Понятие «текст» в современной зарубежной и отечественной историографии

Более четко это совмещение зрения и знания представлено в описании последнего снимка. Центральное предложение задает дистанцию. Обрамляющие фразы дают детальное описание:

"Еще на одном снимке, тридцать седьмого года, Беньямин – в Парижской национальной библиотеке. Двое мужчин – лиц не разглядеть – за столом чуть поодаль. Беньямин – в самом центре, вероятно, делает выписки для книги о Бодлере и Париже XIX века, которой занят последние десять лет. Он заглядывает в том, который раскрыл на столе левой рукой; глаза не видны, смотрят за правый нижний край фото"37.

Необходимым элементом использования фотографии в историческом сочинении становится комментарий. Зрение необходимо направлять. Фотография нуждается в комментарии, сопроводительном тексте. Как и в случае с архивным источником, текст задает режим восприятия снимка, который открывает нам "прошлое".

Иной вариант построения комментария к фотографии используется в социальной истории. При рассматривании снимка расположение людей на фото, позы, положения рук, выражение лица, костюм, антураж также важны. Однако значимость деталей определяется не только тем, что они удостоверяют некоторый момент в прошлом, но и тем, что сами эти детали историчны и культурно обусловлены. При использовании фотографий в социальной истории они также получают необходимый для направления зрения комментарий, но этот комментарий вплетает в детали снимка не подробности биографии, а специфику социального статуса и роли изображенных лиц. Чрезвычайно плодотворным для такого рода анализа является, например, понятие буржуазной семьи. Показателен в данном отношении проект по истории частной жизни, осуществленный французскими историками в 1980-е годы, в частности тома 4 и 5, в которых используется фотография. Так, в комментарии к фотографии зажиточной семьи французских буржуа, позирующей перед своим домом (ок. 1870 г.), выделяется и объясняется роль мужчины в семье. Он в меньшей степени, чем женщина, связан с домом, его отцовство не может заслонить его общественных обязанностей:

"Семья продуманно расположена у подножья лестницы, ведущей к представительному буржуазному дому. В композиции нет ничего случайного. Единственный мужчина в группе сидит несколько поодаль, у него на коленях – младшая из детей, однако локоть его покоится на открытой книге"38.

Комментарий, удерживающий конкретность визуального опыта и в то же время устанавливающий дистанцию, сохраняет "уникальность" фотографии, которая позволяет читателю пережить опыт прошлого.

Выделенные характеристики невербального опыта обнаруживают близость с понятием "ауры" Вальтера Беньямина. И это возвращает нас к проблеме культурной специфики историографической традиции XIX-XX вв. Вальтер Беньямин – один из наиболее влиятельных авторов, сформулировавших черты общества модерна. Его работы, посвященные Парижу XIX в., Ш. Бодлеру, истории фотографии, во многом определили направление исследований культуры XIX в. в 1970-80-е годы. Беньямин вводит понятие "ауры" для описания трансформации произведения искусства "в эпоху его технической воспроизводимости":

"Даже в самой совершенной репродукции отсутствует один момент: здесь и сейчас произведения искусства – его уникальное бытие в том месте, в котором оно находится"39. Важно, что "аура" при всей расплывчатости термина указывает не на смутные переживания, но на способ бытования уникального в новых условиях универсального модернистского общества. "Аура" маркирует присутствие "культовых корней" в культуре модерна. Одна из сфер, где культовое значение проявляет себя наиболее ярко, – ранняя фотография40:

"С появлением фотографии экспозиционное значение начинает теснить культовое значение по всей линии. Однако культовое значение на сдается без боя. Оно закрепляется на последнем рубеже, которым оказывается человеческое лицо. Совершенно не случайно портрет занимает центральное место в ранней фотографии. Культовая функция изображения находит свое последнее прибежище в культе памяти об отсутствующих или умерших близких. В схваченном на лету выражении лица на ранних фотографиях аура в последний раз напоминает о себе. Именно в этом заключается их меланхолическая прелесть"'11. Как мы пытались показать, фотографическое изображение и "современное" историческое сознание – принципиально близкие культурные формы. Значимость уникального, иначе, определенным образом структурированного невербального опыта в историческом знании указывает на архаическую природу историографии. Профессиональная историография оказывается одной из культурных практик, которая сохраняет "культовую функцию" в культуре модерна. Возможно, однако, что природа модерна и коренится в такого рода противоречиях.