А. Пушкин и А. Кунанбаев о назначении поэта и поэзии

Поэзия является субъективным отражением реального мира, прошедшим через сознание мастера художественного слова. Поэзия производна от материи и высшей её формы – мозга человека. Она должна служить народу, всегда и всюду сопровожая человека:

Если умер  близкий – скорбен человек.

Сердце злой утратой ранено навек.

Почему ж он в песню облекает боль,

Жемчуг слёз роняя с увлажнённых век?

Жениха  ль встречают, правят брачный той,

Или по аулам ходят с молодой – ...

Не цвести без песни радости земной!

Родился младенец – пир, шилдехана,

И  ночами песня звонкая слышна.

Вспомни, что стихами изъяснялся бий, –

В песне мудрость предков нам сохранена [Кунанбаев             1958, 79]

Абай пишет, что без песни невозможны ритуалы, праздники и обряды. Поэзия необходима людям, как воздух и вода.

В. Белинский в своих статьях "Разделение поэмы на роды и виды", "Идея искусства", "Общее значение слова литература", написанных в 1841 году, рассматривая проблемы поэзии и говоря о её назначении, отмечает: "Поэзия есть высший род искусства", "Поэзия представляет собою всю целость искусства, всю его организацию", "Искусство есть непосредственное созерцание истины или мышление в образах", "Литература есть последнее и высшее выражение мысли народа, проявляющейся в слове". В поэме                   В. Белинский видел как бы "любимое дитя, счастливого баловня пристрастной матери-природы, дитя испорченное, шаловливое, капризное, часто злое даже, но тем больше очаровательное и милое".

Отношение А. Кунанбаева к слову, его мысли о поэзии удивительно совпадают по содержанию с высказываниями  В. Белинского. Абай писал:

Поэзия – властитель языка,

Из камня чудо высекает гений.

Теплеет сердце, если речь легка,

И слух ласкает красота сравнений.

 Казахский поэт всегда  отстаивал высокий идейный уровень поэзии, полное соответствие содержания художественной форме. Единство содержания и художественной формы – поэтический идеал А. Кунанбаева:

К стихам стремятся смертные равно,

Но лишь избранника венчают славой,

Того, чьей мысли золотой дано

                      Блистать стиха серебряной оправой.

Единство содержания и формы отличают каждое его произведение. Он ратует не только лишь за внешнюю красоту своих стихов, не только за соответствующее оформление поэтических творений, но старается, как об этом говорил Н. Некрасов, "чтобы словам было тесно, мыслям просторно".

Стих – узор словесный, стих – что кружева,

Пригнанные тесно, в нём поют слова.

Если слово звучно, если мысль  верна, –

Не отвергнуть песни, песня век жива!

Ценность поэзии, её жизненность и долговечность зависят от высокого идейного содержания, глубины мысли, отточённости художественной формы. Когда глубокое содержание соответствует достойному художественному оформлению, тогда поэзия сильна, она и "век жива". Тех, кто не придерживался такого единства, Абай высмеивал, не считал истинными художниками слова:

Шортанбай, Бухар-жырау и Дулат...

Песни их – обноски из сплошных заплат.

О, когда б нашёлся хоть один знаток, –

Вмиг изъяны б эти обнаружил взгляд!

Эти поэты в свои стихи вкладывали религиозное содержание, печально скорбя по необратимым временам. Такие стихи не могли, конечно, вселять в народ надежду в будущее и не находили среди него поклонников [Калмырзаев 1979, 46-47].

А. Кунанбаев не соглашался с эстетическими принципами в творчестве его современников – поэтов Шортанбая, Бухара, Дулата. Он категорически отрицал ценность поэтических произведений, создатели которых были выразителями интересов притеснителей общества, восхваляли ханов, биев, жестоко эксплуатирующих народ.

Абай не смотрел на поэзию, как на средство существования или же обогащения, получения вознаграждений, почестей. Призвание поэта он видел в служении народу, и потому выступал против тех, кто в искусстве видел источник корысти, наживы, славы. Отрицая утилитарный подход к поэзии,          А. Кунанбаев превыше всего ставил её общественное назначение:

В толпе с кобызом пели, с домброй,

Хвалили всех, скитаясь по дорогам.

Бродили  попрошайками порой.

Позоря песню, проклятые богом.

Бродяга за подачку расточал

Душевный жар свой, теша встречных лестью,

На стороне чужой, ценой похвал,

Он добивался невысокой чести.

Абай возмущался  тем, что такие горе-поэты подрывают авторитет поэзии, её общественную значимость.

Он шел туда, где бай, и где хвастун,

Но подаяньем не менял удела,

И дешевели звуки  звонких струн,

И жажда песни в людях оскудела.

Абай обращается к поэтам:

Не проси за песню денег и наград;

Ты ж пропевши   песню, не понес утрат!

Продающих песню дальше обходи –

Песню пой пред теми, кто ей сердцем рад.

А. Кунанбаев, вкладывая в поэзию всю свою душу и чувства, высоко поднял значение поэзии в жизни народа. Он, как пишет М.О. Ауэзов, "первый утвердил в казахской поэзии высокое общественное призвание поэта". Абай не для забавы слагал стихи, а старался принести пользу народу, словом и пером боролся за  интересы обездоленного люда.

Поэт знал определённо, что он хотел сказать народу своими стихами. "Наконец, решил: возьму в спутники бумагу и чернила и стану записывать все свои мысли, может быть, кому-то придётся по душе какое-нибудь моё слово, и он перепишет его для себя или просто запомнит..." Он обращается к своему народу с убедительной просьбой вглядеться глубже в его душу и стараться познать "сущность его поэзии. "Песня болтлива", – замечает   Абай. Она расскажет народу обо всем, что творится в душе поэта. Он знал цену своих творений:

Я много мудрых слов сказал до этих пор,

С печалью устремлял я в будущее взор.

И думал: умные, проникнутые стыдом,

И будут честно жить, народу не в укор.

Абай, раскрывая смысл  и назначение своей поэзии, обращается к читателям с призывом:

О, не упорствуй так, народ упрямый мой,

Речей моих пойми, подумав, смысл прямой.

Внимая мне, скажи, что потеряешь ты?

Не для забавы здесь я говорю пустой.

Поэт впервые в казахской литературе приблизил художественное  слово к действительности, к человеческой жизни. Верно отражая думы и чаяния народа, Абай сумел добиться единства формы и поэтического содержания,  он сделал поэзию близкой и понятной для читателей благодаря тому, что смог выразить их сокровенные идеи и мечты в лаконичных и ёмких поэтических строках. "Слово стало доступным, и ты, слушатель, будь внимательным, добрым", – обращается поэт к своему народу.

Как старый бий, пословиц не леплю,

Не бормочу, на грош меняя душу.

Слова скупые, верные люблю,

И ты простую речь мою послушай, –

пишет поэт. Порой Абая не всегда понимали, ибо народу трудно было порвать с теми устоями и традициями степи, против которых выступал поэт. Будучи свидетелем невежества и других негативных явлений казахского аула, поэт часто прибегал к назиданию:

Поддержки не найдя, я отбивался сам,

Когда глупцы со мной вступали в пререканья,

И были умники глухи к моим словам,

Храня, как водится, упорное молчанье.

... О язык  мой, о пыл  стихов,

Непонятен ты для глупцов!

Абай, борясь за интересы народа, близко принимал к сердцу каждый опрометчивый поступок соплеменников, переживая все их горести и беды. "Как кляча, я устал", – признавался в одном из своих стихов Абай.

                     И страшно мне на них остановить  свой взгляд:

Как одержимые они проходят мимо,

То заартачатся, то пятятся назад,

И мысль их для меня вовек неуловима.

То соглашаются, то отступают в тень,

То петушатся вновь, пустую спесь удвоя...

Нет больше сил моих, за днём уходит день,

И хочется душе последнего покоя.

И все же ничто не могло заставить Абая сойти с избранного им пути служения народу своей поэзией, даже порою хладнокровное отношение слушателей к призывам поэта.

Всем пресытиться может душа,

Только песня всегда хороша.

Если вдохновенно поёшь,

Грудь ликует, свободно дыша.

Поэзия для Абая – это стихия, овладевшая душой  поэта. Он не может не писать стихов, его ничто не в силах остановить на пути творчества. Абай предан своему призванию народного   певца-наставника:

Голос мой, заливайся и пой,

Гордых дум пусть закружится рой.

Пусть текут мои слезы ручьём,

                     Душу всю заполняют собой.

Поэт всегда старался донести "смысл мечтаний" своих до сознания народа. "И умру я, оставив стихи, – пишет  Абай, – лишь для тех, кто поймёт их потом".

Абай никогда не терял надежды на то, что его потомки когда-нибудь поймут правомерность всего, к чему он призывал:

Кто несчастней меня живёт?

Пусть услышит.

Кому нужно слово моё –

Тот его пускай и возьмёт.

Абай знал цену художественному слову. Истинная поэзия, по его мысли, представляет большую силу и несёт в себе иногда медленно действующий, но всегда существенный идейный заряд. Абай знал и верил, что его поэтический труд не пропадёт зря.

Небезынтересна мысль представителя эстетики американского романтизма Д. Р. Лоуэлла (1819-1896) о большой притягательной силе и ценности художественного слова. Лоуэлл писал, что "историки могут сколько угодно выправлять спину Ричарда Ш – им не удалить горба, которым его наградил Шекспир".

Поэт А. Кунанбаев не только писал стихи, но и сам перекладывал их на музыку. Он создал мелодии ко многим своим стихам. Его песни пелись по всей казахской степи, став достоянием широких масс. Без песен Абая не обходились свадьбы и праздничные обряды.

Абая всегда волновала проблема художественного слова, восприятия, совершенствования эстетической культуры, воспитания художественного вкуса слушателей. Этим вопросам он посвятил ряд своих произведений, таких, как "Птицы-песни во всех направлениях летят", "Грубый крик, рёв осла", "Красивою песней под струнный звон", "Всем пресытиться может душа", "Ты, домбра, сильнее грянь", в которых затрагиваются проблемы воспитания художественного вкуса слушателей [Кунанбаев 1960, 80, 225,149].

А. Кунанбаев, сам будучи хорошим музыкантом и исполнителем, близко знался со многими творческими людьми, организовывал различные состязания, воспитывал и направлял таланты молодых, способствовал раскрытию их дарований, становлению начинающих самостоятельный творческий путь. Он встречался с выдающимся певцом и поэтом Биржаном, старым слепым певцом-сказителем Шоже и другими одарёнными людьми своего времени, глубоко уважал их таланты.

Красивою песней под струнный звон

Ты весь охвачен в ночной тиши.

Песня меня  забирает в полон.

Как я, люби их от всей души!

Поэт любил песню, учил народ отличать хорошую песню от различных пустых подражаний:

Грубый крик, рёв осла, –

Лишь одна досада нам.

Лгать и хвастать без числа –

Разве в том награда нам?

Абай всегда чётко разграничивал истинное искусство от подделок и дешёвок.

Только пенью не всякому сила дана,

И бывает, что музыка чувств лишена, – подчеркивал поэт.

Вместе с тем А. Кунанбаев правильно подмечал: чтобы отличить хорошее от плохого, истинное искусство от побрякушек, необходимо быть художественно воспитанным человеком [Габдуллин 1970, 83]. В своё время эта мысль была подчеркнута К. Марксом: “...если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком”. "Только музыка, – утверждает К. Маркс, – пробуждает музыкальное чувство человека, для немузыкального уха самая прекрасная музыка лишена смысла, она для него не  является предметом".

Абай средствами поэзии говорит об этом же следующим образом:

Песнь, ввысь устремлённая, льётся струей,

Увлекая могучей своей красотой

                   Беспокойное сердце и жаждущий ум.

                   Но её не поймет тугоухий, глухой!

В 1889 году Абай перевёл несколько отрывков из "Евгения Онегина". С поразительным искусством преодолевал он трудности в передаче пушкинского текста.  Так, например, известные строки из письма Татьяны: