Когнитивный аспект исследования географических имен

   Структура концепта и его реальность.  Понятие в современной логике и языкознании.

   В понятии, как оно изучается в логике и философии, различают объем - класс предметов, который подходит под данное понятие, и содержание - совокупность общих и существенных признаков понятия, соответствующих этому классу. В математической логике (особенно в ее наиболее распространенной версии, принятой также и в настоящем Словаре, - в системе Г.Фреге и А.Черча) термином концепт называют лишь содержание понятия; таким образом термин концепт становится синонимичным термину смысл . В то время как термин значение становится синонимичным термину объем понятия. Говоря проще - значение слова - это тот предмет или те предметы, к которым это слово правильно, в соответствии с нормами данного языка применимо, а концепт это смысл слова. В науке о культуре термин концепт употребляется, - когда абстрагируются от культурного содержания, а говорят только о структуре, - в общем так же, как в математической логике. Так же понимается структура содержания слова и в современном языкознании.

   Приведем пример. В русском языке слово петух имеет ?значение? и ?смысл?. Его ?значение? - это все птицы определенного внешнего вида (которому соответствует их зоологическая характеристика): ходячая (не летающая) птица, самец, с красным гребнем на голове и шпорами на ногах. Значение иначе называется ?денотатом?. Смыслом? же слова петух будет нечто иное (хотя, разумеется, находящееся в соответствии со ?значением?): а) домашняя птица, б) самец кур, в) птица, поющая определенным образом и своим пением отмечающая время суток, г) птица, названная по своему особенному пению: петух от глагола петь [такая же связь имеется и в близкородственном к славянским языкам литовском языке: gaid?s ?петух?, gaidà ?напев, мелодия?, giesm? ?торжественная песнь (в старину: ритуальное пение)?, giedóti ?торжественно петь? (например, гимн) и ?петь? (о петухе)]; д) вещая птица, с которой связано много поверий и обрядов. Смысл - это путь, которым люди приходят к имени?, - эти слова известного логика и математика Готтлоба Фреге (1848-1925), которыми он резюмировал отношение между смыслом и именем применительно к математической логике, справедливы и для культуры.  Но в культурологии такое понимание смысла включает в него и историю концепта, как бы подвергшуюся ?компрессии?, сжатую и синтезированную. Это - доминирующая линия в структуре концепта, рассматриваемой с точки зрения культуры.

   Концепт в культуре.

   Начнем с примера из современной русской жизни. Всем известно, что в последние десятилетия до самого последнего времени в жизни теперешнего активного населения России день 23 февраля был ежегодным ?праздником мужчин?, а день 8 марта - ?праздником женщин?. В первый из этих дней предметом торжества являлись все мужчины, независимо от их профессии и возраста, - дома, на предприятиях, в школах от первого до последнего класса и даже в детских садах мальчики получали поздравления и мелкие подарки от девочек. Во второй из этих дней точно то же делают мужчины и мальчики по отношению к женщинам и девочкам. Этот факт культурной жизни образует концепт. В данном случае перед нами к тому же ?двойной концепт?, состоящий из двух связанных представлений о двух праздниках. В этом факте культурной жизни имеется еще и некая собственная структура - два праздника симметричны, противопоставлены и расположены по календарю в непосредственной близости один к другому (к тому же по странному, но примечательному стечению обстоятельств, 23 февраля по старому стилю приходится на 8 марта нового стиля, т.е. в некотором смысле обе даты - это одна и та же дата). Обозначим описанное положение дел как ?положение дел 1?.

   Столь же хорошо известно, что по своему происхождению эти два праздника различны и никак между собой не связаны. 23 февраля отмечался (и в жизни старшего поколения все еще является таковым) как ?День Советской Армии?, т.е. праздник военных, или, как принято выражаться в современном русском быту, - военнослужащих. 8 марта отмечался (и для определенной части старшего поколения все еще отмечается) как ?Международный женский день?, т.е. день борьбы ?всего прогрессивного человечества? (а не только самих женщин и не только мужчин ради женщин) за равноправие женщин с мужчинами, за эмансипацию женщин. В этом качестве оба праздника не соотносятся между собой и тем более не ?симметричны? (?положение дел 2?).

   Наконец, историки и некоторая часть просто образованных людей знают (причем больше о 23 февраля, чем о 8 марта) исторические факты далекого прошлого, приведшие в дальнейшем к установлению этих памятных дней. 23 февраля 1918 г. только что организованная тогда регулярная армия Советского государства - Красная Армия - одержала под Нарвой и Псковом крупную победу над войсками Германии (еще продолжалась Первая мировая война).     Это событие тесно связано с именем Л.Д.Троцкого (факт, о котором советская пропаганда впоследствии старалась не вспоминать), бывшего тогда народным комиссаром по военным и морским делам, председателя Реввоенсовета Республики. 8 марта как праздник было определено по инициативе Клары Цеткин (1857-1933), активной деятельницы международного женского и коммунистического движения; она возглавляла женский секретариат Коминтерна и была одним из основателей Коммунистической партии Германии (?положение дел 3?). 

   Совершенно очевидно, что все три положения дел - (I), (2), (3) - отражены в существующем в нашем сознании ?концепте дней 23 февраля и 8 марта?. Но отражены они по-разному, с разной степенью актуальности, как разные компоненты этого концепта. Компонент (1) является наиболее актуальным, собственно, он-то и составляет основной признак в содержании концепта ?праздник?. Компонент (2) все еще участвует в понятии ?праздник?, но не столь живо, не столь ?горячо?, образуя его как бы дополнительный, не активный, ?пассивный? признак. Компонент (3) уже не осознается в повседневной жизни, но является ?внутренней формой? этого концепта. Этот признак определяет конкретные календарные даты проведения того и другого праздника, прямо указывая на эти даты; он же определяет в конечном счете и главный концептуальный признак - связь первого праздника с мужчинами, а второго с женщинами; наконец, этот компонент определяет и название праздников, их словесную форму - Двадцать третье февраля, Восьмое марта .

   Кроме названных в этих концептах есть и другие компоненты - ?мужское начало?, ?женское начало? и их оппозиция, восходящие к глубкому древнему пласту культуры; их мы сейчас рассматривать не будем (они будут затронуты в ст. Любовь ).

   Итак, мы обнаружили здесь три компонента, или три ?слоя?, концепта: (1) основной, актуальный признак; (2) дополнительный, или несколько дополнительных, ?пассивных? признаков, являющихся уже неактуальными, ?историческими?; (3) внутреннюю форму, обычно вовсе не осознаваемую, запечатленную во внешней, словесной форме. С такими же компонентами, или ?слоями?, мы будем иметь дело в других концептах и явлениях духовной культуры вообще и современной русской в частности.

   Вопрос о реальности концептов. Теперь мы подошли к вопросу или, лучше сказать, к ?пучку? вопросов, которые поставили уже в самом начале (см. Предисловие ) и которые будут в поле нашего внимания до самого конца книги: не химеры ли концепты культуры?  не изобретения ли они исследователя? в какой мере они существуют для людей данной культуры? в какой мере они реальны? и, следовательно, в какой мере они вообще существуют. Но теперь уже мы расчленим этот ?пучок?.

   Прежде всего отделим вопрос о существовании. Существовать можно в действительности по-разному, и слово существовать можно понимать в разных смыслах. Химеры сознания, например кентавры - полулюди-полукони, в некотором смысле существуют именно как химеры сознания. И создания художников тоже существуют - как, например, Наташа Ростова, или Джоконда, или ?Неизвестная? живописца Крамского. И информационные программы существуют, не будучи воплощенными ?в металле?. И доллар существует как единица в мире ценностей и еще иначе - как бумажка. Вопрос о существовании, который, таким образом не относится только к концептам культуры, мы выделим в особую статью - Быть, Существовать (см.).

   Далее из названного ?пучка? можно вычленить тесно связанный с первым другой вопрос - о реальности. Этот вопрос, как легко видеть, - лишь новый вариант очень старого спора о реальности концептов, поднятого еще схоластами Средневековья. Сообразно даваемому ответу, схоласты, как известно, разделились на ?реалистов? (с их принципом: ?общее реально до вещей?; универсалии, общие понятия реально существуют вне человеческого ума, они имеют идеальную природу); ?номиналистов? (с противоположным принципом: ?универсалии - это лишь имена после вещей?, реальны только отдельные единичные вещи) и ?концептуалистов?, занявших промежуточную между ?реалистами? и ?номиналистами?, компромиссную позицию.   Наиболее важен для нашей темы остающийся вопрос: в какой мере концепты культуры, как мы их определили, существуют для людей данной культуры.

   Прежде чем перейти к его более детальному разбору, сразу сформулируем нашу исходную гипотезу - а она и есть в общем виде ответ на поставленный вопрос: концепты существуют по-разному в разных своих слоях, и в этих слоях они по-разному реальны для людей данной культуры.

   В основном признаке, в актуальном, ?активном? слое концепт актуально существует для всех пользующихся данным языком (языком данной культуры) как средство их взамопонимания и общения. Если вернуться к приведенному выше примеру, то говорящие на русском языке все знают, что ?23 февраля? и ?8 марта? - это праздники, праздничные, нерабочие дни и т.д. Будучи средством общения, концепт в этом своем ?слое? включается, помимо духовной культуры в собственном смысле этого слова, еще и в структуры общения и в мыслительные категоризации, связанные именно с общением (например, в практические классификации, такие, как ?рабочие? - ?нерабочие? дни).

В дополнительных, ?пассивных? признаках своего содержания концепт актуален лишь для некоторых  социальных групп. Так, ?23 февраля? - для  военнослужащих, особенно старшего поколения; ?8 марта? - для деятельниц феминистского  движения, и т.п. Притом во всех таких случаях актуализируются ?исторические?, ?пассивные? признаки концепта главным образом при общении людей внутри данной социальной группы, при общении их между собой, а не вовне, с другими группами.

   Внутренняя форма, или этимологический признак, или этимология открывается лишь исследователям и исследователями. Но это не значит, что для пользующихся данным языком этот слой содержания концепта вообще не существует. Он существует для них опосредованно, как основа, на которой возникли и держатся остальные слои значений (более детально см. здесь ниже).

Как мы видим, вопрос о реальности концепта связан с вопросом о его содержании, а последний - с вопросом о методе, каким это  содержание устанавливают.

   Соотношение компонентов в содержании одного концепта (или явления культуры) и способы их обнаружения занимали исследователей с самого начала, с того момента, когда духовная культура была осознана как особая сфера и как предмет исследования. И с самого начала это был вопрос о методе. На нем необходимо остановиться, хотя - это совершенно очевидно - большинство читателей этой книги не являются исследователями. Вопрос о методе обращен не к исследователям, точнее, не только к ним, - он возникает перед всяким человеком, который хочет осознать духовные концепты своей культуры, потому что - подчеркнем еще раз - вопрос о методе это в то же время и вопрос о содержании и о реальности концептов.

4. Изучение топонимов в когнитивном аспекте

Изучению топонимов в когнитивном аспекте предшествовало их рассмотрение психолингвистикой. Отличительной чертой географических названий то, что экстралингвистические факторы проявляются здесь с наибольшей силой. Поэтому именно на основе изучения географических названий можно обратиться к сознанию человека, проанализировать влияние на восприятие таких внешних факторов, как условия жизни человека, профессия, пол, образование, возраст, культурный уровень. Кроме того, история становления топонимов, ярко демонстрирует влияние общества на язык, а также особенности взаимодействия психики человека и языка, чем и занимается психолингвистика.

По определению, данному в «Лингвистическом энциклопедическом  словаре», психолингвистика – это  наука, изучающая процессы речеобразования, а также восприятия и формирования речи в их соотнесенности с системой языка…Психолингвистика возникла в связи с необходимостью дать теоретическое осмысление ряду практических задач, для решения которых чисто лингвистический подход, связанный с анализом текста, а не говорящего человека, оказался недостаточным⁶…

В отечественной  науке направление близкое к  психолингвистике развивали в 30-е  годы Л.С. Выготский и А.Р. Лурия, позже  – психолог Н.И. Жинкин, лингвист С.Д. Канцельсон. Развитие собственно психолингвистической науки в СССР активно началось с 60-х г.г. XX века. и связано с деятельностью А.Н. Леонтьева, Т.В. Ахутиной (Рябовой), И.А. Зимней, Р.М. Фрумкина, А.П. Клименко, А.А. Залевской и др. Развитие психолингвистики за рубежом связано с исследованиями Ч.Э. Осгуда, Т.А. Себеока, Дж. Миллера, Д. Слобина, Дж. Фодора, Х. Кларка и др.

Появившись  на основе различных направлений  психологистического языкознания, психолингвистика усвоила интерес  к человеку как носителю языка  и стремление интерпретировать язык как динамическую систему речевой  деятельности человека.

Комплексное исследование топонимии  основывается на теории топонимического концепта⁷. С точки зрения структуры топонимический концепт представляет собой ментальное многослойное образование, в различных слоях которого находит отражение весь потенциал значений слова, инвариант значений словообразовательного гнезда, разнообразные ассоциативные приращения, обусловленные социокультурным и лингвокультурным фоном.

Анализ современных  интерпретаций строения концепта позволяет  нам выделить основные когнитивные слои концепта, репрезентируемого топонимом. Под когнитивным слоем мы, вслед за А.В. Рудаковой понимаем совокупность когнитивных признаков, отражающих дискретную единицу концепта определенного уровня абстракции. Соответственно в составе топонимического концепта выделяются три основных когнитивных слоя:

1. понятийный слой;
2. образный слой;
3. интерпретационный слой.

Все слои концепта, являясь тесно связанными и взаимопроницаемыми, оказывают влияние друг на друга.

Понятийный  слой.

Данный слой включает обязательный минимум когнитивных признаков, определяющий ключевые, отличительные черты концептуализируемого географического объекта. Понятийное содержание топонимических концептов близко к содержанию словарной статьи, с той оговоркой, что в него входят лишь дифференцирующие денотат признаки.