказывается от своего положения и богатства и скрывается и живет в монастыре в Альпах. Разумеется, все не так просто, как кажется на первый взгляд. Джонни Беллчамберз был светским львом, законодателем мод, сделавшим из костюмов культ своей жизни. Сбежав в альпийский монастырь, он не отрекся полностью от старой жизни, он приобрел для себя нечто особенное, однако, далекое от духовности. Он признается, что молится исключительно потому, что того требуют правила монастыря, но главная разгадка его пребывания там заключена в оборванной фразе: "You fellows don't understand,’ he said, soothingly. ‘It's nice of you to want me to go back, but the old life will never know me again. I have reached here the goal of all my ambitions. I am entirely happy and contented. Here I shall remain for the remainder of my days. You see this robe that I wear?’ Bellchambers caressingly touched the straight-hanging garment: ‘At last I have found something that will not bag at the knees. I have attained…"