Функции деталей в творчестве Куприна

Искусство использования выпуклой детали Л.Толстым отмечалось многими исследователями. Достаточно вспомнить уши Каренина, завитки волос на шее Анны Карениной, короткую верхнюю губку с усиками жены Андрея 
Болконского, лучистые глаза княжны Марьи, трубочку капитана Тушина.

Современники отчетливо  ощущали новизну толстовского видения образа, выделенность броской детали, заменившей привычные подробные описания, иногда доходившие до скрупулезности (скажем, у И.А.Гончарова). Л.Толстой любил повторять найденную деталь, возвращаться к ней.

В пользовании  деталью А.П.Чехов следовал по пути, проложенному Л.Толстым. Но он в огромной степени расширил таившиеся в детали художественные возможности.  В чеховской детали не только  чрезвычайная выразительность и рельефность, но и огромная смысловая емкость, способность будить широкий круг ассоциаций.

«У Николая  Чикильдеева онемели ноги и изменилась походка, так что однажды, идя по коридору, он споткнулся и упал вместе с подносом, на котором была ветчина с горошком» («Мужики»).

Деталь как будто беглая. Но это точный штрих, воссоздающий событие так, как если бы оно совершилось перед глазами зрителя. Это основная функция детали: «мелкой частностью дать картину», - считал А.П.Чехов.

Знаменитая деталь – блестящее звездой горлышко от разбитой бутылки – была найдена А.П.Чеховым в рассказе «Волк».

«На дворе давно уже кончились сумерки и наступил настоящий вечер. От реки веяло тихим, непробудным сном.

На плотине, залитой лунным светом, не было ни кусочка тени; на середине ее блестело звездой горлышко от разбитой бутылки. Два колеса мельницы, наполовину спрятавшись в тени широкой ивы, глядели сердито, уныло…»

А.П.Чехов находит очень убедительные, хотя и не бросающиеся в глаза детали для изображения судьбы действующих лиц своих произведений. Рассказ «Архиерей» заканчивается так:

«Через месяц был назначен новый викарный архиерей, а о преосвященном Петре уже никто не вспоминал. А потом совсем забыли. И только старуха, мать покойного, которая живет теперь у зятя-дьякона в глухом уездном городе, когда выходила под вечер, чтобы, встретить свою корову, сходилась на выгоне с другими женщинами, то начинала рассказывать о детях, о внуках, о том, что у нее был сын архиерей, и при этом говорила робко, боясь, что ей не поверят... И ей в самом деле не все верили».

Малозаметная деталь - старуха, мать умершего архиерея под вечер встречает на выгоне свою корову - говорит о судьбе этой женщины и, ее жизни «теперь у зятя-дьякона» не меньше, чем можно было бы сказать в пространном описании. И чем менее заметна на первый взгляд такая деталь, тем она значительнее, если вникнуть в текст глубже.

Вещная деталь обладает способностью одновременно и  характеризовать человека, и выражать авторское отношение к персонажу. Вот, например, вещная деталь в романе И.С.Тургенева «Отцы и дети» — «пепельница в виде серебряного лаптя, стоящая на столе у живущего за границей Павла Петровича». Эта деталь не только характеризует показное народолюбие персонажа, но и выражает отрицательную оценку И.С.Тургенева. Ирония детали в том, что самый грубый и одновременно едва ли не самый насущный предмет мужицкого быта здесь выполнен из серебра и выполняет функцию пепельницы.

Валентин Катаев любит деталь неожиданную, эффектную, поражающую. «Подошел иностранец и купил «Известия» и «Правду». Толстяк в украинской рубашке взял «Humanite». Старушка выбрала «Мурзилку».

В мире катаевских деталей больше всего радуют свежестью и новизной детали материального мира. Одна из деталей этого рода даже перешла из одной книги в другую.

«Громадные  мутно-зеленые волны, исписанные зигзагами пены, взлетали, как малахитовые доски, и с пушечным громом вдребезги разбивались о скалы, выбрасывая вверх фонтаны брызг» («За власть Советов»).

А на первых страницах  повести «Белеет парус одинокий» мы встречаем те же «малахитовые доски прибоя, размашисто исписанные беглыми зигзагами пены». С тем же пушечным громом они разбиваются о берег. Невозможно упрекнуть автора в самоповторении. Это действительно чудесное описание. По нему можно судить о богатстве и многоцветности видения мира Валентином Катаевым.

Мы встречаем  у Валентина Катаева и систему деталей. Это яснее всего наблюдается в деталях-сравнениях. В повести «Белеет парус одинокий» море становится «темно-индиговым, шерстяным, точно его гладят против ворса». Небо — грифельное. Туман брызг висит кисеей. Пыль — «тонкая и коричневая, как порошок какао». Песок «напоминал манную крупу самого первого сорта». Медуза «висела прозрачным абажуром с кистью». Побережье «двигалось мимо парохода, отчетливое и прозрачное, как переводная картинка». От носа парохода тянутся морщины, «делая   воду   полосатой,  как   скумбрия». Глаза у сонного Павлика слипаются, как вареники. Пена волны - как взбитый белок.

В этих деталях - «комнатное» восприятие Петей окружающего, мир, увиденный глазами ребенка. Не случайно все эти детали взяты из первых десяти глав, где Петя - единственный герой (Гаврик впервые появляется в 11-й главе).

У  многих писателей художественная деталь не играет первопланной роли. Например, А.Фадеев не склонен поражать читателя неожиданностью. Тем не менее, он отличный мастер детали. Ее особенность — сочетание живописной выразительности с психологизмом.

А. Фадеев никогда не избегал пространного душевного анализа. Наоборот, он любил подробные психологические экскурсы, любил погружаться в сложности и противоречия внутреннего мира. Но, наряду с таким прямым раскрытием чувств, переживаний, состояний своих героев, для Фадеева в высшей степени характерна и деталь «физического действия», через которую можно проникнуть в глубь характера.

Константин  Паустовский искал гармонию деталей в однотипности. Например, новелла «Тост» - трагическая история о русских моряках, жертвах бездушного произвола и угодливости перед «обожаемым монархом».

Действие происходит на Балтике во время первой мировой войны. Адмирал Фитингоф посылает миноносец «105» с секретным пакетом к Аландским островам. Русский корабль окружен тремя германскими крейсерами. Тяжелый неравный бой. Восемь матросов и механик убиты. У командира Шестакова снарядом оторвало левую руку. Корабль изуродован.

Получена благодарность низкопоклонного адмирала за тост, «провозглашенный его величеством в честь наших славных моряков». Пакет доставлен вовремя.

Детали подобраны  «в унисон» с морским сюжетом и трагической темой. «Вечер накачивал темноту, как исполинская помпа»; «машинные вентиляторы ревели ураганом»; «мрачные сумерки летели вслед за кораблем, припадали к волнам, и миноносец никак не мог уйти от них. Казалось, он тянул их за собой на буксире».

У К. Паустовского последних лет соотнесенность деталей полифонична. В рассказе «Толпа на набережной» емка каждая деталь, выразительна каждая подробность. Сойдя на берег в Неаполе, рассказчик дарит итальянской девочке русскую куклу-матрешку. Девочка счастлива. Вокруг сияющей девочки собралась толпа — продавщицы, портовые рабочие, школьники. Таможенный надсмотрщик продемонстрировал перед толпой секрет игрушки: в ней еще пять разноцветных матрешек. «Люди хлопали в ладоши, свистели, били себя по бедрам, топали ногами и хохотали».

Девочка прижала  матрешку и убежала, забыв сказать спасибо. Но молодая крестьянка обняла рассказчика, ласково прижалась пылающей щекой к его щеке и сказала «вполголоса и смущенно:

- Грацие, миа кара синьоро!

Она тотчас убежала вместе с другими продавщицами к своим корзинам с цветами, а у меня на щеке остался горьковатый и тягучий запах ее лица.

Детали соотнесены контрастностью, не подчеркнутой и не сразу заметной.

Автор чрезвычайно восприимчив к мельчайшим, еле заметным проявлениям жизни природы.

«В этом моем ощущении природы,  - пишет он, - было нечто большее, чем удивление, перед ее совершенством. Видение этих подмосковных рощ вызывало множество мыслей о России, Чехове, Левитане, о свойствах русского духа, о живописной силе, таившейся в народе, его прошлом и будущем, которое должно быть и, конечно, будет совершенно удивительным».

Эта идея.  Она  пронизывает   все   автобиографические повести К.Паустовкого и придает им не только образное, но и художественное единство. В ее свете предстают в их истинной ценности россыпи деталей и подробностей.

Приведенные нами примеры  из художественных текстов показывают, что деталь как литературоведческая категория, связанная с конкретной выразительной подробностью, выражает идею автора в кратчайшей форме, становится специфическим средством обобщения, неким микрообразом.

В следующей главе  нами будет предпринята попытка  проанализировать функционирование художественной детали в прозе И.А.Куприна. 

 

                                         Выводы по главе

 

 

1. Под художественной  деталью  мы  будем   понимать мельчайшую изобразительную или выразительную художественную подробность: элемент пейзажа или портрета, отдельную вещь, поступок, психологическое движение.

2. Художественные детали можно подразделить на несколько групп.

Выделяются детали внешние и психологические. Внешние детали рисуют нам внешнее, предметное бытие людей, их наружность и среду обитания. Они, в свою очередь, подразделяются на портретные, пейзажные и вещные.

Психологические детали рисуют нам внутренний мир человека, это отдельные душевные движения: мысли, чувства, переживания, желания.

3. Комплексное исследование художественных  деталей способствует раскрытию  различных форм «присутствия»  автора в произведении, в частности, детали помогают понять творческую волю в описании портрета, пейзажа, «расстановке» вещей в интерьере, сюжетной динамике.

 

 

 

Глава 2. Индивидуальные черты  прозы И.А. Куприна сквозь призму функционирования художественной детали

2.1. Особенности художественного стиля  А.И.Куприна

 

 

Творчество А.И.Куприна  связано с периодом конца XIX –  начала XX веков. В это время завершает  свой жизненный путь Л.Н. Толстой, раскрываются дарования А.П. Чехова, М. Горького, И.А. Бунина, Л.Андреева.

Творческий путь писателя охватывает почти пятьдесят лет, но внутри этого большого периода особое значение принадлежит первым двум десятилетиям, когда складывались и утверждались основные черты его мастерства -  1980-1910 года.  Художественный мир этого периода творчества, его особенности будут освещены в данном параграфе.

Среди всех деятелей литературы своей эпохи А.И.Куприн занял особое место. Это был художник со своим  взглядом на жизнь, со своей индивидуальной манерой письма. И, хотя, он никогда  не претендовал на роль новатора, наиболее значительные его произведения отмечены чертами такого художественного своеобразия, которое делает их явлениями значительными и неповторимыми.

А.И.Куприн в творчестве, несмотря на отдельные отступления, всегда оставался писателем-оптимистом, беззаветно влюбленным в жизнь со всеми ее звуками, красками, запахами; писателем, безгранично верящим в могущество человека.

Даже в 1914 году один из своих очерков, посвященный  описанию ужасов начавшейся войны, писатель закончил словами: «Человек пришел в мир для безмерной свободы, творчества и счастья».

Вера в человека служила  источником той романтической окрашенности, которая была характерна для многих произведений А.И.Куприна. Если большинство  писателей - реалистов того времени отвергало романтизм как нечто старомодное, изжившее себя, то А.И.Куприн в лучших своих созданиях («Олеся», «Гамбринус», «Гранатовый браслет»)  был своеобразным реалистом-романтиком, романтизм которого рождался не на путях ухода от жизни в мир мечты и фантазии, а в результате умения найти в простом человеке скрытые возможности, преображающие и возвышающие его. Чаще всего эти возможности писатель подмечал в людях, способных к большой, возвышенной любви. Певцом такой любви А.И.Куприн оставался до конца своих дней.

Романтизм А.И.Куприна  находил свое выражение чаще всего не в образах необычных, приподнятых над окружающей действительностью, над бытом героев («Олеся»), а в общей атмосфере  произведения,  в его  основной  тональности.  Ничего романтического нет в образе Сашки-музыканта из рассказа «Гамбринус», ни в маленьком чиновнике Желткове из «Гранатового браслета», но самоотверженная преданность первого из них своему призванию, беззаветная и возвышенная любовь к женщине второго сообщают произведениям, повествующим об этих людях, ту романтическую взволнованность, которая и самих героев поднимает в глазах читателя, делает их выше, значительнее при всей их внешней заурядности.

Романтическая приподнятость  некоторых произведений А.И.Куприна сочетается с пристальным, почти никогда не покидавшим писателя вниманием к быту, окружающему героев. Интерес к быту неизменно подчеркивался всеми критиками, писавшими о творчестве А.И.Куприна и безоговорочно зачислявшими автора в разряд «бытовиков».

Исследователи считают, что выдающимся писателем, со своим голосом А.И.Куприн стал только тогда, когда картины быта вошли составным и очень существенным элементом в его творчество.

Человека формирует  определенная среда, определенный уклад жизни, и в изображении этой среды, этого уклада А.И.Куприн достигал замечательной выразительности.

В 1905 году, вскоре после  появления «Поединка», А.И.Куприным были сформулированы десять заповедей, соблюдение которых он считал обязательными  для писателя - реалиста.