Разговорно - просторечная лексика

стол. В сознании говорящих возникают не образы, а конкретные предметы. Четкая направленность слова предельно конкретизирует его даже в случаях самого общего значения (бандура, штуковина и т.д.).  Во-вторых, в РР нередко используются знаки узкоколлективные, а не общерусского кода – быструшка (вермишель быстрого приготовления). Возможно также использование слов, понятных только в рамках определенного учреждения, в пределах определенного города или страны.

  Просторечие как разновидность разговорного языка

Просторечие - термин русистики, обозначающий своеобразное явление, существующее в русскоязычной среде. Оно может быть определено как язык повседневного общения "простого" человека. Просторечие фактически не имеет параллелей в других языковых общностях, на что в свое время обращали внимание многие исследователи.

Заключенные в современных  словарях русского литературного языка  пласты разговорных, просторечных и  областных слов состоят из разнообразных  лексических групп, которые отличаются друг от друга не только интенсивностью, но и качеством своей стилистической окраски. Границы этих групп не совпадают  с традиционной классификацией "разговорное - просторечное - областное".

В настоящее время просторечие  обычно определяется как форма (разновидность) русского языка, на которой говорят  необразованные и малообразованные слои общества. Однако,  несмотря на свою краткость (или вопреки ей) это  определение кажется не вполне удовлетворительным.   Для того, чтобы дать адекватное определение термину просторечие, необходимо более четко очертить круг людей, использующих данную форму языка в своей речи, т. е. определить состав его носителей.

В конце 1980-х - начале 1990-х  годов, в эпоху перестройки, в социологии получил распространение термин "простой человек", обозначавший людей, не получивших достаточного образования и занятых, как правило, неинтеллектуальным трудом.

"Простой" человек  (носитель просторечия) занят,  как правило,  трудом неквалифицированным. Основные профессии мужчин - носителей просторечия: охранник, шофер, строительный рабочий, порученец (менеджер), уличный торговец и т. п., женщин - продавец (в т.ч. занимающийся уличной торговлей), кондуктор, неквалифицированный рабочий и т. п. Очень много носителей просторечия среди рядовых полицейских и других сотрудников силовых ведомств. На просторечии в основном говорят и военнослужащие срочной службы. При этом, правда, следует отметить, что в повседневном общении на темы солдатского быта они также активно используют солдатское арго, однако в своей основе солдатское арго представляет собой типичное просторечие с вкраплениями арготической лексики. Число собственно арготических слов в солдатском арго вряд ли превышает трех сотен (это, например, такие слова, как котел 'военнослужащий третьего периода службы (от года по полутора лет)' или хлеборез 'солдат, занимающийся нарезкой хлеба и распределением масла и сахара'.), что же касается многих других слов солдатского арго, то они явно находятся на границе между арго и просторечием (напрягаться 'много работать', разводяга 'большая ложка, которой различают суп или накладывают кашу из общего котла; половник' и др.).

Социальным ядром носителей  просторечия являются лица, занимающиеся криминальной и полукриминальной деятельностью. По косвенным данным, число подобных лиц и членов их семей может  составлять до трети всего населения  современной России. Это такие сферы деятельности, как воровство, грабежи, разбои, попрошайничество, вымогательство, торговля наркотиками и оружием, проституция, сутенерство, мошенничество, ростовщичество, сбыт краденого и т.п. Для нынешней ситуации очень характерно то, что легальная и нелегальная (криминальная или полукриминальная) деятельность тесно переплетены. Широкое распространение полулегального криминала привело к тому, что сократилась сфера деятельности традиционного, полностью нелегального, криминала. Результатом этого процесса стало отмечаемое исследователями сокращение сферы функционирования уголовного жаргона, который активно заменяется именно просторечием.

Необходимо отметить, что  криминальными и полукриминальными промыслами в современном обществе занимаются, прежде всего,  мужчины молодого и среднего возраста. Это объясняет любопытный парадокс - то, что сейчас просторечие намного больше распространено среди мужчин, чем среди женщин.

  Просторечие все активнее используется в речи предпринимателей, чиновников различного уровня, вплоть до самых высших.

Принципы классификации просторечных слов

При выявлении лексических  разрядов были приняты по внимание различные признаки: не только функционально-речевой (границы речевого употребления), но и словообразовательный, семантический  и эмоционально-оценочный, нормативный  и генетический. Единый принцип классификации  был невозможен из-за большой разнородности  данных лексических рядов.

Для нескольких лексических  групп, соотносимых со словарными характеристиками: разговорное и просторечное, - главным и объединяющим признаком является функциональный - очевидная связь с современной разговорной речью и обусловленная этой связью окраска непринужденности и фамильярности.

Не претендуя на исчерпанность  классификации и на охват явлений  переходного и пограничного характера, здесь можно наметить следующие, наиболее отчетливые и типичные группы:

1. Лексические эллиптизмы - существительные и глаголы, образованные  на базе словосочетаний и включившие  в свое значение содержание  всего сочетания (зачетка вместо  сочетания зачетная книжка, бюллетенить  вместо находиться на бюллетене). Известно, что это весьма продуктивный и характерный для современной разговорной речи словообразовательный тип: безбилетник, бездельничать, валерианка, вечерка, газировка, галерка, горловик, докторша, карболка, касторка, малолитражка, малярничать, манерничать, насмешничать, овсянка, подземка, скрытничать, температурить, хлорка, чаевничать, электричка и т. п.

2. Слова, образованные с помощью суффиксов, имеющих окраску разговорности (т. е. действующих как активная словообразовательная модель в разговорной речи и проникающих в другие стили в составе отдельных лексем - "суффиксы стилистической модификации"): ямина, помидорина, молодчина, брошка, самогонка, печенка, ворюга, пьянчуга, миляга, бедняга, грязнуха, распустеха, пройдоха, мерзляк, остряк, воображала, мазила и т. п.

Большую группу в ряду окрашенных образуют суффиксы субъективной оценки, а в составе разговорно-просторечной лексики - существительные и прилагательные с соответствующими суффиксами: гвоздок, часик, голубчик, капиталец, спинка, елочка, водица, делишки, дядюшка, собачонка, тоненький, мокрехонький, холоднущий, здоровенный и т. п.

3. Слова, образованные  способом усечения. "Специфическим  способом словообразования разговорной  речи представляются разные типы усечений": перманент (перманентная завивка), кварц (кварцевая лампа), интим, факультатив, гуманитар, демисезон, интеллектуал, сноб, прима (по семантической структуре многие из них являются эллиптизмами).

4. Переносные значения  общеупотребительных (преимущественно  нейтральных) слов. Метафора используется  как средство выражения определенного  отношения к тому явлению, на  которое переносится имя другого  явления. Чаще всего перенос  направлен на дискредитацию, "снижение" или несерьезное, шутливое осмысление  обозначаемого явления. Таковы переносные значения слов: баба, базар, влипнуть, выудить, глухарь, гоготать, дьявол, жарить (об интенсивном действии), залепить, корова, лакать, мумия, наплевать, огурчик, отколоть, петрушка, присосаться, ржать, смыться, тряпка и т. д.

Перечисленные ряды составляют основную массу разговорно-просторечных слов.

Помимо общего признака связи  с непринужденной, неофициальной  сферой общения, противопоставленности  специфичной лексике книжных  стилей, слова этих групп обладают частными признаками, создающими между  ними стилистические различия.

Прежде всего, неодинакова по силе проявления эмоционально-оценочная экспрессия (экспрессивно-эмоциональная окраска) слов, образующих группы. В разряде эллиптизмов довольно много слов с ослабленной оценочной экспрессией: валерианка, вечерник, копирка, насмешничать и т. п. Практически (для лексикографа) это слова как бы с чистой функциональной окраской, именуемой в традиции разговорной. Как правило, слабо ощутим элемент оценочности у слов, образованных по способу усечения, их стилистическое своеобразие основано на генетическом признаке - связи со средой, из которой они вышли (профессиональная или жаргонная отнесенность): прима, факультатив, серьез и т. п. Напротив, словам с переносными значениями и словам с окрашенными суффиксами почти всегда присуща отчетливая оценочность, нередко очень грубая (лапоть, мухомор - о человеке, наливаться, примазаться, путаться, распустеха, мазила и т. д.). Экспрессивно-эмоциональный ореол как положительный (одобрение, ласка, сочувствие), так и отрицательный (пренебрежение, презрение) является неизменным спутником слов с суффиксами субъективной оценки. Более того, экспрессивно-эмоциональная окраска здесь часто затмевает функциональную, и именно она оказывается решающей при определении стилистического качества слова.

Различия слов по экспрессивно-эмоциональной  окрашенности принято показывать в  словарях с помощью соответствующих  характеристик и помет, хотя надо сказать, что делалось это до сих  пор очень непоследовательно.

Другой причиной несходства слов внутри намеченных групп является, если можно так сказать, разная степень  их нормативности, большая или меньшая  близость к общелитературной нейтральной  норме. Это то, что иногда называют степенью сниженности слова. Зависит  она в первую очередь от прочности  усвоения слова литературным языком.

Ни один из разрядов слов разговорно-просторечного пласта не является замкнутым; одни слова, изменяя  или теряя окраску, уходят, другие сливаются вновь из самых разнообразных  источников. Слова, поступающие из ненормированной  речи и говоров, на фоне разговорной  речи и тем более на фоне книжных  стилей первое время, на стадии усвоения, сохраняют печать ненормативности. Поэтому среди эллиптизмов, например, можно найти слова, ставшие нейтральными или почти нейтральными (бескозырка, антоновка, дружинник, рыбачить, бродяжничать, открытка), слова с обычной для них окраской непринужденности (см. список слов под рубрикой "эллиптизмы") и слова, еще не зарегистрированные словарями и редко попадающие в письменные источники - самоволка, продленка, пылесосить, загранка. Они менее освоены литературным языком, чем, например, антоновка или овсянка и кажутся нам менее нормативными. То же самое можно наблюдать и в других лексических группах: бедняга для нас слово разговорное, но вполне литературное, но вряд ли мы признаем таковым существительное доходяга. В последнее время оно часто попадает в письменный язык, но все еще сохраняет жаргонный колорит и представляется нам ненормативным.

  На степень нормативности слова влияет характер его значения и особенно - оценочной экспрессии. Резкая грубость, например, служит препятствием для движения слова к разряду нейтральных. Грубые слова из состава разговорной метафорической лексики - гнида, зараза, кобель, жрать, снюхаться - неизмеримо "ниже" основанных на том же принципе метафоры слов (точнее - значений слов) теленок, тюлень, жариться (загорать).

Яркость окраски и степень сниженности слова зависит от словообразующего суффикса. Суффиксы, активные в разговорной речи, неодинаковы по способности окрашивать то слово, к которому присоединяются. Суффикс -ка, с помощью которого образуются разговорно-просторечные синонимы к мотивирующим словам (жилет - жилетка, папироса - папироска, книга - книжка), окрашивает слово иначе и слабее, чем, напр., суффиксы -ага, -уга, образующие также разговорно-просторечные синонимы к мотивирующим словам (сотняга, штормяга, парнюга).

Все эти признаки (в совокупности или порознь) создают внутри разговорного слоя лексики те различия, для которых  лексикографическая традиция предлагает пометы разговорное и просторечное (но помета просторечное маркирует  одновременно и стилистические явления  совсем другого качества, что обычно ставится в вину лексикографам при  критике понятий и помет разговорное  и просторечное). Пометы означают разную степень сниженности в пределах лексики, функционально связанной  с некодифицированной формой литературного  языка и входящей в словарный  состав кодифицированного литературного  языка на правах специализировавшегося  стилистического средства. Граница  между "более" и "менее" сниженным  неотчетлива и текуча, в этом одна из причин сбивчивого и непоследовательного  практического применения помет  разг. и простореч. (почему, например, горловик имеет помету простореч., а  глазник, в том же словаря - разг.?).

По наблюдениям исследователей, в современной разговорной речи нет ярких стилистических контрастов: "необходимо признать и учитывать  в исследовательской практике диффузный  характер ее (разговорной речи) состава, отличающийся на современном этапе  тем, что генетически разнородные элементы образуют в результате единый стилистический ряд, внутри которого можно устанавливать лишь незначительные отклонения в смысле большей или меньшей маркированности их употребления". Но это не дает права лексикографу игнорировать различную степень сниженности разговорной лексики, описывая стилистические свойства слова в словаре литературного языка. На фоне книжных стилей, из норм которых должен исходить создатель словаря национального языка, это различие сохраняет свое значение.

Лексикограф должен найти  средство, чтобы показать разницу  между более и менее низкими  словами разговорного слоя (сохраняя при этом и их основную функционально-стилистическую характеристику, в которой была бы выражена их общая принадлежность к  разговорной речи), такими, как скукота, талдычить, махра, вкалывать, настырный, скупердяй, речуга, с одной стороны, и выдыхаться (терять силу), молчун, даровой, вихрастый, слоняться, разбазаривать, манерничать, глупыш - с другой.

2.2 Обозначение просторечных слов в словарях

Проблемы разговорно-просторечной и жаргонной лексики не являются новыми в русистике. Они рассматривались в трудах Л.В.Щербы, В.В.Виноградова, В.М.Жирмунского, Ф.П.Филина, Д.Н.Шмелева, А.И.Горшкова, Е.А.Земской, Л.И.Скворцова,  Л.П.Крысина и др.  Однако эти проблемы в конкретные период  развития русского языка могут приобретать большую или меньшую остроту, хотя никогда не снимаются с повестки дня научных исследований. Их теоретическое изучение находится в самой тесной связи с лексикографической практикой, где стилистические пометы "разг."(разговорное) и "прост." (просторечное) являются своего рода нормативными предупреждающими знаками [ 10].